Глава 38. Радужка и отпечаток пальца подтвердили: Грегори Лэмб

Радужка и отпечаток пальца подтвердили: Грегори Лэмб. Тот самый резидент МИ‑6 в Кейптауне, которого Билл Таннер советовал всячески избегать.

Они переместились в номер, но уже без пива и сандвичей – к крайнему разочарованию Бонда, кто‑то из расторопной прислуги успел забрать еду и питье, прежде чем они с Лэмбом вернулись на второй этаж.

– Вы рисковали жизнью, – буркнул Бонд.

– Едва ли. В вашей конторе не присваивают два нуля остолопам, которым только дай пострелять… Ну ладно, ладно, приятель, не кипятись. Уж мы‑то наслышаны о ваших «международных программах».

– Как вы узнали, что я здесь?

– Сложил два и два, вот как. Пошли слухи, будто что‑то затевается, ну я и расспросил дружков в Ламбете.

Когда обращаешься в «Шестерку» или военную разведку, всегда нужно быть готовым, что о тебе узнают те, кому не следует.

– И почему просто не связаться по установленной процедуре? – разозлился Бонд.

– Я собирался. Только приехал, смотрю – за тобой хвост.

А вот это Бонда заинтересовало.

– Мужчина, худой, синяя куртка? Золотая серьга?

– Серьга? Нет, серьги не разглядел – глаза уже не те, что прежде. А в остальном – похож. Покрутился там немного и вдруг пропал, будто скатерть в лучах солнца. Про скатерть‑то знаете? Так называют туман на Столовой горе.

Бонда совсем не тянуло обсуждать местные достопримечательности. Черт! Выходит, о его перемещениях известно тому, кто убил Юсуфа Насада и чуть не прикончил Лейтера! Вот о ком говорила утром Йордан. Он‑то, наверное, и проник в страну из Абу‑Даби по поддельному британскому паспорту.

– Сфотографировали?

– Да нет, чтоб его! Шустрый, как водомерка.

– Хоть что‑нибудь заметили? Модель телефона, оружие, машину?

– Нет. Говорю же – как водомерка… – Широкие плечи неуверенно качнулись, и Бонд подумал, что они у Лэмба наверняка такие же красные и веснушчатые, как и лицо.

– Вы встречали меня в аэропорту. Почему ушли?

– Я заметил капитана Йордан, а она меня почему‑то недолюбливает. Наверное, боится, что большой белый бвана вернулся отобрать их земли. Пару месяцев назад так на меня разоралась…

– Меня предупредили, что вы в Эритрее, – сказал Бонд.

– Да, был там на прошлой неделе. И в Судан заглянул. Похоже, у них война на уме, вот и пришлось позаботиться, чтобы от пальбы бизнес не пострадал. Едва закончил, сразу услышал про операцию ГМП. – Его взгляд затуманился. – Странно, что меня не предупредили.

– Предполагалось, что вы задействованы в другом, очень серьезном, мероприятии, – рассудительно заметил Бонд.

– Вот как… – Лэмб, кажется, поверил. – Не важно, я все равно сразу метнулся на помощь. Кейп – место хитрое. Вроде тишь да гладь, кругом туристы, а на самом деле… Знаешь, приятель, не люблю хвастаться, но тебе позарез нужен человек, который способен все разнюхать. Связи – вот что у меня есть. Ты знаешь хоть одного агента «Шестерки», который сумел выбить финансирование своего прикрытия у местных госфондов и комитетов по поддержке предпринимательства? А от меня за прошлый год королевству – чистая прибыль!

– И что, все деньги ушли в Казначейство?

Лэмб пожал плечами:

– Я же должен играть свою роль, так? Для всех я успешный бизнесмен. Если не работать на прикрытие изо всех сил, чуть что пойдет не так – оглянуться не успеешь, а у тебя на лбу уже написано большими буквами: «Шпион»… Слушай, ты не против, если я маленько пошарю в мини‑баре?

– Угощайтесь, – пригласил Бонд, и Лэмб тут же достал крошечную бутылочку джина «Бомбей сапфир», а за ней еще одну и вылил обе в стакан. – Льда нет? Жаль. – Он плеснул немного тоника.

– Так что же у вас за прикрытие?

– В основном организую фрахт грузовых судов. Скажу без ложной скромности, отличная оказалась идея. Могу без проблем водить компанию со всякими темными личностями из доков. Немного занимаюсь добычей золота с алюминием, дорожным строительством, инфраструктурой…

– А на контору работать время остается?

– Отличный вопрос, приятель! – Лэмб вдруг начал пересказывать Бонду историю своей жизни.

Он оказался гражданином Британии, как и его мать. Отец – из Южной Африки. Переехав из Африки в Британию вместе с родителями, он решил, что дома лучше, чем в метрополии, и, пройдя подготовку в Форт‑Монктоне, попросил направить его обратно в ЮАР. Лэмб всю жизнь проработал на отдел «Зет». В основном обретался в Кейптауне и окрестностях, хотя довольно часто путешествовал по всей Африке – как того требовало неофициальное прикрытие.

Лэмб заметил, что Бонд не слушает, отхлебнул из стакана и спросил:

– Так чем именно ты занимаешься? Это как‑то связано с этим Севераном Хайдтом? Ну и имечко – такое не забудешь. А тут еще «Инцидент‑20»… Немного напоминает «ВР‑пятьдесят пять» – знаешь таких? Ребята из военной разведки, что НЛО в Средней Англии ищут.

Бонд раздраженно ответил:

– Меня прикомандировывали к военной разведке. «ВР‑пятьдесят пять» занимается ракетами и самолетами, нарушающими воздушное пространство, а никакими не НЛО.

– Конечно, конечно… Надо же и для публики историю заготовить, куда без нее.

Бонд еле сдержался, чтобы не выставить Лэмба за дверь. Впрочем, он может оказаться полезным.

– Значит, вы слышали про «Инцидент‑20». Думаете, он связан с Южной Африкой?

– Я особо не интересовался, – махнул рукой Лэмб, – ведь в перехваченном сообщении говорилось, что инцидент произойдет в Великобритании.

Бонд напомнил точную формулировку: упоминалось лишь, что будут ущемлены британские интересы – без всякого указания на конкретное место.

– Выходит, он может быть где угодно. Я и не думал…

Или невнимательно прочел.

– И вот тайфун уже бушует в моих краях. Судьба‑то переменчива, вот как.

Особый программный модуль в мобильном телефоне не только подтвердил личность Лэмба, но и указал уровень его допуска, который оказался гораздо выше, чем ожидал Бонд. Значит, «Геенну», Хайдта и Данна можно обсуждать относительно спокойно.

Бонд повторил вопрос:

– Какая может быть связь с Южной Африкой? Под угрозой тысячи жизней, будут затронуты британские интересы, угроза исходит от Северана Хайдта.

– И не представляю, что это за угроза, – задумчиво проговорил Лэмб, не отрывая глаз от стакана. – У нас много экспатов и туристов из Англии, хватает и компаний, которые ведут дела с Лондоном. Но чтобы прикончить столько народу одним ударом? Разве что гражданские волнения… Я не верю, что их можно сейчас устроить в Южной Африке. Не спорю, у нас хватает проблем: беженцы из Зимбабве, профсоюзы, коррупция, СПИД… Но все равно мы самое стабильное государство на всем континенте.

Наконец какая‑то польза, пусть и небольшая. Бонд утвердился в мысли, что хотя кукловоды в Южной Африке, люди в эту пятницу должны погибнуть где‑то в другом месте.

Лэмб почти осушил стакан.

– Не пьешь? – Бонд промолчал, и он добавил: – Скажи, приятель, скучаешь по прежним‑то временам?

Бонд понятия не имел, что было в прежние времена, и решил, что по ним вряд ли стоит скучать. Кроме того, обращение «приятель» ему не особенно понравилось.

– Вы упоминали, что не ладите с Бхекой Йордан.

Лэмб промычал в знак согласия.

– Что вам о ней известно?

– Работает чертовски здорово – в этом ей не откажешь. Она расследовала дело НРУ – Национального разведывательного управления Южной Африки, которое вело незаконную слежку за политиками. – Лэмб мрачно усмехнулся. – У нас‑то такое и представить невозможно, правда?

Бонд вспомнил, что Билл Таннер предпочел работать с южноафриканской полицией, а не с национальной разведкой.

Лэмб между тем продолжал:

– Это дело ей специально поручили, думали, где‑то проколется… Так нет! – В его глазах мелькнул какой‑то нездоровый огонек. – Расследование быстро продвигалось, и наверху перетрусили. Начальник сказал ей, что все улики против людей из НРУ должны исчезнуть.

– И она его арестовала?

– Вместе с вышестоящим командиром! – расхохотался Лэмб и залпом допил джин. – Йордан представили к почетной награде.

«Золотой крест» за отвагу?

– Она что, пострадала при расследовании?

– В каком смысле пострадала?

Бонд рассказал про шрам на руке.

– Йордан повысили, и кое‑кому из мужчин, которых обошли, это не сильно понравилось. Ей стали угрожать: мол, нечего женщине заниматься мужской работой – в таком роде. А потом под патрульную машину швырнули «коктейль Молотова». Сама Йордан была в участке, но на заднем сиденье отсыпался задержанный – просто пьяный был. Нападавшие его не заметили. Она выскочила и сумела его вытащить, но сама сильно обожглась. Кто это сделал, так и не выяснили: эти люди были в масках. Только любой скажет – это дело рук тех, с кем она работала. А может, и работает до сих пор.

– Боже! – Теперь Бонд, кажется, понял, почему Йордан так на него набросилась. Скорее всего поймала недвусмысленный взгляд в аэропорту и решила, что он тоже не принимает ее всерьез.

Бонд объяснил Лэмбу, что следующий шаг – встреча с Хайдтом сегодня вечером.

– «Лодж‑клуб»? Недурное местечко. Теперь, правда, пускают всех без разбора… Эй, ты на меня так не смотри! Просто я невысокого мнения о здешней публике. А вообще, я даже дел гораздо больше веду с черными и цветными, чем с белыми… Вот, опять ты за свое!

– С цветными? – рявкнул Бонд.

– Ну, с мулатами – здесь все так говорят. Никто не обижается.

Опыт подсказывал Бонду, что такие слова редко употребляет тот, кто сам мог бы на них обидеться, однако вступать с Грегори Лэмбом в политическую дискуссию он не собирался.

Бонд бросил взгляд на свой «Брайтлинг».

– Спасибо за помощь, – проговорил он без особого воодушевления. – До встречи с Хайдтом есть еще кое‑какие дела.

Йордан прислала ему материалы об африканерах, местной культуре и зонах вооруженных конфликтов, в которых у Джина Терона мог быть свой интерес.

Лэмб встал и неуклюже потоптался на месте.

– Если что, я к твоим услугам. Нет, правда, если хоть что‑то понадобится…

– Спасибо. – Бонд вдруг ощутил абсурдное желание сунуть ему двадцать рандов.

Перед уходом Лэмб еще раз подошел к мини‑бару и прихватил оттуда пару бутылочек водки.

– Ты не возражаешь?

Бонд проводил его до двери.

«Скатертью дорога», – подумал он. Перси Осборн‑Смит по сравнению с этим парнем просто милашка.