Глава 3. – Придется выгружать багаж, – сказал кучер, горестно качая головой – Другого выхода нет

– Придется выгружать багаж, – сказал кучер, горестно качая головой… – Другого выхода нет.

– Что значит, нет другого выхода? – требовательно вопросила Александра. – Это займет уйму времени, и грязь испортит красивую кожу.

Она окинула взглядом аккуратный штабель дорожных сундуков и чемоданов, уложенный на тележке и укрытый куском лучшей парусины, который ей удалось достать, чтобы защитить багаж от влаги.

– В грязи‑то все и дело, – объяснила Абигайль. – Он так и сказал. Она слишком липкая и слишком тяжелая. Лошади не могут двигаться. Нужно облегчить их ношу.

– За те деньги, которые он заломил, ему следовало быть внимательнее. Дорога с другой стороны совершенно сухая… ну, или по крайней мере не такая мокрая.

Александра понимала, что ведет себя слишком вздорно, но ей было наплевать. Она, вопреки обычным привычкам, выпила накануне слишком много вина и чувствовала себя ужасно.

И виноват в этом, конечно, мистер Берк. Он сидел за столом напротив нее и все время буравил своими глубокими пронзительными глазищами, анализировал ее слова, выражения, ее характер. Это было невыносимо. Кто он такой? Обычная ученая крыса. Ирландец, наверное, судя по имени, цвету волос и самоуверенности.

А потом еще и застукал ее в конюшне, где она осматривала его машину. А ведь она предварительно убедилась, что в общем зале все спят. Да, она поступила глупо. Что там можно было рассмотреть? Александра прижала пальцы к вискам и энергично потерла их, словно желая стереть из памяти другие пальцы, легко расколовшие грецкий орех. Не помогло.

– Так и должно было случиться, – сказала Лилибет, опускаясь на большой валун и усаживая Филиппа на колени. – Дорога ужасна! Только в припадке безумия можно было покинуть гостиницу и отправляться в путь. – Ее голос был, как обычно, спокоен. Разве что в нем присутствовал легчайший оттенок раздражения.

– Ерунда! – энергично заявила Александра и поморщилась от боли. – Безумием было бы надолго оставаться в общественном месте, на виду у постояльцев гостиницы. Нет, мы обязательно должны добраться до этого замка сегодня, и чем раньше, тем лучше. Так что, давайте работать.

Она подошла к телеге и дернула за край парусины. Ткань сдвинулась, открыв часть багажа, но потом за что‑то зацепилась.

– Абигайль, обойди телегу с той стороны и помоги мне. Иначе мы не сдвинемся с места до полуночи, – произнесла она громко и отчетливо, так что ее понял даже итальянский кучер.

– Ой, смотри! – воскликнула Абигайль.

Александра обернулась. Ее сестра смотрела на дорогу, прикрыв рукой глаза, хотя никакого солнца не было и в помине.

– Разве это не те джентльмены, с которыми мы ужинали вчера вечером? – спросила она, стараясь перекричать внезапно поднявшийся ветер.

– Черт бы их побрал, – тихо пробормотала Александра. – Впрочем, ладно, что будет, то будет.

Она приподнялась на цыпочки и вытянула свою немаленькую шею, стараясь разглядеть, что происходит за пеленой висевшей в воздухе влаги. Ну, конечно, это они. Она увидела, как на фоне серой скалы мелькнули знакомые ярко‑рыжие волосы. Мужчины ехали верхом, вероятно, намного обогнав транспортное средство, которое везло их багаж. Александра от души выругалась. Конечно, по этим дорогам им тоже следовало ехать верхом. Если бы не маленький мальчик… Но она быстро отбросила эту мысль. Они не могли оставить Филиппа дома.

Александра представила, как прячется за массивными скалами у дороги или, еще лучше, покрывает голову куском холста и притворяется крестьянкой. Она взглянула на телегу, на косматых караковых лошадок кучера, топчущегося в грязи. Что же делать?

– Итак, дамы, – решительно заговорила она, ни в коем случае не желая встретить предстоящее унижение как перепуганная крестьянка, застывшая в ожидании приезда императора. – Давайте‑ка переложим наши вещи.

Кучер уже убрал парусину, закрывающую багаж. Он двигался неторопливо и размеренно, как человек, который не видел смысла в спешке в любых жизненных ситуациях. Абигайль подошла к сестре и взялась за одну ручку своего обитого кожей дорожного сундука. Александра взялась за другую, и они попытались его поднять.

Он был тяжелый. Очень тяжелый. Намного тяжелее, чем можно было ожидать. К тому же его намертво заклинило между соседними сундуками.

– Что ты туда положила? – удивилась Александра и изо всех сил потянула ручку. Результата не последовало.

– Только одежду, – поспешно ответила сестра и, помедлив, добавила: – И несколько книг. Совсем немного.

– Книги? – взвилась Александра. – Я же запретила брать книги! – Таскать тяжести и при этом еще ругаться было слишком тяжело – не хватало дыхания.

– Но я взяла только несколько… не больше дюжины, честное слово! – Абигайль тоже громко пыхтела, тщетно стараясь сдвинуть с места неподъемный сундук. – Я же понимаю, что в этом твоем замке не будет последних романов…

– Романов? Ты взяла с собой романы? – Александра даже задохнулась от возмущения.

В этот момент обе сестры дернули сундук особенно сильно и он наконец поддался, слетел с повозки, сшиб Александру с ног прямо в грязь и приземлился ей на колени.

Грязь была липкой и холодной.

Абигайль бросилась к сестре:

– Ой, Алекс, прости, пожалуйста. С тобой все в порядке?

– Все в порядке, спасибо, – ответствовала вежливая Александра. – Но будет еще лучше, если ты снимешь с меня этот проклятый ящик с романами.

– Да, конечно. – Абигайль ловко столкнула сундук в грязь, освободив Александру.

Поерзав в липкой грязи, Александра села прямо.

– После того, как я велела брать только академическую литературу…

– Алекс! – перебила ее сестра странным напряженным голосом. – Может быть, ты…

– Если не возражаешь, Абигайль… Чертовы юбки! Они только мешают! – Александра тщетно пыталась найти прочную опору для ног в толстом слое скользкой грязи.

Вмешалась Лилибет:

– Алекс, дорогая…

– Может быть, кто‑нибудь из вас все же поможет мне встать? Те проклятые мужчины будут здесь с минуты на минуту…

– Леди Морли.

Слова неспешно проплыли через пропитанный влагой воздух и достигли ушей Александры.

Вздрогнув, она подняла глаза и взглянула в лицо мистера Финеаса Берка. Мужчина наклонился к ней и протянул затянутую в черную перчатку руку.

– Вы позволите вам помочь?

Как будто у нее был выбор!

Она тяжело вздохнула и вложила свою руку в его ладонь.

Его пальцы, легко раздавившие грецкий орех, были длинными и сильными. Он легко выдернул Александру из тосканской грязи, и она неожиданно для самой себя обнаружила, что стоит перед ним – близко, слишком близко к его широкой груди. Она беспомощно уставилась на простую пуговицу, расположенную в нескольких дюймах от ее носа, и снова подумала, что этот потрясающий мужчина очень высок. Она решила, что должна срочно отойти назад, но не смогла.

И не потому, что не хотела этого, слава Богу. Просто ее ноги провалились в грязь, и вытащить их оттуда было ей не по силам.

– Леди Морли! – сказал мистер Берк ей прямо в ухо.

– Мои ботинки! – тихо пробормотала Александра, глядя вниз. – Кажется, они увязли.

– Довольно любопытный образчик грязи, – сообщил Финн, наклонился и обхватил ее за щиколотку. – Очень вязкий.

Он освободил одну ее ногу из грязевого плена, а после того, как она ухватилась за него, чтобы снова не рухнуть на дорогу, освободил и вторую.

Потом он поднял Александру, на мгновение прижав к себе, и поставил на камень. Ее спутницы смотрели на происходящее круглыми от изумления глазами.

– Спасибо, – пробормотала Александра, пытаясь отряхнуть покрытое грязью пальто.

– Не за что, – раздалось ей в ответ.

Ученый муж ехал впереди своих спутников. Александра слышала приближающийся стук копыт и понимала, что Уоллингфорд и Пенхоллоу были уже близко, но в течение нескольких секунд не могла отвести взгляд от пронзительных зеленых глаз Финеаса Берка. Их цвет немного изменился. Этим холодным серым итальянским утром они напоминали цветом болотный мох, а не траву. Окружавшие их длинные ресницы были чуть темнее шевелюры. Его глаза смотрели на Александру серьезно, без намека на флирт.

Этот взгляд и воспоминания о ночной встрече в конюшне заставили сердце Александры отчаянно колотиться. Нет, он вовсе не злится. И он вовсе не разоблачил ее тайны. Или она ошибается?

Нет, это невозможно. Он не мог ничего знать о ее личных делах и явно не имел представления о бедственном положении, в котором она оказалась. Все общество знало, что вдова лорда Морли – состоятельная женщина.

– Послушай, Берк, – раздался резкий голос герцога Уоллингфорда. – Подразумевалось, что ты будешь вести несчастных заблудших грешников по пути добродетели, а не соблазнять первую женщину, которая встретится на твоем пути.

Голова мистера Берка дернулась, словно от удара. Он отступил от Александры, поскользнулся в грязи, но удержался на ногах и повернулся к братьям.

– Ради всего святого! Я же только помог даме, оказавшейся в затруднительном положении!

Герцог остановил лошадь, у которой разъезжались ноги в грязи. Его рот скривился в насмешливой улыбке.

– Должен заметить, что вы до неприличия часто попадаете в затруднительные ситуации, леди Морли. Все же необходимо сначала думать, а потом действовать. Кто же отправляется в путь с груженой телегой, когда на дороге грязи по колено?

– Мы спешим! – воскликнула Александра.

Она гордо выпрямилась, чтобы с достоинством ответить на презрительную реплику герцога, но вдруг поняла, что стала ниже ростом, поскольку на ней нет обуви. Поискав ее глазами, она с ужасом обнаружила свои ботинки в руке мистера Берка. Впрочем, из‑за налипших на них комьев грязи их было довольно трудно узнать.

Она закрыла глаза и прочистила горло.

– Мистер Берк, если вы окажете любезность и вернете мне ботинки…

Он с явным недоумением взглянул на… на то, что держал в руке, и, сообразив наконец что это, воскликнул:

– Ох, простите, пожалуйста. Вот ваши ботинки. Если позволите…

Все выглядело так, как будто он намеревался надеть их ей на ноги лично.

– Спасибо, – быстро проговорила Александра и ловко выхватила свою обувь из рук мужчины, чувствуя, что краснеет. – Не стоит беспокоиться.

Ее слова вывели из ступора Абигайль. Она бросилась к сестре и схватила левый ботинок.

– Алекс, позволь, я тебе помогу.

– Скажите, Уоллингфорд, – выпалила Александра, не в силах заставить себя снова взглянуть в зеленые глаза мистера Берка, – какой несчастливый случай привел вас сегодня на эту дорогу? Вы направляетесь в Сиену?

– Нет, – ответил он и после короткой паузы задал встречный вопрос: – А вы?

– Нет, – как эхо повторила Александра.

Ей наконец удалось натянуть ботинок, и она стала его зашнуровывать.

– Вы намерены с таким же вниманием наблюдать за процессом до конца? – ехидно поинтересовалась она. – Быть может, ваша милость не знает, как зашнуровываются дамские ботинки?

– О нет, я знаком с этим процессом, – не остался в долгу герцог. – Я только надеялся увидеть ваши чулки, но, похоже, этой привилегии достоин только мой более удачливый друг Берк.

Она услышала, как мистер Берк пробурчал что‑то себе под нос.

– Будь добра, дай мне второй ботинок, – сказала Александра сестре. Она была так зла на несносного герцога – напыщенный осел, вот он кто, что выпалила, не думая: – Этой привилегии не удостаивается никто, тем более мистер Берк.

Повисло ледяное молчание. Александра подняла голову и увидела, что мистер Берк резко повернулся и быстрыми шагами направился к своей лошади. Очевидно, он в спешке бросил поводья кучеру и теперь выдернул их у него их рук и легко вскочил в седло, словно был кавалеристом, а не научным работником.

– Я хотела сказать, – начала объяснять она, – что мы почти не знаем друг друга.

– Прекрасно, – усмехнулся Уоллингфорд. – Мне бы не хотелось, чтобы вы так легко проиграли пари. Иначе не будет никакого азарта.

– Я вообще не намерена проигрывать пари, Уоллингфорд, – выпалила Александра. – И уж точно не таким образом.

Лошадь мистера Берка нетерпеливо переступала ногами. Грязь громко хлюпала.

Здесь в разговор вступил лорд Роуленд:

– Насколько я понял, у вас проблемы с дальнейшим передвижением. Что вы собираетесь делать?

– Мы выгрузим багаж, – с большим чувством собственного достоинства сообщила Александра, – чтобы вытащить телегу из грязи.

Уоллингфорд присвистнул:

– Знаете, мне, пожалуй, хочется посмотреть, как вы это сделаете.

– Ты чудовище, Уоллингфорд, – возмутился лорд Роуленд, а сам при этом спешился, привязал свою лошадь к одной из перекладин телеги и залез на нее, чтобы достать сундук.

– Я всегда знала, – встрепенулась Александра, – что вы благородный и великодушный человек.

Она осторожно вернулась к телеге, выбирая самые сухие участки дороги, и остановилась рядом с лордом Роулендом.

– Иди, Абигайль, на помощь, – позвала она сестру.

– Проклятие, – вздохнул Уоллингфорд и тоже спешился.

Четырьмя часами позже Финн устало тащился по узкой тропинке, теряющейся в густом тумане, стараясь ступать осторожно, поскольку левый сапог натер волдырь на четвертом пальце размером с гинею, и поминал недобрым словом леди Александру Морли.

– Ты не знаешь, далеко ли еще ее гостиница? – ворчливо спросил он у Уоллингфорда.

– Дорогой мой, – вздохнул Уоллингфорд, – ты же не думаешь, что эта гостиница действительно существует.

Финн с шумом втянул в себя воздух:

– Она бы не посмела.

– Понимаешь, все дело в том, что раньше она была милой, хорошей девочкой, – произнося это, Уоллингфорд изо всех сил поддал носком сапога небольшой камушек, который слетел с тропы и устремился в долгий полет вниз с высокой скалы.

– Кажется, я впервые встретил ее на балу у леди Пемброук. Это было сразу после ее первого выхода в свет. Весьма соблазнительное создание – румяные щечки, шелковистые волосы, только что приехала из деревни. Острый язычок, но в меру. В общем, девочка была очень мила. Если не ошибаюсь, я однажды поцеловал ее на чьей‑то террасе. Понимаешь, лунный свет и все такое… А потом… – Он сделал паузу и принялся футболить другой камушек.

– Так что было потом? – нетерпеливо спросил Финн. Слишком нетерпеливо.

– Ты о чем? Ах, извини, я отвлекся. Тогда я волочился за Дианой, и, представь себе, она застала меня на этой террасе, целующим неискушенную дебютантку. Знаешь, Берк, если ты хочешь уложить какую‑то женщину в постель – а такое желание должно время от времени появляться даже у тебя, необходимо, чтобы она застукала тебя, целующим другую.

Герцог сдавленно фыркнул и сбросил с обрыва еще один камушек.

– Так что все получилось замечательно. Если я ничего не путаю, это был стол в библиотеке. Мне пришлось позаимствовать ее платок, потому что мой…

– Послушай, – перебил друга Финн. – Я о гостинице. Ты действительно считаешь, что она все специально подстроила? – прищурившись, он посмотрел вперед, где грациозная леди Морли восседала на его же собственной лошади. В густом тумане казалось, что два существа слились воедино и получилась женщина‑кентавр, только одежды на ней было больше.

Уоллингфорд пожал плечами:

– А это не имеет значения, Берк. Никакого. Неужели ты не видишь, что мы все в ее власти. Сам посуди. Все три женщины хорошо отдохнули, едут на наших лошадях, проклятая телега с багажом отстала на много миль, и конца этому не видно.

Он остановился, упер руки в бока и тоскливо оглядел каменный склон и укрытую туманом долину внизу. Взмахнув рукой, герцог продолжил тоном драматического актера:

– Смотри, Берк, вот она, твоя страна незаходящего солнца. Видишь? Вечное солнце, будь оно неладно. Так что, совершенно не имеет значения, есть там гостиница, или это плод ее воображения. Мы будем просто идти вперед, Берк, пока она не прикажет нам остановиться.

Финн посмотрел на мокрую скользкую дорогу, на следы бредущего впереди герцога.

– Все не так плохо, друг мой, – с фальшивым энтузиазмом заявил он, – до замка осталась всего пара миль. Когда мы доберемся до подъездной дороги…

– Ах, Берк, рациональный ум – это, конечно, хорошо, но не до такой же степени. Неужели ты не понимаешь? Даже если мы доберемся до твоего замка раньше, чем до мифической гостиницы леди Морли, ничего не кончится. Нет, конечно. Мы будем вынуждены предложить им убежище, пока не приедет телега с багажом, а потом… – В его голосе звучала такая безнадежность, что Финн поежился. – А потом мы от них никогда не избавимся.

– Чепуха, – не согласился прагматичный Финн. – Они же сняли какое‑то жилье. И кроме того, есть еще пари, которое требует прекращения контактов с противоположным полом.

Впереди послышался звонкий женский хохот, которому вторил смех лорда Роуленда.

– Сестра, – мрачно сказал Уоллингфорд. – Помяни мое слово, Берк, больше всего проблем будет с сестрой.

Финн уже открыл рот, чтобы спросить почему, но в этот момент послышался возбужденный голос леди Морли. Она была явно чем‑то взволнована.

– Вот же она! Наконец‑то!

Дернув герцога за рукав, Финн с торжеством в голосе произнес:

– Видишь, гостиница все‑таки есть.

Леди Морли остановила лошадь немного впереди и услышала его слова.

– Нет, это, конечно, не гостиница, – сказала она, размахивая картой, которую держала в руке. – Гостиница… забудьте о гостинице. Это наше временное жилье. По крайней мере подъездная дорога ведет к нему.

– Подъездная дорога, – потрясенно проговорил Финн.

– Осталось не больше двух миль, – оживленно щебетала Александра, – после чего вы сможете продолжить свой путь. Вы даже представить не можете, как мы вам благодарны. Хотя если вы встретите кучера с багажом и направите его по нужной дороге, наша признательность будет безграничной.

– Послушайте, леди Морли, – взорвался Финн, – все это зашло слишком далеко.

– Кстати, Берк. – В просвете между клочьями тумана показался лорд Роуленд. Он стоял рядом с лошадью мисс Абигайль Хэрвуд. Точнее, со своей собственной лошадью, на которой ехала мисс Абигайль. – Ты же не хочешь сказать, что мы должны бросить леди здесь и продолжить свой путь. Случиться может все что угодно. Здесь даже могут появиться разбойники.

Финн одарил младшего брата герцога сердитым взглядом.

– В этой части страны уже больше ста лет нет разбойников, Пенхоллоу. И я полагаю, что такие отважные и самодостаточные дамы будут признательны, если мы оставим их в покое.

– Ах, Берк, – обреченно вздохнул Уоллингфорд, – спорить нет смысла. Ненужная трата полезной энергии.

Леди Морли желает, чтобы мы сопроводили ее до снятого ею жилища. И поскольку она и ее спутницы едут на наших лошадях, я не вижу способа не исполнить ее желание.

Финн скрестил руки на груди и окинул Александру задумчивым взглядом. Карта, которую она сжимала в руке, покачивалась на ветру. Неожиданно в голову Финну пришла мысль, которая ему не понравилась.

– Леди Морли, – попросил он, – будьте добры, покажите мне вашу карту.

Александра сразу заподозрила неладное.

– Разве у вас нет своей карты? – холодно спросила она.

Он ответил ей неприязненным взглядом, полез во внутренний карман жилета и достал карту. Она была, в отличие от карты Александры, не на вощеной бумаге и потому изрядно промокла. Финн развернул ее и углубился в изучение. Он нашел точку, в которой они, по его расчетам, находились, и облегченно вздохнул. Судя по всему, до поворота, ведущего к их замку, оставалось еще несколько миль.

В любом случае у него имеется письмо владельца с подтверждением, так что волноваться не о чем.

Абсолютно не о чем.

– Хорошо, – сказал он, отвернувшись от леди Морли, – полагаю мы можем потратить еще час, чтобы получить обратно наших лошадей.

– Вы очень добры, – возмущенно фыркнула леди Морли и послала лошадь рысью. Финн пошел за ней. Герцог плелся рядом с другом и заслонил от него стоящий на перекрестке маленький указатель: Замок Санта‑Агата 2 километра. Стрелка указывала на тропинку, по которой поскакала леди Морли.

– Дорогая, – сказала леди Сомертон, поравнявшись с Александрой, – ты уверена, что все делаешь правильно?

Александра гордо вздернула подбородок и холодно ответила:

– Что все, Лилибет? Тебе не кажется, что уже поздно задавать подобные вопросы? Мы же приняли решение, разве нет? И Англия осталась далеко.

– Я не об этом, – сказала кузина. – Я имею в виду твои дела с герцогом. Сначала пари, потом ты заставила их уступить нам свои комнаты, теперь лошадей.

Лилибет говорила, как всегда – тихим, спокойным, мелодичным голоском, словно ничто на свете не могло вывести ее из равновесия. Вот и сейчас она легко скакала на лошади герцога Уоллингфорда, хотя, вероятно, села в мужское седло впервые в жизни, и уж точно не с четырехлетним малышом, ерзавшим в седле перед ней.

– Не понимаю, о чем ты, – сказала Александра. – Эти мужчины были счастливы предложить нам помощь. Мы бы нанесли им оскорбление, если бы отвергли ее. Нельзя задевать мужскую гордость. Не знаю, как ты, дорогая, но я пока не готова жить с чувством вины.

Филипп неожиданным и весьма ловким маневром ухватил поводья лошади, которая недовольно дернула головой. Тело Лилибет машинально сместилось, чтобы приспособиться, и Александра поняла, что ее кузина очень хорошая наездница. Кто бы мог подумать?

– Все равно, – сказала Лилибет, сумев выпутать поводья из цепких пальчиков ребенка и призвать лошадь к порядку. – Теперь Уоллингфорд… и остальные знают, где мы остановились и чем заняты. Они могут упомянуть об этом своим друзьям или…

– Уверяю тебя, – чуть надменно сказала Александра, – они этого не сделают. Да и кому они смогут о нас рассказать? Птицам? Камням?

– Не будь занудой, Алекс. Они будут писать письма, посылать телеграммы. Они же не отгородились от мира полностью. Какие‑то связи все равно остались.

– В этом все и дело. Предполагается, что они оборвут все связи. Станут учеными‑отшельниками, – возразила Александра, ощущая, как забеспокоилась ее лошадь, почувствовав нарастающее напряжение всадницы.

– Но шанс есть всегда. Шанс, что слухи дойдут до дома…

– Ну и что? – нетерпеливо перебила Александра. – Ты боишься, что муж бросится в погоню за тобой? Ты уверена, Лилибет?

– Не за мной, – вздохнула Лилибет и покосилась на маленькую светловолосую головку.

Александра гордо расправила плечи:

– Уверяю тебя, мы справимся с лордом Сомертоном. Лично я встречу его с ружьем, если потребуется.

– Неужели ты не понимаешь, что было бы лучше, если бы он ничего не узнал! – воскликнула Лилибет.

– Если хочешь знать, – сообщила оскорбленная Александра, – я уже поговорила с мистером Берком. Он, конечно, грубиян, но человек порядочный.

– Правда? – улыбнулась Лилибет. – Это многое объясняет.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты отлично знаешь, что я имею в виду. Твои ботинки. Я бы сказала, ты была возбуждена.

– Я вовсе не была возбуждена, – запротестовала Александра. – Мистер Берк не имеет положения в обществе…

– Не имеет? Ты действительно так думаешь? – Лилибет засмеялась. – Оставь свои глупости, Алекс. Вот ты себя и выдала. Даже я о нем много слышала. Речь, которую он прошлой осенью произнес в Королевском обществе, была перепечатана «Таймс» от первой до последней буквы и снабжена великолепным введением. А на своих изобретениях он, должно быть, делает миллионы.

– Так уж и миллионы! – возмутилась Александра. – Ну, может быть, один или два, не более того.

– Не более двух миллионов фунтов? – Лилибет, вопреки обыкновению, засмеялась громче. – Какая мелочь!

– Деньги меня волнуют меньше всего, Лилибет, – насупилась Александра.

– Его наверняка в ближайшем будущем произведут в рыцари, – продолжила Лилибет, – или сделают баронетом.

– Значит, ему повезет, – отрезала Александра, – но нас все это совершенно не касается. Имей в виду, я не позволю Уоллингфорду выиграть. Ах, ты только посмотри, какой открылся пейзаж.

Внизу туман был уже не таким плотным, и из него поднимались башни средневекового замка, которые, казалось, упирались в тяжелое свинцовое небо. Вокруг росли взъерошенные кипарисы, переросшие и явно неухоженные. Замок стоял – по крайней мере так показалось Александре – на каком‑то хребте, потому что за ним не было видно ничего, кроме серого неба.

– Великий Боже, – пробормотала Лилибет, удерживая сына, решившего, что ему надо слезть с лошади. – Похоже, здесь много лет никто не жил.

Александра послала лошадь вперед.

– Глупости. Это всего лишь итальянский стиль. Они тщательно ухаживают за своей сельской собственностью, чтобы создать впечатление дикой природы.

– Послушайте, леди Морли! – окликнул ее мистер Берк. – В какие игры вы играете?

Александра повернулась в седле и остановила лошадь, позволив мужчине догнать ее. Он подошел, кипя от гнева.

– Игры? Я вас не понимаю, сэр.

– Это же замок Санта‑Агата. Вы не можете этого отрицать.

– Я и не собираюсь, а в чем дело? – Она медленно провела пальцем по стеку, очень медленно, чтобы жест не выдал ее тревоги. – Это действительно замок Санта‑Агата. Вы тоже о нем слышали?

– Еще бы я о нем не слышал!

– Что за тон, мистер Берк?

– Вы отлично знаете, – снова заговорил Берк после паузы, изо всех сил стараясь сдерживаться, – что для нас значит замок Санта‑Агата. Но я не понимаю, как вы узнали? Рылись в наших вещах? Подкупили кучера?

– Правда, Берк, – вмешался лорд Роуленд, – полегче!

Финн обернулся к нему:

– Ты, конечно, думаешь, что все это ужасное недоразумение, не так ли, Пенхоллоу?

Александра почувствовала, как в висках начала пульсировать боль. Ее охватило дурное предчувствие.

– Я вас не понимаю, сэр. Какое вам дело до этого замка?

Финн угрожающе прищурился. Александре показалось, что его рыжие волосы вздыбились, как у собаки, столкнувшейся с внезапной опасностью.

– Самое прямое, леди Морли. Это наш дом на ближайший год, только и всего.

Она с облегчением рассмеялась:

– Ваш дом? Вы ошибаетесь, сэр. Замок Санта‑Агата – это наш дом. Мы взяли его на год в аренду у владельца – очень приятного человека по имени… Россини… или Паганини… что‑то в этом роде.

– Россети, – тихо подсказала сестре Абигайль.

– Совершенно верно, Россети, – обрадовалась Александра и похлопала себя по карману. – У меня есть его письмо и указания, как проехать. Кстати, очень приятный малый, хотя и не слишком хорошо владеет английским.

Мистер Берк полез во внутренний карман пальто и достал сложенный листок.

– Вероятно, тот же самый синьор Россети, – угрюмо сообщил он, – прислал мне это письмо, подтверждающее получение денег за годовую аренду замка Санта‑Агата в провинции Тоскана.

Александра забыла, что надо дышать.

– Нет, это невозможно, я требую, чтобы вы показали мне ваше письмо!

– А я требую, чтобы вы показали мне ваше.

Вмешался герцог. Его голос, подкрепленный четырьмя поколениями власти, был сразу услышан:

– Послушайте, вы, двое, немедленно прекратите спорить. Дайте оба письма мне.

Никто и не подумал перечить ему.

Получив обе бумаги, Уоллингфорд развернул их и, держа перед собой, стал сравнивать.

Как будто почувствовав напряжение, тревожно заржали лошади. С севера подул холодный ветер, и бумаги в руках герцога зашелестели. Александра отвернулась и принялась следить за кипарисами, ветками которых играл ветер. Почему‑то ей показалось, что деревья смеются над ней. Она оглянулась на Уоллингфорда. Как раз в этот момент он поднял голову и встретился с ней взглядом, после чего сразу откашлялся.

«Плохой признак», – подумала Александра.

– Что я могу сказать, ситуация неприятная, – начал герцог. – Похоже, синьор Россети или слабоумный идиот, или мошенник. Эти бумаги почти одинаковы. Единственная разница – леди сумели выторговать лучшую цену за годовую аренду, чем ты, Берк.

– Мне было сказано, – напряженно ответствовал Финн, – что торг невозможен.

Александра рассмеялась:

– Ерунда, мистер Берк. Все знают, что такова обычная тактика.

Он бросил на нее гневный взгляд:

– Мы заплатили за годовую аренду замка и будем здесь жить.

Взгляд Александры был не менее суров, но потом она перевела глаза на Уоллингфорда, который уже перевоплотился в мирового судью, готового к долгим юридическим баталиям.

Господи, все что угодно, только не это.

Не после недели ужасной качки в море и бесконечных поездок в дребезжащих поездах и разваливающихся экипажах.

Не после непрекращающегося холодного дождя, грязи, неудобств и постоянного страха, что их обнаружит Сомертон или кто‑то из его холуев.

Не теперь, когда вожделенный замок уже так близко.

Оставался только один выход.

Александра повернула свою лошадь – то есть лошадь Берка (вот уж точно ирония судьбы!) и галопом поскакала к замку, не обращая внимания на раздававшиеся за ее спиной возмущенные голоса мужчин. В конце концов, факт владения – великая вещь.