Забытая земля 2 page

– Неприятности?

Он повернулся и восхищенно посмотрел на нее.

– Просто наслаждаюсь видом.

Сэм преувеличенно повел бровью.

Реми улыбнулась.

– Гладко излагаешь. – Она закрыла книгу и положила на сиденье рядом с собой. – Но ты не Магнум, частный детектив.

Сэм кивком указал на книгу.

– Как она?

– Читается трудно, но эти ацтеки были удивительным народом.

– Более удивительным, чем можно себе представить. Когда закончишь? Эта книга следующая в моем списке.

– Завтра или послезавтра.

Как всегда в последнее время, их мысли занимало огромное количество предстоящей дома работы, и главной причиной тому был остров, к которому они направлялись. В любых других обстоятельствах клочок земли между Суматрой и Явой мог бы быть тропическим раем, но за последние несколько месяцев он превратился в яму, полную археологов, историков, антропологов и, конечно, кишащую индонезийскими правительственными чиновниками. Как и всем им, Сэму и Реми, когда они приезжали на остров, приходилось передвигаться по натянутому инженерами над раскопками веревочному мосту, чтобы земля не провалилась под ногами людей, старающихся сохранить находки.

То, что Сэм и Реми открыли на острове Пулау‑Легунди, помогает переписать историю ацтеков и Гражданской войны в США, и им, руководителям не только этого проекта, но еще двух, необходимо всегда знать о непрерывно накапливающихся данных.

Для них это была любимая работа. Хотя их страсть к охоте за сокровищами, требовавшая полевой работы, основывалась не только на исследованиях, но и на чутье, у них была и солидная научная основа: Сэм получил диплом инженера в Калтехе, Реми училась археологии и истории в Бостонском колледже.

Сэм недалеко отошел от семейного древа: его ныне покойный отец был одним из ведущих инженеров космических программ НАСА; мать, Энис, которой сейчас семьдесят один год, жила в Ки‑Уэсте и была единственной владелицей, капитаном и уборщицей морской рыбачьей лодки. Мать и отец Реми, она строитель, он – детский врач и автор книг, оба на пенсии, благополучно жили в штате Мэн и разводили лам.

Сэм и Реми встретились в Эрмоса‑Бич в джаз‑баре «Маяк». Сэм остановился выпить холодного пива и застал там Реми, которая с коллегами выпускала пар после нескольких недель поисков затонувшего галеона в бухте Абалоне.

Они не могли бы с горящими глазами назвать свой случай любовью с первого взгляда, но искра между ними несомненно проскочила; за смехом и разговорами они не заметили, как досидели до закрытия «Маяка». Полгода спустя состоялась скромная свадебная церемония.

С одобрения Реми Сэм завершил работу, которой давно занимался, – детектор на аргоновом лазере, способный обнаруживать и определять сплав под землей и водой. Лицензию на этот лазер просили охотники за сокровищами, университеты, корпорации, шахты и министерство обороны, и через несколько лет «Фарго групп Лтд» стала приносить семизначную прибыль. Через четыре года они продали фирму, став очень богатыми до конца жизни. Вместо того чтобы удовлетвориться этим, они взяли месячный отпуск, а потом основали Фонд Фарго и начали свою первую охоту за сокровищами. Приобретенное богатство отошло к длинному перечню благотворительных организаций.

Теперь супруги Фарго молча смотрели на остров перед собой. Реми сказала:

– Все еще трудно представить себе.

– Да, – согласился Сэм.

Никакое образование, никакой опыт не подготовили их к тому, что они нашли на Палау‑Легунди. Случайная находка корабельного колокола с Занзибара обернулась открытиями, которые будут привлекать внимание поколений археологов, историков и антропологов.

Сэма вырвал из размышлений двойной сигнал туманного горна. Он повернулся налево: в полумиле от них прямо к катеру направлялся тридцатишестифутовый суматранский патрульный корабль.

– Сэм, ты забыл заплатить за газ при аренде? – сухо спросила Реми.

– Нет. Правда, заплатил поддельными рупиями.

– Может, дело в этом.

Они смотрели, как корабль подошел на четверть мили, потом повернул сначала вправо, потом влево и наконец встал в ста футах от них. Голос произнес в громкоговоритель по‑английски с индонезийским акцентом:

– На корабле. Вы Сэм и Реми Фарго?

Сэм подтверждающе поднял руки.

– Пожалуйста, подождите. У нас к вам пассажир.

Сэм и Реми удивленно переглянулись: они никого не ждали.

Патрульный корабль подошел еще ближе, так что между ними оставалось три фута. Двигатель замедлил обороты и заглох.

– Ну, по крайней мере вид у них дружелюбный, – прошептал Сэм жене.

Последний раз иностранный корабль подходил к ним на Занзибаре. Тогда это был патрульный катер, вооруженный 12,7‑миллиметровыми пушками и с сердитым экипажем с АК‑47 в руках.

– Пока, – ответила Реми.

На корме корабля между двумя полицейскими офицерами в форме стояла миниатюрная женщина‑азиатка лет сорока, с худым угловатым лицом и стрижкой, похожей на мужской «ежик».

– Разрешите подняться на борт? – сказала женщина.

Ее английский был почти безупречен, акцент легчайший.

Сэм пожал плечами.

– Разрешаю.

Полицейские шагнули вперед, готовясь помочь женщине, но та, словно не замечая их, одним гибким прыжком перелетела через планшир и оказалась на корме корабля Фарго, приземлившись мягко, как кошка. Женщина повернулась лицом к Сэму и Реми, которая теперь стояла рядом с мужем, и несколько мгновений смотрела на них непроницаемыми черными глазами, потом протянула карточку. На ней было написано «Чжилань Су».

– Чем можем быть полезны, мисс Су? – спросила Реми.

– Мой наниматель Чарлз Кинг просит вас порадовать своим обществом.

– Просим нас извинить, но мы не знакомы с мистером Кингом.

– Он ждет вас в своем частном самолете в частном терминале в Палембанге. Он хочет поговорить с вами.

Хотя технически английский Чжилань Су был безупречен, в нем присутствовала какая‑то жесткость, словно говорил автомат.

– Эту часть мы поняли, – сказал Сэм. Он вернул ей карточку. – Кто такой Чарлз Кинг и зачем мы ему нужны?

– Мистер Кинг разрешил сказать вам, что его беспокоит ваш знакомый мистер Фрэнк Алтон.

Это насторожило Сэма и Реми. Алтон не просто их знакомый, но скорее близкий давний друг, бывший полицейский из Сан‑Диего, который стал частным детективом; Сэм познакомился с ним в классе дзюдо. Сэм, Реми, Фрэнк и его жена Джуди обычно раз в месяц вместе обедали.

– А что с ним? – спросил Сэм.

– Мистер Кинг желает говорить с вами о нем с глазу на глаз.

– Вы очень таинственны, мисс Су, – сказала Реми. – Не объясните почему?

– Мистер Кинг желает…

– Говорить с нами с глазу на глаз, – закончила за нее Реми.

– Да, совершенно верно.

Сэм взглянул на часы.

– Пожалуйста, передайте мистеру Кингу, что мы встретимся с ним в семь вечера.

– Но это через четыре часа, – заметила Чжилань. – Мистер Кинг…

– …ему придется подождать, – закончил Сэм. – У нас здесь есть дела.

Лицо Чжилань Су гневно вспыхнуло, но это выражение тут же исчезло. Она кивнула и сказала:

– Семь часов. Прошу не опаздывать.

Ни слова не добавив, она повернулась и, как газель, прыгнула на борт патрульного корабля. Прошла мимо полицейских и исчезла в каюте. Один из полицейских приложил пальцы к шляпе. Через десять секунд заработал двигатель, и корабль отошел.

– Что ж, было интересно, – произнес Сэм несколько секунд спустя.

– Она само очарование, – согласилась Реми. – Заметил ее выбор слов?

Сэм кивнул.

– «Мистер Кинг разрешил». Если с ней можно договориться, можно надеяться, что мистер Кинг окажется не менее сговорчивым.

– Ты ей веришь? Насчет Фрэнка? Джуди позвонила бы нам, если бы что‑то случилось.

Хотя в своих приключениях они часто попадали в опасные положения, их повседневная жизнь протекала вполне спокойно. Тем не менее, неожиданное появление Чжилань Су и загадочное приглашение включили у обоих внутренний сигнал тревоги. Как бы маловероятно это ни было, игнорировать возможную западню они не могли.

– Давай поищем, – сказал Сэм.

Он наклонился возле сиденья рулевого, достал из‑под приборной доски свой рюкзак и извлек из бокового кармана спутниковый телефон. Набрал номер, и несколько секунд спустя женский голос произнес:

– Да, мистер Фарго?

– Думал, сегодня мне повезет, – сказал Сэм. Он поспорил с Реми, что когда‑нибудь застанет Сельму Уондраш врасплох и она назовет его по имени.

– Увы, мистер Фарго.

Их главный исследователь, гуру логистики и хранительница внутреннего святилища Сельма была раньше гражданкой Венгрии и, хоть прожила в США несколько десятилетий, сохранила легкий акцент, заставлявший вспомнить За За Габор.

Сельма возглавляла в Библиотеке конгресса Особый собирательский отдел, пока Сэм и Реми не соблазнили ее обещанием карт‑бланш и достаточных ресурсов. Помимо хобби – аквариума и коллекции сортов чая, занимавшей целый шкаф в ее кабинете, – Сельма знала только одну страсть, исследования. И бывала особенно счастлива, когда Сэм давал ей для разгадки какую‑нибудь головоломку.

– Когда‑нибудь вы назовете меня Сэмом.

– Не сегодня.

– Который у вас час?

– Около одиннадцати. – Сельма редко ложилась спать раньше полуночи и вставала в четыре‑пять утра. Тем не менее, она никогда не бывала сонной. – Что у вас для меня?

– Надеемся, тупик, – ответил Сэм и рассказал про посещение Чжилань Су. – В ее мнении Кинг помазанник божий.

– Я о нем слышала. Богач с заглавной Б.

– Не раскопаете какую‑нибудь грязь в его личной жизни?

– Что‑нибудь еще?

– Что слышно от Алтонов?

– Ничего, – ответила Сельма.

– Позвоните Джуди и узнайте, где Фрэнк, – попросил Сэм. – Только осторожно. Если есть проблема, мы не хотим тревожить Джуди.

– Когда вы встречаетесь с Кингом? – спросила Сельма.

– Через четыре часа.

– Поняла, – сказала Сельма со смешком в голосе. – К тому времени я буду знать размер его рубашек и какое мороженое он любит.

Палембанг, Суматра

За двадцать минут до встречи Сэм и Реми остановили свой скутер у ограды частного терминала в аэропорту Палембанга. Как и говорила Сельма, на асфальте перед ангаром стояло несколько частных самолетов, все одно– или двухмоторные. Кроме одного – реактивного «Гольфстрима G650». G6 стоимостью шестьдесят пять миллионов долларов не только самый дорогой реактивный самолет в мире, но и самый быстрый. Скорость до одного маха, дальность полета свыше восьми тысяч миль, потолок пятьдесят одна тысяча футов – на десять тысяч футов выше потолка коммерческих рейсов.

Учитывая то, что разузнала о загадочном мистере Кинге Сельма, присутствие G6 не удивило Сэма и Реми. «Король Чарли», как его называли друзья и враги, в настоящее время занимал одиннадцатое место в публикуемом журналом «Форбс» списке богатейших людей с общим состоянием в 23,2 миллиарда долларов.

Начав в 1964 году в шестнадцать лет со спекуляции нефтью в Техасе, к двадцати одному году Кинг основал собственную нефтедобывающую компанию «Кинг ойл». К двадцати четырем стал миллионером, к тридцати – миллиардером. В восьмидесятые и девяностые годы Кинг включил в свою империю горнодобывающие компании и банки. Согласно «Форбсу», если остаток жизни Кинг проведет в Хьюстоне за игрой в шашки в своем офисе в пентхаусе, он по‑прежнему будет зарабатывать по сто тысяч долларов в час.

Несмотря на это, в повседневной жизни Кинг был непритязателен, ездил по Хьюстону в пикапе «Шевроле» 1964 года выпуска и питался в дешевых ресторанах. И (хотя не до такой степени, как о Говарде Хьюзе) о нем говорили как об отшельнике и любителе одиночества. Кинг избегал фотографироваться и редко бывал в обществе, а если и посещал какие‑то события, то обычно виртуально, через веб‑камеру.

Реми взглянула на Сэма.

– Хвостовой номер совпадает с добытым Сельмой. Если только кто‑то не угнал самолет Кинга, он здесь.

– Вопрос почему.

Сельма не только сообщила краткую биографию Кинга – она постаралась отыскать и Фрэнка Алтона, который, по словам его секретарши, работал за границей. Девушка три дня не имела о нем сведений, но не тревожилась: Алтон часто исчезал на неделю‑две, если работа была сложная.

Услышав, как треснула ветка, они повернулись и увидели всего в пяти футах по другую сторону ограды Чжилань Су. Ее ноги и нижняя часть тела скрывались в листве. Она несколько секунд разглядывала супругов Фарго черными глазами, потом сказала:

– Вы рано.

Голос ее звучал лишь чуть менее строго, чем у обвинителя на суде.

– А вы тут как тут, – заметила Реми.

– Я следила за вами.

Сэм с улыбкой спросил:

– Мама не учила вас, что подкрадываться нехорошо?

Лицо Чжилань оставалось бесстрастным.

– Я не знала свою мать.

– Простите…

– Мистер Кинг готов сейчас встретиться с вами; в семь пятьдесят ему нужно срочно улетать. Я встречу вас у ворот с восточной стороны. Приготовьте паспорта.

С этими словами Чжилань повернулась и исчезла в кустах.

Реми прищурившись смотрела ей вслед.

– У меня от нее мурашки.

– У меня тоже, – сказал Сэм. – Пошли. Король Чарли ждет.

Они оставили скутер у ворот и прошли к небольшому зданию, где стояла Чжилань вместе с охранником в форме. Чжилань сделала шаг вперед, взяла паспорта и протянула охраннику. Тот взглянул на них и вернул.

– Сюда, пожалуйста, – сказала Чжилань и провела их вокруг здания и через калитку для пешеходов к «Гольфстриму», стоявшему со спущенным трапом. Отступив в сторону, она жестом пригласила их подниматься. Поднявшись, они оказались на камбузе, небольшом, но прекрасно оборудованном. Справа от них, через проход, находилась главная каюта. Переборки из дорогой блестящей древесины, каштана, с серебряными, с чашку размером, изображениями Одинокой Звезды Техаса, на полу пушистый ковер цвета бордо. В кабине две группы мест для сидения: четыре кожаных кресла вокруг кофейного столика и три небольших дивана. Воздух чистый и прохладный, работает кондиционер. Из невидимого источника доносится негромкая песня Вилли Нельсона «Мама, не позволяй детям, когда они вырастут, быть ковбоями».

– Боже, – сказала Реми.

Откуда‑то от хвоста донесся голос с техасским акцентом:

– Думаю, подходящее модное слово – «клише», мизз Фарго, но к дьяволу: мне нравится то, что у меня есть.

Из одного из кресел, повернутых к ним спинками, поднялся мужчина и обернулся к гостям. Рост шесть футов четыре дюйма, вес двести фунтов, и половина из них – мышцы; загорелое лицо, густые, старательно причесанные светло‑серебристые волосы. Хотя Сэм и Реми знали, что Чарлзу Кингу шестьдесят два года, выглядел он на пятьдесят. Он широко улыбнулся; зубы у него были квадратные и поразительно белые.

– Когда Техас у тебя в крови, – сказал Кинг, – вывести его почти невозможно. Поверьте, четыре жены старались изо всех сил, но ничего у них не вышло.

Кинг направился к ним, протягивая руку. Джинсы, выцветшая полотняная рубашка и, к удивлению Сэма и Реми, не ковбойские сапоги, а беговые кроссовки фирмы «Найк».

Кинг заметил их выражение.

– Никогда не любил эти сапоги. Дико неудобные и непрактичные. К тому же все мои лошади скаковые, а сам я по весу далеко не жокей. – Он пожал руку сначала Реми, потом Сэму. – Спасибо, что пришли. Надеюсь, Чжи не слишком на вас давила. Она не любит разводить церемонии.

– Из нее вышел бы хороший игрок в покер, – согласился Сэм.

– Дьявольщина, она отлично играет в покер. В первый – и последний – раз, когда мы играли, обобрала меня за десять минут на десять тысяч баксов. Садитесь. Выпейте что‑нибудь. Чего изволите?

– Воду из бутылки, пожалуйста, – сказала Реми, и Сэм кивнул.

– Чжи, если не возражаешь. Мне как обычно.

Чжилань за спиной у Сэма и Реми произнесла:

– Да, мистер Кинг.

Они прошли за ним к диванам и сели. Буквально через секунду появилась Чжилань с подносом. Она поставила перед Сэмом и Реми воду и протянула Кингу виски со льдом. Он не взял стакан, только посмотрел на него. Нахмурился, поглядел на Чжилань и покачал головой.

– Сколько тут кубиков, милая?

– Три, мистер Кинг, – торопливо сказала Чжилань. – Простите, мистер Кинг…

– Не оправдывайся, Чжи, просто добавь четвертый, и я буду доволен. – Чжилань исчезла, а Кинг заметил: – Сколько бы я ей ни говорил, все равно что‑нибудь забывает. «Джек Дэниелс» капризный напиток: надо положить точное количество льда, иначе он ничего не стоит.

Сэм сказал:

– Поверю вам на слово, мистер Кинг.

– Вы умный человек, мистер Фарго.

– Сэм.

– Хорошо. Зовите меня Чарли.

Кинг смотрел на них с приятной улыбкой, пока не появилась Чжилань с правильным числом кусочков льда в стакане. Она стояла сбоку, ожидая, пока он попробует.

– Вот умница, – сказал он. – Ну беги. – И Фарго: – Как идут раскопки на том маленьком острове? Как он называется?

– Пулау‑Легунди, – ответил Сэм.

– Да, верно. Что‑то вроде…

– Мистер Кинг…

– Чарли.

– Чжилань Су упомянула нашего друга Фрэнка Алтона. Давайте оставим любезности. Расскажите нам о Фрэнке.

– К тому же вы человек прямой. То же относится и к вам, верно, Реми?

Они не ответили, но Реми ласково улыбнулась.

Кинг пожал плечами.

– Ладно, это справедливо. Несколько недель назад я нанял Алтона, чтобы он занялся моим делом. Он согласился – и исчез. Пуф! Вы как будто умеете находить то, что найти нелегко, и вы его друзья. Вот мне и пришло в голову связаться с вами.

– Когда вы в последний раз получали от него известия? – спросила Реми.

– Десять дней назад.

– Фрэнк обычно работает независимо, – сказал Сэм. – Почему вы…

– Потому что он должен был связываться со мной ежедневно. Это часть нашего договора, и он выполнял ее до последних десяти дней.

– У вас есть причины считать, что дело неладно?

– Кроме того, что он нарушил данное мне обещание? – с ноткой раздражения ответил Кинг. – Кроме того, что взял мои деньги и исчез?

– Ну, ради полноты картины.

– М‑м… жизнь в той части света, в которой он находился, бывает не слишком легкой.

– И что это за часть? – спросила Реми.

– Непал.

– Прошу прощения? Вы сказали…

– Да. В последний раз он связывался со мной из Катманду. Отсталый город, но, если не быть осторожным, там все может случиться.

Сэм спросил:

– Кто еще знает об этом?

– Несколько человек.

– А жена Фрэнка?

Кинг отрицательно покачал головой и отпил виски. Поморщился.

– Чжи!

Чжилань оказалась рядом через пять секунд.

– Да, мистер Кинг?

Он протянул ей стакан.

– Лед слишком быстро тает. Выбрось.

– Да, мистер Кинг.

И снова исчезла.

Нахмурившись, Кинг смотрел ей вслед, потом снова повернулся к супругам.

– Простите, вы что‑то сказали?

– Вы говорили о жене Фрэнка.

– Не знал, что у него есть жена. Он не оставил мне номер телефона для срочной связи. К тому же зачем ее тревожить? Насколько я знаю, Алтон закрутил с какой‑то восточной женщиной и сейчас тратит с ней мои деньги.

– Фрэнк Алтон так не поступит, – сказала Реми.

– Может, да, а может, нет.

– Вы связывались с непальским правительством? – спросил Сэм. – Или с американским посольством в Катманду?

Кинг пренебрежительно махнул рукой.

– Отсталые, все они. И продажные – это местные. Что касается идеи насчет посольства, я думал об этом, но у меня нет месяцев, которые потребуются им, чтобы привести механизм в действие. У меня там есть люди, работающие над другим проектом, но на это у них нет времени. И, как я уже сказал, у вас двоих репутация людей, которые могут найти то, что другим не по силам.

Сэм сказал:

– Во‑первых, Чарли, люди не вещи. Во‑вторых, поиски пропавших людей не наша специальность. – Кинг открыл рот, собираясь заговорить, но Сэм предостерегающе поднял руку и продолжал: – Учитывая все сказанное и то, что Фрэнк наш добрый друг, мы беремся за дело.

– Фантастика! – хлопнул себя по колену Кинг. – Поговорим о подробностях: во сколько это мне обойдется?

Сэм улыбнулся.

– Будем считать, что вы пошутили.

– По поводу денег? Никогда!

– Он наш добрый друг, и мы сами оплатим счет, – чуть резко сказала Реми. – Нам нужна вся информация, какую вы способны дать.

– Чжи уже приготовила для вас досье и передаст его вам, когда будете уходить.

– Дайте теперь сжатую версию, – попросил Сэм.

– Ситуация «колесо в колесе», – ответил Кинг. – Я нанял Алтона, чтобы он отыскал человека, пропавшего в том же районе.

– Кого?

– Моего отца. Когда он пропал, я послал туда несколько человек, но они ничего не нашли. Он словно исчез с лица земли. Когда появилась эта фотография, я принялся искать лучшего частного детектива. У Алтона были наилучшие рекомендации.

– Вы сказали «последняя фотография», – заметила Реми. – Что это значит?

– С тех пор как мой отец исчез, до нас время от времени доходили слухи, что он появлялся то там, то тут: около десяти раз в семидесятые годы, четыре – в восьмидесятые…

Сэм перебил.

– Чарли, как давно исчез ваш отец?

– Тридцать восемь лет назад. В 1973 году.

Льюис Булли[1]Кинг был человеком вроде Индианы Джонса, но задолго до появления фильма: археолог, одиннадцать месяцев в году проводивший в поле; ученый‑путешественник, посетивший больше стран, чем известно большинству людей. Чарлз Кинг не знал, чем именно занимался его отец, когда исчез.

– С кем он сотрудничал? – спросила Реми.

– Не совсем вас понимаю.

– Он работал на какой‑нибудь университет или музей? Может, на фонд?

– Нет. Он был квадратным колышком, мой папаша. Ни с кем не срабатывался.

– Как он находил средства на экспедиции?

Кинг застенчиво улыбнулся.

– У него был щедрый и доверчивый спонсор. Откровенно говоря, он никогда не просил много: пять тысяч тут, пять там. Работал один, умел работать дешево. В большинстве мест, где он бывал, можно жить на пару баксов в день.

– У него был дом?

– Небольшой, в Монтерее. Я не стал его продавать. Вообще ничего с ним не сделал. Он и сейчас почти такой же, как когда отец исчез. Да, я знаю, о чем вы собираетесь спросить. В 73‑м я послал людей осмотреть дом, поискать что‑нибудь, но они ничего не нашли. Но, если хотите, можете осмотреть сами. Чжи сообщит вам все необходимое.

– Фрэнк побывал там?

– Нет, он считал, что это ничего не даст.

– Расскажите о последней фотографии, – сказал Сэм.

– Недель шесть назад группа из «Нэшнл джиографик» проводила там съемки в старом городе… Ло‑Манта или что‑то в этом роде.

– Ло‑Монтанг, – подсказала Реми.

– Да, он самый. Когда‑то был столицей Мустанга.

По примеру большинства Кинг произносил это название как название породы лошадей.

– Произносится Муус‑тонг, – ответила Реми. – До завоевания Непалом в восемнадцатом столетии было известно также как королевство Ло.

– Как скажете. Никогда не любил такой вздор. Упал далеко от яблоньки, полагаю. И вот на одном их снимке вдали виден какой‑то тип. Готов ручаться, он точная копия отца – такого, каким он должен был бы выглядеть спустя сорок лет.

– Не слишком много для начала, – сказал Сэм.

– Все, что у меня есть. По‑прежнему хотите поискать?

– Конечно.

Сэм и Реми встали, собираясь уходить. Обменялись рукопожатиями.

– Чжи здесь мой представитель. Вам придется связываться с нею. Дайте мне знать, если что найдете. Я оценю ваши регулярные сообщения. Доброй охоты, Фарго.

Чарлз Кинг стоял в дверях «Гольфстрима» и смотрел, как Фарго вышли через ворота, сели на свой скутер и исчезли на дороге. От ворот вернулась Чжилань Су, поднялась по трапу и остановилась перед Кингом.

– Мне они не нравятся, – сказала она.

– Почему это?

– Не проявили достаточного уважения к вам.

– Обойдусь, дорогая. Лишь бы они оправдали свою репутацию. Судя по тому, что я читал, эти двое умеют искать и находить.

– А если они зайдут дальше, чем их просят?

– Что ж, черт побери, для этого у меня есть ты, верно?

– Да, мистер Кинг. Мне теперь отправляться туда?

– Нет, пусть события развиваются естественным образом. Вызови Расса.

Кинг прошел в хвост и со вздохом опустился в одно из кресел. Минуту спустя по громкой связи послышался голос Чжилань:

– Связь установлена, мистер Кинг. Пожалуйста, приготовьтесь.

Кинг подождал, пока резкий звук не подсказал ему, что спутниковая линия открыта.

– Расс, ты там?

– Да, я здесь.

– Как раскопки?

– Все в порядке. Возникли проблемы с местными, но мы справились. Марджори сейчас в яме, щелкает бичом.

– Ну, еще бы. Она совсем не промах! Посматривайте за инспекторами. Они не должны там появиться. Я за это плачу. Все лишние расходы вычту из твоего жалованья.

– У меня все под контролем.

– Хорошо. Теперь скажи мне что‑нибудь приятное. Нашли что‑нибудь повкуснее?

– Еще нет. Но мы наткнулись на окаменелости, и наши эксперты говорят, что они перспективные.

– Ну, хорошо. Это я слышал и раньше. Ты не забыл о том мошеннике из Перта?

– Нет, сэр.

– О том самом, кто сказал тебе, что у него есть скелет малагасийского карликового бегемота? Он тоже называл себя экспертом.

– Да, ведь я с ним справился.

Кинг помолчал. Сердитое выражение исчезло с его лица, он улыбнулся.

– Да, верно. Но слушай, сын. Я хочу получить одного из этих калико… как там их. Настоящего.

– Халикотериев, – поправил Расс.

– Да мне все равно, как он называется! Латынь! Да пощадит меня Господь! Я уже сказал Дону Менфилду, что у меня есть такой и что все готово. Мы поняли друг друга?

– Да, сэр, поняли.

– Хорошо. Еще дело: встреть двух новых рекрутов. Оба опытные и опасные люди. Думаю, им не потребуется много времени. Если повезет, они пороются в Монтерее и направятся к тебе. Дам тебе знать, когда они будут в воздухе.

– Да, сэр.

– Позаботься о том, чтобы держать их на прочной привязи, слышишь? Если они уйдут, я с тебя шкуру спущу.

Голдфиш‑Пойнт, Ла‑Джолла,

окрестности Сан‑Диего, Калифорния

Расставшись с Кингом, Сэм и Реми вернулись на Пулау‑Легунди, где, как и ожидали, застали профессора Стэна Дайделла за осмотром раскопок. Преподаватель Реми из Бостонского колледжа взял отпуск, чтобы побывать на многих раскопках. Услышав новость об Алтоне, Дайделл согласился присматривать за раскопками, пока они не вернутся или не найдут ему постоянную замену.

Через тридцать шесть часов, сделав три пересадки, они сели в Сан‑Диего в полдень по местному времени. Сэм и Реми отправились прямиком домой к Алтону, сообщить новость жене Фрэнка. Потом, выгрузив багаж в прихожей собственного дома, они отправились в царство Сельмы – в ее рабочий кабинет.

В помещении площадью две тысячи квадратных футов, просторном, с высоким потолком, господствовали два больших, двадцать футов длиной, рабочих стола со столешницами из клена; их освещали подвесные галогеновые лампы и были окружены стульями с высокими спинками. Вдоль одной стены три кабинки с новыми рабочими станциями «Mac Pro» с двенадцатиядерными процессорами и тридцатидюймовыми дисплеями высокого разрешения (две отделенные стеклянными стенами предназначались для Сэма и Реми), а также небольшое помещение для архива с контролируемой средой, с экраном и шкафчиком со справочниками. Противоположная стена отводилась единственному увлечению Сельмы – четырнадцатифутовому аквариуму с пятью сотнями галлонов морской воды и множеством рыб радужной окраски. Мягкое бульканье смягчало общую атмосферу рабочего помещения.

Над этим помещением находился трехэтажный дом Фарго – в испанском стиле, площадью двенадцать тысяч квадратных футов, со сводчатыми потолками и с достаточным количеством окон в стенах и потолке, чтобы потребность в искусственном освещении возникала всего на несколько часов в сутки. Все потребляемое электричество давали установленные на крыше новые солнечные батареи.

На самом верху находились большие комнаты хозяев. Непосредственно под ними – четыре гостевые комнаты, гостиная, столовая и огромная кухня, располагающаяся выше утеса, с видом непосредственно на океан. На втором этаже помещались спортзал с оборудованием для аэробики и различными экзотическими приспособлениями, парилка, бассейн и спортплощадка в тысячу квадратных футов, где Реми занималась фехтованием, а Сэм дзюдо.

Сэм и Реми сели на углу рабочего стола. Сельма в традиционном рабочем наряде (брюки хаки, кроссовки, цветастая футболка и очки в роговой оправе с цепочкой) присоединилась к ним. Подошли послушать Пит Джеффкот и Венди Корден. Загорелые, ловкие, светловолосые и добродушные, они настоящие калифорнийцы, но вовсе не завсегдатаи пляжей. У Джеффа степень в археологии, у Венди – в социальных науках.

– Она встревожена, – сказала Реми. – Но хорошо скрывает это от детей. Мы обещали держать ее в курсе. Сельма, сможешь связываться с ней каждый день, пока мы отсутствуем?