Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Безмолвная земля 5 page





Джейк сграбастал собаку, та его лизнула, и теперь в ее теплом дыхании он уловил все запахи, какие только что вспомнил. Вдвоем они вышли из кухни.

Зоя была в номере.

– Можно Сэди подселится к нам? – спросил Джейк.

– Сейчас я бы приветила даже ее блох. Чудесно видеть еще одно живое существо.

– Вообще‑то, она еще одно мертвое существо. В смысле, давным‑давно я похоронил ее в заднем саду. Под бесплодной сливой. На другой год и во все последующие дерево буквально гнулось от плодов.

– Удобрение.

– А может, способ передать привет? Знаешь, я не плакал, когда умер отец, но рыдал, хороня Сэди. Скверный я человек?

– Почему?

– Больше переживал из‑за собаки. Люди бы этого не одобрили.

– При жизни тебя не очень‑то волновало, «что скажут люди». Чего ж теперь‑то всполошился?.. Блин, нехорошо так говорить, но ты меня понимаешь… Сам же рассказывал, что отец не баловал тебя любовью.

Джейк подошел к окну: сумерки окутывали безупречно белый покров, венчавший землю марципаном свадебного торта.

– Ледышка. Сын накормлен, одет‑обут, ходит в приличную школу, все остальное – телячьи нежности. Ни разу не приласкал.

– Другое поколение.

– Так нельзя. Если б у меня был ребенок…

– Ты бы – что?

Джейк кликнул собаку:

– Ко мне, девочка!

Новость едва не слетела с языка. Зоя сдержалась.

Свернув одеяло, Джейк соорудил подстилку для Сэди, на которой та охотно устроилась, словно всегда спала в отведенном ей углу комнаты. Собака положила морду на передние лапы, не спуская пуговок‑глаз с хозяев. Джейк отправился в ванную, Зоя стелила постель, и тут кое‑что произошло.

Мигнув, свет потускнел и на пару секунд погас.

С зубной щеткой в руке Джейк выглянул из ванной:

– Что это было?

– Свет гас.

– Я знаю. В смысле, отчего?

Зоя молчала.

– Во всем поселке?

– Понятия не имею.

– Или только в нашем номере? Или в отеле?

Зоя пожала плечами.

– Интересно, что бы это значило? – сказал Джейк.

Глядя на хозяина, Сэди встала и гавкнула.

– С чего ты решил, что это какой‑то знак? – спросила Зоя.

Джейк посмотрел в окно:

– Фонари горят.

– Иди ложись.

– Что же это было?

– Ложись, говорю.

 

 

Утром, выскользнув из постели и накинув купальный халат, Зоя решила приготовить завтрак. Хотелось, чтобы в их нынешнем положении Джейку было хорошо, и поднос с тостами, беконом, кофе, соком и цветком, стянутым из холла, мог бы весьма этому способствовать. Кстати, цветам в хрустальных вазах увядание грозило не больше, чем порча кухонным продуктам. Бесшумно ступая по паласу, Зоя вызвала лифт.

Разъехались двери, нижняя кнопка откликнулась перезвоном, гулко прозвучавшим на пустом этаже. Надо постараться вести себя так, размышляла Зоя, словно все как обычно. Это единственный способ не свихнуться. Вопрос, как этого достичь. Она предлагала напропалую кататься. Однако Джейка больше волновал срок подобного существования. Коли они тут навечно, громогласно заявлял он, можно поискать и другие развлечения.

Зоя не возражала. Она как раз прикидывала, какие именно «другие развлечения» сыщутся на лыжном курорте, когда лифт прибыл на первый этаж и двери открылись. Зоя охнула, зажав рукой рот.

В холле было не протолкнуться. Шумная оживленная толпа осаждала стойку регистратуры. Большинство туристов были в лыжной экипировке, но кое‑кто из очереди, обремененной чемоданами, еще оставался в цивильном костюме.

Прикусив ладонь, Зоя шагнула в холл. За стойкой три администраторши в красивой униформе чуть заполошно управлялись с потоком вновь прибывших. Одна, молоденькая, с конским хвостом, плечом прижимала трубку к уху, а свободной рукой тянулась ко второму телефону. Другая, постарше, рыжеволосая, в очках в черной оправе, принимала кредитную карточку очередного туриста. Третья пыталась расслышать управляющего, худого мужчину в сером костюме, старавшегося перекрыть шумную многоголосицу холла. Казалось, говорят все разом.

К стеклянным дверям отеля подкатил модерновый автобус. Скрипнули тормоза, прибыла новая партия туристов.

В стороне знакомый Зое консьерж занимался постояльцем. Приладившись к пюпитру светлого дерева, он что‑то строчил на желтоватом листке. Под ярким светом мягко переливались серо‑малиновые цвета ливреи, сверкала лысина в капельках пота.

Зоя отвлеклась на мужчину, который мимоходом игриво ей подмигнул, обдав волной лосьона. Лишь теперь она вспомнила, что на люди явилась в купальном халате. Туже затянув пояс, Зоя прихватила у горла воротник. Вокруг все бойко щебетали на французском, но две женщины в лыжных костюмах, стоявшие неподалеку от осаждаемой стойки, говорили по‑английски. Расслышав слово «лавина», Зоя к ним подошла.

– Извините, – перебила она. – Кажется, вы сказали, что сошла новая лавина?

Одна англичанка обернулась. Лицо ее пылало, словно она только что вернулась с горного склона. Гусиные лапки возле глаз выдавали ее возраст.

– Ну да, рано утром, – энергично кивнула она.

– Нет, а была еще одна? Другая?

Ответить женщины не успели, потому что их окликнула молоденькая администраторша, чьи волосы были гладко зачесаны в конский хвост. Зоя потопталась, плотнее запахнув халат.

Народ в холле вовсе не выглядел испуганным. Скорее возбужденным. Зоя посмотрела на новых отпускников, выгружавшихся из автобуса, затем на лысого консьержа, который на секунду оторвался от бумаг. Поймав ее взгляд, он вопросительно приподнял бровь.

«Надо же сказать Джейку! – опомнилась Зоя. – Немедленно!»

Она кинулась к открытому лифту, ожидавшему пассажиров, влетела в кабину и, хихикая, шлепнула кнопку своего этажа. Когда колокольчики возвестили о прибытии, Зоя нетерпеливо пихнула еле расползавшиеся створки и, промчавшись по коридору, забарабанила в дверь номера:

– Джейк! Открывай!

Послышалось ворчанье, затем дверь распахнулась, явив голого Джейка, зевавшего во весь рот. За спиной его виляла хвостом Сэди, намереваясь выскочить в коридор.

– Пожар, что ли?

– Оденься! Скорее! Сэди оставь. Да нет, накинь халат! Ну давай же! Ты не поверишь! Что‑то невероятное, Джейк!

Зою разбирал смех чуть не до икоты. Надев халат, Джейк последовал за ней в коридор. Что, черт возьми, происходит? – недоумевал он. Зоя тащила его за руку:

– Погоди, сам увидишь! Сейчас!

Вошли в лифт, поехали вниз. Джейк растерянно моргал. Ладонями обхватив его лицо, Зоя одарила его поцелуем взасос. Пусть молчит, а потом увидит свершившееся чудо. Приехали, двери лифта открылись. Подтолкнув мужа вперед, Зоя вышла следом.

Тишина.

Никого и ничего. Все как прежде.

Зоя остановилась как вкопанная. Потом что‑то пробормотала, тряхнула головой. Шаря взглядом по холлу, кинулась к стойке. Обернулась к стеклянным дверям, высматривая автобус с новой партией туристов. Бросила взгляд на пюпитр консьержа. Перегнулась через стойку, за которой только что хлопотали три администраторши. Потом выскочила на улицу и туда‑сюда заметалась перед гостиничным входом.

Мертвая тишина. Полное безлюдье. Лишь снежная белизна тихого края.

Следом вышел Джейк.

Зоя глянула на дорогу, выискивая следы автобусных колес. Ничего.

– Как же так… Невозможно…

– Что случилось? – спросил Джейк.

Молча отпихнув его с дороги, Зоя вернулась в холл.

Она вновь огляделась в поисках хоть крохотной улики, подтверждавшей, что шумная толпа не привиделась, но пять минут назад существовала во плоти. Потрогала край пюпитра.

Джейк терпеливо ждал объяснений.

– Рассказывай.

– Здесь была тьма народу. Все горланили. Толпа новых туристов с чемоданами…

– Когда?

– Только что! Пять минут назад. Я кинулась за тобой. Тетки говорили о лавине. Один мужик пялился на меня.

– Может, приснился кошмар?

– Нет, тот хмырь мне подмигнул. Наверное, халат мой распахнулся. Я ж не думала кого‑нибудь встретить… Обычные люди, обычная суматоха. Пересменка. Одни отбывают, другие приезжают…

– Дай‑ка обниму тебя…

– Отвали со своими объятьями! Я не сумасшедшая! Они были здесь. Обычная суета. На мгновенье все стало как всегда. Как прежде… до того, что случилось.

Джейк сощурился.

– Ты что, не веришь мне?

– Зоя, сейчас я поверю чему угодно. Давай подумаем…

– Блин, я уже думаю! Соображаю!

– Ладно. Есть какие‑нибудь варианты? Только не ори на меня.

– Нету. Выдвигай свои.

– Хорошо. Первый вариант: затаенное желание. Тебе хочется, чтобы все стало как прежде, и вот на секунду возникло видение. Второй вариант: померещилось спросонок. Сквозь сон я слышал, как ты встала; возможно, и ты не вполне проснулась.

– Чего? Спросонок? Опять, блин, сочиняешь?

– Слегка.

– Господи, ничего не понимаю!

– Успокойся. Давай оденемся и куда‑нибудь сходим.

Натягивая лыжный костюм, Зоя подробнейше описала увиденную сцену. Вовсе это не сон, говорила она, все было буднично и логично, без всякой жути или фантастики, какие привидятся в кошмаре. Потом еще раз обрисовала персонажей в толпе.

Наконец Джейк твердо приказал ей угомониться. Когда на лифте ехали вниз, в душе ее жила надежда, что вот двери раскроются и холл вновь будет полон людьми.

Нет.

На улице она попыталась стряхнуть утреннее наваждение. В компании Сэди, весело рысившей рядом, Зоя и Джейк отправились исследовать поселок.

Перед ними стоял насущный вопрос: как распорядиться временем? Казалось, их занесло в обетованный край изобилия, куда они не особо‑то рвались. Супермаркеты и рестораны ломились от еды и питья. Бери что хочешь и сколько хочешь. Воровством это не назовешь, ибо припасы ничьи. Мало того, умопомрачительный достаток не требовал никаких трудов. Смерть задарма всем обеспечила.

Джейк предложил прошвырнуться по магазинам. Он желал хоть как‑то успокоить Зою. Обычно в походах за покупками лицо его приобретало выражение нациста, увидевшего шествие евреев‑гомосексуалистов. Но сейчас он сам подал идею.

В лыжном отделе спорттоваров выбрали новые костюмы, перчатки и пучеглазые очки. С полки взяли первоклассные ботинки. Примерили. Шикарные. Однако в старой обувке ноге было удобнее, и потому сверкающие новые ботинки отложили до лучших времен.

В модных бутиках друг другу подбирали наряды. Если прежде Джейк стоял бы в стороне, сложив руки на груди, то сейчас суетился, словно приказчик. Зоя потешалась над ценами. Джейк осмеивал манекены.

– Где усопшим показаться в мехах? – спрашивал он.

Бутики предлагали любые дизайнерские бренды. Зоя не питала особого интереса к тряпкам, но даже она могла назвать такие имена, как Прада, Гуччи, Вуиттон и Фенди, хотя бы для того, чтоб обругать жертв моды, их прославивших.

– Во, глянь, – сказала Зоя. – От‑кутюр.

– Слыхом не слыхивал.

– Это не бренд. Ручная работа, самая дорогущая.

– Ну и ладно. Побалуем себя этим ремешком, а?

Забавы с новыми брюками, сумочками, шарфами и туфлями хватило ненадолго. Зоя швырнула пальто на пол:

– Знаешь, не надо мне этого барахла.

– Мне тоже.

– Да и кого поражать‑то?

– Уж не меня.

– И какой смысл тащить его в отель? Захотим, все здесь. Только я не захочу.

– Верно.

– В смерти должно быть еще что‑то, кроме шмоток.

– Полностью согласен. Чем займемся?

Прикинули имевшиеся разновидности досуга, помимо лыж. Разумеется, интернет и телевизор исключались, но из‑за этого оба не шибко горевали. Сидение перед теликом само по себе превращает в мертвеца, сказал Джейк, а интернет – мутная полужизнь с беспорядочным ворохом серфинга, ненужных писем, идиотского трепа о футболе и порнухи.

– Сам‑то заходил на футбольные чаты?

– Разок‑другой, – признался Джейк.

Гостиничные процедурные комплексы предлагали сауну и турецкую баню. Бесчисленно имелись сани и снегоходы, но все они были замкнуты на цепь. Желающие могли сменить горные лыжи на гоночные или сноуборды. Еще имелись каток и площадка, где покоились отшлифованные гранитные камни и швабры для непостижимого зимнего спорта под названьем кёрлинг. Кинотеатра не было, зато отыскался боулинг.

Решили поиграть.

Все механизмы прекрасно работали. Супруги уважили просьбу переобуться в специальные ботинки и огорчили Сэди, не позволив ей гоняться за шарами на отполированных дорожках. Прежде никто из них в боулинг не играл; не зная правил счета, они просто катали шары, которые машина, благозвучно пощелкивая, доставляла обратно. Сбитые кегли забавно стучали. Однако развлечение скоро приелось.

– Вряд ли этим можно заниматься до конца своей смерти, – сказал Джейк.

– Не скажи. – Зоя метнула шар, беспрепятственно угодивший в желоб. – Во всяком случае, минут на десять меня еще хватит.

Вскоре они опять надели лыжи и кресельным подъемником поехали в гору. Сэди сидела меж ними и, вывалив язык, часто дышала. Планировалось оставить ее возле «Сердцебиения», приметной середины горы, где она, по своему усмотрению, будет ждать хозяев на входе или внутри ресторана.

– Дрова все еще горят, – заметил Джейк, выходя на крыльцо.

– Свихнуться можно.

– Да. По‑моему, они чуть иначе лежат.

– Иначе?

Джейк оставил Сэди на ступеньках островерхого крыльца. Собака прощально вильнула хвостом, когда по хрусткому снегу он зашагал к Зое.

– Кажется, одно полено лежит под другим углом. В смысле не так, как в прошлый раз. Я помню, оно привалилось к горящему соседу под углом градусов тридцать семь, а сейчас угол сорок пять градусов.

– Смеешься?

– Да вроде нет.

Зоя сочла это шуткой, однако посерьезнела. Оба ожидали знака грядущих перемен, отчего жадно присматривались к деталям пейзажа и настроению погоды, выискивая какой‑нибудь тревожный сигнал в состоянии снега, ледяных трещин или горных потоков.

С той же целью вглядывались в лица друг друга.

– Чего ты? – спросил Джейк.

– Да маленько злюсь на себя из‑за этих магазинов и боулинга.

– Угробленное время?

– Читаешь мысли. Теперь, когда мы… ладно, произнесу… когда мы умерли, я беспрестанно думаю о своей жизни. О том, что наделала. Не в смысле хороших или дурных поступков, а в смысле всего по‑дурацки зряшного. Типа магазинов и боулинга. Нет, в боулинг я не играла, но что‑то похожее было. Времяпрепровождение. Точнее, времяухайдакивание. И теперь вот думаю, не из той ли серии и наше мотанье на деревяшках вверх‑вниз по склонам?

– Нет, то совсем другое.

– Почему?

Джейк ни секунды не задумался:

– Потому что это жизнь на спуске, когда ты в постоянном внимании и даже на миг не можешь расслабиться или отвлечься. Ты средоточие целой кучи сил, что пытаются быть начеку, и в то же время кроха, снежинка, тающая на громаде горы.

– Во даешь! Прям символ веры!

– Чтоб помолиться, не обязательно вставать на колени. Вот моя молитва. Мой благодарственный молебен на коленях горы. Я подвижный молельщик. Видишь мои следы? Можешь прочесть, что я написал?

– Просто лыжные следы, – сморщила нос Зоя. – Как их прочтешь?

– Постарайся. Это мои письмена. Хвалебная ода.

Впечатленная, Зоя захлопала ресницами. Джейк ответил лучезарной улыбкой.

– Ты чокнулся, – буркнула Зоя.

– Возможно. Кататься будем?

Джейк ринулся вниз по склону, Зоя – следом, стараясь не отстать. Слова его запали в душу. Да, верно, вот что они делают: на листе горы выписывают хвалебные строки.

Они мчались по трассе высшей сложности; под лыжами снег то хрустел корочкой наста, наросшей в тени деревьев, то мягко шелестел порошей, подтаявшей на солнцепеке.

Накатавшись, вернулись к «Сердцебиению». Сэди ждала на крыльце. Хвостом поприветствовав хозяев, вместе с ними собака вошла в ресторан.

Скинули куртки; Джейк откупорил бутылку и уже хотел разлить вино по стаканам, но Зоя спросила:

– Слышишь?

Опустив бутылку на стол, Джейк прислушался. Издалека донесся гул, словно где‑то шла колонна бронеавтомобилей. Или один огромный броневик.

– Снегоход?

Вновь прислушались: гул перешел в рокот, будто и впрямь к ним приближался трактор‑снегоуборщик, не включивший сигнальную бибикалку. Басовитый и сбивчивый, рокот доносился глухо, как сквозь вату.

– Это не снегоход, – сказал Джейк. – Лавина.

В низком ворчании, ставшем громче, возник новый звуковой оттенок, сродни шипенью. Ресторан задрожал, бутылка и стаканы, позвякивая, запрыгали к краю стола.

Здание тряслось. Зоя и Джейк бросились к окну. Ничего не видно. Зато звуков сколько угодно. В ящиках дребезжали и звякали бутылки. Со стола упали, но не разбились откупоренная бутылка и стаканы. Один откатился в сторону.

– На пол! – крикнул Джейк. Вместе с Зоей он нырнул под массивный стол, которым забаррикадировал входную дверь. – Сэди, ко мне! Сюда, девочка!

Собаку бил озноб. Ворчанье перешло в придушенные громовые раскаты, а шипение сменилось свистом, какой сопровождает взлет тяжелого транспортного самолета.

В баре звонко разбивались бутылки. На кухне гремели тарелки и утварь, слетавшие с полок. Стонали бревенчатые стены, ходившие ходуном. Ресторан грозил рассыпаться в щепки. Скорчившись под столом, Зоя и Джейк, оглушенные катастрофической какофонией, вцепились друг в друга.

Но вот трясение унялось, безумный свист и нутряной рык понемногу стихли. Под столом Сэди жалась к хозяевам, не размыкавшим объятий.

Через минуту грохот превратился в тихое треньканье, которое вскоре стихло. Однако возникли иные странные звуки: три глухих, но отчетливых удара в стену, а затем легкий перестук по крыше, словно какая‑то птица склевывала хлебные крошки. Потом наступила тишина.

– Что это стучало?

– Не знаю. Давай еще немного выждем.

Наконец, собравшись с духом, они вылезли из‑под стола. Джейк опасливо глянул на потолок. Затем подошел к стене, противостоявшей снежному натиску. Оштукатуренная дранка местами отвалилась, обнажив проемы между бревнами, сквозь которые снег, пытавшийся ухватить свою жертву, просунул длинные белые пальцы.

– Ничего себе!

Придавленная огромным сугробом, входная дверь не открывалась. Они вышли черным ходом и, обойдя ресторан, увидели снежные курганы возле стен.

Пережили уже вторую лавину, чуть было не сказала Зоя, но, вспомнив, что первую‑то как раз не пережили, только спросила:

– Разве можно повторно умереть?

В ответ Джейк лишь фыркнул.

– Не похоже ли это на раздевание луковицы? Если б эта лавина нас заполучила, мы бы здесь и остались? Или перенеслись еще куда‑нибудь? Однажды у меня был сон, в котором я спала и видела сны. Я понимала: мне снится, будто я вижу сон. Сейчас происходит нечто подобное? Как ты думаешь?

– С тобой все хорошо? – прищурился Джейк.

– Чудесно.

– Но ты балаболишь.

– Все нормально. Просто утреннее видение в холле меня расстроило.

– Давай‑ка отсюда уберемся. На сегодня с меня уже хватит смерти.

– Хватит смерти?

– Лыж. Я сказал, хватит лыж.

– Нет, ты сказал «хватит смерти».

– Да не говорил я!

– Нет, сказал. Возможно, подумал о лыжах, а сказал «смерти».

– Зоя, ты испугалась лавины и несешь всякую чушь.

– Ничего подобного. Я в своем уме. Точно знаю, что говорю и что ты сказал.

– Может, пойдем, а?

– Конечно. Надо забрать Сэди.

Вернулись в ресторан, но собаки нигде не было.

Они все обыскали, окликая ее. Целехонькая, вместе с ними она выбралась из‑под стола. Но теперь пропала.

– Наверное, выскочила на улицу.

Ступая по удлинившимся теням деревьев, обошли вокруг ныне бесхозное строение. Голоса их звенели в морозном воздухе. Собачьих следов нигде не было. Обеспокоенный исчезновением Сэди, Джейк решил, что она убежала с горы.

Зоя еще раз обыскала ресторан. Заглядывая под столы, услышала треск поленьев в очаге. Посмотрела на огонь. Полено, опиравшееся на пылавшего собрата, прогорело и свалилось чуть в сторону.

Всего на сантиметр.

 

 

Для Джейка исчезновение Сэди стало тяжелым ударом. Куда же, черт возьми, она запропастилась? – вслух размышлял он. Зою тоже огорчила потеря собаки. Чтобы отвлечь мужа, она предложила поужинать в новом ресторане. Они приметили одно стильное заведение под потешным названием «Дедушкин столик».

Присвоив это звание столу возле окна, зажгли свечи. Зоя встала к плите и приготовила любимое блюдо Джейка – говядину по‑бургундски с картофельным пюре (вероятно, настоящего повара хватил бы удар).

Джейк ждал, зажав в кулаках вилку и нож. Вовсе не голодный, ради Зои он наигрывал нетерпение. Она это прекрасно понимала и, ставя перед ним тарелку, чмокнула его в маковку:

– Всегда любила стряпать для тебя. Нарежешь, приготовишь, а потом маленького кормишь.

– В готовку ты вкладываешь душу. Я это чувствую.

– Даже теперь?

– Я б заметил, будь оно иначе.

– В одиночку пьете, мистер?

И верно: бутылку вина, самого дорогого, какое только нашлось в заведении, Джейк самостоятельно опустошил на две трети.

– Хочу напиться. Не выходит.

– Зачем тебе напиваться?

– В тот вечер, когда мы пили шампанское и в лифте я подвергся нападению, ты вправду опьянела? Или притворялась? Ведь здесь сколько ни выпей, не хмелеешь.

Зоя глотнула вина:

– Кажется, я подумала, что должна опьянеть, и тогда опьянела. А может, мне было нужно прикинуться пьяной. И все‑таки, зачем тебе напиваться?

– Потому что я не знаю здешних правил! Но хочу знать. Ощущение, будто земля ускользает из‑под ног. Мне не понятно и страшно. – Джейк долил остатки вина в стакан.

Зоя еще не сказала о прогоревшем полене.

– Что‑то меняется.

– Да, я чувствую.

Ели в молчании. Зоя хотела спросить, удалась ли говядина по‑бургундски, но, передумав, предложила описать хмельное состояние, дабы Джейк его ощутил. Однако тот пожелал справиться собственными силами и пошел за второй бутылкой. Зоя решила поддержать его в глубинном одиночестве горького пьянства.

Ущербная луна заливала восковым светом толстое снежное покрывало. То и дело Джейк выглядывал на улицу – не появилась ли Сэди. Сосны отбрасывали стройные тени, меж которыми сверкала безжалостная красота наста.

– Наверное, Сэди не убежала, – сказал Джейк. – Скорее, ее у нас забрали.

– Что?

– Так мне кажется.

Зоя одарила его долгим прямым взглядом. Разумеется, Джейк не имел в виду, что собаку похитил какой‑нибудь любитель животных. Собственные альтернативные идеи Зою не особо вдохновляли.

– Взгляни иначе, – сказала она. – Может, вовсе ее не отняли? Просто ненадолго тебе вернули. Нам вернули.

Джейк переплел свои пальцы с пальцами Зои:

– Во всем ты хочешь видеть хорошее.

– Ведь это как в жизни, правда? Мы знаем, что всех ждет смерть. Однако считаем, что наших близких забрали, не соглашаясь, что они просто отдали нам все свое время.

– Ты права. Но тяжело принять именно такую правоту. Гораздо легче пасть духом и себя пожалеть.

– Я всегда считала это подарком. В смысле – жизнь. Неведомо от кого. Но знала, что получила дар. И сейчас мне кажется, что нам преподнесли дополнительное время в удивительном пространстве. Вот только не постигаю зачем.

– Значит, ты согласна, что мы здесь не навеки?

– Да.

Они посмотрели друг на друга, и в глазах его Зоя увидела нечто сродни лунному свету на снегу. В ювелирном салоне, где можно было выбрать любое изделие Картье, Тиффани и прочих, она ничего не захотела. Каково же быть богатым, если можешь заполучить все эти побрякушки, даже не поморщившись? Какая радость в приобретении без трудов и усилий? Наверное, дюжинами заказываешь драгоценности, чтобы внутри хоть что‑то екнуло. Домогаешься лишь того, что шарахнет по твоему богатству. Не нужно ей других самоцветов, кроме глаз мужа, что вот так влюбленно на нее смотрят, ни к чему иные ожерелья, кроме его нежного дыханья на шее, и других перстней, кроме простенького обручального кольца, которое уже есть. Обо всем этом она и сказала.

– Охмелела и расчувствовалась! – засмеялся Джейк.

– Ничуть. Тверезая, жестокосердая и зоркая.

– Я тебя люблю. И не разлюблю до конца. Каким бы он ни был.

– Ты сам пьяный. Лишь поддатый признаешься мне в любви.

– Оговор!

– К бесу десерт и кофе. Пошли домой?

Залитый лунным светом, снег в легкой изморози подмигивал миллионами бриллиантов. Прикидываясь пьяным, Джейк вис на Зое. Перед входом в отель он взял в ладони ее лицо, озаренное молочным светом, и поцеловал в губы. Она явственно почувствовала вкус его поцелуя, который не требовалось вспоминать: в нем всегда слышались ароматы красного вина, шелка, перца, крови и надежды.

В номере Джейк шатко направился в туалет, откуда вскоре послышалось шумное журчание. Он всегда мочился, точно жеребец. Повесив куртку в шкаф, Зоя прикрыла дверцу и стала распускать вязку лыжных штанов, но услышала знакомую мелодию. Джейк все еще журчал в ванной.

«Что это? – мелькнула мысль. – Это же… твой телефон, дура! Кто‑то звонит тебе на мобильник».

Веселенький перезвон стал громче.

– Джейк! – крикнула Зоя.

«В шкафу. В кармане куртки. Ну же! Достань!»

Но ее будто парализовало. В ушах шумел ток крови. Внезапный звонок ее обездвижил. Зоя попыталась вновь окликнуть Джейка. Пусть он ответит. Язык не слушался. Не шевельнуться, будто что‑то накрепко опутало руки и ноги.

Телефон звонил.

– Джейк!

Она вновь ощутила себя в снежной могиле: наглухо упакована лавиной… перевернута вверх тормашками… крохотный воздушный карман… даже пальцем не шевельнуть… Зоя подвигала пальцами, ладонью, рукой, и плотно утрамбованный снег рассыпался. Распахнув дверцу шкафа, она ухватила куртку. Мобильник все звонил. В кармане, застегнутом на молнию. Дрожащие пальцы раздернули застежку и нырнули в карман. Зоя откинула телефонную крышку; светящийся голубой квадратик извещал: Номер скрыт.

– Номер скрыт, – прошептала Зоя.

Нажав кнопку ответа, поднесла телефон к уху. Голос. Мужской.

– Извините… Я не… – Зоя досадливо тряхнула головой. – Пожалуйста, говорите медленно. Je m'excuse, lentement, s'il vous plaît. Plus lentement… Pardonnez‑moi, monsieur… je ne comprends pas [5].

– Что случилось? – крикнул из ванной Джейк.

– Мужчина…

– Что?

– Тараторит, я его не понимаю… Monsieur, monsieur, s’il vous plaît, parler plus lentement… [6]Нет, погодите!

Телефон отключился. Зоя отвела руку от уха и уставилась на ладонь, словно в ней лежал раскаленный уголек.

Придерживая штаны, Джейк выскочил из ванной:

– С кем ты говорила?

– С мужчиной.

– Чего?

– Да, с мужчиной.

– И что он сказал?

– Не знаю. Я не разобрала.

– Как же так… Господи!

– Не поняла! Просто не поняла!

– Он… говорил по‑французски? Да?

– Не знаю! Я… он как из пулемета… и связь оборвалась. Ни слова не уловила.

– Перезвони ему! Перезвони!

– Он скрыл номер.

– Но связь работает, да? – Джейк протягивал дрожащую руку, словно хотел отнять серебристый аппарат. – Раз кто‑то позвонил… Набери кого‑нибудь в Англии. Ну, что ты?

– Ладно, сейчас… Просто… Вдруг он перезвонит? Тот человек. Может, сейчас он попытается, а я займу линию.

Рухнув на кровать, Джейк обхватил руками голову:

– Верно… не занимай. Вдруг сейчас позвонит.

Зоя положила мобильник на стол и присела к Джейку, стиснув его руку. Оба смотрели на телефон, желая и страшась звонка.

Прошло минут двадцать.

– Попробуй пробиться в Англию, – вздохнул Джейк.

Результат был прежний: шли гудки, никто не брал трубку.

– Как он говорил? – Джейк жаждал деталей.

– Неразборчиво.

– Француз?

– Наверное.

– Или каталонец?

– Возможно. Или окситанец, кто его знает.

– Но говорил‑то по‑французски?

– Если да, то с жутким акцентом. Было плохо слышно, я ничего не поняла.

– Как он держался?

– В смысле?

– В прямом, черт! Был взволнован? Спокоен? Настойчив?

– Да вроде не волновался. Но и не спокоен.

Джейк вертел в руках серебристый телефон, словно надеясь получить от него новые сведения.

Спать расхотелось. Накинув куртки, спустились в холл. Джейк все приставал с расспросами. Звонка он не слышал, только Зоин голос. Как можно не услышать телефон? – сердилась Зоя. Ведь это важно: если слышали двое, значит, не пригрезилось.

– А что, может, и впрямь пригрезилось?

– Дурацкий вопрос!

– Вовсе нет. Вспомни, что было утром.

Зоя игнорировала намек на утреннее событие. Вернее, на его отсутствие.

– Значит, мне померещился звонок, а потом еще и голос? Так, что ли? Еще раз такое услышу, и я тебе врежу.

В баре угостились пивом. Джейк манипулировал кранами. Чтобы уйти от темы загадочного звонка, он заговорил о вкусе пива. Мол, сейчас Зоя все вспомнит, однако слова «хмель» и «ячмень» ей ничего не сказали. Тогда Джейк стал перечислять: желуди, солодовый уксус, сахар, палая листва, печаль, слабый солнечный луч, смех, хлебная горбушка… Наконец Зоя его остановила: хорош, мол, я вспомнила.

Date: 2015-09-05; view: 290; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию