Глава двадцать четвертая. Кики резко распахнула дверь, перепугав стоявшего снаружи стража

Кики резко распахнула дверь, перепугав стоявшего снаружи стража.

– Я хочу пойти в церковь, и мне нужна помощь, чтобы переодеться. Пойди найди ту старуху, как там ее зовут!

Воин глупо вытаращился на нее. Она вздохнула.

– Ну же! Я не намерена ждать целый день!

И хлопнула дверью перед его носом.

– Всю эту королевскую чушь не так уж сложно изображать, – негромко пробормотала она.

Башмаки воина громко застучали по каменному иолу коридора, когда юноша бросился выполнять приказ.

В ожидании Изабель Кики шагала по комнате из угла в угол. Она уже несколько часов сидела тут одна, под охраной, и ей абсолютно нечего было делать, разве что только волноваться. Она больше не могла этого вынести. Может быть, если она примется за наведение порядка, в церкви, ей удастся отчасти снять напряжение, а если повезет, то, возможно, и Гея там появится. Богиня что‑то помалкивала в последнее время, и это особенно тревожило девушку.

В дверь дважды стукнули с нарочитой робостью.

– Входи! – крикнула Кики. Ей не пришлось специально изображать огорчение в голосе.

– Ты меня звала, принцесса? – спросила Изабель, с видимой неохотой переступая порог и прихрамывая больше обычного.

– Да, да, да! – резко ответила Кики. – Входи и закрой дверь. Я намерена поработать в церкви, и мне нужно переодеться.

Кики видела, как старая женщина испуганно посмотрела на стража, прежде чем пройти в комнату и закрыть за собой дверь.

Как только они остались одни, Изабель быстро подбежала к девушке и они обнялись.

– Ты была просто великолепна! – шепнула Изабель на ухо Кики, начав распутывать многочисленные шнурки на платье девушки.

– Да и ты тоже выступила неплохо, – шепотом ответила Кики, и обе улыбнулись, – Но я больше не могу сидеть здесь! Мне нужно чем‑то заняться, вот я и решила продолжить работу в церкви.

– Я принесу тебе поесть прямо туда. Уже полдня прошло, даже больше, – Изабель погладила девушку по плечу, – Ты опять долго не ела. Как ты сохранишь силы для своего возлюбленного, если не будешь есть?

– Ты всегда так мудра, – сказала Кики.

– И очень хорошо, что ты это помнишь, – ласково усмехнулась старая женщина.

– А что там было, когда я ушла? – спросила Кики.

Изабель на мгновение замерла, как бы собираясь с мыслями.

– Настоятелю очень хочется тебя уничтожить. Тут ничего не изменилось, – мрачно заговорила она. – И если бы не рыцарь, да еще страх получить по заслугам от уикингов, он бы не удержался.

– Похоже, сэр Андрас поверил в мою историю.

Изабель кивнула.

– Он жаждет денег короля Канута, и он все еще желает тебя, но он совсем не дурак. Он посылает гонца в Кайр Лайон за подкреплением. Он боится, что, если даже тебя вернут уикингам в целости и сохранности, король может решить разграбить монастырь.

– Да здесь вроде бы и грабить‑то нечего, – пробормотала Кики.

– Ох, вот тут ты ошибаешься, Ундина. Всем известно, что у монахов есть отличная шерсть и жирные вкусные овцы. И еще у настоятеля имеется несколько древних манускриптов, которых тщательно копируют братья, специально выбранные аббатом.

– Я об этом не подумала, – медленно произнесла девушка.

– Так что рыцарь действует весьма умно.

– Ну, я никогда и не считала сэра Андраса дураком, он просто ограничен…

– Тут я с тобой соглашусь, – сказала Изабель.

– Просто сейчас такое время.

Старая женщина фыркнула.

– А что, ты должен идти за мной и в церковь тоже? – спросила Кики стража, шагавшего чуть позади нее с двумя ведрами, наполненными чистой водой, – Я собираюсь там поработать…

– Я должен постоянно быть рядом с тобой, принцесса, – деревянным тоном ответил страж.

– Но мне нравится молиться во время работы. Твое присутствие может мне помешать – Она оглянулась на юношу. – Ты женат?

Воин настолько удивился ее вопросу, что машинально ответил:

– Да.

– А детишки у тебя есть?

– Пока нет, принцесса.

– Знаешь, в моей стране верят, что Пречистая Дева может даровать супружеским парам малышей И что она может сделать мужчин весьма способными к зачатию. – Кики многозначительно помолчала, а ее взгляд скользнул по телу воина, прежде чем девушка продолжила: – Если, конечно, они ей понравятся. А если нет – может сделать наоборот. Я не думаю, что Богоматерь будет довольна, что ты мешаешь мне молиться.

– Я бы никогда не помешал тому, кто так искренне верит… Я тебя подожду снаружи, у входа – Несчастный воин внезапно побледнел.

– Спасибо. Я уверена, твое благородство будет вознаграждено, – сладким тоном произнесла Кики.

Забрав у него ведра, девушка вошла в полутемное святилище и с облегчением вздохнула, когда дверь за ее спиной решительно закрылась.

Ее приветствовал смех богини.

– Ох, дочка! Надо же, напугала бедняжку возможностью стать импотентом! Знаешь, по‑моему, это было жестоко.

Гея полулежала на полу перед статуей Девы Марии; она выглядела ослепительно в длинном платье из легкого искрящегося шелка цвета зрелых оливок. Ее длинные волосы падали на пол, и казалось, что вокруг богини пушится блестящий ковер.

С Кики будто свалилась целая гора, такое облегчение она испытала, увидев богиню, но все же в голосе девушки прозвучала горечь, когда она сказала:

– Я так устала из‑за того, что за мной постоянно ходят, и следят, и держат под охраной!

И в то же мгновение ведра, оттягивавшие ей руки, перехватил кто‑то невидимый. Они поплыли в нескольких дюймах над полом и встали там, куда собиралась поставить их девушка. Кики благодарно улыбнулась богине, и ее настроение сразу улучшилось.

– Спасибо, мама. Это здорово. И извини, что я сорвалась.

– Ничего, малышка, – понимающе произнесла Гея. – Так значит, настоятель взял тебя под стражу? А почему, что случилось?

Кики быстро пересказала Гее все события последних дней. Когда она закончила, глаза богини светились гордостью.

– Ты отлично справилась, дочка! Ты нашла правильный путь благодаря собственному уму. Мне это нравится.

Кики охватило теплом от похвалы богини.

– А у меня тоже есть новости. Лир появится в этих водах на третью ночь. И тогда он выслушает твою просьбу и вынесет решение.

– Но он что‑то сказал уже? Ты рассказала ему о Сарпедоне и Дилане?

– Я не разговаривала с великим богом морей. – Гея раздраженно отбросила упавшие на лицо волосы, – Он все еще разбирается в той истории с гавайскими божествами.

– Тогда откуда ты знаешь, что он будет здесь? – спросила Кики.

– Я отправила к нему гонца, чтобы тот передал мою просьбу явиться к нам. Как раз этим утром посланник Лира доставил ответ. – По лицу богини пробежала тень, затуманив прекрасные черты.

– Но тебя что‑то тревожит. Ты беспокоишься, какое решение он примет? – спросила Кики.

– Нет, – быстро ответила Гея. – Я не боюсь его суда. Лир всегда желал, чтобы Ундина полюбила море и чтобы она была счастлива. И теперь его желание исполнилось. Не думаю, что его чувства изменятся от того, что ты отвергла Сарпедона, особенно когда он увидит, что я полностью на твоей стороне.

– Так ты думаешь, Лир запретит Сарпедону преследовать Дилана?

Гея утешающе похлопала девушку по руке.

– Лир знает Дилана Он знает, что этот тритон благороден и добр. Я уверена, что великий бог одобрит твой выбор. Да, несомненно, предстоит весьма нелегкое объяснение с Сарпедоном, но слову бога морей повинуются беспрекословно… а вокруг есть множество нимф, среди которых Сарпедон сможет выбрать себе пару.

– Тогда почему ты выглядишь встревоженной? – не отставала Кики.

– Ты начинаешь очень хорошо понимать меня, дочка, – нежно произнесла Гея и задумчиво прищурилась. – Просто Лир выбрал необычного посланника. Я никогда не слыхала, чтобы он отправлял с вестями кого‑нибудь, кроме дельфинов или белух, но на этот раз он послал морского угря… А эти твари даже и не разумны. – Гея пожала плечами, – Может быть, хлопоты из‑за тех диковатых островных божеств утомили его куда больше, чем я предполагала?

– Но это не значит, что он пренебрегает нами или даже гневается из‑за чего‑то?

– Повелитель Морей не может пренебречь Матерью Земли или ее дочерью! – Глаза Геи сверкнули.

– Мне бы следовало сообразить, – пробормотала Кики, понимающе посмотрев на богиню.

– Да, следовало. – Гея подмигнула девушке. Но тут же ее голос стал очень серьезным. – Через два дня ты навсегда станешь жительницей моря, супругой тритона. Я только хочу спросить еще раз, дочка. Уверена ли ты в своем выборе? Тебе не следует думать, что тот рыцарь – единственный человек, за которого ты могла бы выйти замуж. Если хочешь моего содействия, я пошлю зов, и на него откликнется множество мужчин. Ты могла бы выбрать пару среди них.

Отвечая богине, Кики заговорила медленно, не спеша, но слова ее были полны решимости, она и не думала отступать.

– Да, это немного страшновато – навсегда оставить сушу, но вода зовет меня, Гея. Конечно, я знаю – это потому, что мое тело не совсем человеческое, именно оно стремится к морю. – Кики прямо посмотрела в глаза богине, желая, чтобы Гея поняла ее, – Но я не хочу отказываться от этого. Мне нравится быть русалкой. И я люблю Дилана. Я как будто нашла наконец идеальное соотношение магии и жизни, – Кики махнула рукой в сторону моря, – И все это – там.

В улыбке богини светились нежность и горечь.

– Я уважаю твой выбор, дочь моя, и я горжусь твоей силой.

– Но я ведь не ухожу от тебя навсегда! Я все равно буду с тобой видеться!

– Да, дочка. Моя бухта всегда будет ждать тебя, и я всегда откликнусь на твой зов. – Она вскинула брови и весело усмехнулась. – А может быть, однажды ты подаришь мне внучку, которая будет любить сушу?

– Как насчет того, что их будет много? – рассмеялась Кики.

Прежде чем Гея успела что‑то сказать, их перебил громкий голос Изабель, донесшийся снаружи, от входа в церковь:

– Да уж! Если мне понадобится, чтобы ты защитил меня от ее колдовства, я тебя обязательно кликну! Но я должна отнести ей поесть. Если она ослабеет и умрет, ничего хорошего всех нас не ждет, когда сюда явится король, ее отец! – Грубоватый голос старой женщины разносился по всей церкви. Она ещё успела весьма театрально вздохнуть, прежде чем страж впустил ее внутрь.

Кики хихикнула и подмигнула богине.

– Ей бы следовало стать актрисой; уж очень ей все это нравится!

Ожидая, что Гея сейчас исчезнет, как обычно. Кики повернулась и пошла навстречу старой женщине, чтобы забрать у той тяжелый поднос.

Изабель, прихрамывая, шла по боковому проходу, внимательно оглядывая скамьи, при этом она старательно сохраняла недовольное выражение на лице. Не обнаружив ни одного молящегося монаха, старая женщина широко улыбнулась.

– Я тут принесла тебе мясо по новому ре… – Изабель замолчала, во все глаза уставившись на что‑то за спиной девушки.

Смущенная Кики оглянулась через плечо и увидела Гею, стоявшую рядом со статуей Девы Марии. Вот только это уже не была Гея… Очаровательная женщина выглядела обычной смертной. Тонкие морщинки делали ее лицо домашним, живым, а лучики, разбегавшиеся от глаз, говорили о веселом характере. Она была одета в простую одежду из некрашеного льна. Ее голову покрывала коричневая шаль, почти скрывавшая каштановые волосы, но видно было, что эти волосы уже подернулись тонкими серебряными нитями. Однако лицо женщины не имело возраста. Ей можно было дать и двадцать, и сорок. И она улыбнулась старой Изабель.

– Прости меня, принцесса Ундина… я не знала, что ты не одна. – Изабель поставила поднос на ближайшую скамью и поспешно повернулась, чтобы уйти.

– О, прошу, тебе незачем уходить… – В голосе Геи звучал на этот раз такой же акцент, как у сэра Андраса. – Меня зовут Галеной. Я приехала в Калди, чтобы обменять овец моего отца на здешнюю шерсть. Я услышала о том, что здесь есть чудесная статуя Божьей Матери, и не смогла уехать, не посетив ее святилище.

Изабель присмотрелась к Гее, не скрывая удивления.

– Прости, что говорю так, но очень уж странно, что отец поручает дочери вести дела.

– У моего отца нет сыновей, а у меня нет мужа. К тому же отец очень стар и достаточно мудр, чтобы доверять мне.

– Видишь, я ведь говорила, что некоторые мужчины вполне уважительно относятся к женщинам, – сказала Кики, обретя наконец голос.

– Ты права, принцесса, есть такие мужчины, – с мягкой улыбкой подтвердила Гея. – Но независимо от мужских убеждений женщины всегда обладали собственной внутренней силой. – Она посмотрела на сияющую статую, – Уверена, Дева Мария согласилась бы со мной.

– Ты говоришь точь‑в‑точь как принцесса, – пробормотала Изабель.

Улыбка Геи стала шире.

– Как удачно, что я именно сегодня пришла сюда!

Взгляд Изабель не отрывался от лица Геи. Внезапно глаза старой женщины широко раскрылись, как будто она что‑то поняла.

– Прости, что я так таращусь на тебя, но ты ужасно похожа на вот это изображение Божьей Матери!

Гея звонко рассмеялась. Кики понадеялась, что Изабель не заметит, как огоньки свечей, стоявших вокруг статуи, поклонились и затанцевали в ответ на этот смех.

– А что в этом удивительного? – сказала богиня, – Разве ты не веришь, что в каждой женщине таи тся искорка Божественной Женственности?

– Я… – Изабель откашлялась, – Я никогда ничего такого не слыхала.

Голос Геи наполнился состраданием.

– Подойди ближе. Я хочу показать кое‑что вам обеим.

Изабель, переполненная сомнениями, все же подошла ближе к богине.

Гея протянула вперед руку ладонью вверх.

– Протяните ко мне ваши руки.

Кики без малейших колебаний предъявила Гее свою руку, и Изабель последовала ее примеру.

– Посмотрите, как мы удивительны, все трое, как мы отражаем три аспекта Божественной Женственности, – сказала Гея. Она показала по очереди на все три руки, начав с ладони девушки, гладкой и чистой, – Вот девица, милая и юная, и перед ней лежит вся жизнь, таинственная и неведомая. Девица свежа, она трепещет, охваченная весенней силой.

Потом Гея показала на собственную ладонь. Ее рука выглядела более сильной, ее суставы были чуть увеличены, на ней прорезались лешие морщины. Это была рука, которая могла работать дни напролет, а потом утешать заболевшего ребенка.

– Рука матери, крепкая и зрелая, наполненная силой лета и осени. Она дает жизнь и успокоение. Она – сердце своего очага, своего дома. Без почитания матери семья не может процветать.

И наконец бесконечно нежным жестом она коснулась узловатых пальцев Изабель.

– И вот старая женщина, хотя мне больше нравится, как величали таких в дни матриархата: мудрая женщина. Она богата знаниями и опытом, она руководит теми, кто займет ее место, когда она покинет этот мир, и утешает тех, кто уже подошел к концу жизненного пути. Ее сила обладает великой глубиной. Это сила многих лет жизни, увеличенная силой зимы. – Гея говорила торжественно, держа руки обеих женщин в своих ладонях. – Каждая из этих сил важна и необычна. Но соединившись, они образуют трехзвенную цепь, спаянную Божественной Женственностью.

Мы нуждаемся друг в друге – так уж мы устроены, И отрицать это значит жить бессмысленно.

– Да, женщины должны держаться вместе, – согласилась Кики, – Даже если мы очень разные.

– Но разве волшебное смешение противоположностей – это не сама суть женщины? – спросила Гея.

– Я стыжусь, что мне понадобилась целая жизнь, чтобы понять это, – сказала Изабель.

В улыбке Геи светилась бесконечная любовь.

– Но ты поняла, и тебя не удивит, если ты заметишь в другой женщине отражение божества.

– Ты очень мудра, Галена, – сказала Изабель, все еще держа Гею за руку.

– Я пастушка, и у меня было много времени, чтобы в одиночестве думать и молиться, – просто сказала Гея. И крепко сжала руки Изабель и Кики, прежде чем отпустить. – А теперь я слышу, как мои стада зовут меня. Они нетерпеливо ждут моего возвращения. Так что пожелаю вам доброго дня, леди.

– Да будет с тобой благословение Богоматери, – сказала Изабель.

– Да, и счастливо тебе добраться до дома, – быстро добавила Кики.

Гея кивнула им по очереди, потом коротко поклонилась статуе Пречистой Девы. Когда она выпрямилась, Кики уловила вспыхнувший в ее глазах свет. Замаскированная богиня попрощалась и пошла к выходу из церкви. Постоянно висящие вокруг клубы курящегося ладана как будто поглотили ее, как только она вошла в тень.

– Очень интересная женщина, – задумчиво произнесла Изабель.

– Это точно.

– Я подумаю над ее словами. Для меня все это в новинку, но она задела мое сердце, я ничего похожего прежде не чувствовала… – Изабель умолкла, потому что стоявший снаружи воин распахнул дверь.

– У вас тут все в порядке? – спросил он, быстро моргая, как перепуганная птица, пока его глаза не привыкли к темноте. – Мне послышалось что‑то странное.

– Все прекрасно. Я просто намерена задержать здесь эту старуху, чтобы она помогла мне с уборкой. Тебе, наверное, надо послать кого‑нибудь на кухню сообщить, что она будет занята остаток дня.

Воин как будто засомневался, но угроза Кики сделать его импотентом все еще была слишком живой.

– Я буду тут, неподалеку, – сказал он, обращаясь к Изабель, и попятился за дверь.

Изабель и Кики переглянулись.

– Я подумала, может, ты захочешь немного побыть со мной, – просто сказала девушка.

– Спасибо. Мне ничего так не хочется, как помочь тебе привести в порядок придел Божьей Матери. И просто с тобой побыть мне приятно.

Кики усмехнулась.

– Мне тоже.

Изабель глубоко вздохнула и задала вопрос, который, должно быть, давно вертелся в ее уме:

– Когда ты должна нас покинуть?

Кики ощутила сожаление при мысли о предстоящей разлуке.

– Я должна уйти на третью ночь. Но это не значит, что я уйду навсегда. Я ведь останусь здесь… ну, просто я буду жить в воде и выглядеть немножко иначе, то есть я хочу сказать, от талии и ниже.

Изабель удивленно моргнула.

– Так мы сможем иногда видеться?

– Если я тебя не испугаю, – медленно произнесла девушка.

Изабель коснулась ее щеки необычайно нежным жестом.

– Ты меня никогда не испугаешь, моя дорогая подруга. Разница между нами ничего не значит.

Кики сразу стало легче.

– Я так рада, Изабель…

– И я тоже, милая девочка. – Потом Изабель решительно расправила плечи и начала закатывать рукава, – Если у нас осталось всего два дня, нам лучше приняться за работу.

– И я так думаю, – согласилась Кики.

Изабель схватила метлу и атаковала клочья паутины в темном углу.

– Знаешь, ты со временем можешь стать очень мудрой женщиной, – заявила она.

– Скажи лучше «мудрой русалкой», и я с тобой соглашусь.

И, занимаясь делом, приводя в порядок то, что по праву принадлежало Пречистой Деве, они весело смеялись, наполняя церковь радостью.