Выведение времени

1) Я полагается мышлением безусловно: оно безусловно существует независимо от своего самосозерцания и именно как свободный принцип в том смысле, как мы выше определили это понятие.

2) Я утверждаю: принцип обязательно бесконечен. Ибо предположим, что он когда-нибудь перестал бы быть принципом и после некоторого завершенного ряда принципиатов совершенно израсходовался бы, в последнем из них уничтожился бы, тогда он не был бы положен безусловно, как принцип, и не в этом заключалась бы его истинная сущность, но он был бы только безусловным принципом для такого ряда принципиатов.

(Какого рода это понимание, которое я только что в вас вызвал? Мой ответ: это есть понимание, порожденное анализом данного понятия, причем мы нашли, что в этом понятии принципа уже лежит второе понятие. А именно, если я произвольно связываю мысль о бесконечности с мыслью о принципе и пробую, можно ли их объединить в мышлении, то оказывается, что я их не

только могу соединить, но даже, если только я желаю правильно мыслить, я должен это сделать. Но бесконечность есть собственно созерцание. Поэтому я здесь должен выражаться так: из понятия принципа следует для созерцания — в случае, если принцип не только мыслится, но и созерцается, что вполне произвольно - закон, что принцип может созерцаться только как бесконечное. Это основной закон аналитического мышления, которое здесь априорно; мы приводим его попутно для потребности логики, которой его не хватает).

3) Задача.

Построить с помощью свободного воображения этот бесконечный принцип в действительном принципиальном бытии.

Этот принцип может быть только в отношении к самому себе, ибо кроме него ничего нет, и в отношении к самому себе он может быть только для развития или для связывания свободы, ибо он неспособен к иному назначению. (Мы уже выше говорили о развитии или связывании свободы, благодаря которой образуются различные основные формы сознания, и имели достаточное основание предполагать, что этот принцип развития свободы имеет определенный terminus a quo и ad quern и образует замкнутый круг, и что поэтому принцип по отношению к ним конечен. Здесь мы говорим о развитии через бесконечный принцип, поэтому следует ожидать, что здесь свобода мыслится с иным определением; поэтому не следует смешивать эти две сферы, пока не будет дано более точное определение их различия).

Эти принципиаты взаимно исключаются, и когда имеет место один из них, то невозможно, чтобы был и другой, и наоборот. Поэтому, если должен наступить новый, то сначала должен быть уничтожен тот, который находится налицо: они следуют друг за другом. Уничтожение существующего есть условие для возможности бытия другого; таким образом, одно пред-

шествует, другое следует. Таким образом, единое, остающееся единым, проходит через ряд чередующихся изменений или через время. Этот ряд не может иметь конца, ибо принцип может оставаться принципом до бесконечности — бесконечное время. Одно измерение его для остающегося единым даже в бесконечном чередовании взаимно исключающихся содержаний. Содержания не представляют собой моменты времени, ибо эти последние, как части одного и того же времени, сами по себе одинаковы; они только делают нечто различимым во времени. Принцип и есть носитель времени и центр единства; принципиаты же суть содержания времени и точки разделения.

4) Что хотели мы построить с помощью этой задачи? Очевидно, только принцип в его действительном принципиальном бытии, но никоим образом не время; этот образ присоединился к первому помимо нас. Поэтому мы должны сказать: время есть закон того построения, которое мы имеем в виду, и к тому же оно связывает нас не украдкой и бессознательно, как это часто бывает в мышлении, а выступает в то же время как образ. (Форма того построения, и притом только видимая форма) Поэтому нам предстоит еще это само собой возникающее сознание времени объяснить отдельно.

Как только свобода действительно и на самом деле подымается над каким-нибудь офаничением, которым она была связана, так возникает сознание, как непосредственное бытие возникшей свободы — это основное положение, выставленное нами выше и из которого мы уже делали выводы. Это основное положение находит здесь применение. А именно, свободное воображение, строя соответственно заданию тот принцип, в самом деле поднимается над действительным принципиальным бытием, и жизнь не отдается ни подчиненному принципиальному бытию, ни созерцанию принципиатов, как она могла бы. Таково с этой стороны внутреннее состояние жизни вследствие свободного акта. Это состояние изображается в сознании, которое, именно как непосредственное выражение внутреннего состояния должно казаться уже данным.

Таким образом, время есть непосредственное созерцание чистого принципа просто как такового. (Для упражнения предлагаю вопрос: производим ли мы созерцание времени, или мы его не производим? Мы не производим его посредством сознательной свободы воображения, как мы, например, произвели заданный образ принципа. Но мы производим основание этого созерцания, возвышение над действительным принципиальным бытием с помощью подчиненного воображения. Вот что пока можно ответить на поставленный вопрос; окончательный и решительный ответ может быть дан только в наукоучении).