Одностороннее развитие человека Париж, август 1922 Г. 1 page

В каждом из вас, одна из составляющих вас «внутренних машин» является более развитой, чем остальные. Эти машины не имеют между собой никакой связи. Человеком — без кавычек—может быть назван только тот, у кого три машины развиты одинаково. Одностороннее развитие человека может быть только вредным. Человек может обладать некоторым знанием, он может знать всё, что должен делать... Это знание будет бесполезным и может проявиться опасным образом.

Каждый из вас деформирован. Тот, у которого развита только личность, является калекой. Он никоим образом не может быть назван совершенным человеком: он четверть, треть человека. То же самое можно сказать о человеке, у которого развита только сущность или только мышцы. Тем более невозможно назвать «совершенным человеком» того, у кого более или менее развитая личность сочетается с довольно хорошо развитым телом, в то время как его сущность остается совершенно атрофированной. Короче говоря, человек, у которого развито две трети машины, не может называться человеком.

Таким образом, человек, развитие которого остается односторонним, испытывает больше желаний в данной сфере, желаний, которые он не может удовлетворить и от которых в то же время не может отказаться. Его жизнь становится жалкой. Чтобы обозначить это состояние от стерильных до полуудовлетворенных желаний, я не могу найти более лучшего термина, чем «мастурбация».

С точки зрения идеально-гармоничного развития этот односторонний человек является ничтожеством.

Получение внешних впечатлений зависит от ритма внешних стимулов и от ритма функционирования чувств Эффективное получение впечатлений возможно только тогда, когда эти ритмы сообщаются друг с другом.

Если вы или я произнесли бы два слова, то одно из них имело бы одно содержание, а другое иное. Каждое из моих слов имеет определённый ритм. Если я произнесу двенадцать слов, как один из моих слушателей получит их, скажем, три с телом, семь с личностью и два с сущностью. Поскольку машины не связаны между собой, каждая из них зарегистрирует только часть того, что будет сказано. И когда слушатель попытается припомнить всё, то целостное впечатление будет утрачено и не может быть восстановлено.

Это происходит всякий раз, когда человек хочет что-то сообщить другому. Отсутствие связи между машинами позволяет ему выразить только часть себя. Каждый хочет чего-то, но он сначала должен обнаружить и проверить всё то, что является ложным или чего ему не хватает, и он должен сохранить сознание того, что человек никогда не может быть человеком, пока в нём нет правильных ритмов.

Рассмотрим процесс восприятия звука. Звук одновременно достигает приёмных аппаратов трёх машин. Но, в силу различия их ритмов, только одна из них может принимать впечатление, так как приёмный отдел других машин менее быстр. Требуемый результат не будет достигнут, если человек принимает звук собственным мышлением и если он слишком медлит, чтобы донести его телу, которому этот звук предназначен; следующий звук, также предназначенный телу, полностью вытесняет первый.

Если человек решил что-то сделать, например, побить кого-то или нанести удар по чему-либо, и если в нужный момент тело не исполняет это решение — потому что оно не столь быстро,— то сила удара будет значительно слабее, или удара совсем не будет. Так же как и все эти восприятия, проявления человека не могут никогда быть полными.

Печаль, радость, голод, холод, зависть и все другие чувства и ощущения проявляются только одной частью обычного человеческого существа, вместо того, чтобы проявляться им полностью.

А. Тихомиров ЗНАКИ НА ПУТИ Мыслитель не говорит ничего нового. Он несколько по-иному расставляет акценты.. Законы природы обязательны для всех. Независимо от того, знаете вы закон тяготения или нет, поскользнувшись, вы падаете. Последнее обстоятельство известно давно, задолго до того, как оно получило надлежащую интерпретацию в форме закона тяготения Ньютона. В этом трактате речь пойдет о духовном росте человека. Закон духовного роста играет в жизни человечества не меньшую роль, чем закон тяготения, хотя часто его проявления рассматриваются как случайности или как следствия совершенно других законов. Главной темой трактата являются знаки, появляющиеся на духовном пути человека, как положительные, свидетельствующие о духовном росте, так и отрицательные, знаки падения (о последнем, впрочем, можно говорить лишь условно). Вивекананда в "Практической Веданте" пишет, что религия должна быть практичной, то есть доступной в качестве руководства в повседневной жизни. К сожалению, философия, религия и этика европейской школы отнюдь не ставят себе подобных задач. Утверждения типа "Ну, это уже философия" и "Все это очень хорошо, но у жизни свои законы" можно услышать от людей с развитым абстрактным мышлением и вполне моральных с любой точки зрения. С другой стороны, имеется несколько "вечных" тем и проблем (любовь, смысл жизни, взаимопонимание и т. д.), которые возникают в обыденной жизни и порой очень сильно отравляют эту самую жизнь. Однако только очень молодые и наивные личности пишут о своих трудностях в газету в надежде, что ученые и специалисты научат их, как поступать. Обычно за советом обращаются к лицам, умудренным жизненным опытом, и эти последние действительно дают совет. Он основан на богатом опыте и грамотен в смысле Д. Карнеги, то есть учитывает то обстоятельство, что никого перевоспитать или убедить в чем-либо нельзя, и надо не злиться и ругаться, а улыбаться и льстить. Маленькая неприятность заключается в том, что, последовав подобным советам, можно действительно решить данную конкретную проблему, но она вскоре вернется в еще менее приятном виде. Что же до дипломированных специалистов - философов, социологов, психологов, психотерапевтов, писателей, то они, как правило, выскажут несколько известных со школьных времен истин, слегка пожурят, что нужно быть добрее (а как?) и больше любить людей вообще (за что, собственно?) и близких в частности (тебе бы таких близких, небось не то бы запел!), и добавят в заключение: "А впрочем, в таких делах рецептов нет, делайте как знаете, Бог (или коллектив) вам судья". Получается, что философия, религия, этика суть вещи, может быть, достойные сами по себе, но к жизни неприменимые. Есть надежда, что это не так, а просто не хватает промежуточного звена между теорией и практикой, и в таком случае его надо искать. Автор полагает, что дело именно в этом: религий, философий и этических систем имеется вполне достаточное количество, но слишком мало внимания уделяется вопросам интерпретации, то есть тому, как высшие законы Бытия преломляются в обыденной жизни и каким образом они воздействуют на мир и индивидуальное и общественное сознание и подсознание. Об этом и пойдет речь в трактате.Каждый человек имеет бессмертную душу, которая, подчиняясь этому закону, перевоплощается, меняя физические оболочки (тела), и постепенно поднимается навстречу Абсолюту, частью которого когда-то была, и в конце концов сливается с ним. Это и есть карма (религиозная судьба); наша (земная) интерпретация этого процесса называется духовным ростом. При этом надо иметь в виду следующее. Во-первых, путей духовного роста (путей достижения) много. Йога среди главных путей рассматривает бхакти-йогу (богопочитание), джнани-йогу (познание мира), карма-йогу (труд без привязанности к результатам), раджа-йогу (концентрация), тантра-йогу (непосредственно-чувственное познание). Различные пути йоги, будучи относительно автономными, не исключают друг друга. Во-вторых, на пути духовного роста человек обязательно должен проявлять свободу воли. Этот путь не предопределен; имеется лишь, так сказать, общее направление пути, а конкретную траекторию человек выбирает сам (хотя часто неосознанно). Однако чем выше духовный уровень, тем более определенным становится направление дальнейшего духовного пути (внешние ограничения становятся более жесткими) и тем труднее по нему идти. В третьих, наказание за отступление от кармы (проявляющееся в ее отягощении) носит не личный характер, поскольку закон кармы - проявление безличного Абсолюта; другими словами, закон кармы следует рассматривать как закон природы, а не как действие личного антропоморфного Бога. Отступление от кармы, снижение духовного уровня обычно выражаются в поступках, характеризуемых как дурные (для данного человека), но отнюдь к ним не сводятся. (Например, снижение духовного уровня у И. Обломова не сопровождалось никакими поступками в общепринятом смысле.) И соответственно наказание следует не за дурные поступки, а за снижение духовного уровня по сравнению с предусмотренным кармой. Закон кармы также называют законом причин и следствий. Он связывает личные кармы различных людей друг с другом и с судьбой мира, определяя общую схему его развития. Конкретная судьба мира определяется законом кармы и личной свободой воли всех участников мирового процесса. Этическое учение Веданты основано на понятии дхармы (личной этики). Оно утверждает: этично для человека т о, что в данный момент ведет к его духовному росту. Признаки духовного роста, о которых речь пойдет ниже, являются именно признаками, а не целью духовного развития; они появляются сами по себе, свидетельствуя о правильности выбранного пути. Попытка поставить их в качестве цели обязательно ведет к отягощению кармы.

Научное познание и единство мира С того самого момента, как человек осознал себя, то есть отделил себя от мира, он стремится найти в этом мире свое место и опять включить себя в этот мир. Чтобы это сделать, ему нужно постичь единство мира.Сама идея возможности познания мира человеком предполагает, что есть определенная одинаковость в природе, благодаря чему наше ограниченное по своим возможностям сознание может постичь небольшое количество основных законов, организующих мир. Цель науки - найти полную систему таких законов, в которой бы любой другой закон являлся их логическим следствием. (Вера в существование такой системы, а в идеале - одного закона, познаваемой, если не целиком, то частями, составляет основу позитивизма.) Поэтому ученые-профессионалы всегда ищут общий взгляд на возможно более широкий круг явлений, стремясь по возможности сократить число основных законов. Так, А. Эйнштейн значительную часть жизни посвятил попыткам построения общей теории поля, описывающей с единой точки зрения все типы физических взаимодействий. К сожалению для позитивистов, реально складывающаяся ситуация выглядит как раз наоборот: по мере более внимательного изучения действительности глобальные законы начинают нарушаться, модифицируясь по-своему в каждой подобласти, а попытки "склеивания" локальных законов в глобальные терпят неудачу. А справедливые глобальные законы обладают печально известным свойством, выраженным фразой: "Эта теория настолько всеобща, что никакое ее частное применение невозможно".Другими словами, глобальные законы становятся настолько расплывчатыми, что перестают хоть как-то ограничивать множество потенциально возможных явлений, в чем, собственно, и заключается суть любого закона: он среди всех мыслимых (потенциально допустимых) возможностей выделяет узкий класс тех, которые фактически могут реализоваться. Поэтому надежда на существование полной системы глобальных законов пропадает.И тот факт, что, несмотря на это общеизвестное обстоятельство, люди продолжают с энтузиазмом заниматься наукой, свидетельствует о чисто мистическом подсознательном ощущении, что единый и полный Закон природы существует и его открытие очень важно, и притом не только для общества, а для данной конкретной личности. Как обычно, ощущение правильно, ошибочна интерпретация; вызывается же это ощущение как раз единством мира. Чувственное познание и единство мира Ум, создавая модели действительности и реализуя тем самым принцип "экономии мышления", в то же время отгораживает нас от этой самой действительности. Есть, однако, путь познания, заключающийся в выключении ума и непосредственной настройке всех органов чувств на объект. Мы, забывая о себе, погружаемся в ландшафт, настраиваемся на собеседника и т. п. И всегда по достижении определенной степени концентрации возникает один и тот же эффект: мы начинаем воспринимать объект как единое целое и включаем его в себя; детали пропадают, но информация, которую они доставляли, не исчезает, а лишь определенным образом трансформируется. Пока этого не случится, человек испытывает неудобство, беспокойство, чувство "непонимания", невосприятия. Таким образом, воспринимать по-настоящему можно только целостностный объект, так что, когда мы стремимся воспринять мир в целом, нам необходимо, чтобы он был единым.Именно это ощущение (обычно подсознательное) ведет к постоянным попыткам преодолеть видимые противоречия мира, то есть как раз те моменты, которые мешают видеть его как единое целое. Прежде всего это всевозможные двойственности: свобода и необходимость, добро и зло, гармония и дисгармония, объект и субъект, любовь и ненависть, Бог и человек. Пока мы не снимем эти противоречия, нет надежды познания мира.

Искусство Всякая гармония есть проявление единства мира. Поэтому искусство можно определить как специфическую попытку выразить единство мира определенными средствами (стихами, красками и т. д.). Все попытки формализации эстетики терпят провал именно потому, что для того чтобы понять искусство, следует прежде понять единство мира, и никак не меньше.

Откровение Всякое понимание является результатом откровения. "Усек", "дошло" - слова, которыми человек выражает то обстоятельство, что он только что общался с Богом. Принято думать, что откровения, прозрения и тому подобные состояния свойственны немногим выдающимся личностям, в то время как разница между ними и остальными людьми лишь количественная, а никак не качественная. Человек, который после изрядного труда понимает фразу на иностранном языке (или на родном), испытывает те же чувства, что и поэт, который наконец находит строчку; отличие заключается лишь в интенсивности переживаний. Распространено мнение, что высшие достижения человеческого ума и искусства создаются "с Божьей помощью" или даже "продиктованы сверху", как сейчас принято говорить. Однако это же относится и к любой мысли любого человека, и к любому стихотворению последнего графомана - качественной разницы здесь тоже нет. Естественное возражение: существуют же неверные и даже глупые мысли и никуда не годные стихи. В ответ автор мог бы сослаться на дух концепции Веданты (глупость есть низшая степень ума, зло - низшая степень добра и т. п.), но суть в том, что субъективные ощущения бездарного поэта и дурака в момент творчества (например, создания стихотворной строчки или самостоятельной мысли) не отличаются от соответствующих ощущений их более способных собратьев. Здесь автор подчеркивает, что понимание не то что "глубинного" смысла текста, но даже и просто любой фразы требует мистического откровения, хотя бы и небольшого. Теперь на тему о том, можно ли править рукописи. Представление о творчестве как откровении противоречит концепции свободы воли. Откровение приходит, когда мы направляем свое внимание на определенное место в тонком мире. Получая оттуда ответ (в виде откровения) и видя, что он нас не вполне устраивает, мы корректируем вопрос, соответствующим образом изменяя направление внимания, получаем следующее откровение и т. д. Человек талантливый тем и отличается, что умеет, получив ответ-откровение, понять, что именно в его вопросе было не так, и после этого скорректировать его в должном направлении (а также порой изменить интерпретацию ответа). Проблема плохих стихов и глупых мыслей заключается, следовательно, не в том, что строчки или мысли плохие, а в том, что автор интерпретирует их как ответ на один вопрос, в то время как в действительности вопрос был совсем другим. Мало кто умеет задавать ясные вопросы, а уж вопросы Богу тем более, благо, Он и так (по идее) все понимает; так стоит ли удивляться, что неправильно трактуется ответ? Так что рукописи править можно. А вот как сделать, чтобы глупые мысли в голову не лезли, а все больше умные? Или хотя бы оригинальные? Ум и логика Многие богословы и мистики отводят человеческому уму незначительное место. Однако он существует, а Кант даже утвердил априорный характер логики, стало быть, определенная роль этим предметам предначертана. Что касается ограниченности области применения ума, и особенно логики, - она торжественно провозглашается представителями поэзии в широком смысле ("лириками"). И действительно, пытаясь логически анализировать душевные состояния людей, мы часто вынуждены довольствоваться грубыми схемами, которые явно неадекватны. Примечательно, однако, что подобная ситуация распространена, в особенности если иметь в виду материальность мысли, то есть ее способность непосредственно воздействовать на феноменальный (наблюдаемый) мир. Характерно, что материалист Фрейд сформулировал аналогичный вывод в результате многолетнего изучения неврозов навязчивости. Он пишет, что навязчивая идея, находясь глубоко в подсознании, ведет себя так, как будто она существует реально. Совершенно естественно, что такая грубая сила, которая в состоянии изменять даже материальный мир, не может служить тонким инструментом исследования тайных состояний души, высшего религиозного познания и т. п. С другой стороны, археологические раскопки ведутся сначала бульдозером, затем лопатой и только потом уже кисточками. Археолог, вооруженный только кисточкой, рискует не найти ничего. Автор позволит себе сравнить логику с бульдозером, ум - с лопатой, а трансцендентные интуиции - с кисточкой. Разумеется, человек высокого духовного уровня может пользоваться исключительно интуицией. Однако автор полагает, что если такой человек захочет, то и обычный ум будет к его услугам; а может быть, он был "умным" в предыдущем воплощении, и теперь осваивает иные инструменты. Так что если не надеяться на свое высокое духовное начало, то начинать изучение объекта лучше с формально-логической схемы, потом следует содержательный анализ, то есть выявление всех видимых связей и структур, а уж только потом стоит добиваться мистического ощущения единства данного объекта и искать в нем Бога. Предположим теперь, что мы дошли до такой стадии изучения объекта, что различные мысли о нем стали нас навещать. Как к ним относиться? Первая стадия характеризуется безумной любовью к каждой из пришедших (после долгого ожидания и бесплодных усилий) мыслей. Так смотрит начинающий художник на свою первую картину. Указанное чувство (любовь) означает, что мы на верном пути, то есть духовно (в данном случае - умственно) растем, но вовсе не означает, что появившаяся мысль правильная и умная. Скорее всего, эта мысль не только глупая, но еще и чужая, когда-то давно в процессе обучения услышанная, затем забытая, а теперь всплывшая в голове. Убедившись в этом обстоятельстве, продолжаем размышлять, соотнося появляющиеся мысли с тем, что нам уже известно, и стараясь вычленить то новое, что в них содержится. Терпеливо дождавшись появления в самом деле оригинальной мысли (и сопутствующего мимолетного ощущения чистого счастья), мы пытаемся пристроить эту мысль в уже существующую систему наших представлений об объекте. При этом систему приходится перестраивать, менять систему связей и т. д. Получив новую систему представлений об объекте, полезно сравнить ее с предыдущей с двух точек зрения: какая модель адекватнее и какая более компактна, то есть больше соответствует бритве Оккама. При этом следует иметь в виду, что расширение модели допустимо лишь при одновременном значительном увеличении ее адекватности. И скорее всего придется перебрать много оригинальных мыслей, пока не появится что-то путное. Написанное выше является примером того, как можно использовать ум при работе с откровениями (в форме приходящих мыслей). Несколько сложнее обстоит дело с откровениями морального, этического и мировоззренческого характера. Но и здесь общий принцип тот же: не следует считать, что первая мысль, первое откровение - истинны. Скорее всего наша интерпретация неточна. Думайте, сопоставляйте вопрос с ответом (откровением) и стремитесь найти такую интерпретацию откровения, которая в наибольшей степени увеличивает ощущение единства и гармонии мира.

Жизнь как выбор Обычно понятие творчества относят к небольшому числу занятий человека, к так называемым творческим профессиям: писатель, художник, ученый и т. д. Во всех остальных занятиях предполагается в лучшем случае элемент творчества. Однако творчество есть не что иное, как высший вид проявления свободы воли, и в этом смысле свойственно человеку в любой ситуации выбора. Творчество есть постоянное занятие всех людей: все они живут, то есть, проявляя свободу воли, творят свою судьбу. Вся разница в том, сколь часто, как и по каким поводам производится выбор. Жизнь человека в основном состоит из рутинных, многократно повторяющихся одинаковых процессов (чистка зубов, поездка на работу и т. п.). Человек, совершая такие рутинные действия, может даже не включать в них работу сознания, что, конечно, экономит ему умственные усилия. Однако в это время он не живет, а существует, подобно механизму. Жизнь как творчество происходит тогда, когда человек прокладывает новые пути: учится и выбирает. Учиться и совершать выбор для человека трудно, неприятно и нередко ведет к стрессам. Но даже для того чтобы просто поддерживать существование, и учиться, и выбирать в какой-то мере необходимо. Можно, конечно, максимально свести свою жизнь к рутинным действиям. Это путь И. Обломова; но для него требуется определенная материальная обеспеченность. И поскольку для нас этот путь недоступен, попытаемся разобраться в том, почему же выбирать так трудно и неприятно. Неприятно потому, что трудно. Но не только поэтому. Неприятность заключается еще и в том, что человек ощущает ответственность за свой выбор и при этом неуверенность в нем. Каков же выход? Надо переложить тяжесть решения на других. Можно на близких, но лучше на Бога. Голос Бога звучит в нашей душе, и мы прислушиваемся к внутренним голосам. Но увы! Их несколько, каждый взволнованно говорит что-то свое, а одного, того самого, спокойного, тихого и уверенного голоса, который скажет, как надо - не слышно. И ничего удивительного в этом нет. Не имея привычки внимательно слушать внутренние голоса, как же разобраться в их хоре, заставить замолчать громкие и лживые и услышать настоящий, голос Бога? Если мы хотим научиться слышать голос Бога, мы можем научиться слышать его всегда, во всех ситуациях выбора (например, куда ехать в отпуск). Надо только помнить, что Бог воспринимает каждый наш выбор в рамках судьбы всего мира. Каждый наш поступок есть штрих в картине мира и соответственно увеличивает или уменьшает ее гармонию. А чтобы это понять, следует отойти от той детали общей картины, которую представляет собой данный эпизод нашей жизни, и взглянуть на картину в целом. Качество детали и штриха будет виднее. Тут следует заметить, что логика утверждений "что было, то быльем поросло" и "добрые дела заглаживают дурные поступки" не соответствует действительности. Гармоничность мира следует понимать в динамике, а не в статике, то есть мир следует рассматривать как процесс, и не судить о нем по его конечному состоянию. Человек должен стремиться сделать тот максимум, на который он способен при данном духовном уровне; а его более низкие проявления ничем не могут быть заглажены и навсегда остаются пачкать картину мира…

Человек творит, когда он в ситуации выбора задает Богу вопрос, получает ответ, а затем осуществляет выбор. Качество творчества зависит от умения задать вопрос и интерпретировать ответ. Для того чтобы научиться этому, есть только один способ: постоянно этим заниматься. Это трудно, поскольку требует концентрации внимания, с одной стороны, и постоянной его перестройки, с другой. Если один и тот же вопрос задавать дважды, это уже не творчество. Правильная интерпретация ответов есть также занятие с подводными камнями. Во-первых, приходится постоянно менять свою систему представлений о мире и его отдельных фрагментах, что трудно ментально и тяжело морально, и, во-вторых, если речь заходит о проблемах нравственных, можно услышать такую истину о себе, вместить которую не всякому под силу... Однако необходимо - иначе прерывается связь и голос Бога умолкает. На уровне художественного творчества неприятности как будто отсутствуют, или, во всяком случае, они другого сорта. Во-первых, бывают творческие личности, которые, по-видимому, творят без мук (Пушкин, Моцарт). Во-вторых, все-таки о муках творчества не говорят так, как о муках совести или физических страданиях; никому не придет в голову серьезно жалеть такого человека. Творчество включает в себя два основных момента: концентрацию внимания в данном направлении и выбор самого направления. Если сравнить внимание с прожектором, высвечивающим предмет вдохновения в тонком мире, то художник сначала выбирает направление прожектора, а затем фокусирует его. Фокусировка - это концентрация. Чем выше концентрация внимания, тем ярче освещен объект, и тем больше информации получает творец; поэту, к примеру, приходит в голову не рифма, а сразу четверостишие. После этого опять необходимо перестроить прожектор внимания: направить на новое место и сфокусировать. Здесь, в момент выбора нового направления внимания, и нужно проявить свободу воли. Конечно, оно не совсем произвольно, Бог подсказывает нам некоторые вероятные варианты, но все же окончательный выбор лежит на человеке. Теперь о муках творчества. Они связаны с неумением выбирать направление внимания и, главное, концентрироваться. Чем меньше освещен объект, вследствие плохой фокусировки прожектора, тем меньше информации о нем мы получаем, и тем более расплывчаты указания сверху о дальнейших перспективных положениях прожектора, необходимых для последующего освещения объекта с целью получения о нем нужной информации. А ошибки приводят к освещению других объектов, и на портрете к мужскому носу рисуются женские губы. Однако и человеку, который умеет хорошо концентрироваться, приходится осуществлять выбор, хотя и с меньшим числом вариантов. И здесь его подстерегает большая опасность, связанная с тем, что временами необходимо сильно менять направление прожектора (например, менять профессию или полностью перестраивать мировосприятие). Это очень трудно, в частности, потому, что в новой области приходится заново много учиться, и, в первую очередь, фокусировке. Понятно, решиться на такой выбор трудно, даже если есть ощущение, что он необходим. Можно, конечно, и не менять направление прожектора или направлять его в область мира сего, и стать исписавшимся, но членом Союза писателей или академиком живописи. Творчество жизни Аналогичная ситуация возникает в повседневной жизни всегда, когда необходим выбор. Специфика же здесь в том, что объектом творчества является наша жизнь, а на самом деле - судьба мира. Поэтому следует смотреть на все ситуации выбора именно с этой точки зрения, не локализуя последствия данного конкретного выбора, то есть не считая его ограниченным пространственно-временн ы м эпизодом. На наш выбор влияют самые разнообразные силы: желания подсознания, часто закамуфлированные, воздействия различных людей и групп, цензура внутреннего долга и многое другое. Поэтому разобраться в полифонии внутренних голосов (сильно отдающей какофонией) нелегко. Однако именно это является главной задачей человека. Сконцентрировав свое внимание на звучащих внутри голосах, можно скоро обнаружить, что каждый из них чем-то выдает свое происхождение; например, как бы подсознание не камуфлировало эгоистические желания, они легко распознаются по своему конечному результату. Значительно сложнее обстоит дело с голосами, которые почти или совсем не звучат. Их следует вызывать из небытия, приглушая остальные и концентрируя внимание на них при их малейшем появлении. Один из первых признаков правильности выбранного духовного пути - уменьшение какофонии и согласование внутренних голосов, при граничном условии внутренней честности (можно жить в мире со своей совестью, заглушив ее, но тогда придется себе много лгать). И вот, мы начинаем слышать голос Бога. Для того чтобы правильно его интерпретировать, следует иметь в виду, что Бог рассматривает наш выбор с точки зрения судьбы мира, так что Его мнение может не согласовываться с нашими сиюминутными устремлениями. Но даже позиция "Знаю и одобряю лучшее, а следую худшему" лучше, чем полное забвение "лучшего". Если человек просто думает о "лучшем" (и при этом не лжет самому себе), он становится лучше. Теперь об афоризме "Все, что делается истинно, делается легко". Смысл его в том, что основные трудные для человека виды деятельности - выбор направления внимания и его концентрация - при правильном их выполнении требуют значительных энергетических затрат, которые, однако, полностью окупаются за счет творческого подъема.Удовлетворение от правильно выбранного решения приходит сразу, часто еще до того, как человеку становится ясно, к каким последствиям привел его выбор. Так фраза "Но все-таки я считаю, что поступил правильно" часто говорится с внутренним ощущением того, что гармония мира была увеличена, несмотря на ущерб эго, или низшего "я"; при этом первое ощущение приходит сразу после выбора, а второе - позднее. Ощущение энергетической недостаточности нередко означает плохую концентрацию или неправильное направление внимания, происшедшее вследствие неверного выбора. Так у человека портится настроение и скребут на душе кошки после необдуманного поступка, даже не приведшего к плохим последствиям.