Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Контрнаступление русских зимой 1941/42 г





 

Не успел Гитлер подумать о далеко идущих последствиях неудачного похода на Советский Союз, как на немецкую армию, сражавшуюся [276 – Схема 19] с большим перенапряжением всех своих сил и не подготовленную морально и материально к ведению маневренной войны в зимних условиях, Обрушилось русское контрнаступление. Сила удара русских и размах этого контрнаступления были таковы, что поколебали фронт на значительном протяжении и едва не привели к непоправимой катастрофе. Русские войска, действовавшие против группы армий «Центр», ожидали, по-видимому, только того, что у наступающего противника иссякнут последние силы, чтобы, подведя резервы, перейти в контрнаступление. Гитлер быстро понял, что в связи с изменением положения на фронте наряду с военной проблемой возникла еще более важная психологическая проблема. Создалась угроза того, что командование и войска под влиянием русской зимы и вполне понятного разочарования в быстром исходе войны не выдержат морально и физически. Немецким войскам грозила судьба великой армии Наполеона. Многие представители высшего командования надеялись предотвратить опасность, которую они заметили уже несколько недель тому назад, только немедленным отводом армий и сокращением линии фронта.

С оперативной точки зрения эта мысль была, несомненно, правильной. Тем не менее Гитлер выступил против нее со всей энергией своего неукротимого характера. Он не мог ее принять из опасений уронить свой престиж; он боялся также – и не без оснований, – что такой большой отход вызовет упадок морально-боевого духа армии. Наконец, не было никакой гарантии, что удастся своевременно остановить отходящие войска.

Германская сухопутная армия переживала кризис, и Гитлер считал, что только он один сумеет его преодолеть. Поэтому он решил удовлетворить ходатайство об отставке главнокомандующего сухопутными силами фельдмаршала фон Браухича, физические и духовные силы которого иссякали и с которым он потерял всякий контакт в области деловых и личных отношений. 19 декабря Гитлер возглавил сухопутную армию. Последствия этого решения оказались гибельными для дальнейшего ведения войны и для самой сухопутной армии. Однако в тот момент решение Гитлера было единственно возможным и обещало успех. Он привел армию к Москве, он один обладал силой внушения, необходимой, чтобы воодушевить армию. Он пользовался полным доверием войск. Поэтому его решение вызвало энтузиазм. Даже те представители высшего командования, которые критически относились к его руководству прошедшими операциями, понимали моральное значение этого решения Гитлера.

Сразу же после того, как наступление остановилось, Гитлер отдал приказ о запрещении всякого самовольного отхода. Это средство было явно примитивным. Твердое и неуклонное выполнение такого приказа означало вначале отказ от всяких активных боевых действий под Москвой, привело к неоднократному осложнению тактической и оперативной обстановки и к ничем не оправданному сохранению выступов в линии фронта. Все же мощное наступление русских разбилось зимой 1941/42 г. о стойкую оборону немецких войск. Еще в то время, когда велось немецкое наступление, русские сосредоточили ударные группировки севернее и южнее Москвы, чтобы вначале разбить выдвинутые вперед немецкие танковые армии, а затем, развивая свое наступление в южном и северном направлениях, разгромить всю немецкую группу армий «Центр».

В районе севернее Москвы русские войска, наступая по сходящимся направлениям из района Дмитрова и Красной Поляны, вклинились в расположение уставших от непрерывных боев танковых армий и к 20 декабря отбросили их с тяжелыми потерями в людях и технике за реки Руза и Лама.

Если по отношений к 4-й армии, находившейся западнее Москвы, русские ограничились фронтальными сковывающими атаками, которые она смогла отбить, отойдя лишь на сравнительно небольшое расстояние, то южнее Москвы далеко продвинувшийся клин 2-й танковой армии не мог не подвергнуться ударам с трех сторон. Своевременной эвакуацией выступа в районе Михайлов, Венев и отводом войск за реку Гжать и затем на рубеж Ефремов, Алексин 2-й танковой армии удалось с большим трудом избежать окружения и уничтожения. Но когда русские и дальше к югу начали наступление против частей 2-й армии, угрожая прорваться в направлении Орла, а со стороны Тулы оказали сильное давление па северный фланг 2-й танковой армии, обе армии вынуждены были отступить дальше на юго-запад. Благодаря хорошо налаженному взаимодействию внутри этих объединений и между ними они сумели в конце января остановить наступление русских восточнее рубежа Курск, Орел и у верхнего течения реки Жиздра, однако 2-я танковая армия потеряла связь со своим левым соседом – 4-й армией. Кроме того, в ее глубоком тылу, там, где в начале октября бушевал огонь Брянского сражения и теперь еще находились остатки окруженных тогда соединений, возникла большая партизанская область, вскоре достигшая 170 км в ширину и 70 км в глубину. Она была первой из многочисленных партизанских областей, которое планомерно создавало и поддерживало русское командование в тылу группы армии «Центр» вплоть до 1944 г. Эти области требовали постоянной борьбы с ними. Правда, партизанским отрядам никогда не удавалось полностью сорвать снабжение немецких войск, но они причиняли большой ущерб военному имуществу, делали недоступными для немцев многие обширные районы, а также подстрекали к неповиновению и терроризировали хорошо настроенное по отношению к немцам мирное население, так что стали постоянным источником беспокойства и помех.

Между тем положение войск левого крыла группы армий «Центр», командование которой вместо заболевшего фельдмаршала фон Бока принял фельдмаршал фон Клюге, было еще труднее, чем положение 2-й полевой и 2-й танковой армий.

Крайне опасную брешь, возникшую в конце декабря между 2-й танковой армией и 4-й полевой армией, командующим которой стал генерал Хейнрици, закрыть так и не удалось. В начале января русские начали наступление из района восточнее Калуга, Белев и, расширяя эту брешь, достигли рубежа Юхнов, Сухиничи; затем они крупными силами вышли в район Дорогобужа восточнее Смоленска, перерезав железную дорогу Брянск – Вязьма. В результате энергично проведенного удара русские создали сильную угрозу выдвинутой далеко вперед 4-й полевой армии, которая по приказу Гитлера оставалась западнее Москвы и теперь медленно отходила между реками Ока и Москва. После очень напряженных боев 4-й полевой армии удалось в течение января восстановить связь с 2-й танковой армией в районе западнее Сухиничи и вместе с 4-й танковой армией, своим левым соседом, организовать оборону от Юхнова до Гжатска. Однако в тылу этой кое-как созданной обороны еще несколько месяцев держались силы противника. Они предпринимали постоянные атаки против железной дороги Смоленск – Вязьма, единственной коммуникации 4-й танковой и 9-й армий.

Обе эти армии и располагавшаяся между ними 3-я танковая армия стояли, казалось, перед катастрофой, когда русские в начале января по обе стороны верхнего течения Волги вновь начали наступление, которое они вели не только фронтально против немецкой обороны на реках Руза и Лама, но и в сочетании с широким маневром на окружение севернее Калинина, 4-я танковая армия и 9-я армия были оттеснены до рубежа Гжатск, Ржев. Одновременно превосходящие и подвижные в зимних условиях силы противника прорвали слабую оборону немецких войск западнее Калинина и разбили стоящую на правом фланге 16-й армии дивизию, которая обороняла побережье замерзшего к этому времени озера Селигер на фронте 120 км по обе стороны Осташкова.

Войска правого крыла продвинулись до города Холм, центр достиг Великих Лук, а особенно сильная группировка на левом крыле повернула частью сил сначала в район северо-западнее Ржева на юг, прорвала здесь немецкую оборону и затем атаковала с запада Ржев и Сычевку, где находился штаб 9-й армии, которой командовал генерал Модель. К тому времени, когда немецким войскам удалось задержать прорвавшегося противника и восстановить фронт западнее Ржева, другие силы русских прорвались на стыке 9-й и 16-й армий на Белый. Оттуда они зашли глубоко в тыл 9-й и 4-й танковой армий. Передовые отряды проводившего охват противника достигли района северо-западнее Вязьмы, 9-я и 4-я танковые армии были почти окружены. Снабжение их осуществлялось по железной дороге Смоленск – Вязьма – Ржев – Оленино, которой тоже с юга угрожал противник. Если бы эта железная дорога была перерезана между Смоленском и Вязьмой, то судьба обеих армий была бы решена. Но даже когда такая опасность была предотвращена, положение оставалось довольно отчаянным. Об отступлении теперь не приходилось даже и думать.

Падеж лошадей и выход из строя механического транспорта, вызванные предыдущим отступлением, нехваткой фуража и перегрузкой, настолько снизили подвижность многих соединений, что дальнейшее отступление, если бы даже Гитлер дал на это согласие, здесь и на многих других участках фронта привело бы к тяжелейшим потерям в технике и соответственно еще больше снизило бы боеспособность войск. Тогда стало бы невозможно удерживать фронт даже после его сокращения.

Обеим армиям не оставалось ничего другого, как продолжать обороняться в большом открытом четырехугольнике, образованном железной дорогой Смоленск – Вязьма – Ржев – Оленине. В то время как натиск с востока и севера, за исключением нескольких случаев, когда немцы оказывались в трудном положении северо-западнее Ржева, был выдержан сравнительно легко, требовались нечеловеческие усилия, чтобы отражать постоянные атаки войск Калининского фронта в тылу почти отрезанных немецких армий. Командный пункт Калининского фронта располагался западнее командных пунктов немецких армий, находившихся севернее Белый. Оттуда командование фронтом осуществляло управление своими войсками и организовывало их снабжение.

Причудливо изгибавшаяся линия обращенного на север, восток, юг и запад фронта обеих немецких армий достигла, наконец, общей протяженности 600 км.

Непрерывно атакующие русские войска стремились главным образом к тому, чтобы прорвать фронт 9-й армии. Несмотря на это, ей удалось в труднейших и ожесточеннейших боях отстоять свою жизненно важную коммуникацию и постепенно оттеснить зашедшего в тыл противника от идущей углом железной дороги юго-западнее Ржева, где он во взаимодействии со своими выступавшими с фронта войсками оказывал особенно сильный натиск, стремясь заставить немецкие войска отойти на северо-запад. Последние прекратили временно свои атаки лишь тогда, когда сильные морозы и снежные бураны почти полностью истощили их силы. 21 февраля наступательная сила русских была сломлена, однако они по-прежнему удерживали район юго-восточнее Белый, где до наступления весенней распутицы были постепенно уничтожены в ходе отдельных трудных боев. Уничтожение войск Калининского фронта предполагалось осуществить во время предстоящей летней кампании.

Подобная сложная обстановка возникла и на нескольких участках фронта группы армий «Север», где наступающие русские войска также поставили перед собой широкие задачи. Прорывы между озером Ильмень и Ленинградом должны были заставить 18-ю армию отказаться от окружения Ленинграда и, кроме того, дать возможность русским обойти эту армию с юга. Наступление вдоль замерзшей реки Ловать и через юго-восточную часть озера Ильмень преследовало двойную цель. Ударом на Старую Руссу в обход озера Ильмень с юга нужно было оказать помощь группировке, которая продвинулась за Волхов севернее озера Ильмень. Одновременно силы, наступающие восточнее Старой Руссы в южном направлении, стремились установить связь с северным крылом русских армий, которые в районе Осташкова прорвались на Холм. Этот удар, наносившийся с юга и севера, должен был отрезать и уничтожить два армейских корпуса 16-й армии, расположенные между Валдайской возвышенностью и озером Ильмень. Если бы все эти замыслы удалось осуществить, то группа армий «Север» была бы разгромлена. Однако непоколебимая стойкость немецких войск и гибкость управления ими, проявленная командирами соединений, частей и подразделений, которые даже в самых трудных положениях превосходили в этом своих противников, не только не дали русским возможность полностью осуществить свой план, но в конце концов и сорвали его.

18– я армия отбила атаки превосходящих сил противника и удержала фронт от Шлиссельбурга до Волхова, который обеспечивал тыл соединений, действовавших против Ленинграда. Но севернее озера Ильмень русские продвинулись за Волхов. Контратаки, которые проводились западнее реки с севера и юга, сузили ширину прорыва русских до нескольких километров. Несмотря на это, противник, прорвавшийся западнее Волхова, захватил район радиусом 25 км и стремился непрерывными атаками расширить его во все стороны. Лишь весной удалось воспрепятствовать снабжению этой группировки через Волхов и затем уничтожить ее. Прорыв у юго-восточного берега озера Ильмень был перехвачен в западном направлении еще в районе Старой Руссы, но имел полный успех в южном направлении. Крупные силы русских, которым 16-я армия почти ничего не могла противопоставить, проложили себе путь на юг западнее долины реки Ловать и вместе с силами, продвигавшимися из района города Холм на север, 8 февраля окружили шесть дивизий 2-го и 10-го армейских корпусов, образовав демянский котел.

Около 100 тыс. человек, минимальная суточная потребность которых в продовольствии, боеприпасах и горючем составляла примерно 200 т, теперь оказались в окружении, и их в течение нескольких месяцев пришлось снабжать только по воздуху.

Русские действовали здесь так же, как раньше против 9-й армии: они упорно стремились к тому, чтобы непрерывными атаками с введением крупных сил сжать кольцо окружения и уничтожить находившиеся в нем войска.

Несмотря на сокращение нормы продовольствия наполовину, предельную физическую нагрузку, вызванную низкой температурой, доходившей до 50° ниже нуля, и непрерывные атаки противника, которому в нескольких местах удалось прорвать растянутые до предела боевые порядки немецких войск и вести бои уже внутри котла, окруженные дивизии выдерживали натиск противника. Они отступили совсем немного. С целью освободить окруженные дивизии немецкие войска начали наступление из района юго-западнее Старой Руссы и в ходе боев, длившихся несколько недель, пробились до западной оконечности котла через упорно обороняемый противником 40-километровый коридор. 20 апреля связь с окруженными дивизиями была восстановлена.

Город Холм, также окруженный и снабжаемый по воздуху, держался в течение нескольких месяцев, пожалуй, в еще более трудном положении, являясь единственным немецким опорным пунктом между демянским котлом и Великими Луками.

Одной лишь непоколебимой стойкости немецких войск, которая в эту зиму превзошла всякие ожидания, конечно, было недостаточно, чтобы сорвать планы русских. Точно так же, как и Гитлер при нападении на Советский Союз, теперь русское командование переоценило свои силы и недооценило силу сопротивления войск противника. Смелый план уничтожить две немецкие группы армий превышал возможности ослабевших русских армий и привел к дроблению сил. Упрямое и негибкое преследование поставленных перед собой целей посредством все новых и новых ожесточенных атак в одних и тех же местах во всех отношениях существенно облегчило немецкому командованию задачу сломить натиск противника. Русские не упустили случая извлечь правильные уроки из своих относительных неудач. Уже зимой 1942/43 г. их прорывы стали более опасными и успешными.

Однако для дальнейшего ведения боевых действий исход этой зимней кампании имел гибельные последствия, которые в дальнейшем могли повлиять на провал не только Восточного фронта.

В обстановке, сложившейся ранней зимой 1941/42 г., в качестве временной меры по психологическим соображениям могли быть использованы принципы «ни шагу назад» и «удерживать любой ценой». Но мог ли быть осуществлен организованный отход, этого сейчас нельзя доказать. Возможно, только благодаря жестоким мерам Гитлера удалось предотвратить превращение оперативной неудачи в моральное поражение. Немецкий солдат после всех совершенных им героических усилий, после испытаний, выдержанных в обстановке, противоречащей всяким тактическим принципам, и после успешного отражения натиска противника, имеющего двадцатикратное превосходство в силах, проникся верой в самого себя и в превосходство своего командования, которая у него постоянно сохранялась и которой единственно можно объяснять успехи в обороне в последующие годы.

Однако командование вступило на опасный путь, когда оно из этой временной меры, обеспечившей успех только в борьбе против пока еще негибких действий русского командования и его ослабленного военного инструмента, сделало панацею от всех бед, когда на место гибкого и ответственного руководства, искусных действий с использованием пространства и попеременной сменой наступления и обороны, в чем всегда заключалась сила немецкого командования, был поставлен схематизм упрямого продвижения вперед. Под давлением Гитлера немецкое командование все больше склонялось к этому схематизму. Гитлер почти совершенно отвергал отвод войск как оперативное средство, необходимое для того, чтобы восстановить свободу действий или сэкономить силы. Мнительный и недоверчивый Гитлер оставлял право принимать всякое, даже малейшее тактическое решение только за высшей инстанцией. Город Холм стал впоследствии образцом для многих «крепостей», о которые должны были разбиваться все атаки противника. Удавшееся снабжение демянского котла воздушным путем привело к тому, что такой же эксперимент был повторен под Сталинградом в совершенно других условиях.

С тех пор как немцы под Москвой впервые потеряли инициативу, после того как были испытаны первые поражения, в их стратегии появились прямо-таки патологические черты. Это было связано с особенностями характера Гитлера, которые, конечно, не могут быть исчерпывающе изложены в нескольких кратких замечаниях, но они оказали такое решающее влияние на ход войны, что о них нельзя не говорить. Гитлер с 1933 г. не знал неудач. Мысль о том, что такое положение может когда-нибудь кончиться, что чужая воля окажется сильнее, чем его, была непостижимой и невыносимой для этого человека, который постепенно сжился с мифом о своей непогрешимости, «сомнамбулически» следовал своей интуиции и которого льстивая пропаганда (с его ведома или нет, неизвестно) подняла до «величайшего полководца всех времен». Веру в себя он должен был сохранять несмотря ни на что; только так он мог сохранить и силу внушения, необходимую, чтобы поддерживать у других веру в свое величие. Всякая добровольная уступка была для него равносильна потере власти и престижа, подчинению чужой силе, следовательно, никаких уступок не могло быть. Если еще так много людей и техники приносилось в жертву ради бесполезного сопротивления, то это вина других. Для него гораздо чувствительнее было бы собственное моральное поражение. Не будет ошибкой искать в этом болезненно эгоцентрическом настроении Гитлера ключ к пониманию его руководства операциями в последующие годы.

Неизбежным следствием подобного ведения войны было такое использование живой силы и техники, которое намного превышало их возможности. В принципе правильное положение – в решающие моменты напрягать последние силы войск – стало, однако, постоянным явлением. Это проявлялось уже во время зимнего наступления русских не только в сухопутных войсках, но также и в авиации. «Снабжение воздушным путем» стало обычным способом, который применялся не только для снабжения войск в демянском котле, Холме, а также многих временно окруженных крупных и мелких группировок, но и каждый раз, когда из-за перегрузки других транспортных средств нарушалось нормальное снабжение. Конечно, снабжение воздушным путем являлось в руках командования современным средством устранения затруднений, но резервы немецкой авиации были недостаточно велики, чтобы в полном объеме отвечать предъявленным требованиям. Транспортные самолеты выходили из строя, их скоро стало не хватать. Поэтому приходилось брать учебные самолеты, необходимые для подготовки летного состава, и зачастую привлекать для снабжения войск по воздуху бомбардировщики, которые сбрасывали грузы на парашютах, если посадка была невозможна.

Неменьшими были требования и к тактическому использованию авиации. Никогда не прекращавшиеся кризисы на фронте нередко ликвидировались только тем, что вводились в бой все силы до последнего самолета. Авиация всегда с величайшим самопожертвованием помогала оказавшимся в затруднительном положении сухопутным войскам. Но хрупкая авиация, потери которой к тому же было гораздо труднее восполнить, несравненно больше страдала от перенапряжения, чем такой прочный по своей природе инструмент, каким является сухопутная армия.

 

 

Date: 2015-09-05; view: 243; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию