Коварная сила парадигмы

Существует множество факторов, которые способствуют устойчивости той или иной парадигмы, и не последнюю роль в этом играет упорство ученых, ее пропагандирующих. Человеку бывает трудно отказаться от того, во что он так верил, тем более если затрагивается его личная честь. Знаменитый немецкий физик Макс Планк однажды откровенно заметил, что «новая научная истина торжествуют не потому, что ее противники убеждаются в своей неправоте и им открывается ее свет, но чаще потому, что они умирают и им на смену приходит новое поколение, которым она хорошо знакома»⁵⁷. Этот принцип иногда иллюстрируют несколько фривольным утверждением: «Каждые новые похороны позволяют науке сделать еще один шаг вперед!»

Циники утверждают, что «история принадлежит победителям», и так оно зачастую и есть. Если уж какой-нибудь парадигме удается завоевать главенствующее положение, то ее сторонники едва ли дадут предать ее забвению. Насмешки над другими парадигмами созидают своего рода «общественное мнение», которое благоволит к доминирующей точке зрения, даже если она далека от истины. Все это приводит к печальным результатам, когда ученые, вместо того чтобы продолжать и углублять поиски, перестают искать⁵⁸ и принимаются выпускать статьи с полученными данными, которые как будто согласуются с общепризнанной парадигмой. Отсюда и устойчивость некоторых парадигм, особенно в более умозрительных областях науки, где ощущается явный недостаток достоверных данных. Пересмотреть доминирующую парадигму бывает непросто, тем более, когда в научный процесс вмешиваются пресса и индустрия развлечений, как это часто бывает с основными научными направлениями. Парадигмы начинают жить собственной жизнью, иногда, как это произошло в случае с эволюцией, далеко за пределами научного сообщества.

Доминирующим идеям и парадигмам вовсе не обязательно основываться на фактах, чтобы завоевать всеобщее признание. Человечество порой ведет себя довольно странно, и наука здесь не исключение. Вот лишь несколько тому примеров:

А) В 1925 г. в Дэйтоне, штат Теннеси, проходил знаменитый «обезьяний процесс». Сам по себе судебный иск был подан по поводу тонкостей преподавания эволюционной теории в государственных школах, однако процесс получил всемирную известность как публичное соперничество между эволюционизмом и креационизмом. Бытует мнение, что знаменитый чикагский адвокат по имени Кларенс Дэрроу, защищавший сторону эволюционистов, одержал полную победу над Уильямом Дженнингсом Брайаном, трижды выставлявшим свою кандидатуру на президентских выборах в США, который отстаивал доводы креационистов. Именно такую версию довели до моего сведения, когда я учился в аспирантуре. Однако не так давно вышло в свет исследование, проведенное двумя видными историками, Рональдом Намберсом из Университета Висконсина и Эдвардом Ласроном из Университета Джорджии, в котором показано, что на самом деле все было несколько иначе⁵⁹. В лучшем для эволюции случае процесс закончился ничьей. С одной стороны, Дэрроу задал Брайану несколько каверзных вопросов, на которые тот не дал вразумительного ответа; с другой стороны, по мнению многих, насмешливый и даже заносчивый тон Дэрроу привел к тому, что он проиграл дело. Он протестовал против всякого рода молитв во время судебных заседаний и в конце концов был привлечен к ответственности за оскорбление суда. Во многих газетных отчетах, написанных по следам процесса, и прочих документах отражены общие опасения, что эволюционная теория оказалась в проигрыше. Популярной ныне точкой зрения, будто Дэрроу положил Брайана на обе лопатки, мы обязаны главным образом книге Лишь вчера (Only Yesterday), разошедшейся миллионным тиражом, и очень популярному фильму Ветер вам в удел (Inherit the Wind) и пьесе с тем же названием. И в книге, и в фильме представлен искаженный взгляд на эти события, отдающий явное предпочтение Дэрроу⁶⁰. Мнение о том, что Дэрроу победил, распространилось гораздо позже, когда процесс уже был давно окончен.

Б) Я полагаю, вам доводилось слышать о том, что прежде Земля считалась плоской, пока не появился такой герой, как Христофор Колумб, который осмелился бросить вызов этому заблуждению, пропагандируемому Церковью. Колумб отправился в плавание к Северной Америке, и что вы думаете — отнюдь не рухнул вниз, перевалившись через край земли! Эта «правдивая история» перекочевала во множество учебников и энциклопедий⁶¹. И оказалась очередной фальшивкой. Джеффри Бертон Расселл, профессор истории Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, провел глубокое исследование этой темы и получил в итоге совершенно иную картину. В своей книге Выдумка о плоской земле: Колумб и современные историки (Inventing the Flat Earth: Columbus and Modern Historians)⁶² Расселл объясняет, почему эта ложь стала догмой. На протяжении двух тысячелетий христианской эры едва ли кто из церковных богословов верил в то, что Земля плоская; практически все они считали, что Земля имеет сферическую форму, но в девятнадцатом веке были изданы и получили широкое распространение две книги, которым удалось убедить мир в обратном. Назывались эти книги История конфликта между религией и наукой (History of the Conflict between Religion and Science) и История борьбы науки с богословием в христианском мире (A History of the Warfare of Science with Theology in Christendom)⁶³. В обеих книгах пропагандировалось превосходство науки, а Церковь обвинялась как рассадник заблуждения. Однако на самом деле рассадником лжи оказались сами эти книги и их авторы, которые буквально оболгали Церковь, будто бы она придерживается учения о плоской Земле. К счастью, в последние годы стали появляться статьи и учебные материалы, развенчивающие это заблуждение.

В) В 1860 г. в Оксфордском университете произошла небезызвестная стычка между оксфордским епископом Сэмуэлем Уилберфорсом, прозванным «Мыльным Сэмом», и Томасом Гексли, верным Дарвиновским «бульдогом». По одной из самых распространенных версий, которая передается от одного поколения эволюционистов к другому⁶⁴, Томас Гексли просто «уничтожил» Уилберфорса. Якобы на одной из встреч Уилберфорс распространялся об отсутствии ископаемых промежуточных форм и потребовал у Гексли ответа, по какой именно линии он произошел от обезьяны — со стороны деда или со стороны бабки. Это замечание вызвало громкий смех у оксфордской аудитории, которая в те времена была настроена по большей части против Дарвиновских идей. Гексли тут же шепнул одному из своих друзей, что Сам Бог отдает епископа в его руки. Чуть позже, взяв слово, чтобы дать ответ на возражения епископа, он заявил, что лучше вести свое происхождение от обезьяны, чем от человека, который использует свое влияние, чтобы подавить истину! Эта насмешка над уважаемым епископом вызвала бурю протеста, а одна дама даже упала в обморок, когда немногочисленные сторонники Гексли принялись громко радоваться «удачному» ответу⁶⁵. Как бы то ни было, в лучшем для Гексли случае это столкновение закончилось вничью. Однако история эта была раздута до невероятных размеров и представлена как безоговорочная победа Гексли⁶⁶. Дело же, по всей видимости, обстояло иначе. Согласно критическому отзыву об этом происшествии, опубликованному оксфордским историком Дж. Р. Лукасом⁶⁷, Гексли скорее всего превратно истолковал исход этого столкновения. Более того, вопрос Уилберфорса о линии предков, восходящей к обезьяне, был обращен вовсе не к Гексли, но прозвучал риторически. Тем не менее, история о триумфе Гексли завоевывала тем большее признание, чем распространеннее становилась Дарвиновская эволюция, по крайней мере, среди ученых.

Г) Многие считают Маргарет Мид самым известным культурантропологом двацдатого века. В 1928 г. она опубликовала легендарный труд Период взросления на островах Самоа (Coming of Age in Samoa). Он произвел эффект разорвавшейся бомбы и завоевал небывалый успех; его издали миллионными тиражами и перевели на 16 языков. Эта книга провозглашала преимущества свободы от культурных моральных норм, примером которой послужила раскрепощенность сексуальной жизни на островах Самоа, особенно среди молодых людей, которые росли в окружении, не стесненном семейным типом организации общества, подавляющим эмоциональную жизнь. Соответственно и семейным ценностям, по сообщениям Маргарет Мид, жители Самоа большого значения не придают.

В Соединенных Штатах Маргарет Мид стала гуру для многих юношей и девушек и их родителей в бурные 60-е годы двадцатого века. Ее знаменитая книга пользовалась широким влиянием, подчеркивая главенствующую роль культурной среды, а не наследственности, в формировании образцов поведения. Она подлила масла в огонь противостояния между сторонниками воспитательного и наследственного факторов, которое тлеет до сих пор. Социобиологическая концепция, которую мы обсудим позже⁶⁸, говорит о роли генов, тогда как Мид и многие социологи предпочитают говорить о роли культуры. Ее и некоторых ее коллег называют абсолютными культурными детерминистами. Считается, что ее книге удалось «практически в одиночку»⁶⁹ выбить почву из-под ног у преуспевавшей в то время евгеники, которая стремилась повысить качество человеческого материала путем ограничения воспроизводства генетически ущербных индивидуумов и групп. Теперь же выясняется, что либо все, что касается жизни на Самоа, придумано Маргарет Мид, либо она стала жертвой мистификации, на основании которой пришла к неверным выводам. Некоторые высокообразованные жители Самоа были разгневаны тем, как автор изобразила их культуру, другие говорили, что если она осмелится еще хоть раз появиться на Самоа, они крепко свяжут ее и бросят на съедение акулам!

Со временем эта жажда мести была отчасти удовлетворена. В своей книге Маргарет Мид и Самоа: создание и развенчание одного антропологического мифа (Margaret Mead and Samoa: The Making and Unmaking of an Anthropological Myth)⁷⁰ австралийский антрополог Дерек Фримэн, специалист по культуре и языку островов Самоа, сообщает, что многие из предположений Мид «в основе своей ошибочны, а некоторые просто нелепы»⁷¹. Его книга, выпущенная в 1983 г. издательством Гарвардского университета, удостоилась заметки на первой странице Нью-Йорк Таймс. К счастью для Маргарет Мид, она была опубликована уже после ее смерти. Фримэн показывает, что сделанный Мид анализ сексуального поведения жителей Самоа имеет мало общего с действительностью. Островитяне живут, руководствуясь очень строгими социальными нормами, гораздо более строгими, чем традиционные западные нормы. Они высоко чтят брак и добрачную чистоту, и так было задолго до того, как на острова Самоа проникло христианство⁷².

Реакция на книгу Фримэна была весьма бурной и больше напоминала политическую баталию, чем научный спор. Было выпущено в свет множество статей, книг и книжных обзоров с самыми разными взглядами — и «за», и «против». Одни поносили Мид, другие — Фримэна, а третьи терялись в догадках, каким образом столь искаженные сведения могли принести Маргарет Мид такую славу и почет. В данном случае нас тревожит не то, чем именно определяется поведение человека — наследственностью, воспитанием или свободной волей, но то, что, по всей видимости, под влиянием неверной информации, предоставленной Маргарет Мид, был совершен значительный сдвиг в научном и общественном мировоззрении.

Можно только гадать, сколько еще несостоятельных концепций затаилось в наших библиотеках, учебниках и классных комнатах. Четыре приведенных выше примера показывают, каким образом мы принимаем те или иные идеи, даже если они не имеют под собой серьезного фактического основания. Мы должны быть терпимы к разномыслию, но не проявлять при этом легковерие. Нельзя идти на поводу у моды, будь то наука или любая другая сфера человеческой деятельности. Наилучший из известных мне способов не поддаться популярным, но ошибочным идеям и парадигмам — это проявлять независимость в мышлении и более тщательно подходить к изучению того или иного вопроса, не путая фактические данные с интерпретациями и уделяя внимание наиболее надежным данным.