Человеческий мозг

В каждой клетке нашего организма, которых насчитывается много триллионов, содержится более трех миллионов оснований ДНК. ДНК в каждой клетке, если ее растянуть, достигнет почти метра в длину. Только представьте: если растянуть все ДНК одного человека, то они покроют расстояние от Земли до Юпитера более шестидесяти раз. Однако вся сложность строения наших клеток меркнет в сравнении с нашим мозгом. Многие считают человеческий мозг наиболее сложной структурой, известной нам во Вселенной.

Когда речь заходит о живых организмах, самым развитым среди них считается человек. Не из-за тел наших, которые нельзя назвать ни самыми сильными, ни самыми крупными, но из-за мозга, которым мы превосходим всю остальную живую природу на Земле. Мы можем в определенных пределах управлять всеми прочими тварями, не говоря уже о нашей способности уничтожать их среду обитания, да и свою собственную тоже!

Наш головной мозг состоит примерно из ста миллиардов нервных клеток (нейронов), связанных между собой нервными волокнами, общая длина которых достигает (кто бы мог подумать!) четырехсот тысяч километров. У этих волокон бывает много ответвлений, идущих к другим нервным клеткам. Одна крупная нервная клетка может быть соединена с 600 другими нервными клетками, используя до шестидесяти тысяч соединений. Общее число связей в головном мозге человека достигает, по самым скромным оценкам, 100 триллионов (10¹⁴). Подобные цифры слишком велики, чтобы иметь какое-то отношение к нашему повседневному опыту. Чтобы вам было легче составить представление о сложном устройстве головного мозга, я приведу другие цифры: во внешней оболочке полушарий головного мозга, где нервные клетки особенно велики, один кубический миллиметр ткани содержит около 40 тысяч нервных клеток и примерно один миллиард соединений. То есть по количеству соединений наш мозг многократно превосходит компьютер. Он обладает способностью приспосабливаться к различным областям применения и развиваться, если от него потребуется большая мыслительная сила.

В нашем мозге протекает масса мыслительных и координирующих процессов в виде изменений в разряде электрического тока, пульсирующего вдоль нервных волокон, проводящих импульсы между клетками. Для передачи импульсов во время контакта одной нервной клетки с другой используется по крайней мере тридцать разновидностей химических веществ, а может быть, и во много раз больше. Это крайне сложный процесс, потому что эти разновидности должны соответствовать каждая своему виду межклеточной связи. Мы находимся в самом начале процесса постижения тайн головного мозга, и как порой не просто нам бывает размышлять об органе, с помощью которого мы как раз и предаемся всякого рода размышлениям! Головной мозг человека ставит перед эволюционной теорией неприятный вопрос: неужели все эти сотни триллионов соединений возникли в результате очень медленного и трудоемкого процесса естественного отбора, продвигающегося вперед исключительно методом проб и ошибок? Кроме того, кто сказал, что уникальные интеллектуальные способности человека дают ему преимущество в эволюционной борьбе, если, скажем, те же бабуины прекрасно справляются и без них? Подобными вопросами задавались ведущие мировые мыслители⁵⁵. Стивен Хокинг откровенно признает: «Ценность разума для выживания не очевидна. Бактерии прекрасно справляются и без всякого разума…»⁵⁶. Вполне возможно, наш головной мозг возник помимо эволюционного процесса.

У Дарвина, проживавшего в Англии, был добрый друг и сподвижник в Соединенных Штатах, известный гарвардский ботаник Аса Грей. Дарвин иногда делился с ним своими сокровенными мыслями, причем сам Грей симпатизировал эволюционной гипотезе, но при этом твердо верил в Бога, активно действующего в естественном мире⁵⁷. В одном из писем к Грею Дарвин сделал откровенное признание: «Я хорошо помню то время, когда одна мысль о строении глаза приводила меня в дрожь. Но я уже миновал эту стадию болезни, и теперь даже незначительные, пустяковые особенности строения живых существ зачастую совершенно выводят меня из равновесия. Всякий раз, когда я смотрю на перо из павлиньего хвоста, мне становится дурно!»⁵⁸

Почему же павлинье перо причиняло Дарвину такие страдания? Не могу с уверенностью сказать, что у меня есть ответ на этот вопрос, но я подозреваю, что вряд ли кто, размышляя о замысловатом строении и особенно о красоте переливающегося всеми цветами радуги павлиньего пера, не задумается: а не стало ли оно результатом определенного замысла. В конце концов, почему мы ценим красоту, наслаждаемся музыкой или осознаем собственное существование? Это выводит вопрос у происхождении жизни на иной уровень — на уровень того загадочного органа, в котором сосредоточено наше сознание. Ведь именно в этом полуторакилограммовом мозге заключено наше с вами «я». Каким образом бесчисленное множество связей в головном мозге упорядочилось так, чтобы мы могли логически мыслить (хочется надеяться, что большинство из нас в своем уме!), проявлять любопытство по поводу нашего происхождения, учить новые языки, разрабатывать математические теоремы и сочинять оперы? Еще большую проблему для натуралистического мировоззрения представляет наша способность делать выбор и такие наши качества, как моральный долг, верность, любовь и духовное измерение. Физик-теоретик в области элементарных частиц, кембриджский администратор и англиканский священник Джон Полкингхорн выразил мысль, которая беспокоит многих. Он заявил однажды: «У меня не укладывается в голове, что наша способность постигать тайны [естественного мира] — это своего рода побочный продукт, унаследованный нами от предков, которым приходилось увертываться от прыгающих на их саблезубых тигров»⁵⁹.

В центре дебатов по поводу разума нередко оказывается природа такого загадочного явления, как наше самосознание, то есть осознание нашего собственного бытия. Это осознание неразрывно связано с нашей способностью думать, нашей любознательностью, нашими эмоциями, нашим суждением и прочими проявлениями здравого ума. Выходит ли сознание, которым мы обнаруживаем реальность, за рамки простой механистической (натуралистической) концепции, или же сознание есть чисто механистическая система, только очень сложно устроенная? Борьба между двумя этими взглядами не утихает уже несколько столетий, и сосредоточена она зачастую вокруг одного вопроса: способны или нет механистические концепции, исключающие существование Бога, объяснить реальность во всей ее полноте.

Одни утверждают, что человеческое сознание — это чисто механистическое явление, в котором нет ничего особенного. Якобы на самом деле оно даже не существует как таковое. Это деятельность, состоящая из великого множества простых элементов. В последние годы нередко говорят об аналогии, которую можно провести между мозгом и компьютером. И нелепые сравнения эти порой не вызывают ничего, кроме усмешки. Говорят, к примеру, что мозг — это компьютер, сделанный из плоти⁶⁰. С подобным упрощенчеством не согласны ведущие мыслители, такие, как лауреат Нобелевской премии сэр Джон Экклес, который отмечает, что «любителям компьютеров будет уместно задать один вопрос: под достижении какого уровня сложности и быстродействия мы сможем согласиться с тем, что компьютеры наделены сознанием? К счастью, этот эмоционально окрашенный вопрос ответа не требует. Вы можете делать с компьютерами все что вам заблагорассудится, не тревожась о том, что вас могут обвинить в жестокости!»⁶¹ Известный математик и космолог Роджер Пенроуз из Оксфордского университета отмечает: «Сознание кажется мне явлением столь важным, что я просто не могу поверить, что оно возникло чисто “случайно” в результате каких-то немыслимых совпадений. Это явление, посредством которого познается само существование Вселенной»⁶².

В научных законах как будто нет ничего, что обусловливало бы у нас наличие сознания⁶³. Сознание ускользает от нашего анализа; его нельзя назвать характерным свойством материи. Существование сознания указывает на реальность за пределами наших обычных механистических концепций.

Однако нам нет нужды опираться на такое явление, как человеческое сознание, чтобы прийти к заключению, что возникновение разума не обошлось без замысла. Сравнение мозга с компьютерами только подкрепляет свидетельство в пользу Бога-Творца, потому что все мы знаем, что компьютеры не появляются сами собой. Они производятся в соответствии с конструкторским замыслом, включающим в себя предварительное планирование и установление сложных взаимосвязей. То же самое можно сказать и о нашем чрезвычайно сложном мозге. В нем в тысячи раз больше соединений, чем звезд в нашей галактике. Нужно быть крайне наивным, чтобы хотя бы предположить, что столь организованный сгусток материи мог возникнуть в результате случайных совпадений. Какой неуправляемый процесс мог привести к появлению столь невероятно сложного органа? Разве естественный отбор не препятствует эволюции систем со взаимозависимыми компонентами? А ведь этот мозг вмещает разум, который очень быстро и крайне успешно поглощает и обрабатывает любую информацию.