Противостояние высот

Что могут значить для нас эти две близстоящие горы, на­ходящиеся в самом сердце Израиля? Издревле Сион и Елеон имели колоссальное значение для Божьего народа, они стали предметом ревности и гордости Израиля и являлись самым святым и почитаемым местом на всей земле. Безусловно, Сион из них более почитаем и упоминается в Библии намного чаще, чем Елеон. И это неслучайно, прежде всего, потому, что Сион был избран Богом для строительства на нем Святого Храма для Своего обитания, поэтому только на Сионе Господь мог поло­жить камень краеугольный, избранный, драгоценный, веруя в Который, мы никогда не постыдимся. Но как бы Сион не затмевал Елеон, без него он бы не устоял. Их совместная роль и взаимосвязь слишком велика, чтобы ее не заметить, и совсем скоро мы это поймем как из пророчеств Ветхого Завета, так и из примеров Нового Завета. Благодаря им мы сможем просле­дить более глубокое духовное значение данных гор для нашей жизни, что обязательно поможет нашему пути правды.

«Я Господь, Бог твой, возмущающий море, так что волны его ревут; Господь Саваоф — имя Его. И Я вложу слова Мои в уста твои, и тению руки Моей покрою тебя, чтобы устроить небеса и утвердить землю и сказать Сиону: „ты Мой народ“» (Ис. 51:15,16). Итак, обращаясь к Сиону, Господь обращается не иначе как к Своему народу — Израилю времен Ветхого За­вета и Церкви со времен Иисуса Христа и до сегодняшнего дня. «И придет Искупитель Сиона и сынов Иакова, обратившихся от нечестия, говорит Господь» (Ис. 59:20). Нет и быть не может ино­го искупителя у Божьего народа, кроме Сына Божьего Иисуса Христа, Который «Кровию Своею искупил нас Богу из всякого ко­лена и языка, и народа и племени» (Отк. 5:9). Говоря об искуплении Сиона, Господь говорит об искуплении Своего народа, «ибо избрал Господь Сион, возжелал его в жилище Себе» (Пс. 131:13). Избрав Сион Своим местообитанием, на самом деле, Он избрал нас, «ибо вы храм Бога живого, как сказал Бог: „вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом“» (2 Кор. 6:16). Итак, обращаясь к Сиону, Господь Бог обращается не к горе, а к нам как к Своему народу, ибо мы Его Сион.

И что же Господь говорит о Своем народе? «Сион спасет­ся правосудием, и обратившиеся сыны его — правдою» (Ис. 1:27). Церковь, являясь обществом тех, кто призван идти вместе, мо­жет спастись, лишь следуя в том единственном направлении, которое указывает нам Господь. Основанием этого пути — и в жизни любого верующего человека, и в Церкви — должна быть святая чета суда и правды. Бог не просто обеспокоен от­сутствием суда и правды в Своем народе, Он обещает вернуть святую чету в лоно Церкви, чтобы та имела надежное основа­ние, на котором могла бы спастись, «Высок Господь, живущий в вышних; Он наполнит Сион судом и правдою» (Ис. 33:5). Поэто­му любое собрание или община, называющая себя церковью Иисуса Христа и не имеющая всех тех непременных атрибутов суда и правды, о которых мы говорили выше, на самом деле не церковь, и, значит, вопрос о ее спасении остается открытым. Читая Слово Божье, изучая примеры истории и осознавая всю сложность этого пути, мы приходим к неутешительному выво­ду, что церквей, в которых реально царит святая чета правосу­дия и правды в действительности не так уж и много. «Некто сказал Ему: Господи! неужели мало спасающихся? Он же сказал им: подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти, и не возмогут» (Лк. 13:23,24). В таком случае возникает резонный вопрос: а что же тогда люди, на­ходящиеся в тех церквях, которые не идут путем правды, ведь некоторые из них, несмотря на проблемы, которые испыты­вает сама церковь, могут и хотят продолжать следовать путем правды? Что станет с новообращенными, которые, не зная и не понимая всех глубин и хитросплетений, в которых заблуди­лась церковь, искренне приходят ко Христу, испытывая насто­ящую любовь к своему Спасителю?

Написано, что правдою спасется не просто Сион, но и все обратившиеся сыны Сиона, каждый в свою меру обращения к Богу. Только Бог знает истинное положение дел каждого, по­этому лишь в личной беседе с Ним мы можем получить нужные ответы. Но как быть, если человек еще не научился слышать Бога и понимать язык Библии? В ответ Слово Божье приводит нам в качестве примера язычников, не имеющих закона, кото­рые, несмотря на такой недостаток, по природе делают закон­ное и тем самым «показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обви­няющие, то оправдывающие одна другую» (Рим. 2:15). Если такое происходит с язычниками, не знающими закона Божьего, то новообращенному христианину, который к тому моменту уже вооружен истиной Слова Божьего, вполне по силам поступить правильно. Впоследствии такой человек, имея настоящую жажду по Богу, будучи объективным и честным, обязатель­но сумеет отличить добро от зла и сделать правильный шаг в соответствии с наставлением от Бога. Однако уникальность ситуации заключается в том, что поступающий по совести че­ловек практически ничем не отличается от поступающего по Духу, даже если эти поступки будут идти вразрез с мнением его «единомышленников», поскольку главным отличительным свойством для Бога всегда являлась чистота искреннего серд­ца. Вот как говорит об этом Павел: «Ибо похвала наша сия есть свидетельство совести нашей, что мы в простоте и богоугодной искренности, не по плотской мудрости, но по благодати Божией, жили в мире...» (2 Кор. 1:12). Этой простотой и богоугодной искренностью и отличается человек, идущий путем правды, от человека, желающего исполнять только свои хотения, даже если он уже долгое время и является прихожанином церкви.

Однако не бывает оторванных от христианской жизни правдолюбцев, как не бывает независимых и не влияющих друг на друга органов в теле человека. Из Библии мы знаем, что цер­ковь — это не просто организация, это живой организм, соеди­ненный из людей посредством всяких взаимно скрепляющих связей. Мы прекрасно понимаем, что если человек инфициро­ван грехом, то он является разносчиком этой заразы по всему Телу Христа. Точно таким же образом, если это Тело заболевает, то невозможно человеку, который идет по пути правды, до кон­ца оставаться здоровым, находясь в таком Теле. Отсюда вывод: либо должна измениться церковь, либо человек вынужден бу­дет уйти, иначе он принимает образ того, в чем находится, что, безусловно, плохо. Теперь наш вопрос приобретает еще более сложную форму, разбиваясь на множество «если» и «как». Что делать, если мы что-то чувствуем, а в чем тут дело, понять не можем? Как определить, в чем проблема, и не потерять при этом свое рвение и жажду по Богу, когда вокруг одно притыка­ние? И как, в конце концов, не лишиться своего пути правды, если в церкви нас окружает нездоровая и неправедная обста­новка? Можно ли вообще как-то исправить такое положение?

Совсем недавно мы уже обсуждали некоторые проблемы Церкви, рассматривая их как некие болезни Тела Христова. Однако мы исходили из того, что церковная жизнь, в которую вступает новообращенный человек, и которая становится ча­стью его собственной жизни, действительно являлась бы хри­стианской и несла в себе истинное учение Христово. На этот раз мы рассматриваем проблему, когда проникаемая в человека церковная жизнь, оказывается не той, какой должна быть на самом деле. Конечно, бывало и так, что источником пробле­мы для сбившейся с правильного курса церкви являлся один человек или группа людей, как пишет об этом в своем посла­нии к церкви в Галатах апостол Павел: «Удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатию Христовою так скоро переходите к иному благовествованию, которое впрочем не иное, а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово» (Гал. 1:6,7). Одно дело, когда в церкви идет борьба между ересью и истиной, другое, когда церковь уже заражена и исповедует (прежде всего, в лице ее лидера) что-то иное, что может означать лишь одно — она идет по пути неправды.

Когда я молился и размышлял на эту тему, Господь, ука­зав в Евангелии следующий стих: «Вы — свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы» (Мф. 5:14), — навел меня на весьма интересную мысль, которую можно выразить так: если на верху горы, где стоит наш город, есть проблемы, это означает, что на горизонте нам нужно искать другую гору, противостоящую ей. Написано: «Горе беспечным на Сионе и на­деющимся на гору Самарийскую именитым первенствующего на­рода, к которым приходит дом Израиля!» (Ам. 6:1). Этим изре­чением пророка Амоса мы поднимаем очень важную проблему церкви, отступившей от правды, которая стала надеяться на не­кую Самарийскую гору. Первая реакция, которая возникает на эти слова: давайте взорвем эту противную гору! Но обращение- то адресовано не к противной горе, а к надеющимся на эту гору «беспечным» и «именитым», на которых смотрит и у которых учится Божий народ. Взорвем одну гору, появится другая, и так до бесконечности, пока в церкви будут те, которые надеются на иную высоту и ищут ответы не у Бога. В другом месте своего послания пророк Амос уже конкретно открывает, в чем состоит тот самый Самарийский грех, ибо не сама гора, но ее грех стал причиной обращения на пути неправды беспечных служителей из народа Божьего. «...клянутся грехом Самарийским и говорят: „жив бог твой, Дан! и жив путь в Вирсавию!“ — Они падут и уже не встанут» (Ам. 8:14). Итак, в чем же заключается пробрав­шийся в Церковь Самарийский грех?

Для этого стоит кратко вспомнить историю появления, но не самой Самарии, а проблемы, с ней связанной. Тем более проблема, как мы видим из Библии, не связана лишь только с Самарией, там также упоминается Дан, который был на севере Израиля, и Вирсавия, находившаяся на юге страны. Выраже­нием «от Дана до Вирсавии» в Слове Божьем часто обозначает­ся вся территория Израильской земли. «Отверг Израиль доброе; враг будет преследовать его. Поставляли царей сами, без Меня; ставили князей, но без Моего ведома; из серебра своего и золота своего сделали для себя идолов: оттуда гибель. Оставил тебя те­лец твой, Самария! воспылал гнев Мой на них; доколе не могут они очиститься? Ибо и он — дело Израиля. Художник сделал его, и потому он — не бог; в куски обратится телец Самарийский!» (Ос. 8:3–6). После того как Господь за грех Соломона отторг из руки его сына часть царства, отдав его в руки его раба Иеровоама (3 Цар. 11:11), и началась бесславная история отступления Изра­ильского народа с воплощенным в Самарийском тельце грехом.

Воцарившись над десятью коленами Израиля, Иеровоам стал опасаться, что «царство может опять перейти к дому Да­видову; если народ сей будет ходить в Иерусалим для жертвопри­ношения в доме Господнем» (3 Цар. 12:26,27). Ради того чтобы исключить потерю своего влияния на народ, Иеровоам вылил двух тельцов и поставил одного в Дане, а другого в Вефиле, объявив народу, что это не просто какие-то боги, но те боги, которые вывели их из Египта. В этом и заключалось лукавство Самарийского греха. Впоследствии Иеровоам выдворил и всех священников Господних и левитов, заменив их теми, кого он ставил сам (3 Цар. 13:33). Итак, мы видим, что главное наме­рение Самарийского греха — это скрытая подмена истинных ориентиров, дабы Божий народ не ходил по путям правды, и Церковь, в конце концов, потеряла свой смысл. Но воспи­танному на Слове Божьем народу нужны догматы, и для того чтобы установить новые догматы в ход идут умело скорректи­рованные авторитеты прошлых верований. Люди вроде бы все так же идут к богу, который их вывел из рабства, но, на самом деле, это уже не Бог, а тельцы. С одной стороны, им никто не говорит, чтобы они немедленно забыли «старое», но при этом все «старое» постепенно задвигается на задворки как не­что дряхлое и неактуальное, а взамен появляется нечто новое, звучащее довольно свободно и льстиво. Но эта тактика стара как мир, ибо имеет скрытую цель, которую дьявол обозначил еще в Едемском саду: «Но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знаю­щие добро и зло» (Быт. 3:5).

Отвечая на вопросы учеников о последнем времени, пер­вое, что сделал Иисус, это указал на ту же проблему прель­щения, когда в среде Божьего народа под личиной хорошего беспечно принимается зло: «...берегитесь, чтобы кто не прель­стил вас... и многие лжепророки восстанут и прельстят многих» (Мф. 24:4,11). Сегодня можно констатировать тот факт, что в настоящее время прельщение в христианской среде достигло своего максимума, окутав все, что именуется Церковью, самы­ми сложными и изощренными бесовскими учениями: «Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей» (1 Тим. 4:1,2). Говоря об отступлении и учениях бесовских, Слово Божье имеет в виду именно Церковь. Оно не имеет в виду то отступление, которое выражалось бы в отречении от Христа, нет, оно говорит об обмане, когда истинная простота Евангелия обременяется и искривляется учениями, которые возвращают языческие культы в христианскую среду. Апостолу Павлу уже тогда приходилось сталкиваться и воевать со всевоз­можной ересью, вкрадчиво входящей в Церковь. Особенно это чувствовалось в тех местах, где прежде царствовали языческие религии, объединявшие в себе материальные цели и мистиче­ские переживания. Мы, как и апостол Павел, должны четко видеть, что всякое подобное «христианизированное» учение преследует лишь одну, вполне определенную цель: украсть внимание человека, вновь переключив его либо на материаль­ные, либо на мистические искания, с целью, чтобы усыпить и в итоге погубить человеческий дух, отрешив его от Источника воды живой.

Безусловно, перед нами не стоит сейчас цель определить, какие ныне учения и движения, нахлынувшие на Церковь, от­влекают ее от пути правды своей суетой и пустыми заботами, а какие являются истинным движением Духа Святого. Наша цель заключается в том, чтобы выявить истинную причину та­кого упадка (что мы отчасти уже сделали), а также найти вы­ход из него, чтобы самим больше не попадаться на подобную бесовскую приманку и, по возможности, помочь выбраться из дьявольской сети и другим. Спешу сразу же указать на этот вы­ход, чтобы не томить читателя поэтапным объяснением данно­го откровения. Смысл того, на что указал Господь, достаточно прост: если проблемы, возникающие на горе Сион, связаны «с именитыми» из народа Божьего, что беспечно позволили себе увлечься Самарийской высотой, отвращая тем самым Бо­жий народ от Бога, значит, и выход из этого заключается в сме­не ориентиров, но уже на правильную высоту. Следовательно, вместо Самарийской горы, которая неизменно будет стараться искушать и забирать на себя внимание живущих на Сионе, в нашем поле зрения всегда должна оставаться иная гора. И название ей — Елеон! Другими словами, народ, находящий­ся на Сионской горе, может быть увлечен только высотой Еле­онской. Что это может означать для простого христианина, ко­торый во всем должен уподобляться Христу?

«И, вышед, пошел по обыкновению на гору Елеонскую; за Ним последовали и ученики Его. Пришед же на место, сказал им: мо­литесь, чтобы не впасть в искушение» (Лк. 22:39,40). Смотри­те, как евангелист Лука особенно подчеркивает устоявшийся обычай Иисуса Христа, говоря, что Спаситель «по обыкнове­нию пошел на гору Елеонскую». Зачем Он туда пошел со сво­ими учениками, и что Он там так часто мог делать? Ответ мы находим здесь же, и звучит он следующим образом: молиться. Если Иисус ходил туда для постоянного общения с Отцом, что подтверждает своим описанием Лука, то и подавно Он не мог не сделать этого в самый ответственный момент Своей жиз­ни — перед распятием. «Днем Он учил в храме; а ночи, выходя, проводил на горе, называемой Елеонскою» (Лк. 21:37). Для Христа Елеон был частью жизни, и речь здесь не идет о привязанности к месту под названием Елеонская гора, речь идет о духовной привязанности к Своему Отцу. Как в случае с Сионской го­рой мы имели в виду не саму гору, а только Божий народ, так и сейчас, говоря об Елеоне, мы имеем в виду лишь близкие меж­личностные отношения с Небесным Отцом, которые должны отражаться, прежде всего, в желании непосредственного об­щения с Ним. Это мы видим и в жизни царя Давида, который также имел обычай ходить на эту гору, дабы изливать сердце своему Богу. «А Давид пошел на гору Елеонскую, шел и плакал...» (2Цар.15:30).

Елеон стал символом уединенной молитвы или, как назы­вал это другими словами Иисус — тайной комнатой. Каждую ночь и всякий удобный случай Иисус старался использовать для того, чтобы провести это время на горе со Своим Отцом, где его зачастую и находили ученики. «Когда же сидел Он на горе Елеонской, то приступили к Нему ученики...» (Мф. 24:3). Именно на Елеоне мы получаем те откровения, которые дают нам твер­дое основание, чтобы мы могли поступать, как и Иисус, то есть так, как нужно Богу, а не иначе. Он не делал ничего Своего, но только то, что творил Отец, потому что «Сын ничего не мо­жет творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также» (Ин. 5:19). А где Он мог видеть Своего Отца творящим? Конечно, на молитвенных встречах с Ним, где открывал Свое сердце Отцу, а Отец откры­вал Ему Свое, наставляя Своего Сына на пути правды, о чем довольно подробно мы говорили выше, в главе «Господь — Бог откровений».

У духовного Сиона и Елеона есть еще одна удивительная особенность. В необычном пророчестве о будущем Церкви пророк Исаия говорит следующее: «И сотворит Господь над всяким местом горы Сиона и над собраниями ее облако и дым во время дня и блистание пылающего огня во время ночи; ибо над всем чтимым будет покров. И будет шатер для осенения днем от зноя и для убежища и защиты от непогод и дождя» (Ис. 4:5,6). Несо­мненно, те чудеса, которыми окружит Господь Свою Церковь, впечатляют, тем не менее более актуальное значение для нас сейчас будут иметь другие слова: «...над всяким местом горы Си­она и над собраниями ее...». Эти строчки окончательно проли­вают свет на характер нового духовного Сиона, который есть собрание людей во всяком месте во имя Господне, а не гора или какой-либо храм. «Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:20). Другими словами, там, где собирается Божий народ, там и Сион, и там же будет при­сутствовать Божья защита и покров. То же самое можно ска­зать и о духовном Елеоне: там, где мы приходим к Богу, и есть наш Елеон — место встречи с Господом. Достаточно вспомнить разговор Иисуса Христа с пришедшей к колодцу самарянкой, которая вдруг спросила: «Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме. Иисус говорит ей: поверь Мне, что наступает вре­мя, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклонять­ся Отцу… Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе» (Ин. 4:20–23). Иисус доходчиво объяснил ей, что не место определяет твое отношение к Богу, но сердце, поклоняющееся в духе и истине. С таким сердцем нам будет место и на Сионе и на Елионе, равно как с равно­душным и не ищущим Бога сердцем нам бесполезно надеяться на эти горы или любые другие «святые» храмы и места. Ведь святость места, как мы читаем из Библии может зависеть толь­ко от нас самих.

Помимо всего сказанного Елеонская гора является для нас еще одним замечательным символом. Это символ как вознесе­ния, так и возвращения Иисуса Христа: «Сказав сие, Он поднял­ся в глазах их, и облако взяло Его из вида их. И когда они смотрели на небо, во время восхождения Его, вдруг предстали им два мужа в белой одежде и сказали: мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, при­дет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо. Тогда они возвратились в Иерусалим с горы, называемой Елеон, которая находится близ Иерусалима, в расстоянии субботнего пути» (Деян. 1:9–12). С этой горы Он вознесся и вполне веро­ятно, что на эту же гору Он и вернется в день Своего второго пришествия. «И станут ноги Его в тот день на горе Елеонской, которая перед лицем Иерусалима к востоку...» (Зах. 14:4). В этом есть квинтэссенция всей надежды и радости для родившегося свыше человека, для этого он, собственно, и приходит, каждый раз взбираясь на Елеонскую гору, как бы восходя на сретение (навстречу) Христу, чтобы снова и снова вознестись к нему на Небо в своих желанных молитвах.