Страшные пророчества

Такие источники есть.

«Справки о будущем», которые я сейчас приведу, не были включены мною в ту мою книжку. А значит, не были известны нашим прекрасным дамам‑экстрасенсам.

Повстречался я в городе Новочеркасске Ростовской области с сорокалетней Ольгой Корсуковой. По ее утверждению, однажды она, шагая вечером с работы домой, вдруг остановилась как громом пораженная. Ибо услышала громкий голос: «С сегодняшнего дня ты – предсказательница и ясновидящая».

Сослуживцы и родственники Ольги подтвердили, что за миновавший с того дня год она сделала несколько поразительно точных и уже сбывшихся предсказаний… А вот ее пророчество на будущее: «Не пройдет и двух‑трех десятков лет, и на Земле начнутся землетрясения».

Письмо из Ижевска (Удмуртия), от Вадима Стругая, 24 года: – Я смотрел в окно. Солнечный свет бил прямо в глаза. Вдруг, словно из ниоткуда, появились по ту сторону оконного стекла три темных людских силуэта. Рост каждого – выше двух метров. Я не рассмотрел их лица – солнце, повторяю, слепило мои глаза. Один из них что‑то очень громко пропищал, повернув при этом голову к своему «соседу». Затем они исчезли столь же внезапно, как и появились. Происшедшее вызвало у меня шок. Дико разболелась голова… А через пару дней эта троица опять возникла за окном. Тотчас же я услышал голос, сказавший на чистом русском языке:

«Смотри. Вот будущее». И я как бы всунулся лицом прямо в экран чего‑то, похожего на телевизор. Увиденное там ужаснуло меня. Я смотрел с большой высоты.

Видел остовы разрушенных многоэтажных зданий, в том числе высотных. Все они стояли в воде. Всюду до самого горизонта была вода, одна сплошная вода… Потом перед глазами полыхнул огонь. Когда я проморгался, то трех темных силуэтов за окном уже не было.

А вот письмо от Василия Лобанова, 40 лет, из Рязанской области. А в нем – сюжет про зеркало!

– Ежедневно я занимаюсь медитацией перед зеркалом в прихожей, – пишет В. Лобанов. – Расслабляюсь и читаю снова и снова молитву «Отче наш». Вот что всегда завораживает: ясно вижу в зеркале, как от моей головы протягивается вверх столб белого цвета. Руки наливаются тяжестью и даже вибрируют… В этом состоянии меня изредка посещают странные «видения». Одно из них носит навязчивый характер. Вижу, как рушатся здания в каком‑то, судя по всему, большом иностранном городе. По улицам мечутся людские толпы.

Попутно возникает подспудное ощущение, что все это случится во вполне обозримом будущем.

Несколько лет назад группа московских экстрасенсов во главе с Александром Сафохиным провела очередной в их практике сеанс коллективной медитации. Машинописный отчет о сеансе лежит сейчас передо мною на письменном столе. В ходе сеанса к людям стала поступать отрывочная информация якобы из будущего. Причем это происходило в момент, когда участники медитации пытались синхронно войти на психическом уровне… в плоскость зеркала, висевшего на стене!

Они услышали голос:

– Прошлое, настоящее и будущее есть у вас только тогда, когда вы находитесь на своей родной планете. Когда ваши близкие потомки выйдут за пределы вашей звездной системы на своих космических транспортных средствах, они будут изумлены. Ибо обнаружат, что у них не будет ни прошлого, ни будущего. Такой выход за пределы звездной системы – дело ближайших ста лет… Однако задолго до этого случится роковое событие.

Очень большая катастрофа. Но это не помешает вашим потомкам выйти в дальнейшем в мир, где прошлое, настоящее и будущее едины.

Параллельно с экспериментами, которые я ставил вместе с моей командой прекрасных дам‑экстрасенсов, проводились мною и другие работы. Об их содержании я не докладывал тем дамам. Я искал пути и способы подтверждения информации якобы из будущего, поступающей к Василиади, Гляделкиной, Куценко и Махотиной из неизвестного внеземного источника. К этим параллельным работам был привлечен из нашей «бригады» лишь фотограф Виктор Баранов.

В течение четырех месяцев у меня была счастливая возможность пользоваться услугами еще одного человека – известного московского гипнотизера Геннадия Гончарова. Затем наши с Геннадием пути разошлись.

Господин Гончаров достаточно быстро сориентировался в ситуации. Сообразил, что из наших с ним контактов никак нельзя извлечь материальную выгоду. А вся жизнь господина Гончарова была целиком посвящена одному‑единственному хлопотному делу. Известный гипнотизер беспрерывно зарабатывал деньги с помощью бесконечных лекций, семинаров и курсов, которые он организовывал и проводил без пауз, без передышек. Ваш покорный слуга никаким боком не вписывался в эти лекции и семинары на тему «Сейчас я научу вас всех гипнотизировать окружающих!». В конце концов господин Гончаров указал мне на дверь: мол, у него нет больше времени сотрудничать со мною, он очень, очень сильно занят…

Пока он не стал «очень занятым», мы с ним провели несколько сеансов гипноза в шикарном старинном московском особняке, где господин Гончаров снимал помещение под свой «учебный центр». Персональный кабинет Гончарова, его «апартаменты» размещались там в так называемом «гобеленовом зале».

Стены в высоком зале были разбиты на вертикальные прямоугольники. В одном прямоугольнике был растянут от пола до потолка гобелен, потемневший от времени. В следующем тускло мерцало гигантское старинное зеркало. Далее следовал опять гобелен, и опять – зеркало.

Все это повторялось и на противоположной стене.

Другими словами, огромные зеркала размещались в зале напротив друг друга. В бесконечность Зазеркалья уходили широченные тоннели.

Очень манили меня к себе эти зеркала. Очень завораживали…

И вот – серия экспериментов.

Я сажал очередного добровольца между зеркалами, «подключал» его с помощью наушников к «внеземной радиостанции». А потом просил Геннадия погрузить добровольца в гипноз. Иногда я варьировал ситуацию – усложнял эксперимент. Проводил с добровольцем сеанс психической релаксации и лишь затем передавал «управление» Гончарову. Или же наоборот – начинал он, а я вдруг останавливал его и сам приступал к «гипнотизированию», устраивал опять‑таки сеанс релаксации. Меня крайне занимало, как это отразится на показаниях загипнотизированных, отразится ли вообще…

Однажды я даже провел совсем уж необычный эксперимент.

Я уговорил Гончарова стать моим «подопытным кроликом». Устроил ему сеанс расслабления. И Геннадий, к его собственному удивлению, «поплыл», на самом деле весь глубинно расслабился, послушный моим заклинаниям и пассам.

Я загипнотизировал… гипнотизера!

А Виктор Баранов тем временем вел беспрерывную фотосъемку моих экспериментов. Некоторые снимки воспроизводятся на страницах книги. На них – шар или, может быть, шары, выплывавшие из зеркал и порхавшие перед нами только тогда, когда использовалась в наших опытах «внеземная радиостанция». Если чужая эта «радиостанция» не применялась, никаких аномалий на сделанных фотографиях не обнаруживалось. Ка‑те‑го‑ри‑чес‑ки.

Фотоаппарат в руках Виктора Баранова четко фиксировал: шар всякий раз сначала появлялся в зеркале, выныривал из зеркального тоннеля. Лишь затем он выходил за пределы оптического полотна зеркала и принимался виться вокруг очередного загипнотизированного человека. На незагипнотизированных он не обращал внимания! Шар подлетал к загипнотизированному и… садился ему на голову наподобие круглого прозрачного шлема, надвигаемого на череп до самых плеч.

На одном из публикуемых в книге снимков ясно видно: шар объял собою голову гипнотизера Г. Гончарова, загипнотизированного исследователем А. Приймой, и… Что – и? Изучает содержимое той головы?…

Помните рассказ экстрасенса Т. Махотиной о голубоватом прозрачном шаре? По ее словам, она видела, как шар сначала «опустился, как колпак, на ее собственные мозги, а потом, перелетев к другому человеку – А. Прийме, накрыл своей прозрачной круглой емкостью голову последнего. Попутно прозвучал голос: «Исследуем соседнее тело».

Так вот – по аналогии.

Шар или шары в «гобеленовом зале», надо думать, занимались тем же делом, что и в описанном только что случае. Они «исследовали тела», живущие в соседней реальности.

Одно из таких «тел» принадлежало москвичке Ирине Поляковой, женщине средних лет.

А. Прийма проводит сеанс медитативной релаксации в «гобеленовом зале». На голове у его партнерши ~ наушники, элемент «внеземной радиостанции». К голове женщины подлетает шар, не наблюдавшийся визуально. Здесь и далее до конца книги – фото В. Баранова.

Автор книги (на снимке – слева) ставит контактный эксперимент на себе самом – надевает наушники на голову и расслабляется. Справа на снимке – гипнотизер Г. Гончаров. Из «зеркального тоннеля» вылетает шар.

Шар направляется к голове А. Приймы.

Под гипнозом – гипнотизер! Г. Гончаров, введенный А. Приймой в особое состояние сознания, «подключен» с помощью наушников к «радиостанции»… Из «зеркального тоннеля» вылетает шар.

Спустя некоторое время шар накрывает собою голову загипнотизированного гипнотизера.

Приведу фрагменты моего диалога с нею, загипнотизированной Г. Гончаровым.

– Вижу будущее. Да, это будущее! Какой точно год не могу сказать. Не знаю точную дату… – вещает заторможенным голосом Ирина, плавая в гипнотическом трансе. – Москва… На улицах – очень мало прохожих. Город почти пуст.

– Есть ли что‑либо необычное на улицах? – спрашиваю я осторожно.

– Нет. Ничего необычного не вижу. Все нормально. На улицах всюду стоят танки.

– Танки… И вы не находите в этом ничего странного?

– А что тут особенного? Они давно здесь, в городе. Я уже привыкла к ним.

– Привыкли… Понимаю вас, – негромко говорю я, в самом деле осмыслив сию секунду любопытный контекст речей этой дамы.

Ирина Полякова, оказывается, вовсе не получает на «приемник» своего мозга ту или иную информацию из будущего, существующую, так сказать, в виде самостоятельно «функционирующих» картинок – независимых от ее «я», от ее личности. Она сейчас живет там, в дне грядущем! Именно поэтому она не усмотрела в танках на улицах нашей столицы ничего экстраординарного. Там, в своем будущем, она «уже привыкла к ним».

О‑бал‑деть!

Значит, сейчас я разговариваю не со своей современницей Ириной Поляковой, а с гостьей из будущего.

– Ирочка, – говорю я, с любопытством вглядываясь в черты лица этой путешественницы во времени, – итак, вы находитесь сейчас где‑то в будущем… Вы интересуетесь общественной жизнью в этом вашем будущем?

– Да.

– Читаете газеты?

– Да.

– Смотрите по телевизору информационные программы?

– Да.

– Отвечайте быстро, не раздумывая. Каково главное событие этого будущего?

– Природный катаклизм. Всюду эпидемии. Всюду много больных людей… Очень сильные ураганы, бури.

Затаив дыхание, я спрашиваю:

– Где конкретно ураганы и бури. Уточните.

– Мексика. Калифорния. Там – много жертв. И много больных людей. Эпидемия… Мне холодно. Холодно. Я не могу. Я не хочу. Мне плохо. Очень холодно…

Эксперимент был немедленно прерван мною.

В показаниях других загипнотизированных в «центре Г. Гончарова» добровольцев в той или иной мере варьировались сведения, якобы полученные из недалекого будущего Ириной Поляковой.

Теперь вернемся к «контактным событиям», которые приблизительно в то же время продолжали потихоньку‑полегоньку происходить в моей крохотной «бригаде» женщин‑экстрасенсов.

Квартира Татьяны Махотиной. Новый эксперимент с «прибором». Наушники надеты на голову Инны Василиади.

Инна – невысокая, крепенькая, с очень красивым, чисто русским лицом – никакая не гречанка, несмотря на свою фамилию. Просто замужем за обрусевшим греком. Инна – профессиональный филолог. Одно удовольствие обсуждать с нею после окончания очередного ее «транса» детали «видений», уточняя их нюансы: женщина прекрасно владеет культурой речи.

Инна:

– Опять вижу берег озера на другой планете… Или… не знаю… может быть, в каком‑то другом мире. И снова идут по тому берегу двое, направляясь ко мне. Их лица – как бы в дымке. Слышу голос: «Мы установили контакт с вами». Спрашиваю: «Зачем?» – «Нужна связь». – «Каким образом осуществляется связь?» – «Через нашу «антенну», которой вы пользуетесь. Цель работы с вами – подготовить вас к прямому контакту с нашими представителями». – «Когда ожидается такой контакт?» – «Может быть, он случится сразу после катаклизма». – «После какого катаклизма?» – «Да вы сами уже знаете – после какого… В дальнейшем вы будете готовить людей, живущих рядом с вами, к предстоящим массовым контактам с ними наших представителей, чтобы ваши люди не боялись их».

Следующий эксперимент в квартире А. Приймы. Татьяна Махотина:

– Покажите мне еще раз эту странную картину… Так. Спасибо. Какой ужас! Наверное, это что‑то вроде внеземной метафоры. Вижу дорогу, выложенную людскими трупами. Трупы покрыты белыми простынями.

Жанна Куценко:

– Очень тяжело, неприятно воспринимать все это. Поступающая информация полна сплошными негативными эмоциями, «чувственной чернухой», я бы так сказала. Крики умирающих, рушащиеся здания, огромные волны, сметающие все и вся на океанских берегах… Плохо. Страшно. Беда. Большая, очень большая общечеловеческая беда.

– Когда это случится? – спрашиваю я.

– Не знаю. Есть ощущение, что информация о точной дате закрыта от нас с вами.

И впять – квартира Ж. Куценко. Инна Василиади:

– Я спрашиваю: «Когда же мы сможем напрямую общаться с вами? Уточните по возможности дату». – «Когда будете готовы выдержать наши вибрации». – «Как нам развивать себя, чтобы выдержать их?» – «Молитесь. Молитесь. Молитесь».

Дамы– экстрасенсы давным‑давно не сидят уже вокруг «антенны», образуя правильный круг. Опыты показали, что им просто надо находиться где‑то поблизости от включенной мною «внеземной радиостанции», а поза и положение тела не играют при этом никакой существенной роли. Сейчас пойдет короткий монолог Жанны Куценко, но сначала – о ней.

У Жанны – внешность такой, знаете ли, классической театральной героини, чье амплуа – «р‑р‑роковая женщина». Именно так выглядят частенько на театральных подмостках и в импортных телевизионных сериалах р‑р‑роковые, повторяю, женщины.

Огромные темные глазищи. Аскетичное лицо с правильными чертами. Копна иссиня‑черных волос на голове. В глазищах мерцает некая вечная загадка, томление неведомой нам сердечной тайны. Взор всегда как бы слегка затуманен мглистой поволокой вселенской печали… В общем, есть в ее облике то, что так тревожит и манит мужчин, то, что зовется роком, фатумом, флером необъяснимого.

Говорит Жанна Куценко (наушники у нее на голове):

– Отчетливо вижу странную картину. Приходит знание, что она «приплыла» ко мне откуда‑то из будущего.

Пустыня. Всюду желтый песок. Ясный солнечный день. На переднем плане лежат женщина и ребенок, оба мертвы. А вокруг них рассыпаны во множестве глиняные черепки… Внезапно сверху падает белый луч. Он – очень яркий, «забивает» своей яркостью дневной свет. Луч упирается в эти трупы. Что‑то подсказывает мне, что они – символ происходящего в будущем, относительно недалеком. Я спрашиваю: «А что происходит не здесь, в пустыне, а у нас, в России?» Вижу огромный раскосый глаз. А теперь вижу уже два глаза. Они – на белом расплывчатом лице, над которым возвышается белый колпак. Ощущаю сильный энергетический поток, идущий на меня сверху. Лицо исчезает. Появляется четкая картинка. Старая православная церковь, вид изнутри. Расписной потолок, краска местами облупилась. И вдруг… О! А! Я вижу лик Богоматери, склоняющейся надо мной. Она говорит: «Все будет хорошо».

Эксперимент в квартире автора книги. Из зеркала, поставленного на кресло, появляется шар.

А. Прийма проводит сеанс релаксации. На переднем плане – Ж. Куценко. В зеркале – поразительная картина. Из некоего «сгустка энергии», перечеркнутого светящимся крестом, начинает формироваться «летающая тарелка».

Эксперимент в квартире Ж. Куценко. В зеркале – отражение автора книги. Позади А. Приймы висит внутри зеркала «летающая тарелка».

Дальнейши е трансформации объекта. «Сгусток энергии» почти исчез в зеркале. От светящегося креста осталась слабая вертикальная линия. Позади нее – «летающая тарелка», почти приобретшая ту законченную форму, в какой она видна на следующем снимке.

Я снял наушники с головы Жанны и надел их на голову Инны Василиади.

Инна:

– Информация из будущего… Пустая Москва. Лишь кое‑где виднеются на улицах редкие фигуры военных в форме защитного цвета. На перекрестках замерли танки. Неведомо откуда приходит в голову мысль:

произведена почти полная эвакуация людей из города. Спрашиваю: «Куда эвакуированы люди?» Вижу новую картинку. Бараки пионерского лагеря на окраине леса. О, как много народа вокруг них и, наверное, внутри них. Люди то и дело входят в двери бараков либо выходят из дверей.

Наклонившись над Инной, сидевшей в кресле рядом со «внеземной радиостанцией», я приблизил губы к ее уху и жарким шепотом молвил:

Попросите показать вам картинку того, что будет через месяц. Если такое вообще возможно. Они говорят: «Такое возможно». Да. Вот… Получилось… Есть прохожие на улицах Москвы, и многие из них в гражданской одежде. Но попадаются еще и военные. Люди ходят озабоченные, хмурые какие‑то. Ой! Как сильно полыхнуло перед глазами!… Теперь вижу неизвестный мне город.

Полностью сформировавшаяся «летающая тарелка» во всей своей внеземной красе. К сожалению, она слегка заслонена рукой автора книги.

А‑а, идет подсказка. Он находится в Калифорнии. Все дома, даже небоскребы в городе разрушены. Всюду – одни руины. В них копошатся людские фигурки. По‑моему, ведутся восстановительные работы.

– Когда конкретно это произойдет? – спрашиваю я.

– Они молчат. Не дают ответа…