Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава двадцать третья. Было что-то свирепое, почти отчаянное в том, как они приветствовали друг друга
Было что-то свирепое, почти отчаянное в том, как они приветствовали друг друга. Волк, поскуливая и махая хвостом, покрывал поцелуями лицо Торака; Торак расслабленно, но точно и сам был волком, лизал Волка в морду, зарывался лицом в его шерсть, что-то судорожно и тихо шепча на волчьем языке, которого Ренн не понимала. Она опять чувствовала себя лишней. И еще не совсем отошла от только что пережитого ужаса. Перед глазами у нее стояло безжизненное тело Торака глубоко под водой: он висел лицом вниз, и вода колыхала его темные волосы… Она тогда подумала, что Торак утонул, что он мертв. Руки Ренн все еще дрожали, когда она вытаскивала спрятанные за валуном лук и колчан со стрелами. Потом она встала, решительно закинула за плечи мешок, полный съедобных ракушек, и спросила чуть более резко, чем хотела бы: — Ну что, идти-то сможешь? Торак, по-прежнему стоя на коленях и обнимая Волка за шею, оглянулся на нее с таким выражением, словно не знал, кто она такая. Да и сам он — со страшно исцарапанным, распухшим лицом и длинными мокрыми волосами — не очень-то походил на прежнего Торака, который прежде был ее другом. — Я… я просто поверить не могу… — Из-за невыплаканных слез голос его звучал хрипло и глухо. — Торак, нам нужно поскорее убираться отсюда! Мы слишком близко от их стоянки. Сюда кто-нибудь может случайно прийти! Но было ясно, что он по-прежнему ее не понимает. — Пошли же! — сказала она и потянула его за руку, заставив встать. Крутой склон, покрытый густым мхом и зарослями вероники, делал подъем еще более трудным. Но, к большой радости Ренн, Торак понемногу пришел в себя и вполне справлялся. Волк так и плясал вокруг них, махая хвостом и то и дело подскакивая к Тораку, чтобы лизнуть его в лицо. Немного не дойдя до вершины, они остановились, чтобы перевести дух. — И все-таки… как же вы меня нашли? — согнувшись и упершись руками в колени, чтобы немного сбросить чудовищную усталость, спросил Торак. — Я собирала на берегу ракушки, — сказала Ренн. — И вдруг Волк зарычал — знаешь, по-особому, — и куда-то побежал… — Она помолчала. — Торак, что с тобой случилось в воде? Почему ты не мог взобраться на камни? — Я… угодил в сеть для ловли тюленей. — В се-еть? — Я пытался выбраться, но не мог. Только Волк сумел разорвать ее. И спас мне жизнь. Ренн примолкла. Она думала о том, какова же сила любви, что заставила Волка не колеблясь прыгнуть навстречу стихии, которой он боялся больше всего на свете. — Он ненавидит Море, — сказала она. — Я с огромным трудом уговорила его сесть в лодку. — Как же тебе это удалось? Из-под кожаной безрукавки Ренн вытащила шнурок, на котором болтался свисток из птичьей косточки. Торак взял свисток в руки. — Значит, если бы я много месяцев назад не дал тебе этот свисток, ты бы ни за что не смогла призвать к себе Волка, заставить его залезть в лодку и привезти сюда? И тогда бы я точно утонул… — Он почесал Волку бочок, а Волк потерся о его руку, смешно сморщив губы в улыбке. И Ренн снова почувствовала себя лишней. Однако заставила себя встряхнуться и вспомнить, что она ведь ничего не знает о том, что случилось с Тораком с тех пор, как он покинул племя Ворона. И ей ведь тоже нужно многое рассказать ему: о болезни, о токороте… — Пошли, — сказала она решительно. — Наша стоянка уже недалеко. Они поднялись на вершину, вспугнув парочку воронов, которые с возмущенным карканьем полетели прочь. Когда Торак увидел, ЧТО лежит внизу, он даже вскрикнул: — Но ведь это же ЛЕС! Перед ними была узкая лощина, со всех сторон зажатая отвесными склонами гор и точно топором прорубленная в горном массиве. На дне лощины виднелось длинное узкое озеро, берега которого и склоны над ними сплошь поросли ивняком, рябиной и ясенем. — Деревья тут невысокие, — сказала Ренн, — но это все-таки деревья. Племя Тюленя, похоже, не любит эти места, так что спрятаться нам оказалось нетрудно. Хотя вчера я видела у озера чьи-то следы. По-моему, мужские. — Я так соскучился по Лесу! — воскликнул Торак, не отрывая глаз от деревьев. — Я тоже, — сказала Ренн. — И по копченой лососине, и по жареной оленине… И по обыкновенным ночам — здесь ночи какие-то чересчур светлые. В лесу это совсем незаметно, а здесь… Я просто спать не могу! — И я тоже, — прошептал Торак. — Вон моя стоянка, — сказала Ренн, ведя его вниз по укромной горловине ручья, сплошь заросшей папоротниками, таволгой и пустотелыми желтыми метелками подмаренника. Рядом с каменистым руслом ручья, на правом его берегу, Ренн вырыла себе нечто вроде лисьей норы, у входа в которую, если приглядеться, виднелось кострище. Над норой, точно защищая ее, раскинула свои тонкие ветви рябина. — Ты пока обсохни у костра, — сказала она Тораку, — а я ракушки приготовлю. Это быстро. Повесив на ветку колчан и лук, Ренн опустилась на колени у кострища. Остывшие угли почти не давали дыма, потому что она присыпала их золой, а сверху прикрыла корой. Прежде чем разжечь костер, она над одним краем кострища пристроила плоскую пластину слюды, которая теперь уже хорошо нагрелась. Ренн поплевала на нее, проверяя, достаточно ли она горяча, и плита зашипела. Удовлетворенно хмыкнув, Ренн быстро промыла ракушки в ручье и разложила их на горячей плите. — А что ты тут ела? — спросил Торак. Он, нахохлившись, сидел у огня. Волк лежал рядом, тесно к нему прижавшись. — В основном птичьи яйца, — сказала Ренн. — И немножко охотилась, но только на мелкую дичь. Тут, похоже, нет ни лосей, ни оленей. В озере, по-моему, должна быть рыба, но у него слишком открытые берега. Именно поэтому я и пошла на берег Моря. — Она помолчала. — Да со мной все в порядке, я только насчет Волка все беспокоилась. Вороны привели его к какой-то падали, но он явно не наелся. А к морским птицам он теперь и близко не подходит, потому что в него птенец глупыша своим пометом выстрелил. — Ренн слегка усмехнулась. — Ой, он был такой несчастный! Мне пришлось отыскать мыльнянку и как следует его вымыть. Это ему, правда, тоже страшно не понравилось. — Она вдруг умолкла, почувствовав, что слишком разболталась. Торак, нахмурившись, смотрел в огонь. — Ренн, я действительно ужасно рад, что вы здесь оказались! — спохватился он. Ренн посмотрела на него: — Да? Ну и хорошо. Проверив готовность ракушек, Ренн ножом сняла их с горячей плиты на большой лист лопуха. Сунув одну из ракушек в развилку рябинового дерева для хранителя своего племени, она разделила остальное на три части и одну часть сразу отложила в траву для Волка, чтобы немного остыла. А потом показала Тораку, как срезать черный блестящий корень моллюска, чтобы добраться до сочного оранжевого мяса. Торак как-то задумчиво посмотрел на ракушки и принялся за еду. После еды, немного согревшись, он снял с себя безрукавку и повесил ее сушиться на ветку рябины. Ренн сразу заметила, как сильно он похудел, а на лодыжке у него рана зашитая, совсем недавно и весьма грубо. Теперь требовалось уже вытащить нить, и она сказала ему об этом. Торак ответил, что сделает это позже, и спросил, что это за струп у нее на руке. — Это укус, — ответила Ренн и потерла укушенную руку о бедро. Ей пока еще не хотелось рассказывать Тораку о токороте. Волк, давно покончив со своей порцией ракушек, пожирал глазами те, что еще оставались у Торака. Торак отдал ему ракушки — есть ему больше не хотелось, сел, положив подбородок на поджатые коленки, и спросил: — А как дела в Лесу? Болезнь по-прежнему свирепствует? — Да, — сказала Ренн. И рассказала, что племена покидают привычные места. Рассказала и о том больном безумце, которого видела на брошенной стоянке племени Морского Орла. Торак нахмурился: — Знаешь, мне несколько раз снился Волк. Он предупреждал меня: «Тень. Охота». Я думаю, он именно это хотел сказать. — Ты думаешь, он имел в виду болезнь? — спросила Ренн. — Не знаю. Я его спрошу. Торак, наклонив голову, издал какой-то тихий звук — то ли рычание, то ли поскуливание. Волк тут же вскочил, насторожил уши, задрал хвост и, лизнув Торака в уголок рта, что-то просвистел носом в ответ. — Что он говорит? — спросила Ренн, которой стало не по себе. — То же самое, что и прежде. «Тень. Охота». Интересно, что это значит? Ренн принялась чистить нож золой. — Так ты именно потому и ушел? — спросила она. — Потому, что он предупреждал тебя о чем-то во сне? — А что? — не понял Торак. — Ты поэтому ушел, никому ничего не сказав? Ничего не сказав мне? — Она не смогла скрыть обиду, прозвеневшую в ее голосе. — Я ушел, — спокойно ответил Торак, — чтобы найти лекарство. А тебе не сказал, потому что со мной ты могла бы попасть в беду… Ренн прервала его: — Я и так попала в беду! Все мы попали в беду. И никак от нее не избавимся! Какая еще беда может быть хуже этой проклятой болезни? Торак помолчал, но все же решился и сказал: — Тот, кто меня преследует. — Это еще кто? — Не знаю. Какое-то маленькое существо. Грязное. Отвратительное. С когтями. — Токорот, — еле слышно выдохнула Ренн. Торак вскочил: — Да, так его называли и те люди из племени Лесной Лошади! Это его имя? Она кивнула. — Саеунн рассказала мне о нем, когда ты уже ушел. Именно поэтому я и отправилась тебя искать. Она говорит, этих токоротов лесные племена, да и все обитатели Леса, больше всего на свете боятся. — Токоротов? — переспросил Торак. — Ты хочешь сказать, что он не один такой? Ренн снова кивнула. Торак немного подумал. — Он приплыл на остров Тюленей, спрятавшись в челноке Асрифа… — Так он здесь? — вскричала Ренн. — На острове? — Я же сказал: он спрятался в челноке Асрифа. А если так мог сделать один… — То смогут и другие. Да, они могли спрятаться в лодках племени Морского Орла или других племен. Оба надолго умолкли, обдумывая такую возможность. — Но ты действительно уверен, что он здесь? — спросила Ренн. — Еще бы! — мрачно кивнул Торак. — Я же его собственными глазами видел. Это он устроил мне ловушку, в которую я и угодил, а потом чуть не утонул. — Он помолчал. — Понимаешь, я пытался найти доказательства… следы или что-нибудь в этом роде… чтобы предъявить их этим людям из племени Тюленя… — Предъявить следы? Но зачем? — Они помогают мне раздобыть то лекарство. — Так они тебе, оказывается, помогают? Ничего не понимаю! Они тебя избили, взяли в плен… — Потом-то они меня отпустили. — И он рассказал ей всю историю с самого начала: о том, как преследователь гнался за ним через весь Лес, как племя Лесной Лошади не пропустило его в Сердце Леса, как люди из племени Тюленя пленили его и назначили ему наказание и как ему этого наказания удалось избежать. — Я уверен, — сказал он, — что токорот и вызывает болезнь. Но вот что странно: меня-то он не заразил! Он словно… испытывает меня. И я никак не могу взять в толк зачем. Но Ренн по-прежнему пыталась разобраться в сложившейся ситуации. — Значит, по твоим словам, ты уже не пленник этих Тюленей? — Я же сказал: они помогают мне раздобыть лекарство. Они даже научили меня управлять своим челноком. Во всяком случае, пытались научить. И завтра мы уходим на Орлиные Высоты. — Торак посмотрел на восток, где уже разливался свет зари. — Точнее, сегодня. Ренн потянулась, сорвала стебель мари и принялась его жевать. — Что-то тут не так, — задумчиво сказана она. — Сперва они тебя избили, а теперь, значит, они тебе помогают? — Но им тоже нужно это лекарство. Этот довод Ренн совсем не убедил. — А лекарство ли это?.. Я слышала об этом корне, но, по-моему, колдуны для приготовления лекарств его не используют. — Ну и что? — резко возразил Торак. — Уж Тенрис-то знает, что делает. — Кто такой Тенрис? — Их колдун. Ренн, к ним такая болезнь уже приходила, и Тенрису удалось многих исцелить! Значит, он может и во второй раз зелье приготовить. — Даже если он и сможет его приготовить, то что помешает Пожирателям Душ послать других токоротов? Торак долго смотрел на нее, потом вскочил, несколько раз пробежался туда-сюда и снова вернулся к костру. — А кто они такие, эти токороты? — спросил он. — Или, может быть, что? Ренн нахмурилась, глубоко вздохнула и рассказала ему о том, что поведала ей Саеунн. Торак слушал, и лицо его постепенно бледнело. — Саеунн говорит, что они больше уже не дети, — закончила свой рассказ Ренн. — Они принадлежат злым духам. Полностью. Телом и душой. — Как тот медведь, который убил моего отца, — прошептал Торак. Волк встал, подошел и снова привалился к нему теплым боком. Торак почесал его и придвинулся ближе к ярким углям. — Когда я запутался в сети, — сказал он, — случилось нечто странное. Ренн с интересом ждала, что он скажет дальше. — У меня возникла какая-то странная боль. Где-то глубоко внутри. У меня однажды уже было такое — тогда, во время исцеляющего обряда. Мне казалось… словно меня выпотрошили, как рыбу. — Торак нервно сглотнул. — Я и чувствовал себя, попав в эту сеть… настоящей рыбой! — ЧТО? — изумилась Ренн. — Я ощущал… ощущал форму и движение разных вещей под водой, как рыба. — Торак неотрывно смотрел в огонь. — Потом окружавших меня рыбок что-то спугнуло. Они почуяли Охотника — где-то глубоко, в бездне. И я тоже его почуял, Ренн. В точности как те рыбы. Ренн совсем растерялась: — Какие рыбы? Что ты такое говоришь, Торак? Волк вдруг зарычал, отбежал за край освещенного костром круга и, нюхая воздух, встал в боевую стойку: лапы напряжены, хвост, как палка, вытянут параллельно земле. Даже Ренн знала: это означает возможную угрозу. Она вскочила и схватила свой лук. Торак тоже мгновенно вскочил, натягивая безрукавку. И оба услышали доносившийся издалека мальчишечий голос, звавший Торака. — Это Бейл, — сказал Торак. — Я должен идти, иначе у него возникнут подозрения. — Кто такой Бейл? — спросила Ренн. — Ну… Бейл, и все, — пожав плечами, бросил Торак. — Он поймал меня в Лесу, но он… — И ты хочешь к нему вернуться? — Ренн, я должен это сделать. До Солнцестояния всего три дня. — Но… тебе совсем не обязательно плыть по Морю, чтобы достигнуть этих Орлиных Высот! Мы можем пройти по суше, я уверена! У Тиу мать была из племени Тюленя, так что он хорошо знает этот остров и по моей просьбе нарисовал его мне на песке. Мы могли бы выйти прямо сейчас… И снова до них донесся голос Бейла. — Но ведь и ты им не доверяешь! — выкрикнула Ренн. — Я доверяю… некоторым, — сказал он. — Наверное, доверяю. — И что же это означает? — Что наверняка я знаю одно! — вдруг разозлился Торак. — Все мои друзья оказываются ранены или убиты, когда они со мной. Это случилось и с Ослаком, и с тем кабаном. Так что тебе лучше держаться пока от меня подальше. И остаться здесь, с Волком. — Нет! Торак, я… — Держи Волка при себе, и пусть никто из племени Тюленя вас не видит. — Значит, ты окончательно решил отправиться вместе с ними на эти Высоты? — Ренн, я должен! Она явно пыталась что-то придумать. — Тогда мы последуем за тобой по суше. Мы с Волком. Тебе, возможно, понадобится наша помощь. Торак посмотрел ей прямо в глаза, понял, что разубедить ее не удастся, и один раз коротко кивнул. — Торак! — снова крикнул Бейл. Торак быстро опустился на одно колено, прижался лбом ко лбу Волка и прошептал ему на ухо что-то непонятное. Волк в ответ коснулся носом подбородка Торака и тонко присвистнул. Потом Торак поднялся и стал решительно подниматься на вершину холма, снова направляясь в ту сторону, откуда они только что пришли. — Старайтесь получше прятаться, — бросил он Ренн через плечо. — И осторожней: берегитесь токорота! Ренн с тревогой огляделась. Ей очень не хотелось, чтобы Торак уходил и оставлял ее здесь, на этом пустынном холме. Но он уже ушел — бесшумно, как волк, растворился среди деревьев.
|