Глава 11. Травяной отвар давно остыл, но Галир так к нему и не притронулась

Травяной отвар давно остыл, но Галир так к нему и не притронулась. В такие безрадостные дни, как этот, Старшая наставница начинала думать, что, пытаясь цепляться за ускользающую жизнь, выглядит жалкой развалиной.

Она прекрасно понимала, что все средства бесполезны, что, несмотря на лекарства, жалкая оболочка подводит ее, и даже при должной удаче она протянет не больше двух месяцев. И от этого знания ей становилось страшно. Но даже теперь Галир не решалась признаться самой себе, что боится смерти, не желает умирать, не хочет оставлять этот мир и потому каждую ночь молит Мелота о милости.

Она просила бога дать ей смелости. Смелости прекратить бежать, остановиться и посмотреть приближающейся смерти в глаза. Но Мелот молчал, и Ходящая продолжала пить отвары из горных и болотных трав. Горькие, сладкие, кислые, пряные и… бесполезные.

Вот уже больше нара женщина сидела в высоком, не слишком удобном кресле, куталась в темно-синюю шаль и наблюдала, как по оконному стеклу безучастно скатываются частые дождевые капли.

Когда в уставших глазах появилась резь, хозяйка Радужной долины тяжело вздохнула, смежила веки, и уголки ее старческого рта огорченно опустились. Вновь накатили слабость и головокружение — первые предвестники грядущей боли. Через несколько наров она накроет обжигающей волной, сдавит виски стальным обручем, безжалостно вопьется в мозг, а затем расползется по всему телу. Лишит воли и способности здраво мыслить. Заставит скрипеть зубами и мучиться, пережидая приступ, пожирающий ее плоть.

В такие минки, на мгновение приходя в себя, Галир проклинала собственную «искру». Свой бесполезный, никчемный Дар, не способный побороть смертельный недуг. Становилось понятно, что вся та магия, все плетения, все годы, которые она потратила на обучение, все мнимое могущество — не более чем пшик. Они были не властны справиться со смертью. Обмануть бледную деву смогли лишь Проклятые.

С этой мыслью Галир тоже не могла смириться. Она ненавидела отступников всей душой и не понимала, за что бог дал им больше, чем ей — всегда верной дочери Мелота.

И теперь Ходящей предстоит умереть в самый непростой для школы момент. Да еще тогда, когда ее замена так далеко отсюда. А ведь она просила о смене еще в самом конце весны! Но Мать молчала, и Галир, преодолевая недуг, ежедневно восседала в кресле Старшей наставницы, решая сотни вопросов и не имея никакой возможности прожить оставшиеся дни в тишине и покое.

Лишь две с лишним недели назад, когда она потеряла всякую надежду на ответ, пришло письмо от Цейры Асани, где та согласилась с прошением Галир освободить ее от руководства школой и назначала Ирлу.

Выбор Матери удивил старуху. Кажется, в Башне случилось что-то из ряда вон выходящее, раз Цейра ставит на эту должность свою самую главную и непримиримую соперницу. Но у Галир не было ни времени, ни желания разбираться с тем, что происходит в Альсгаре и по какому поводу противницы решили действовать сообща. Она желала лишь одного — поскорее передать дела преемнице и уйти, чтобы больше ее никто не мог донимать и беспокоить.

Но и этим надеждам не суждено было сбыться.

Две недели назад с юга доползли черные вести — Альсгара в осаде, один из Проклятых у ее стен. Никто из находящихся в Башне не мог покинуть город, и ждать Ирлу в ближайшее время столь же бесполезно, как пытаться вновь стать здоровой.

На востоке страны дела обстояли ничуть не лучше, чем на юге. Армия Набатора обложила Гаш-шаку, Альс был предан огню и мечу. Судя по всему, почти все равнины Руде в руках врага, что с Орлиным Гнездом — неясно, Окни сдался, и бои идут у самой Лестницы Висельника.

Все эти тревожные новости говорили лишь об одном — южная часть Империи не продержится до конца зимы. А значит, школа магов находится в серьезной опасности. Рано или поздно на нее обратят внимание, и под удар будет поставлено не только будущее страны, но и «искры».

Поэтому Галир решила действовать, не дожидаясь ни Ирлы, ни личного одобрения Матери. Ученики должны покинуть город и вместе с преподавателями уехать как можно дальше от стремительно летящего к ним пожара войны.

Собрав наставников в зале Кавалара, Галир сообщила им о своем решении. Не все и не сразу согласились с ее инициативой. Подобные вещи не должны были решаться без одобрения Совета Башни. Старшая наставница брала на себя слишком большую ответственность, но теперь это не волновало ее, о чем она и сообщила Алии Макси и ее сторонникам.

Жизни учеников и будущее школы тревожили Галир гораздо сильнее, чем опасение вызвать недовольство Цейры Асани, находящейся за сотни лиг отсюда.

Такой аргумент подействовал. Башня и Мать далеко, а силы Проклятых — близко. Риск действовать без разрешения Совета полностью оправдан.

Учеников начали вывозить в тот же день. Поначалу самых младших, за ними — всех остальных.

Испуганных, мало что понимающих детей отправляли на запад, поближе к Лоска, чтобы затем перевезти через Клык Грома в северную часть Империи. В Корунн, подальше от войны, во вторую Башню Ходящих, под защиту Колоса.

Вчера Радужную долину оставили ученики последней ступени, которые должны были сдавать выпускной экзамен на умение управлять «искрой» в следующем году. Вместе с ними ушли почти все преподаватели, работники и слуги. Остались лишь те, кто не желал уходить.

Великая школа опустела.

В бесконечных переплетениях коридоров стихли смех и разговоры, в классах больше не было слышно монотонного заучивания плетений, а в библиотеке не горели допоздна магические шары. Впрочем, и сама библиотека перестала существовать. Все ценные книги вывезли. Так же, как и хранилище артефактов.

Сердце Радужной долины, ее кровь и плоть теперь были далеко отсюда.

В дверь постучали, и Галир неохотно открыла глаза:

— Да.

В комнату бесшумно вошла Альга. Юная ученица Старшей наставницы из-за золотистой кожи была похожа на уроженку южных провинций. Невысокая, вспыльчивая, дерзкая, упрямая, иногда невыносимая, немного тщеславная. Бесконечно талантливая и верная. Девчонка не захотела покидать учительницу и задержалась подле Галир, несмотря на прямой приказ отправляться прочь вместе с последними отъезжающими.

Если честно, старуха втайне даже от самой себя радовалась, что не осталась одна. Без этого неугомонного создания ей бы было еще более одиноко, чем сейчас.

— Вам нездоровится, госпожа? — Альга так некстати заметила кружку с остывшим отваром.

Старшая наставница осталась невозмутима:

— Это не лекарство, — легко солгала она, показав на напиток. — Просто способ оставаться бодрой.

Черные брови ученицы недоуменно нахмурились, а карие глаза подозрительно прищурились:

— Но амарант колосистый и луговой василек в таком сочетании с…

— Все в порядке, Альга. Со мной все хорошо. У тебя нет повода для волнений. Что ты хотела сообщить?

Девушка, понимая, что разговор о здоровье Галир бесполезен, вздохнула и произнесла:

— Алия Макси, госпожа. Она и все остальные собрались в зале Снежности, как вы просили. Ожидают вас.

— Превосходно. — Глава школы не спеша встала из кресла, оперлась на трость, постаравшись побороть головокружение. — Идем, милочка. Не будем заставлять друзей ждать дольше, чем это позволяют приличия.

— Друзья? — Альга презрительно поджала красивые губы. — Простите за дерзость, госпожа, но Алию Макси я, при всем к вам расположении, другом назвать не осмелюсь. Если бы не эта гадина…

— Не стоит так говорить о наставнице последней ступени! — перебила ученицу Галир. — Умерь свою дерзость! И наберись ума. Вот тебе мой совет. Ты слишком юна, чтобы высказывать вслух некоторые вещи. Это может плохо кончиться. Алия — влиятельный человек и близкая подруга Цейры Асани. В дальнейшем она может причинить тебе немало бед, помешав твоей карьере. И тогда перед подающей надежды юной Ходящей Альгой навсегда закроются двери в Совет. В этом случае вряд ли когда-нибудь ты сможешь открыто назвать госпожу Алию тем словом, которое только что произнесла. Но ты ведь не хочешь пострадать из-за своего острого глупого язычка?.. Так я и думала. Поэтому будь добра — побольше молчи.

Они вышли в коридор — старый, неопрятный, холодный. Таким неприглядным он был во времена Скульптора, таким оставался и поныне, являя собой яркий контраст со всей остальной обжитой частью Радужной долины.

Галир шла с прямой спиной, небрежно опираясь на дорогую изящную трость из настоящего бесценного синского кедра — святого дерева для многих паломников из Сдиса, Сина и Золотой Марки. Глядя на старуху, никто не смог бы подумать, что через каждые десять—двадцать шагов в животе ее ворчливо просыпаются предвестники боли, ворочаются, пихаются, сонно грызут нутро и вновь затихают на несколько ун.

— Госпожа Макси уезжает? — негромко спросила Галир.

— Да. Вечером. Слуги укладывают последние вещи.

— После беседы — соберешь свои.

— Зачем?! — тут же вскинулась девчонка.

— Ты тоже уезжаешь. Не спорь! И не смей меня перебивать, девочка. Время вышло. Здесь опасно. Я не желаю твоей смерти. И в состоянии справиться с делами без твоей помощи. Соберешь вещи. Поедешь вместе с Алией. Я уже отдала приказ, чтобы подготовили мою карету. Молчи, я сказала! Возьмешь с собой учеников Луйи, Миту и… как там зовут этого угрюмого молодого человека?

— Даг, — хмуро ответила Альга.

Ей решение наставницы не нравилось.

— Мита и Даг поедут с тобой. Надеюсь, Гилана или Рельт будут настолько любезны, что также отправятся с вами на запад. Я не слишком вам доверяю. Вы молоды и непомерно горячи, а значит, способны на любую глупость.

— Мы — Ходящие!

— А что, прости, это меняет? — выцветшие зеленые глаза Галир посмотрели на спутницу с насмешливым любопытством. — От того, что вы, юные создания, несколько месяцев назад шагнули на последнюю ступень, ничего не изменилось. За неразумными детьми следует присматривать. Ну-ну! Не дуйся.

Альга ответила на это обиженным молчанием.

Они свернули в параллельный коридор. Он был светлым, розово-янтарным, с массивными люстрами-ромашками и сероватым, покрытым дождевыми каплями стеклянным куполом. Дошли до ромбовидного зала, где гулко стучали дубовые часы. Спустились на первый этаж по змеевидной лестнице, окруженной ярко-синими шарами, в которых бесновались свирепые фиолетовые молнии.

За всю дорогу им встретились лишь двое слуг, которые низко поклонились Старшей наставнице и поспешили по своим делам.

Серебристо-белые двери в зал были распахнуты. Галир ждали.

Алия Макси — высокая молодящаяся женщина — о чем-то тихо беседовала с Руцесом и Гиланой. Неразлучная парочка — Мита и Даг — тоже шептались, склонив головы друг к другу. Рельт, Огонек, скучал, забросив ноги на стол. Луйя и Ильма отсутствовали.

Альга присоединилась к Мите с Дагом, кратко передала им последние новости, и лица молодых Ходящих потемнели.

Галир кивком поздоровалась со всеми и, стараясь не показывать облегчения, села на ближайшую лавку, кладя трость рядом.

— Луйя и Ильма задерживаются?

— Их не будет. Дела в лаборатории. — На холодном лице Алии Макси застыло презрительное выражение. По ее мнению, отсутствие двух Ходящих было верхом неприличия и глупости. — Просят извинить их. Они поговорят с вами позже.

— Значит, упрямицы решили остаться, — недовольно заключила Галир.

— Как и вы, — не удержалась от дерзости наставница последней ступени.

— Ты прекрасно знаешь, деточка, что у меня нет иного выбора, — сухо ответила Ходящая. — Мать оставила Долину на меня. И пока не появится Ирла или опасность не станет явной, я не могу бросить Школу. Но все остальные должны покинуть ее. Ваша сила и ваш опыт понадобятся в Корунне.

— Спасибо, что вы нас отпускаете, госпожа Галир, — проворковала Гилана — симпатичная особа с золотистыми волосами и большим самомнением.

— Я не имею права вас задерживать, Гила. Когда вы выезжаете?

— Думаю, через два нара, — растягивая слова, ответила златовласка. — Как только госпожа Макси погрузит все свои бесконечные сундуки.

Алия на этот выпад ничего не ответила.

— Рельт? А ты?

— Возможно, завтра, — небрежно бросил Огонек. — Я не оставляю надежды уговорить Руцеса.

— Я слишком стар для таких путешествий, — добродушно отмахнулся белоголовый старик. — Останусь с тобой, Галир.

— Буду рада твоей компании, — улыбнулась Огоньку Ходящая.

— Мы тоже хотели бы остаться, — высказался за всю юную троицу Даг.

— Это не обсуждается, мальчик! Я уже поговорила с вашей учительницей, и она полностью согласна с моим решением. Гилана, будь добра, пригляди за ними.

— Конечно, госпожа Галир.

— У вас есть какие-то новости? — поинтересовалась Алия Макси.

— Да. Именно поэтому я и попросила всех собраться здесь. Утром ко мне прибыл гонец… — Обжигающая волна боли пронзила позвоночник, Галир на уну запнулась, но тут же взяла себя в руки и продолжила как ни в чем не бывало. — Он единственный, кто смог прорваться через набаторцев. По его словам, Гаш-шаку в осаде.

— А что в Альсгаре? — поинтересовался Рельт.

— С юга никаких известий. До передовых частей Набатора — не больше двух недель. Они движутся с востока, со стороны города Кавалара, вдоль горных кряжей. Времени осталось ничтожно мало.

— Вам нельзя здесь оставаться! — звонко сказала Альга.

— Я уеду в самый последний момент. Не беспокойся за меня, девочка.

— Лучше бы вам не затягивать с этим, — улыбнулся Рельт. — Отъезд может выйти спешным. В городке осталось не больше пятидесяти солдат, да и те, мягко говоря, небольшие защитники. Сдисцам не окажут серьезного сопротивления. А если они догадаются перекрыть западный тракт, вам далеко не уйти.

Галир кивнула Огоньку, показывая, что слышит его мнение.

— Есть еще какие-нибудь ново…

Договорить Алия Макси не успела, так как пол мягко вздрогнул, и синский фарфор неприятно задребезжал на столе.

— Что это?! — вскинулась Гилана, расширив голубые глаза.

— «Искра»! Кто-то использует темный Дар! — Старшая наставница уже была на ногах.

Стены зала поплыли, затем вновь обрели четкость. На улице, за пеленой дождя, что-то сухо затрещало и гулко упало. Послышались людские крики.

— Алия! Гилана! Руцес! К главному входу! Держите их, сколько можете! Не пропускайте дальше Бирюзовых чертогов! Если врагов много, отходите к Западной башне! — прокаркала Галир.

Ее послушались сразу, и, не говоря ни слова, Ходящие бросились к выходу.

— Рельт! Бери детей! Выводи их через Южный крест. Сдисцы не должны были успеть туда добраться.

— Мы тоже готовы сражаться! — возмутилась черноглазая Мита.

— Белые сотрут вас в порошок! Постарайтесь сменить одежду, как только окажетесь в городе. Ваша — слишком заметна. И погасите «искру», насколько это возможно. Отправляйтесь на север. К горам. Там можно затеряться. Затем идите к Клыку Грома! Рельт, позаботься о них! Ну, все. Ступайте, да поможет вам Мелот!

Что-то низко противно завыло и тут же смолкло.

— А вы, госпожа! Как же вы! — крикнула уже у самого выхода Альга, которую Огоньку приходилось тащить за руку.

— Задержу их на Тигриной тропе, чтобы у вас было больше времени. Не бойся за меня девочка, все будет хорошо, — улыбнулась Галир.

Альга всеми кончиками пальцев ощущала, как по Радужной долине растекается враждебный ее «искре» Дар. Раньше она лишь читала о подобном, но никогда не думала, что это происходит именно так. Покалывание в подушечках, жжение в ногтях и зудящая пульсация в суставах, отдающая в плечи. Это было неприятно, а затем стало больно.

В отдалении то и дело гремело и грохотало, и кожу девушки жгли ослабленные расстоянием плетения. Судя по всему, бой там разгорелся нешуточный. Альга поспешно восстанавливала в памяти «Сети лентяя» и «Ласки зверя». От волнения она забыла все остальные боевые заклинания.

Случившееся было столь неожиданным, нереальным, нелепым, невозможным и ужасным, что Ходящая несколько раз ловила себя на жалкой мысли, что все происходящее — не более чем дурацкое видение. Но тут же неприятные ощущения в пальцах подсказывали ей, что этот кошмар реален, и некромантам незнамо как удалось проникнуть в святая святых магов Империи.

А еще она ужасно жалела, что послушалась наставницу и не осталась с ней. Альга даже хотела вернуться, но не была уверена, что сможет найти госпожу Галир в огромной школе и не наткнется по дороге на кого-нибудь из сдисцев. Поэтому продолжала идти за Огоньком.

Невысокий и широкоплечий Рельт шагал впереди, зорко просматривая коридоры. Его ладони излучали приятный рыжий свет. Сразу за Альгой семенила заметно испуганная Мита. Последним шел то и дело оглядывающийся Даг. Дружок Миты нервно покусывал неприятно-пухлые губы и, так же как старший Огонек, держал на ладонях свет, но гораздо более тусклый, чем у товарища.

Рельт вел их по самым заброшенным коридорам, иногда останавливаясь, склоняя голову набок и прислушиваясь ко все удаляющемуся грому. Огонек проигнорировал крытую галерею, не колеблясь, повернул в противоположную сторону и вывел всех на улицу, под холодный проливной дождь. Альга, опустив голову, приподняла юбку, не желая мочить ее в лужах, натекших на выложенную сиреневой плиткой дорожку. Затем, поняв всю бесполезность этой попытки и окончательно промокнув, поспешила за остальными, больше не обращая внимания на липнущую к ногам одежду.

Они миновали застывший яблоневый сад и с облегчением нырнули в распахнутую Рельтом дверь, оказавшись в северном крыле Школы. Прямо перед ними была лестница, на перилах которой располагались шары с беснующимися молниями.

Мита шмыгала носом, с ее прямых волос на лицо капала дождевая вода. Даг, оказавшись рядом с девушкой, протянул ей каким-то чудом уцелевший от влаги шейный платок.

— Половину пути прошли, — нарушила молчание Альга.

Она больше не ощущала вспышек «искр», слишком велико было расстояние. Но в следующую уну пальцы ее рук свело от боли, а на Рельта упала серая тень… Ноги Огонька подкосились, и он беззвучно рухнул на красную ковровую дорожку. От удара его тело лопнуло, словно гнилой плод, и рассыпалось черным прахом.

Мита вскрикнула, отшатнулась назад, едва не сбив Альгу. Девушка отскочила в сторону и, заметив наверху лестницы движение, не думая, плеснула «Сетью лентяя». Фигура в белом выронила посох и покатилась вниз по ступеням. Даг загородил девчонок. С его ладоней брызнули оранжевые капли. Но Огонек попал не в парализованного некроманта, а в стеклянные шары. Те, не выдержав удара, треснули. Высвободившиеся из заточения молнии зазмеились по ступеням, ударили в стены и потолок.

Опомнившаяся Мита сплела щит, закрыв себя и товарищей от разыгравшейся стихии. Когда все закончилось, на ступенях лежало обугленное тело Белого.

— Как он здесь оказался? — прошептала Альга, с ужасом глядя на черный комок вонючей плоти.

Мита беззвучно плакала. Даг успокаивающе положил руку ей на плечо и сказал:

— Уже неважно. Здесь могут быть и другие.

— Рельт… Этого не может быть! — прошептала Мита.

— Он мертв, — резко бросила Альга. — Прекрати истерику.

— Ты молодец, — сказал Мите Даг. — Твой щит был как нельзя кстати. Пошли.

Они, стараясь не смотреть на мертвеца, поднялись по ступеням и что есть сил побежали по широкому коридору. Шаги гулким эхом бились о потолок и разлетались во все стороны. Юные Ходящие и Огонек выскочили в зал с высокими сводами и увидели на ртутных плитах пола тело одного из слуг.

За спинами друзей внезапно каркнул резкий гортанный голос. Слова были непонятными, но Даг, не размышляя, развернулся и ударил.

Грохнуло.

И почти тут же пришел ответ.

И вновь их спас щит, на этот раз сплетенный обеими девушками. Отбитое заклятие ударило в потолок, пол вздрогнул, стены покрылись трещинами. Не удержавшиеся на ногах Ходящие упали. Альга больно стукнулась левым коленом, но сразу же встала, удерживая рассыпающееся плетение. Даг послал в глубину коридора еще один удар и крикнул:

— Бежим!

Они бросились прочь.

На развилке что-то с воем пронеслось над головой Альги, она юркнула вправо, оказалась в другом зале, проворной мышкой соскочила с лестницы, побежала по первому этажу, мимо школьных аудиторий первой ступени и только тут поняла, что осталась одна.

— Где Альга?! — Мита испуганно обернулась, но Даг тут же схватил ее за руку, потянув за собой:

— Она отстала.

— Надо ее подождать!

— Мы не можем! Некромант идет за нами по пятам! Нельзя останавливаться.

— Но Альга…

— С ней все будет в порядке. Я уверен, что мы встретимся у выхода. Идем!

Они бежали до тех пор, пока не выбились из сил. Преследователь, похоже, прекратил погоню. Все было тихо, но теперь оба знали, какой обманчивой может быть тишина.

— Как ты думаешь, остался в живых кто-нибудь, кроме нас?

— Конечно! Думаю, наши крепко им задали! — как можно увереннее ответил Даг.

Мита кивнула, надеясь на лучшее.

— Отсюда недалеко до конюшен. Нам нужны лошади.

— Нет! — отрицательно покачал головой парень. — Всадники заметны сильнее, чем пешие. Нас могут искать. Надо постараться спрятаться в городе до темноты. А дальше поступать так, как сказала госпожа Галир.

— Да. Ты прав. Так и сделаем, — согласилась молодая Ходящая. — Ты знаешь, где мы сейчас?

— Это старая часть школы. Ее не используют уже много лет. Я лазил сюда с ребятами, когда был на второй ступени. Где-то над нами одни из трех Лепестков Пути долины. Южный крест на ярус ниже. До него не больше пяти минок. Я помню дорогу. Не заблудимся.

Они, не сговариваясь, взялись за руки и быстро пошли по коридору, в конце которого нос к носу столкнулись с вышедшим из-за угла некромантом.

Он был молод, едва ли старше их, и неизвестно, кто сильнее удивился встрече. Череп на посохе зловеще оскалился, и Мита, перепуганная до полусмерти, почувствовала, как Даг перекачивает в нее жар своей «искры», и услышала его крик:

— Мита, бей!!

Она ощутила, как ее «искра» вспыхнула в несколько раз ярче, чем обычно. Девушку затопила волна тепла, в животе скрутились бесконечные петли могучей силы, и когда, казалось, она должна была выжечь Ходящую изнутри, та нанесла удар.

Кожу облизал горячий ветер, а от некроманта осталась маленькая дымящаяся лужица. Стены возле того места, где стоял сдисец, потускнели. Янтарь, украшавший ниши, расплавился, потек, залил пол…

— Получилось! — радостно выдохнул Огонек. — Получилось!

Сказав это, он вздрогнул, поднес руку к лицу и с недоумением увидел кровь, оставшуюся на ладони. Тонкая струйка текла из носа, через несколько ун начала сочиться из ушей, а затем стала хлестать изо рта. Молодой человек испуганно взглянул на Ходящую и, закатив глаза, сполз по стене.

Мита медленно пятилась назад, не глядя на погибшего друга. Ее взгляд был прикован к женщине, неслышно появившейся из какой-то двери.

На ней был дорогой костюм для верховой езды. Строгий, элегантный, черный, с серебряным шитьем на рукавах и воротнике, серебряными пуговицами и глубоким вырезом, совершенно уместным для столь идеальной фигуры. На поясе, сделанном из пластинок отполированного серебра, висел легкий прямой меч с простой рукоятью и сложной чашеобразной гардой. Изумительные волосы серебристого цвета были собраны в две уложенные вокруг головы косы. Лицо убийцы Дага скрывалось под маской из гроганского серебра — белого, похожего на фарфор.

Миту испугала личина с плотно сжатыми красивыми губами, идеальным носом, высоким лбом, резкими скулами и темными прорезями глаз. Казалось, оттуда на нее смотрит сама Бездна.

Оспа задумчиво склонила голову и придирчиво изучила окаменевшую Ходящую…

Шаги. Шаги в коридоре!

Альга отпрянула к стене и застыла. От волнения ее грудь часто вздымалась, а сердце колотилось точно бешеное, едва не заглушая все остальные звуки.

Девушка притушила «искру», опасаясь, что по ней ее могут выследить, и пристально вгляделась в полутьму только что пройденного коридора. Преследователь, от которого она так долго пыталась убежать, оказался упорным и продолжал идти за ней, проигнорировав Дага и Миту.

Альга не стала дожидаться, когда ее обнаружат, осторожно сняла туфельки и, зажав их в левой руке, босиком понеслась по холодным плитам. От бессилия ей хотелось скрежетать зубами. Она заблудилась!

Никогда раньше девушка не была в этой части Долины, созданной Скульптором в незапамятные времена. Ученица Галир даже представить себе не могла, где находится Южный крест — северные, самые дальние и давно заброшенные ворота школы.

Плутать в переплетении помещений и ярусов можно было много наров, и за это время вполне реально натолкнуться не только на некроманта, но и на кого-нибудь из Проклятых, если не на саму Бездну во всех ее обличьях. Следовало выбираться, и как можно скорее. Альга даже хотела вернуться назад, в ту часть, которую хорошо знала с самого детства, но это означало, что ей наверняка «посчастливится» столкнуться с преследователем.

Девушка начала проверять каждую дверь на своем пути, но и здесь ее ожидали неудачи — все створки оказались заперты. Еще через несколько мгновений, завернув за угол, она оказалась в тупике.

В подушечках пальцев вновь началось неприятное покалывание, и Ходящая, тихо постанывая от страха, решилась. Подошла к ближайшей двери, пробудила «искру», разрушила замок и вошла внутрь.

Небольшой полукруглый зал был завален заросшими паутиной ящиками всех форм и размеров. Два окна, такие же запыленные, как и все остальное в этом помещении, привлекли ее внимание, и Альга, пробираясь через завалы по узенькой тропе, направилась к ним.

Дверь за спиной сухо и едва слышно скрипнула, и девушка тут же инстинктивно пригнулась, прячась за один из ящиков. А потом набралась смелости и осторожно выглянула из-за своего ненадежного укрытия.

В дверях стояла женщина, облаченная в мокрую белую мантию, подвязанную синим кушаком. В руках она держала посох с шестью позвонками. Некромант оказалась грузной старухой с полным, но вместе с тем симпатичным лицом и серьезными карими глазами, густо подведенными черной тушью.

Она хмуро изучила обугленный замок и следы копоти на косяке. Затем начала планомерно обыскивать зал глазами. Скользнула взглядом по ящику, за которым пряталась Альга, не заметила девушку, но увидела следы ее босых ступней на грязном полу.

— Лучше бы тебе выйти самой. И тогда, возможно, я буду добра, — с приятным восточным акцентом сказала старуха.

Но Альга не поверила сдиске. Ходящая понимала, что тягаться с носительницей хилсса Шестого Круга так же бесполезно, как вычерпывать решетом море, но иного выбора не было. Она надеялась на удачу и милость Мелота.

К «Ласке зверя» девушка добавила еще одно плетение — маленькое, не слишком заметное, но способное склонить чашу весов в ее пользу. Этому тайному заклинанию ее научила Галир, не сообщив ничего ученому совету Школы и не получив на это одобрения Матери. Лишь глава Башни распоряжалась, кому доверить древнее знание, а кто вполне может прожить без него. У Старшей наставницы на этот счет было свое мнение.

Девушка бросилась в атаку. Белая без труда отбила лимонно-желтые иглы посохом, тем самым «подсадив» на хилсс плетение-невидимку, и, не мешкая, сделала свой ход, метя в появившуюся из-за ящиков бледную Ходящую.

Но, едва она подняла посох, как ее тело выгнулось дугой. Некромант упала, тело ее забилось в конвульсиях, то и дело стукаясь затылком и локтями о пол.

Альга с мстительным удовольствием наблюдала, как противницу пожирает предназначенное ей заклинание.

Когда все кончилось и старуха затихла, Альга оттолкнула посох ногой и опасливо склонилась над ней. Убедившись, что ведьма мертва, она поспешно развязала синий кушак и с трудом сняла с быстро костенеющего тела белую мантию. Затем, торопясь и косясь на дверь, сбросила свое платье и обрядилась в наряд колдуньи.

Мантия оказалась велика, но выбирать не приходилось. Альга неловко и неправильно подпоясалась кушаком, набросила капюшон, скрывая лицо. Маскарад не ахти какой. Вряд ли он обманет темных, но в одежде Ходящей у нее и вовсе нет шансов. Взять хилсс она не решилась. Девушка слышала истории о том, к каким последствиям может привести бездумное прикосновение к этому предмету.

В последний раз покосившись на мертвую, ученица Галир подошла к окну, приложив все силы, повернула бронзовую ручку, встала на подоконник, дотянулась до второй и, распахнув створки, осторожно выглянула на улицу.

По-прежнему шел дождь. Приятно пахло сырой листвой. Впереди и чуть справа от того места, где она находилась, виднелся Южный крест — распахнутые настежь решетчатые ворота. Возле них никого не было. Тропинка, ведущая за башню, туда, где был один из множества входов в школу, тоже оставалась пустой. До земли было не больше ярда с четвертью, поэтому девушка спрыгнула и, держась стены, медленно направилась к своему спасению.

Ее никто не остановил, не окликнул и даже не заметил. Альга не спускала взгляда с угла башни, из-за которой в любой момент мог показаться враг. Но Мелот миловал. Ходящая выскочила за ворота… и нос к носу столкнулась с тремя набаторцами, приглядывающими за десятком лошадей.

Те поклонились, один что-то почтительно спросил у нее на своем языке и… умер вместе с товарищами.

Альга сама себе подивилась, ничего не почувствовав после смерти незнакомых людей. Ни жалости, ни сожаления, ни испуга. Незваные гости, пришедшие с мечом, сами выбрали свою участь.

Девушка надеялась, что Даг и Мита тоже смогли выбраться и уже находятся в городе или на пути к нему. Об остальных и своей учительнице она старалась не думать. Ходящая забралась в седло, откинула тяжелый капюшон и в последний раз посмотрела на скрытые в дождливой пелене многочисленные шпили Радужной долины, а затем, стараясь сдержать нахлынувшие слезы, поскакала прочь.

На Тигриной тропе никого не было, но Галир не спешила обольщаться. Единственная дорога из внешних ярусов в сердце Долины проходила здесь, и рано или поздно гости обязательно появятся.

Старшая наставница стояла в широком коридоре, на стенах которого было множество пустых квадратов — все, что осталось от висевших здесь столетиями, а теперь вывезенных в Лоска картин. Какое-то время старуха с удовольствием слушала шелестящий по стеклянному куполу дождь, а затем не спеша стала продвигаться к залу, где сходились лестницы со всех учебных и жилых ярусов.

Галир уже больше десяти минок не чувствовала вспышек «искр», а это означало только одно — Ходящие, которых она отправила к главному входу, мертвы. Она очень надеялась, что Рельт уведет детей как можно дальше, и собиралась дать ему столько времени, сколько сможет.

Чутко дремлющая все эти нары боль окончательно проснулась и начала пробовать на вкус позвоночник и печень. Порой от ее назойливых зубов перехватывало дыхание и темнело в глазах. Но Старшая наставница усилием заставила себя идти дальше, и, к ее удивлению, огненные иглы отступили, перебрались куда-то поближе к сердцу, да там и затаились. Наверняка чтобы нанести удар в самый неожиданный момент.

Зал Тысячи лестниц, как и Тигриная тропа, был накрыт стеклянным куполом, под которым горели тысячи световых шаров. Галир, не глядя по сторонам, разбросала по стенам и полу несколько плетений, затем привязала к одному из своих заклинаний «Зеркальный удар Кавалара».

И стала ждать.

Прошло совсем немного времени, когда к залу приблизились пятеро Белых, один из которых был ранен. Они и не думали скрываться. Галир отбросила трость в сторону — сила переполняла Ходящую, и пылающая «искра» дарила мышцам и суставам прежнюю молодость. Старуха ощутила себя совсем юной девчонкой.

Первый некромант, задев ее ловушку, умер мгновенно. Остальные, увидев гибель товарища, напали. Самый старый и опытный из них постарался нейтрализовать оставшиеся капканы, другой отбил простенькое заклинание Галир, «зацепил» ее плетение и умер от своего же удара, вернувшегося к нему.

Трое оставшихся врагов атаковали Ходящую, словно сорвавшиеся с цепей псы. Старшая наставница, не останавливаясь ни на уну, двигалась по залу, пока еще легко отбивая сыпавшуюся на нее со всех сторон тьму и каждый раз отвечая все более сложным плетением.

Раненый Белый, не успев угнаться за ней, провалился в пол, словно тот был вязкой жижей, начал барахтаться в нем и застыл гротескной статуей, когда жидкость затвердела, словно лучший морасский клей.

Наверху глухо треснуло, зазвенело, купол лопнул, и, обгоняя дождевые капли, вниз устремились мириады острейших осколков… Опытный колдун тут же призвал к себе на подмогу многочисленные пылинки, лепя из них щит. Но Галир, успев поймать сверкающие обломки, уже сплела из стекла и воды три огромных острых бриллиантовых копья, одно за другим ударивших в выросшую перед ними преграду. Первое — ослабило щит, второе — вдребезги разбило его, а третье дотянулось до некроманта и разорвало врага в клочья.

Последний из уцелевших колдунов, видя, что случилось с товарищами, пошел напролом. Он атаковал безостановочно, но Галир отразила все его плетения и заставила зал потонуть в яркой вспышке света. Когда ее глаза вновь стали различать оттенки, некроманта больше не было.

И только теперь Ходящая поняла, насколько устала. Едва переставляя ноги, каждую уну опасаясь упасть, она доковыляла до трости, подняла ее и застонала от мучительной боли. Ей показалось, что зубастая тварь откусила половину ее печени.

За спиной Галир раздались неспешные уверенные шаги, и, обернувшись, она увидела женщину в маске из гроганского серебра.

Проклятая, казалось не замечая противницу, внимательно осмотрела место побоища.

— Впечатляет, — голос у нее был чистый и звонкий. — Кто бы мог подумать, что в Башне еще сохранились такие таланты. Подчинись мне, старуха, и останешься жить.

Старшая наставница едва не рассмеялась. Не во власти Аленари рей Валлион было дать ей жизнь. Наверное, с этой болезнью не смогла бы справиться даже Проказа, будь она здесь.

Кажется, только теперь Галир поняла, что не боится смерти. Ее «искра» вспыхнула, и боевое плетение сорвалось с пальцев.

Она знала — боли больше не будет.