Черноключ

– Слушай, Василис, – тихо произнес Лешка, когда они вновь шли к замку Астрагора по тропинке, – в лагере только и говорят о том, что ты бросила гимнастику Значит, ты окончательно решила навсегда уйти в часовой мир?

– Я уже там, – шепнула в ответ Василиса. – Ты что, не видишь, чем мы заняты? Сейчас я буду испытывать Стальной Зубок… Ну, ЧерноКлюч. Надеюсь, все будет отлично.

– А ты не боишься, что не справишься? Вдруг что‑то пойдет не так и у тебя опять заберут ключик, а? Передадут более опытному часовщику…

Девочка посмотрела на него с большим неодобрением – Лешка выразил вслух ее самые потаенные страхи. Что будет, если у нее сейчас действительно ничего не получится? ЧерноКлюч не станет работать, даже не засветится! Или она не сумеет его удержать…

Она решительно тряхнула головой, отгоняя тревожные мысли.

– Я постараюсь ничего не провалить… – сказала Василиса и, подумав, добавила: – Мне нравится часовать. Нравится летать… Короче, я справлюсь.

Лешка понимающе хмыкнул и больше не расспрашивал.

Их вновь окружили фигуры в темно‑фиолетовых мантиях и проводили через ворота во внутренний двор замка, к возвышающейся посреди фонтана статуе часовой стрелы с крупным алым цветком.

В этот раз на испытании присутствовали зрители: возле стены был поставлен ряд кресел, и на них расселось человек десять, не меньше. Ребята остановились, сгрудившись в кучу, и напряженно всматривались в лица этих нежданных гостей.

Над головами присутствующих поплыла цепь ярких свечей‑фонариков, закружилась в кольцо и вновь рассеялась, оставив по одному фонарику над каждым, – стало немного светлее. Среди зрителей Василиса сразу узнала отца – сегодня он облачился в темно‑фиолетовую мантию. Она перевела взгляд дальше и, только завидев край широкополой шляпы, уже знала, кто это. Елена! И действительно, в центре ряда, по правую руку от отца, сидела сама госпожа Мортинова. С большого расстояния Василиса не видела четко ее лица, но могла предположить, что великая часовщица тоже смотрит на нее.

Остальных гостей девочка не знала. Приглядевшись, она все‑таки обнаружила женщину в черной вуали, полностью скрывающей лицо, – Черная Королева восседала в кресле у самого дальнего края. Заметив Василису, она коротко взмахнула рукой для приветствия. Девочка робко кивнула в ответ и быстро перевела взгляд на других присутствующих. Но высокой рыжеволосой женщины с синими глазами среди них не было. Да и, судя по нахмурившемуся лицу Ника, старшего Лазарева тоже не пригласили. Зато Дейла с Нортом явно воспрянули духом: при виде отца с их лиц не сползали счастливые улыбки.

Астрагор ждал их у фонтана. В его руках был свиток плотной бумаги.

– Я нанес путеводные нити Ключей на карту, – после короткого приветствия сообщил он и развернул свиток.

На желтоватом листе мерцало множество сияющих точек: золотистые, голубовато‑серебряные, бронзовые… Все они складывались в замысловатый узор, похожий на переплетение фантастических созвездий.

– Осталось два последних Ключа, – продолжал Астрагор. – Рубиновый Ключ и ЧерноКлюч. После того как мы нанесем их путеводные нити, карта будет готова. В месте их пересечения и следует ожидать новое рождение Алого Цветка… Огневы, подойдите ко мне.

Лишь заслышав приказ, Норт бросился вперед, чтобы успеть первым. Судя по его решительному виду, чтобы заслужить похвалу отца и Астрагора, он был готов на любой риск.

Василиса действовала более осторожно – не спеша подошла, с тревогой размышляя о том, что сейчас может произойти. Она понимала, что для нее наступает очень важный момент и неизвестно, справится ли она со своим могущественным артефактом.

Тем временем Астрагор пустил из часовой стрелы ярко‑голубую спираль: зола вспыхнула синим пламенем, к небу вновь взвились мерцающие в полумраке белые, синие и черные нити. Они начали свиваться между собой в жгуты и косы, расходиться в разные стороны, подныривать друг под друга, делая петли и восьмерки, затягиваясь в сложные узлы, пока не сплелись в тонкую, но плотную паутину сложного узора. И вдруг сеть взлетела в воздух, распрямилась по краям, словно лист обычной бумаги, застыла на мгновение и опала, полностью накрыв нишу бассейна. Колодец ожил: зола всколыхнулась, засверкала легкими жемчужными искрами, словно морская вода на ярком солнце.

Тем временем Василисе и Норту вновь поднесли черные одеяния и заставили немедленно надеть их.

– Норт Огнев, яви свой Рубиновый Ключ! – приказал Астрагор.

Мальчик сразу же подчинился, вспрыгнул на бортик бассейна и раскрыл ладонь с Ключом.

– Колодец готов, – произнес Дух Осталы. – Жди путеводную нить.

Рубиновый Ключ вспыхнул алым огнем; от него потянулась тонкая светящаяся веревка, похожая на кусок раскаленной добела проволоки. Как и прежде, Астрагор ухватил один конец нити и крепко намотал на каменный цветок, обвивающий часовую стрелу.

Руки мальчика дрожали, когда он схватился за веревку; было видно, что Норт очень боится: он медлил, переминался с носка на пятку, опасно балансируя на самом краю часового перехода. Но все же он сделал маленький шаг вперед и мгновенно исчез в серебристо‑синей переливчатой круговерти Колодца.

Василиса со страхом подумала, что вскоре и ей предстоит пройти ту же самую процедуру. Диана рассказывала, что идти по временному коридору Колодца не страшно, главное – точно следовать за путеводной нитью Ключа.

Ждать пришлось недолго: через три минуты брат появился над сетью, зависнув, будто лежал на воздушной подушке. Астрагор вытянул его при помощи часовой стрелы – мальчишка мягко и плавно опустился прямо на булыжное покрытие двора. Над головой Норта вспыхнул фонарь в стеклянной сфере, осветив его взволнованное, перепуганное лицо.

Астрагор протянул ему большой железный кубок – очевидно с водой.

– Расскажи нам, где ты был, – приказал он, когда мальчик напился.

– Я оказался в старой библиотеке. – Голос Норта заметно дрожал. – Там стояло много шкафов с паутиной, треснувшим стеклом на дверцах, статуэтками животных и птиц, двойными глобусами – у нас в школе были точно такие же… А еще там были научные приборы – металлические и деревянные… Эта библиотека показалась мне очень заброшенной, давно покинутой.

По ряду зрителей пробежал шепоток:

– Расколотый Замок… Мальчик говорит о Расколотом Замке!

– Но главное – везде были книги… – суетливо продолжил Норт. – Одна из них взлетела с полки, поплыла ко мне и раскрылась на одной из страниц: я увидел тайный стих про Ключи, написанный золотыми буквами на черном фоне… А после я прочитал… – Осекшись, он прервался.

И вдруг Норт метнулся к отцу, но, не добежав до него несколько метров, остановился. Среди присутствующих началось легкое волнение: Василиса видела, как Елена крепко обхватила себя за плечи – наверное, сильно переживала за Норта или хотела сделать такой вид. «А может, просто замерзла», – с неприязнью подумала девочка. Старший Огнев встал и, несмотря на поднявшийся среди гостей ропот, подошел к сыну.

– Что ты прочитал, Норт? – сурово спросил он.

– Я проч… – У мальчишки снова перехватило дыхание. – Я прочитал, что хозяин Рубинового Ключа… мм… Чтобы Алый Цветок расцвел, я должен отдать земле немного своей крови, – жалобно закончил он.

Нортон‑старший молча взял его за плечи и резко развернул лицом к Астрагору.

Дух Осталы давно ждал с развернутой картой. Норт приложил к ней Рубиновый Ключ – от него потекли ручейками в разные стороны тонкие алые нити‑стрелки и переплелись с другими нитями.

– Остался один Ключ, – сухо произнес великий Астрагор.

Василиса легко вскочила на край бассейна. Как ни странно, вблизи Колодец не казался таким страшным; наоборот, его прозрачно‑синяя глубина, кажущаяся бездонной, манила и завораживала, призывая поскорее начать путешествие.

– Василиса Огнева, яви нам Черный Ключ.

Она давно сжимала в левой руке Стальной Зубок. Девочка протянула его на раскрытой ладони по направлению к порталу, и тотчас камни на его лезвии вспыхнули белым ослепительным светом.

Прошло несколько секунд, но больше ничего не случилось. Воцарилось всеобщее гнетущее молчание, лишь сердце девочки гулко и беспорядочно отбивало ритм, как поломавшиеся, идущие невпопад часы.

– ЧерноКлюч ей не подчиняется! – пронзительно выкрикнула Елена.

Словно по сигналу, послышался громкий, язвительный смех Маришки, ему вторил тонкий писк Дейлы; среди взрослых начались тревожные перешептывания, ропот, изумленные возгласы. Лишь Черная Королева сохраняла полную невозмутимость, да Нортон‑старший, продолжавший стоять, ничем не выказал своих чувств – просто наблюдал.

Василиса выхватила часовую стрелу и пустила спираль, вложив в виток всю силу. Желание – воля – действие: пусть эта путеводная нить появится! Спираль вылетела из стрелы, закрутилась мелкими тугими кольцами и пропала в синем серебре Колодца, но ЧерноКлюч никак не отреагировал.

Кажется, теперь засмеялся Марк, да и Норт, позабыв о своих недавних страхах, заржал во весь голос и выкрикнул что‑то обидное. Елена вновь повторила фразу о неподчинении Ключа и что надо забрать у самозванки ценную вещь; некоторые гости вскочили на ноги, но Астрагор выжидал, и поэтому никто не осмеливался приблизиться.

Василиса молчала, ощущая, как нарастает в груди, заполняя все внутренности, гигантский ком отчаяния и страха. Казалось, каждая клеточка ее тела сейчас завопит от ужаса. Почему не появляется путеводная нить? Что она делает не так, как Норт? Не так, как все остальные?

Кровь ударила ей в голову, в висках сильно застучало, даже ноги подкосились от волнения: Василиса поняла, что сейчас произошло самое жуткое – ЧерноКлюч действительно не подчиняется ее воле. Сейчас его отберут… И что же в таком случае будет с ней самой?

Краем глаза она увидела, как Астрагор совершил едва уловимое движение, словно пытался что‑то подсказать… Но вместо этого Дух Осталы протянул руку за Ключом.

Его узкая и щуплая, призрачно‑белая, будто из мрамора ладонь по‑настоящему испугала Василису. Если она хочет стать часовщицей, принадлежать этому странному часовому миру, ей надо что‑то сделать именно сейчас, в эту самую минуту! Иначе отберут Ключ, стрелу, часолист… друзей, новые возможности, весь этот мир… и отберут навсегда. Неожиданно девочка вспомнила речь тренера, некогда сильно ее взволновавшую.

«В спорте надо всегда быть начеку, – говорила Ольга Михайловна. – Если будешь идти только вперед, не испугаешься трудностей – станешь чемпионом! Но можно сделать всего лишь маленькую ошибку – оступиться, сорваться, выронить палочку с лентой, упустить мяч – и все, не видать тебе медали… Бывают такие неудачи, что ломают навсегда… Вот почему в жизни есть шансы, которые случаются один‑единственный раз, и такие моменты всегда, всегда чувствуешь!»

«Василек», – прошептала про себя Василиса.

За ее спиной взметнулись два легких, струящихся, как шелк, ало‑черных крыла.

– Что ты делаешь?!

Она так и не поняла, кому принадлежал этот пронзительный крик, да и не особо интересовалась: выставив Стальной Зубок острием вперед, Василиса прыгнула в самую синь Колодца.

…Мимо проносились крупные звезды – яркие, разноцветные, вспыхивающие тревожными огнями. Они то увеличивались в размерах, превращаясь в огромные пятна, похожие на размытый молочный кисель, то вновь сужались в едва мерцающие вдалеке точки. В этом странном и нереальном космическом пространстве дышалось легко и свободно, словно Василиса летела над морем и слабый утренний бриз дул ей в лицо. Она не выбирала направление, всецело доверившись ЧерноКлючу: рукоятка часового кинжала сильно нагрелась в ее ладонях и слегка вибрировала, поворачивая то вправо, то влево, – лезвие само находило правильный путь.

Неожиданно Стальной Зубок круто вильнул вправо, и Василиса увидела большой чугунный утюг, мчащийся навстречу, – большой, старый и ржавый, с рельефной зубчатой крышкой‑ручкой. Девочка вскрикнула и метнулась в сторону, чтобы обогнуть препятствие, но снова чуть не столкнулась с портретом мрачного лысого старика в старой позолоченной раме. Вещи стали появляться все чаще и чаще, и были они самого разного толка. В основном попадались знакомые предметы, принадлежащие к разным эпохам: пустая стеклянная бутылка, деревянное колесо, сундук с раскрытым нутром, швейная машинка, мобильный телефон без задней крышки, раскрытый неработающий ноутбук, ржавый рыцарский меч, витой охотничий рог, отделанный серебром… Шкатулки и зеркала в овальных рамах, разорванный веер, старый кассетный магнитофон, ковер в восточных узорах, едва не накрывший Василису с головой, кресло на гнутых ножках, софа, дубовый стол, пустая птичья клетка… Но чаще всего Василиса видела часы самой разной формы и размеров – настенные, с маятником и домиком для кукушки, круглые карманные на цепочке, прямоугольные электронные или песочные, в прозрачных корпусах…

Все вещи Василиса видела очень отчетливо: и простую пластмассовую расческу с поломанными зубьями, и даже пульт от телевизора! Она попыталась дотянуться до пульта, но в этот же момент ЧерноКлюч сделал новый крутой поворот, так резко изменив направление, что Василиса чуть не выпустила кинжал из рук.

Впереди ждало еще большее препятствие: прямо на нее мчалась оконная рама – деревянная, с выцветшей белой краской и настоящей форточкой. Василиса попыталась избежать столкновения, но ЧерноКлюч явно этого не желал – необычное окно неумолимо приближалось. Тогда она изо всех толкнула створки, пулей пролетела сквозь проем и провалилась во что‑то густое, шелестящее, пахнущее прелой землей и хвоей.

Вскочив, Василиса поняла, что очутилась в густых, но самых обыкновенных папоротниковых зарослях. Повернув голову вправо, она чуть не вскрикнула: в нескольких десятках метров от нее стоял человек в широком плаще и накидке, по виду – не старый еще мужчина, лет пятидесяти. В руках он держал большие песочные часы – внутри изогнутой стеклянной емкости текла тонкая струйка желтовато‑серого песка. Вокруг мужчины стояло двенадцать юношей в одинаковых серых балахонах, подпоясанных простыми веревками, – похожую одежду Василиса видела у монахов в книжках.

Она подошла ближе и заметила, что некоторые из них держат в руках небольшие продолговатые предметы. Ключи? Нет… Вроде бы один из мальчиков прижимал к сердцу огромный кусок прозрачного кристалла.

Складывалось впечатление, что юноши не видят этого человека с часами: они смотрели в середину круга, но куда‑то вниз, на землю. Неужели ЧерноКлюч привел Василису к своему первому хозяину – Эфларусу, изобретателю Временного Разрыва? И она сможет увидеть первое цветение Алого Цветка!

Подойдя как можно ближе, девочка вся обратилась в слух, чтобы ничего не пропустить из того, что сейчас скажет или сделает великий часовщик.

Между тем мужчина не спешил: он присел на корточки, что‑то выискивая на земле, после чего поднялся, явно удовлетворенный осмотром.

Может, Алый Цветок должен вот‑вот расцвести? А вдруг это уже произошло? Василиса припомнила слова Астрагора о том, что Часовой Ключ сам выбирает место и время, в которое необходимо попасть, чтобы все правильно понять и завершить временной цикл.

– Узнаю этот кинжал, – громко сказал мужчина, поднимая на девочку ясный взгляд светло‑голубых прищуренных глаз.

Василиса оторопела от неожиданности. Вблизи Эфларус чем‑то неуловимо походил на Астариуса, только выглядел все‑таки помоложе.

– Ну, здравствуй, Василиса Огнева! – с усмешкой произнес он. – Ты все‑таки пришла… Значит, я не ошибся.

– Вы меня что, видите? – изумилась девочка. – И знаете?!

– Конечно. Для моих ключников ты невидима, впрочем, как и я, потому что время давно остановлено… Видишь ли, Алый Цветок сможет прорасти только в безвременье и только в кругу из юных лиц. К большому сожалению, а может, и счастью, я давно уже не считаюсь юным. Поэтому сейчас мы с тобой просто наблюдатели и находимся как бы в стороне.

– Гм… А что такое безвременье? – поинтересовалась Василиса, уже слыхавшая это слово от друзей.

– Это часовое поле, в котором отсутствует Время как основная движущая сила. Представь себе котелок с кашей, в котором нет ложки. Посудина есть, каша есть, а наесться – ну вот никак нельзя. Понимаешь?

Несмотря на все еще бешено колотящееся в груди сердце, Василиса ответила довольно ровным голосом:

– Понятно… Значит, Алый Цветок прорастает только в тот момент, когда Время бессильно?

– Молодец! – довольно откликнулся Эфларус. – Ты умная и рассудительная девочка.

– Скажите, а откуда же вы меня знаете? – спохватилась Василиса.

– Наверное, ты уже догадалась, что встретилась с самим Эфларусом. – Он многозначительно подвигал бровями. Вышло очень смешно, и девочка невольно улыбнулась. – Я много путешествую по времени, уже видел тебя и знаю, что наши временные коридоры связаны между собой в некоторых существенных узловых точках. Другими словами, – поспешно разъяснил он растерявшейся Василисе, – у нас с тобой есть несколько общих дел… Итак, – торжественно повысил голос Эфларус, – на сколько же времени вперед я должен растянуть Временной Разрыв?

Василиса хлопнула глазами, с большим недоумением воззрившись на великого часовщика. Эфларус все больше походил на сбрендившего: разве не он должен знать о том, что сам же изобрел? Но Василиса решила быть вежливой настолько, насколько это будет возможно при такой странной беседе.

– Наверное, на сто часов?

– Я так и знал! – обрадованно воскликнул часодей. – Я это предчувствовал!

– Но разве вы не в курсе? – не утерпела Василиса. – Это же вы передвинули планету на сто часов! Иначе как бы я узнала…

– Уважаемая часовщица, позвольте вам рассказать об этом невероятном явлении. Оно называется просто, – часодей поднял палец, – временной парадокс. Прошлое, настоящее и будущее – это взаимозаменяемые понятия. Между прочим, мой любимый раздел хронология, я даже посвятил ему несколько книг – наверняка они войдут в вашу школьную программу.

Эфларус поднял песочные часы, поцокал языком, встряхнул их и зачем‑то приставил к уху.

– Ох уж эта погрешность… – пробормотал он.

– Скажите, а почему вы измеряете время по песочным часам? – изумилась Василиса.

– А что тебя смущает?

– Но разве не удобнее пользоваться механическими часами? – со значением произнесла Василиса. – Раз вы бывали в будущем, то наверняка могли воспользоваться каким‑нибудь механизмом.

– Часы лишь измеряют время, а не рождают его, – с улыбкой произнес часовщик. – Какая разница, каким прибором ты производишь измерения, куда важнее, как и для чего это делаешь. И знаешь, запомни один совет: старайся пользоваться вещами и изобретениями той эпохи, в которой живешь. Да, я знаю, что первый часовой механизм будет изготовлен через много сотен лет, поэтому предпочитаю пользоваться песочными часами, в редких случаях – солнечными. Впрочем, у меня дома находится отличная коллекция клепсидр – водяных часов.

– Погодите, но ведь часовая стрела у вас есть? – абсолютно позабыв о своей миссии, продолжала выспрашивать Василиса. – Как вы управляете Временем?

Некоторое время Эфларус немигающим взглядом смотрел на Василису и вдруг громко рассмеялся.

– Ну вот, ты меня все‑таки подловила, – сквозь хохот выдавил он. – Вообще‑то в нашу эпоху часовщики пользуются простыми деревянными палочками… Но ты права, – тут он извлек из‑за пазухи плаща длинную, из тусклого металла, часовую стрелу, – это более практичный инструмент. Конечно, первый циферблат, причем только с одной стрелкой, изобретут не раньше пятнадцатого века.

– Ага…

– У меня кованая стрела, латунная, – с гордостью продемонстрировал Эфларус. И вдруг встрепенулся: – А теперь поговорим о твоем Ключе. Ведь ты за этим пришла сюда, не правда ли? Тебе надо узнать его тайну.

– И проклятье, – поспешно добавила девочка. – Если оно есть, конечно.

– Проклятье? – Эфларус выглядел удивленным. – А‑а‑а! – понимающе произнес он. – Твой Ключ называется черным вовсе не из‑за плохого предназначения. Черным его прозвали из‑за цвета стен комнаты, к дверному замку которой он подходит. Я лично просил у часового мастера сделать ключ в виде кинжала и вмонтировать в лезвие точные часоводы. ЧерноКлюч настолько силен в управлении Временем, что может остановить любой механизм на земле. Даже… сердце. Сердце человека.

– Сердце? – изумилась Василиса.

– Да‑да, – покивал Эфларус. – Ведь сердце – это тоже механизм, ты согласна? Оно не только регулирует доставку крови к мышцам и органам, но и отсчитывает время твоей жизни. Ты никогда не задумывалась над этим? – Эфларус весело прищурился, довольный замешательством Василисы. – Да, девочка, сердце – самый уникальный часовой механизм в мире. Но даже из‑за этой способности – с легкостью останавливать Время, – продолжил часодей, – вряд ли можно сказать, что на ЧерноКлюче лежит проклятье.

«Скорее всего, Марк с Нортом просто наврали!» – обозленно подумала Василиса. И спросила:

– А что мне сделать, как хозяину ЧерноКлюча, чтобы Алый Цветок наконец расцвел?

– А, все просто, – махнул рукой Эфларус. – Тебе придется перерезать его стебель. Без этого нельзя будет использовать силу чудесного растения для нового Временного Разрыва. Да, я все знаю, – останавливая Василису жестом руки, добавил часодей. – Знаю, что дела Эфлары настолько плохи, что приходится творить новый разрыв Времени. Я видел это в одной из вероятностей будущего. А ведь я предполагал, что самый верный способ – перевести планету на сто часов назад! – вдруг с жаром выкрикнул он. – Надо всего лишь перевести время ровно на сто часов назад! У Земли, как у основной планеты, всегда будет большая скорость, а у Эфлары, как у планеты‑двойника, – меньшая, вот почему Временной Разрыв сокращается. Понимаешь?

Василиса не совсем понимала, но на всякий случай кивнула. Ей было интересно узнать, к чему клонит великий часодей.

– А если перевести планету на сто часов назад, Земля, как планета с большей скоростью, во времени всегда будет убегать от Эфлары. И больше не надо будет беспокоиться.

– Но если Эфлара будет в прошлом, значит, Духи смогут перейти на нее, когда захотят?

Эфларус просиял. Он выглядел так, будто знает самую великую тайну в мире и сейчас поделится ею с Василисой.

– Эфлара все равно будет в будущем, представляешь? – еле сдерживаясь от восторга, произнес часодей. – Потому что прошлое Земли уже БЫЛО. Это еще один временной парадокс. Видишь ли, Время движется в двух направлениях – линейно, как стрела, и по спирали, раз за разом повторяя циклы. Вот почему народ Духов Земли все равно не сможет перейти.

Василиса вздохнула: этот часодей восхищал и одновременно пугал ее своим энтузиазмом. Наверное, все великие люди чуточку не в себе.

– Тогда почему бы вам сразу не загадать Временной Разрыв на сто часов назад?

– Нет! – Эфларус глянул на нее с легким недоумением. – Из‑за тебя.

– Из‑за меня?!

– Ты ведь сказала, что надо перевести Временной Разрыв на сто часов вперед? Значит, так и надо сделать.

– А меня обязательно слушать? – философское настроение Эфларуса начало раздражать Василису. Поэтому она добавила с определенной долей наглости: – Я же всего лишь ребенок, мало ли чего мне в голову придет, а вы верите!

Эфларус оглянулся на застывшие фигуры мальчишек, ожидающих обряда, подергал свой ус, покрутил песочные часы в руках и лишь после торжественно произнес:

– Нет, не просто ребенок. Ты – избранная Временем. Мне надо прислушиваться к твоим словам, ну а тебе – к тому, что говорю я.

И он заговорщицки ей подмигнул.

Василиса попятилась. Нет, этот часодей точно сбрендил! Может, он и гениальный часовщик, но то, что успел помешаться на своих знаниях, – это уж сто процентов.

– И не надо пугаться, – с иронией добавил Эфларус, видя, какую ошеломляющую реакцию произвели его слова на девочку. – Именно так и появляются избранные – люди, у которых в жизни есть свое предназначение, – продолжил он. – Их прошлое, настоящее и будущее сплетаются в тугое кольцо, в один замкнутый виток временной спирали. Твое предназначение – в этой фразе, девочка. Ты сказала мне то, что важнее для будущего, поэтому твоими устами говорит само Время. Конечно, если ты не соврала.

– Я сказала правду! – негодуя, подтвердила Василиса. – Но знаете, меня никто не спрашивал, хочу ли я быть избранной!

Эфларус фыркнул в усы.

– Все люди, так или иначе, каждый день становятся избранными – кем‑то, в чем‑то, как‑то… зачем‑то. Но знаешь, что главное? В первую очередь человеком движет воля. И чем сильнее твоя воля, тем вероятнее совпадение твоего выбора с выбором Времени. Другими словами, чем свободнее человек, тем сильнее его воля и тем вероятнее он сам творит свое будущее.

Василиса схватилась за голову:

– Я вас почти не понимаю! По вашим словам получается, будто я сама захотела сюда прийти или что‑то в этом роде!

– А говоришь, не понимаешь, – серьезным тоном произнес Эфларус. И вдруг спохватился: – Наш разговор затянулся! Нельзя останавливать время надолго, это вредно в первую очередь для самого часовщика, возможно появление ложных вероятностей, необратимое искажение пространства и…

– Погодите! Послушайте! – отчаянно выкрикнула Василиса. – Вы ведь великий часовщик и сможете дать мне совет! Совет, как спасти Эфлару! Может, вы теперь скажете, на сколько часов увеличить новый разрыв, а?!

– Не могу, – грустно покачал головой Эфларус. – Вот так прямо – никак не могу.

– Но когда я расскажу о том, что виделась с вами, – гнула свое девочка, – меня могут спросить…

– Не спросят. Твоим учителям хорошо известно, что такие вопросы задавать нельзя. Но знай, если хорошо знаешь прошлое – легко предугадать будущее. – Он опять ей подмигнул.

Василиса окончательно запуталась.

– Кстати, я часто видел в будущем тебя. И даже знаю, что с тобой будет.

Василиса окинула его угрюмым, оценивающим взглядом.

– Ну и что произойдет со мной дальше?

– Я не могу сказать, – покачал головой Эфларус. – Я мог бы соврать, но я не гадалка.

– Угу…

– Понимаешь, будущее всегда состоит из множества вариантов. Да, можно рассчитать наиболее вероятный ход событий, но! – Часодей опять поднял палец. – Нечаянно я могу подсказать тебе неверный ход, тем самым испортив твое будущее. А с ним, поверь мне, связано много интересного и необычного. Но это все, что я могу тебе сообщить.

Василиса даже лоб сильно наморщила, чтобы поскорее вникнуть в смысл настолько загадочных речей.

– Все это очень запутанно, – честно призналась она. – Мне нелегко разобраться.

– Конечно‑конечно, – понимающе кивнул Эфларус. – Время любит ставить нам сложные задачи и не давать готовых решений. А на прямые вопросы почти никогда не бывает прямых ответов.

– Но знаете, а я ведь могу сказать, что произойдет лично с вами, – разволновавшись, Василиса даже хлопнула в ладоши. – И даже могу вас уберечь от ошибки! Вот! Я расскажу вам о Расколотом Замке!

– Нет‑нет‑нет! – громко запротестовал Эфларус, и девочка осеклась. – Я же тебе говорил: ты мне сейчас скажешь нечто, что может сильно изменить мое будущее, а это нежелательно!

– Но я же дала вам подсказку о ста часах!

– Это совсем другое дело. – Лицо Эфларуса сделалось очень строгим. – А теперь вернемся к делу, Василиса Огнева. Вскоре состоится первое рождение Алого Цветка папоротника, и ты сможешь увидеть часть обряда. Я покажу тебе предназначение ЧерноКлюча – ты ведь сейчас двигаешься по его временной ветке, смотришь его прошлое. Ключ сам расскажет тебе, что должно… Запомни, главное – не прикасайся ни к одному из ключников. – Он кивнул на неподвижные фигуры вокруг. – Ты можешь повредить себе намного больше, чем только способна представить! Стой тихо… Не вмешивайся, что бы ни случилось. Будь наблюдателем. – Эфларус говорил тихо и четко, разделяя фразы короткими паузами. – А теперь – прощай.

Вернулось время; фигуры мальчишек в серых балахонах ожили и задвигались с бешеной скоростью, как будто Василиса смотрела кино на быстрой перемотке. Девочка догадалась, что Эфларус перемещает ее по временной ветке ЧерноКлюча немного вперед. Словно во сне, она видела, как из земли показался тонкий побег растения с небольшим бутоном посередине, как из него распустилась огромная алая чаша цветка – точь‑в‑точь такого же, как на статуе в замке Змиулан… Лепестки его раскрылись и затрепыхали, будто покачиваясь на сильном ветру. В то же мгновение сверкнул синими огнями Стальной Зубок в руках одного из ключников. Стебель в одно мгновение был перерезан, и чаша Алого Цветка упала на землю.

Василиса с интересом разглядывала мальчишку: первым черным ключником оказался простой парень, на вид даже немного глуповатый… Может, так казалось из‑за его зубов, выступающих вперед, и очень больших ушей. И шевелюра у мальчишки была забавной: лохматая‑прелохматая, словно он никогда в жизни не расчесывался.

Но только она успела об этом подумать, как черный ключник сильно пошатнулся. По всему было видно, что ему стало плохо: мальчишку повело в сторону, он нелепо взмахнул руками, словно пытаясь ухватиться за что‑то невидимое, но, ослабев, упал навзничь, широко раскинув руки. Не понимая, что делает, Василиса кинулась к нему и попыталась забрать часовой кинжал, но мальчик держал его мертвой хваткой. В следующий миг случилось нечто удивительное: ЧерноКлюч, принадлежащий Василисе, вдруг вырвался из ее рук и плавно опустился на землю рядом с первым черным ключником. Одновременно с этим девочке удалось вырвать кинжал из цепких пальцев мальчишки.

– Ты сама заработала свое проклятье, Василиса.

Эфларус подошел к ней и помог подняться.

– Я ведь предупреждал тебя, – с упреком произнес он. – Но ты не послушалась меня и коснулась кинжала. Вот почему тебе придется стать следующим черным ключником.

– Но я уже им стала, – осмелилась возразить девочка и запнулась. Не значит ли, что Черный Ключ был предназначен ей как раз с этого самого рокового часа? Так вот почему он сразу ей приглянулся!

– Что случилось с ним? – Она указала на мальчика. – Он жив?

– Да, это глубокий обморок… Алый Цветок забрал все его силы.

– Он что, умрет? – в ужасе прошептала девочка.

– Постареет.

Василиса перевела взгляд на ключника и увидела, как стремительно седеют волосы мальчишки, а его лицо…

– Нет!!!

– Черный ключник перерезал стебель растения, тем самым забрав у него жизнь, – спокойно произнес часодей. – Вот почему Алый Цветок стремится восполнить жизненные силы за его счет. Но послушай меня…

– Я не хочу! – пронзительно выкрикнула Василиса. – Не хочу стареть!!!

Ее сердце бешено застучало, неровно, с перебоями отбивая нечеткий ритм, и ей стало совсем плохо: в уши заползла густая, всепроникающая вата, заполонившая голову, руки, ноги…

Эфларус, схватив ее за плечи, что‑то горячо говорил, но она его уже не слышала. Попятившись, она замахала руками, стремясь отделаться от часодея и всего, что связано с этим непонятным прошлым, ее сознание само стремилось вырваться из ужасного места… Девочка не заметила толстую корягу, лежавшую на земле, и, споткнувшись об нее, подвернула ногу.

Резкая боль пронзила ступню. Василиса вскрикнула, но в тот же миг Стальной Зубок в ее руке засветился ярко‑синим, и часоводы начали свою работу.

Время вновь убыстрилось – встревоженное лицо Эфларуса удалилось в темноту, за ним исчезли фигуры всех участников первого обряда, и последней – мальчика, неподвижно лежащего на земле. Картинки замелькали одна за другой; вокруг Василисы вновь закружился хоровод из самых разных вещей, но теперь девочка двигалась спиной назад, хотя по‑прежнему сжимала Ключ в руках, выставив перед собой. Появились звезды: они плясали повсюду в диком безобразном танце и ежесекундно вспыхивали яркими и красочными кляксами, словно кто‑то, расшалившись, быстро крутил цветной калейдоскоп. От них сильно зарябило в глазах, и, не выдержав, девочка провалилась в беспамятство.

Василиса очнулась на руках у Астрагора и от этого чуть снова не упала в обморок. Боль в ноге не утихала, пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы не застонать.

– Глупый поступок, – сухим и резким голосом произнес Дух Осталы. – Глупый, безрассудный поступок.

Василиса молчала, пока он не поставил ее на ноги перед самой картой.

– Что ты видела? – потребовал он разъяснений. – Куда привел тебя Черный Ключ? Что тебе надо сделать?

– Надо… – Василиса облизала сухие, потрескавшиеся губы. Судя по ее самочувствию, у нее началась горячка. – Мне надо… перерезать стебель.

– И все?

– Все…

Прежде чем рассказывать об Эфларусе и проклятье, ей надо хорошенько подумать. А сейчас… Сейчас Василиса чудом держалась на ногах. Ее морозило и сильно тошнило, – казалось, произнеси она еще хоть одно слово, и ее вывернет наизнанку. Фигура Астрагора как‑то странно раздвоилась и…

Отец бросился к ней и успел подхватить на руки.

– Уйди от меня! – Она попыталась вырваться из его объятий, но застонала и выронила Ключ – тот с жалобным звоном ударился о камень.

– ЧерноКлюч, – сказал Астрагор. – Прежде чем помочь, подай кинжал.

Отец приложил сухую ладонь ко лбу Василисы, и ей неожиданно стало легче.

– Заверши дело, – шепнул он. – И будешь свободна.

Нортон‑старший вложил ей в руку поданный Астрагором Стальной Зубок.

Скривившись от невыносимой, зудящей боли в ноге, Василиса собрала все свои силы, сделала шаг и приложила ЧерноКлюч к карте – тотчас вокруг него вспыхнули мелкие синие точки, завихрились в тонкую, едва заметную линию и рассыпались по всему холсту.

– Ну что ж, – удовлетворенно произнес Астрагор. – Мы собрали всю информацию от семи часовых Ключей. Осталось подождать, когда карта заговорит. Лишь только на ней появится алая точка, указывающая место нового рождения Алого Цветка, настанет великий момент: ключники встанут в единое кольцо, символизирующее непрерывность временного цикла, и каждый из них сделает то, что подсказал ему Ключ. Только в этом случае они смогут загадать желание и ваша планета будет спасена. А теперь – все уходите…