ГЛАВА 15. «Сначала нужно было отпереть сейф, а уж потом всплывать на поверхность

«Сначала нужно было отпереть сейф, а уж потом всплывать на поверхность.»

Г. Гуддини

– Не получается, – тихо произнес я.

– Сам вижу, – отрезал Ааз, проверяя настройку И‑Скакуна. – Вся беда в том, что мы слишком полагаемся на механические средства передвижения, которые в самый неподходящий момент запросто могут подвести.

– Что стряслось? – нервно спросил я.

– Этой проклятой штуке нужна перезарядка, – простонал Ааз. – А мы не успеем этого сделать прежде, чем сюда прибудут солдаты.

– Тогда давай пока спрячемся.

– Где? – зарычал он. – Ты что, собираешься попросить убежища у кого‑нибудь из горожан?

– Ладно, предложи что‑нибудь сам! – огрызнулся я.

– Я работаю над этим, – проворчал Ааз, оглядываясь вокруг. – Нам нужно ни что иное, как… Вот!

Прежде чем я успел понять, что он делает, Ааз вошел в находившуюся рядом лавку, сорвал со стены звериную шкуру и принялся заворачивать в нее Приз.

– Восхитительно, – сухо заметил я. – Теперь у нас мохнатый Приз. Думаю, стражников это не одурачит.

– Одурачит, коль скоро ты замаскируешь его личиной, – усмехнулся Ааз.

– Я же тебе уже говорил, что не могу этого сделать! – взмолился я. – Он ведь металлический!

– Не Приз, дубина! – резко бросил он. – Шкуру! Преврати ее во что угодно. Или лучше переделай ее в раненого солдата.

Я не был уверен, что что‑нибудь получится, но все же закрыл глаза и попробовал… Получился раненый солдат в комплекте с порванным и окровавленным мундиром.

– Неплохо, малыш, – кивнул Ааз, засовывая мое произведение под мышку.

Как обычно, я видел все недостатки своего камуфляжа. Передо мной стоял отнюдь не офицер стражи с раненым солдатом под мышкой, а Ааз, державший подозрительно громоздкий сверток.

– Ты уверен, что все в порядке? – с сомнением спросил я.

– Уверен, – кивнул Ааз. – Только… А вот и они. Предоставь действовать мне.

По‑моему, я когда‑то это уже слышал…

В поле зрения появились солдаты, с хмурыми лицами приближавшиесь к нам. Это не предвещало ничего хорошего.

– В ту сторону! Быстро! Они уходят!

От рева Ааза я чуть не выскочил из собственной шкуры, хотя должен был уже привыкнуть к его неожиданным выходкам.

– За ними! – кричал Ааз. – Чарли ранен!

– Какой Чарли? – не понял я.

– Заткнись, малыш, – прошипел мой наставник, одарив меня уничтожающим взглядом.

Солдаты замедлили шаг, посматривая по сторонам, но своего курса не изменили. На наше счастье, изображаемого Аазом офицера с ними не было.

– Вы что, не поняли? – крикнул Ааз. – Они утащили Приз! Быстро за ними!

Наконец‑то сработало. Солдаты быстро развернулись и бросились в указанном Аазом направлении.

– Вот это да! – воскликнул я, искренне восхищаясь. – Я бы не хотел держать в руках этот Приз, если бы они меня догнали.

– Да уж, – согласился со мной Ааз. – Поэтому, если ты не против, поспешим восвояси.

– О, верно, Ааз… – начал я, но он уже пожирал метровыми шагами большие отрезки дистанции.

Я припустил вдогонку, твердо решив не спрашивать его о том, как мы сможем миновать часовых у ворот. Я знал, что раздражаю его своими постоянными вопросами, и кроме того, ответы только расстраивали меня.

Однако, когда мы приблизились к воротам, нервозность моя усилилась, а решимость ослабла.

– Э‑э‑э… ты хочешь, чтобы я переменил личину на Призе? – спросил я на пробу.

– Нет, – отрезал он. – Но ты мог бы вывалять нас в грязи.

– Вывалять нас? – не понял я.

– Немного грязи и крови на мундирах, – разрешил Ааз. – Чтобы мы действительно выглядели побывавшими в бою.

Я согласился поправить наши личины. Между прочим, это не так легко, как может показаться. Попробуйте закрыть глаза и представить себе грязные мундиры, когда несешься рысью по незнакомым переулкам. К счастью, жизнь с Аазом научила меня работать в экстремальных условиях, и поэтому я выполнил задачу как раз вовремя: мы уже добежали до ворот.

Мои труды были вознаграждены: часовой посмотрел на нас, разинув рот, и вдруг заорал, вызывая караульного офицера. К тому времени, как тот появился, мы достаточно приблизились, чтобы дотянуться до его отвисшей челюсти.

– Что здесь происходит? – потребовал он ответа, снова овладев собой.

– Бои на улицах, – выдохнул Ааз, довольно реалистично изображая усталого воина. – Им нужна ваша помощь. Мы пришли вас сменить.

– В самом деле? – нахмурился офицер. – У вас такой вид, словно… Вы сказали, бои?

– У нас еще хватает сил, чтобы встать на охрану ворот, – заметил Ааз. – Все что угодно, лишь бы выделить для боев свежие силы.

– Каких боев? – переспросил офицер, и было видно, что он едва подавляет желание встряхнуть Ааза, чтобы привести его в чувство.

– Уличные беспорядки, – выдохнул Ааз. – Букмекеры изменили ставки и не собираются выполнять свои обязательства. Это просто ужасно!

Офицер побледнел и отшатнулся, словно его ударили.

– Но ведь это означает… Все мои сбережения поставлены на войну! Они не могут этого сделать.

– Вам лучше поторопиться, – настаивал Ааз. – Если толпа разорвет букмекеров на части, то никто не сможет вернуть своих денег.

– За мной! Все за мной! – заревел офицер, хотя в этом не было надобности. Часовые уже побежали в город. Офицер был явно не единственным, кто вверил свои заботы букмекерам.

Он бросился было за ними, но вдруг остановился и, посмотрев на нас сочувственным взглядом, сказал:

– Не знаю, получите ли вы за это награду, но я этого точно не забуду. Не знаю, как и благодарить вас.

– Не за что, индюк, – пробормотал Ааз себе под нос, когда офицер отбежал на приличное расстояние.

– Знаешь, бьюсь об заклад, он‑таки этого действительно не забудет… Никогда, – улыбнулся я.

– Чувствую, что ты весьма доволен собой. Не так ли, малыш? – поинтересовался Ааз.

– Да, – скромно признался я.

– И заслуженно! – рассмеялся он, хлопнув меня по спине. – Однако, думаю, нам следует отпраздновать победу, отойдя подальше.

– Совершенно верно, – согласился я и, сделав приглашающий жест рукой в сторону ворот, добавил, – Прошу вас.

– Нет, только после вас! – возразил он, повторяя мой жест.

Мы гордо прошли через неохраняемые теперь ворота Вейгаса бок о бок, унося с собой этот злополучный Приз.

Казалось, все уже позади. После успешного завершения дела нам надлежало вернуться в Та‑Хо, обменять Приз на Тананду и спокойно отправиться на Пент. Мне следовало бы знать, что на это лучше не рассчитывать.

Всякий раз, когда положение кажется простым, случается что‑нибудь такое, что расстраивает все наши планы. Если нет никаких осложнений, либо я, либо Ааз распускаем свой длинный язык. В данном случае никаких внешних осложнений не было, но наше везение иссякло. Ни меня, ни Ааза винить не приходилось – мы были виноваты оба. Ааз из‑за своей вспыльчивости, а я из‑за своего длинного языка.

Мы уже почти подходили к тому месту, где оставили Гриффина, когда Ааз подал неожиданную идею.

– Слушай, малыш, – сказал он. – Как насчет того, чтобы на время сбросить личины?

– Зачем? – логично спросил я.

– Просто хочу взглянуть на этот вызвавший столько хлопот Приз, – пожал он плечами.

– Разве ты не видел его там, в Вейгасе? – нахмурился я.

– В подробностях – нет, – признался мой наставник. – Сначала я был слишком занят, погоняя солдат, а потом он стал для меня просто грузом. По‑настоящему я его так и не видел.

Удаление личин заняло всего лишь несколько секунд. Делать это легче, чем наводить, поскольку я в деталях знаю, как должен выглядеть конечный результат.

– Прошу, – объявил я.

– Спасибо, малыш, – улыбнулся Ааз, торопливо развязывая сверток.

Приз был так же безобразен, как и всегда. Не то чтобы я ожидал, что он изменится, но, когда Ааз рассматривал его, я подумал, что вблизи он выглядит еще хуже, чем издали. Затем Ааз отступил на шаг, посмотрел снова, обойдя вокруг и изучая эту удивительную скульптуру со всех точек зрения.

Почему‑то его безмолвное разглядывание встревожило меня.

– Ну и что ты о нем думаешь? – спросил я, пытаясь завести разговор.

Он медленно повернулся ко мне лицом, и я заметил, что его чешуя стала темнее, чем обычно.

– Это он? – потребовал ответа Ааз, ткнув пальцем в сторону статуи. – Это и есть ваш хваленый Приз?! Ты довел до ареста Танду, заставил нас пройти через все эти передряги ради вот этого образчика скульптуры?!

В голове у меня что‑то тихо щелкнуло, разжигая уголек гнева. Я никогда не притворялся, будто восхищаюсь Призом, но ведь он был выбран Танандой!

– Да, Ааз, – ответил я. – Это он.

– Из всех выкинутых тобой идиотских выходок эта побила все рекорды! – бушевал мой наставник. – Ты забросил занятия, потратил на эти прогулки по Измерениям целое состояние, не говоря уже о том, что подставил наши головы под удар. И ради чего?!

– Ааз…

– А Тананда! Я знал, что она немного чокнутая. Но это! У меня появился большой соблазн оставить ее там, где она находится. Навсегда!

Я попытался что‑нибудь возразить, но он не дал мне возможности вставить хоть словечко.

– Ученик, я хочу услышать от тебя только одно – зачем? Что вы собирались делать с этим барахлом, если бы тогда успели первыми украсть его? Скажи мне, будь любезен.

– Он предназначался тебе в подарок ко дню рождения! – крикнул я. Плотина наконец прорвалась.

Ааз застыл на месте как вкопанный. По его лицу было видно, что он просто поражен.

– Мне… подарок… ко дню рождения? – переспросил притихшим голосом мой учитель.

– Совершенно верно, – буркнул я. – Сюрприз, так сказать. Мы хотели достать тебе в подарок нечто особенное, нечто такое, чего ни у кого больше нет… чего бы нам это ни стоило. Разумеется, это было глупо с нашей стороны, не так ли?

– Подарок мне ко дню рождения, – пробормотал Ааз, обойдя Приз и снова уставившись на него.

– Ну, теперь все кончено, – радостно подытожил я. – Мы растяпы: откусили гораздо больше того, что могли прожевать. А тебе пришлось нас выручать. Давай освободим Тананду и отправимся поскорее домой. Может, тогда нам удастся забыть обо всех этих передрягах… если, конечно, ты нам позволишь.

Ааз стоял неподвижно, спиной ко мне. Теперь, излив весь свои гнев, я стал жалеть, что проявил его в такой яростной форме.

– Эй! Ааз! – окликнул я, подходя к нему сзади. – Пошли. Нам предстоит еще вернуть Приз и освободить Тананду.

Он медленно повернул голову, и наши взгляды встретились. В его глазах горел никогда мною раньше не виданный мечтательный свет.

– Вернуть?.. Его?.. – тихо переспросил мой наставник. – Что значит – вернуть? – В его голосе появились стальные нотки. – Это же подарок мне ко дню рождения!