Глава 19 Логово накера

Когда Джек проснулся, Брут заверил его, что уже утро. Раб уже хлопотал над костром, разогревая на палочках овсяные лепешки. Пега, приподнявшись, прислонилась к стене – и вид у нее был далеко не цветущий.

– Начать день с теплых лепешек – что может быть лучше? – возвестил раб.

Джеку разрешили запить их несколькими глоточками сидра.

– Мне всю ночь келпи снились, – пожаловалась Пега. – Сколько раз ни просыпалась, все Иффи в темноте мерещился.

– Мать, бывало, говорила, что дурные сны предвещают что-то хорошее, – отозвался Брут.

– Ага, например, вместо того чтобы умереть голодной смертью, мы достанемся на обед дракону.

Пега встала явно не в духе, но Джек ее не винил. Он и сам был зол на весь мир. Стены словно смыкались вокруг него, в спертом воздухе мальчуган просто-таки физически ощущал тяжесть каменных сводов над головой.

– Чем больше съедим, тем меньше нести, – оптимистично заметил Брут. – Мать всегда говорила: во всем есть светлая сторона, если только взять на себя труд поискать.

Раздражающе мурлыкая себе под нос, Брут соорудил новые факелы и сложил припасы в мешки. И в завершение застегнул на себе зеленую перевязь с мечом Анредденом.

Когда все наконец собрались, Джек повел маленький отряд в правый туннель. Пусть там полным-полно «драконьего дерьма», зато есть надежда на воду. Чем дальше путники шли, тем чаще встречались агатовые вкрапления; а спустя несколько часов уже приходилось обходить кругом целые глыбы.

– Да вы только гляньте! – восторгался Брут. – Тут на десяток драконов хватит.

– Помолчи, пожалуйста, – взмолилась Пега. – У меня голова трещит.

Так что Брут прикусил язык – и принялся насвистывать. Немелодичный, с придыханием, мотивчик действовал Джеку на нервы.

– Да заткнись ты! – наконец не выдержал мальчуган. – Ты вообще понимаешь, что такое «скрытность»? Ты что, об осторожности напрочь позабыл? Если в пределах десяти миль рыщет дракон, так он на твои дурацкие неумолчные звуки как раз прибежит!

– Кто-то не выспался, – отозвался Брут, ничуть не обидевшись. – Давайте-ка сделаем привал и поуспокоимся малость.

Джек устало привалился к глыбе «драконьего дерьма» и предался мечтам о том, как сломает посох о голову раба. Брут пустил по кругу куль с прокисшей овсяной мешанкой. Пролежав в мешке столько времени, она свежее не стала. Пега уверяла, что на вкус мешанка – ни дать ни взять крысиные какашки, однако ж путники не могли позволить себе выбрасывать еду. Джеку отчаянно хотелось пить. Услужливое воображение рисовало ему водопады и бурные реки, да так живо, что шум воды слышался чуть ли не наяву. Но стоило ему сосредоточиться, и становилось ясно: это всего лишь легкий сквозняк. Да еще, конечно, Брут.

– Придумал! Я буду загадывать загадки! – воскликнул раб. – Игра в загадки – что может быть веселее?

С волной и ветром воюю я рьяно.

В пучине покоюсь, побратимы мне – камни.

Сидя – силен я. А сдвинусь – безволен.

Скажи мое имя!

Брут выжидательно глядел на спутников, точно пес, в надежде, что ему кинут палку.

– Мне без разницы! У меня голова болит, – пожаловалась Пега.

– Погоди-ка. Кажется, я догадался, – промолвил Джек. – Ветер и волны – значит, тут же и корабли есть. А то, что лежит на дне моря, это… якорь!

– Молодец, – похвалил Брут. – Вот тебе еще загадка:

Люб я людям; лечу издалече.

С полей принесен, на полянах собран.

Под кров укромный на крыльях доставлен.

Скажи мое имя!

– Да это проще простого. Мед! – тут же ответил Джек. О пчеловодстве он знал все – благодаря матери.

– Тогда вот тебе потруднее:

Молчу как мертвая – в мятежном чертоге.

Пока я в покое, подвижен дом мой.

Вечно внутри я: выйду – погибну.

Скажи мое имя!

Джек призадумался.

– Улитка, конечно, молчит, но и в раковине у нее тихо. Может, черепаха? Или цыпленок в яйце?

– Это рыба, – вдруг объявила Пега. – Рыба в чудесном, бурлящем, звенящем, полном воды ручейке – ох, клопы клятые! Мы все здесь умрем. Н-нам н-никогда больше не увидеть руч-чейка!..

Девочка расплакалась.

Мальчуган оторопел. Он никогда не видел Пегу плачущей: даже когда он ее ударил, девочка не пролила ни слезинки. А он, Джек, настолько упивался собственными невзгодами, что даже не заметил, как Пега впала в отчаяние. Что ж теперь делать-то?

Но Брут знал, что делать.

– Ну полно, полно, девонька, – промолвил он, обнимая ее и укачивая, словно ребенка. – В середине похода всегда тяжелее всего приходится, но герои, они всегда побеждают. А мы – герои! О нас еще сложат песни, как о короле Артуре и моем предке Ланселоте. А еще в тех песнях говорилось о благородных дамах, о Фее Моргане и о Нимуэ, Владычице Озера. Кстати, это та самая Владычица Озера и есть: ее род живет долго. А остальные давно уже на Островах блаженных, где вечное лето и где не знают печали и горя. Моя мать тоже там: она ведь была госпожой Дин-Гуарди и к тому же ведуньей.

– А я – христианка. Я надеюсь попасть на Небо. – Пега уткнулась заплаканным лицом ему в грудь.

– Так там тоже здорово, девонька. Смысл в том, чтобы жить отважно и храбро – и в итоге итогов обрести заслуженную награду. Надежда всегда есть, даже в смерти.

– Мне нравится, когда ты называешь меня «девонькой», – прошептала Пега, прижимаясь к заступнику теснее.

– Тогда я стану делать это почаще. А теперь попей сидра. У тебя ж давно в горле пересохло. Надо идти вперед, но если устанешь, ты скажи мне! – В этот миг Брут выглядел благородно как никогда: истинным королем, а не хнычущим ничтожеством!

Джек мысленно дал зарок обращать больше внимания на Пегу. Он знал: девочка способна идти до тех пор на чистом упрямстве, пока не рухнет замертво. А его долг – предупреждать Брута, что Пега устала.

Маленький отряд шел все вперед и вперед. «Драконьего дерьма» заметно прибавилось: здесь агат образовывал колонны от пола до потолка. Их приходилось обходить, точно деревья в лесу. Время от времени Джек пускал в ход раздвоенный прут. Вода была по-прежнему впереди, но уже ближе (во всяком случае, хотелось бы на это надеяться). Путники часто отдыхали, однако ж Пеге этих кратких привалов не хватало: она брела, с трудом передвигая ноги. Даже посвист Брута стих; теперь раб разве что тихо шипел сквозь зубы. Джек молчал как рыба – и думал о мехах с сидром. Если всем суждено умереть, не лучше ли напоследок напиться досыта, и сесть, и ждать неизбежного?

– Я что-то слышу, – сказала вдруг Пега.

Джека так завораживало сухое похрустывание под ногами и шипящий посвист Брута, что никаких иных звуков он и не улавливал. Все остановились и насторожили уши.

Ииии, иии, иии, – звучало откуда-то сверху.

– Это мышь? – прошептал Джек.

Ииии, иии, иии, иии.

Звук нарастал, распространялся вдаль и вширь. Брут выхватил меч. Джек покрепче перехватил посох. Все опасливо двинулись вперед. Туннель вывел в просторную пещеру: этакий каменный пузырь под землей. Дальний ее конец тонул во мраке, а своды были так высоки, что и не разглядишь толком. Брут поднял факел над головой. Джек подумал было, что раб рассматривает какие-то скальные образования, но тут один из «камней» расправил крыло. Да это же летучие мыши!

Тысячи и тысячи мышей!

Мыши цеплялись за агатовые выступы, пихались, толкались, недовольно пищали, оказавшись в кругу света. Брут рассмеялся: в пустом чертоге смех этот прозвучал неожиданно жутко.

– Клянусь Владычицей, да это ж нетопыри! Эй! Нетопыри! А у вас гости.

Раб замахал факелом, мыши недовольно зашебуршились, вниз дождем что-то посыпалось.

– Ой, фуууу! Вши! – взвизгнула Пега.

– Не пугай их, – предостерег Джек, хватая Брута за руку.

– Ты прав, паренек. Я веду себя неучтиво. Это их дом, в конце концов!

Раб опустил факел и поклонился.

– Добрые создания, мы – всего лишь безобидные прохожие. Дозвольте нам встать здесь лагерем на одну только ночь. Утром мы уйдем своим путем.

– Встать лагерем? – с надеждой переспросила Пега.

– Солнце уже у горизонта, девонька.

– А ты откуда знаешь? – раздраженно буркнул Джек, вычесывая мышиных вшей из собственных волос.

– Знаю – и все, – отозвался Брут.

Все осмотрелись в поисках удобного места. Пол пещеры, по большей части песчаный, обширная колония мышей обильно замусорила отбросами: пометом и мелкими косточками. На потолке, куда ни глянь, везде лепились мыши.

– А кто, по-твоему, прочертил вот эти отметины? – спросил Джек.

Через песок пролегал извилистый след – от центральной глубокой борозды, шириной примерно в рост Джека, отходили волнообразные лучи. Мальчуган попытался представить себе, что за существо оставит такой отпечаток. Вырисовывалось этакое бесформенное тело со змеистыми щупальцами. Не самый приятный образ, чего уж там.

– Что бы это ни было, надеюсь, оно к нам не сунется, – промолвила Пега. – А грязищи-то вокруг сколько!

В дальнем конце пещеры в разные стороны расходились еще туннели, как две капли воды похожие друг на друга.

– Тьфу ты! – воскликнул Джек, скидывая наземь дорожные узлы. – И как нам понять, который из них правильный?

– Лично я думаю, что это добрый знак. Пещера явно служит местом важных сборов, – отозвался Брут.

– Сборов? И кто же здесь собирается? Уж не драконы ли?

– Смотрите! – вскрикнула Пега.

С сухим шорохом летучие мыши оторвались от потолка. Крылатый рой заполонил пещеру: мыши метались туда-сюда, однако, как ни странно, не сталкивались.

– Ох! Ой! Если летучая мышь трижды облетит вокруг твоей головы, ты непременно умрешь, примета такая! – застонала девочка, сжавшись в комочек.

– А ты ложись на землю, тогда мышь не сможет тебя облететь, – посоветовал Джек: он тоже знал это поверье.

Дети растянулись на песке, вжались в него как можно глубже. Косточки захрустели под их весом, застарелая вонь от помета защекотала ноздри. Брут расхохотался.

– Летучие мыши частенько навещали мою мать, и ни одна из них не убила никого серьезнее мошки. Солнце село, вот они и вылетели навстречу ночи. А вы посмотрите, куда они держат путь!

Джек опасливо приподнял голову. Нетопырей в воздухе поубавилось. А те, что еще остались, постепенно скрывались в туннеле по правую руку.

– Они же летят наружу! – осенило Джека.

– Я выказал им учтивость, и они показали нам дорогу, – отозвался Брут.

Но ведет ли эта дорога в Эльфландию? Как знать? Разумеется, надо бы осмотреть все туннели, но как противиться искушению поскорее оказаться снаружи? Скорее туда, на свободу, за пределы гнетущих каменных стен! А там, глядишь, и вода отыщется.

– Пега, вставай! Мыши улетели, – окликнул девочку Джек.

Он уже принял решение.

– Улетели, а всех вшей нам оставили, – проворчала Пега, вычесывая волосы.

Брут предложил разбить лагерь в туннеле. В пещере было слишком грязно, а идея заснуть в зловещем месте, откуда во все стороны ответвляются подземные ходы, не прельщала даже наследника Ланселота. На входе в коридор в лица путникам повеяло свежим ветром.

– Ух, здорово! – воскликнул Джек. – А почему бы нам не пойти дальше?

– Девоньке необходим отдых, – напомнил Брут. – Но я могу пройти вперед и поглядеть, далеко ли до выхода.

– Я не устала, – запротестовала Пега.

– Да ты же с ног валишься. – Джек заставил девочку сесть рядом.

Брут, сжимая в руке обнаженный меч, зашагал в темноту. Дети вслушивались: тяжелая поступь постепенно затихала. С уходом раба в туннеле внезапно стало как-то непривычно пусто.

– Тут ни одной ветки на земле не валяется, – заметила Пега, подавляя зевок.

Джек поднял факел повыше. А ведь девочка права!

– Если до выхода недалеко, то разводить здесь костер нам и не понадобится.

– Я не об этом. Нет мусора – значит, нет и эльфов. Это неверный путь. Ох… – Пега снова зевнула и потянулась.

– Может, ты и права, – отозвался Джек.

Ему отчаянно не хотелось отказываться от надежды выйти наружу. А какая, в сущности, разница? Как только они отыщут воду, в пещеры можно будет вернуться.

Пега, пошатываясь, поднялась на ноги.

– Мне нужно двигаться. Если я прилягу, то уже не встану. – Девочка споткнулась – и схватилась рукой за агатовую колонну. – Ух ты! Там, сзади, еще туннель.

Джек встрепенулся. Позади колонны и впрямь зиял темный проем. Мальчик посветил факелом. Пламя не дрогнуло.

– Воздух здесь неподвижен. Наверное, это пещера.

– Неплохое место для ночлега.

– Если она пуста.

– Надо бы туда заглянуть, – гнула свое Пега. – Я засну куда крепче, если не придется тревожиться, что того и гляди подкрадутся какие-нибудь чудища. Тут и земля мягкая… и… Ой! Вязкая! Я не могу ноги вытащить!

– Сейчас же уходи оттуда! – заорал Джек.

Он вдруг вспомнил, как Бард с братом Айденом предостерегали: «Никогда не ходите в туннель, где воздух неподвижен. Там либо тупик, либо логово накера».

– Не могу! Не получается! Я застряла!

Джек отложил факел и схватил девочку за пояс. Потянул изо всех сил, но Пега даже с места не сдвинулась. А в глубине пещеры послышалось какое-то сторожкое движение, чавкающий звук, как будто что-то живое вылезало из глубокой грязи.

– Тащи, ну тащи же! – завизжала Пега.

– Теперь и я увяз! – откликнулся Джек.

Мальчуган нашарил на земле факел и принялся яростно размахивать им у входа. Что-то зашипело – и отступило. Джек не мог видеть ясно, что происходит, но сгусток тьмы в дальнем конце пещеры словно бы стек вниз по стене.

– Брут! На помощь! Вернись! – кричала Пега.

– Тварь не любит огня, – выдохнул Джек, пытаясь выпрямиться во весь рост.

Пега отчаянно цеплялась за него. Мальчик лихорадочно огляделся в поисках веток или сучьев – и взгляд его упал на ясеневый посох. Джек выронил факел. А до посоха не дотянуться…

– Не бросай меня! – рыдала Пега, цепляясь за Джека.

Джеку пришлось силой разжать ее пальцы. Он упал вперед, одной рукой оперся о землю, другой – схватился за посох. Развернулся и направил посох на пещеру.

В гаснущем свете Джек видел, как по полу, извиваясь, ползет темная полоса. Нет, несколько темных полос.

– Огонь, приди! – позвал мальчик. Времени сосредоточиться и успокоить мысли, как учил Бард, у него не было. А были – лишь острая нужда и ужас. – Приди, приди, приди!

Он потянулся разумом через толщу камня, ожидая слабого отклика, как всегда, когда он вызывал огонь в деревне. Но здесь магия таилась совсем близко к поверхности земли и нетерпеливо рвалась на зов. Жаркая волна захлестнула Джека.

– Беги, – задыхаясь, приказал он.

– Не могу, – плакала Пега.

Конец посоха изверг струю пламени. Алые языки облизнули пещеру, и на краткий миг Джек отчетливо разглядел гигантскую округлую тушу – ни дать ни взять гигантский клещ, насосавшийся крови. Со всех сторон туши извивались лапы-щупальца: одни цеплялись за камни, другие шарили по полу, залитому слизью. Щупальца уже подобрались к самым ногам Пеги, когда их поглотило пламя.

Джек рывком вытащил девочку из пузырящейся слизи и, пошатываясь, отвел назад. В испепеляющем жару он боялся даже дышать.

– Потолок! – завопила Пега.

Джек поднял глаза. В десятках мест вкрапления агата вспыхнули огнем. Они горели яростно, неуемно – словно раскаленные звезды в ночном небе. Колонна перед входом в пещеру полыхнула по всей длине – пш-ш-ш-ш! От слепящего света Джек аж зажмурился. Пега настойчиво тянула его за руку. Весь туннель был объят пламенем.

Джек с Пегой бросились бежать со всех ног. Песок лип к ногам Джека, перемазанным слизью, и замедлял его поступь. В боку закололо. Колени подгибались, и все-таки он бежал и бежал вперед, волоча за собою Пегу. Когда оба наконец рухнули на землю, кашляя и задыхаясь, Джек услышал, как ревет позади пламя. На стенах мерцали зловещие отблески.

– Огонь надвигается? – в страхе спросила Пега.

Джек собрался с силами для нового рывка, но мгновения шли, а свет отнюдь не разгорался ярче, да и рев звучал ничуть не громче прежнего.

– Ветер дует навстречу пожару, – догадался мальчик.

И действительно, ток воздуха был так силен, что по коридору со стоном гулял настоящий ураган. Издали донесся грохот: что-то обрушилось.

– Здесь оставаться нельзя. Ты идти можешь?

– Еще час назад я бы сказала «нет», – призналась Пега. – Поразительно, какие чудеса свершает смертельный ужас.

Джек понимающе кивнул. И они побрели дальше – медленно, увязая ногами в песке. Свет померк, а потом и вовсе погас. Теперь детям приходилось пробираться вперед на ощупь, держась за стену.

– Еды ни крошки не осталось, – промолвила Пега.

– И сидра ни капли, – отозвался Джек.

– Я пытаюсь об этом не думать.

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но я продрог, – заметил Джек. Леденящий ветер пробирал до костей. Плащ мальчика остался там же, где и дорожные вьюки, и ныне превратился в золу. – Если мы найдем какую-никакую древесину, я бы зажег огонь.

– Даже думать забудь!

Дети снова пустились в путь, хватаясь руками за стену. Джек опасливо прощупывал посохом землю впереди. Ноги ему опалило, Пеге, наверное, тоже. Интересно, а что станут делать летучие мыши, когда попытаются вернуться обратно в пещеру? С другой стороны (что радует), огонь наверняка очистил подземные туннели от вивернов, гиппогрифов, мантикор, василисков, гидр и кракенов. И накеров.

Особенно накеров.

– Как ты думаешь, куда Брут подевался? – спросила Пега.

– Уж и не знаю, – буркнул Джек.

Все его недобрые подозрения насчет раба воскресли с новой силой.