Пассионарный надлом в Германии

В 1517 г. Мартин Лютер прибил к дверям церкви в Виттенберге свои девяносто пять тезисов, по которым он считал себя несогласным с католической церковью.

Если бы в наше время, в XX веке, кто-нибудь прибил бы тезис к дверям где-нибудь в Лондоне: «Я не согласен с английской конституцией и постановлением парламента» — ему сказали бы: «Ну, и иди домой». И этим все кончилось бы. Но это было средневековье — «страшная» эпоха. Все заинтересовались: «Как так, этот монах не согласен с тем, во что мы, весь христианский мир, веруем? Давайте разберем, какие у него доводы, устроим диспут, он имеет право выслушать возражения». И устроили. И кто председательствовал на этом диспуте? Император Карл V Габсбург, во владениях которого «не заходило солнце»: он был императором Германии, правителем Нидерландов — это был его наследственный домен, еще было у него Испанское королевство, испанские владения в Америке, Филиппины, Неаполитанское королевство, Милан в Ломбардии. И он был председателем на этом диспуте, рядом с ним сидел папский легат — богослов, который должен был спорить с наглым монахом. По правую сторону от представителей духовной и светской власти находились магнаты германской империи и послы из соседних католических государств, по левую сторону — духовные лица. Привели Лютера и говорят: «Спорь! Отстаивай свои тезисы». Он смешался. Карл посмотрел на него и сказал: «Я думал, это человек… а он дрянь. Ну, ладно, завтра приведите его к отречению и отпустите, чего с ним разговаривать». А Лютер за ночь-то передумал все, и когда его на следующий день привели отрекаться, он сказал: «Я здесь стою и не могу иначе». И пошел крыть доводами, очень вескими. Половину собрания переубедил.

Лютера решили арестовать — такое в те времена случалось. Герцог Саксонский успел его спасти, дал ему всадников, конвой, увез в один из своих замков и там спрятал. Идеи Лютера пошли по всей Европе, а сам он сидел тихонько и переводил Библию, чтобы занять свободное время, которого у него теперь было много. Отсюда пошел раскол суперэтнического поля от «Вормского эдикта» 1521 г.[98]Следовательно, дело, очевидно, не в том, что Лютер говорил. Подавляющая часть европейцев была безграмотна, а у тех, кто был грамотен, тоже было не очень много времени, чтобы читать и изучать все эти принципы, взвешивать аргументы, сравнивать, что правильнее: следовать Преданию или Писанию. Для этого Писание надо было хорошо знать, а оно толстенное, да еще на латинском языке, трудно читать. Как надо понимать пресуществление во время мессы? Или предопределение? Какое учение о спасении правильнее?.. Господи, да некогда! Но тем не менее вся Европа разделилась на протестантов и католиков, потому что каждый, толком не зная за что он, точно знал, против кого он. А кроме того, все без исключения — от северной Норвегии до южной Испании — все были не довольны и неудовлетворенны той системой католической средневековой мысли, которая была прилажена для эпохи подъема (т. е. хорошо работала при акматической фазе!).