Глава 1. Существует ли национальная психология?

Владимир Матвеевич Сидоров

Россия и зеркало Герберта Хана

valentin-aleksy.livejournal.com

Глава 1. Существует ли национальная психология?. 1

Глава 2. Как Чубайс Россию "разгадал". 2

Глава 3. Подлинная русская "религия". 3

Глава 4. Как русские "имеют"?. 4

Глава 5. "Иной" человек в России. 5

Глава 6. Как русские "сомневаются"?. 6

Глава 7. Русская национальная идея. 7

Глава 8. "Анализы" Истории, вопиющей о синтезе. 8

Глава 9. Геоистория. 10

Глава 10. Английский характер. 14

Глава 11. Россия непридуманная. 17

Глава 12. Россия в будущем.. 21

Аннотация

Как в океане различий между людьми уловить то общее, что объединяет миллионы людей и как бы "выписывает" им всем одну общую, единую для всех, национальную характеристику?

"Национальная ментальность", "национальная идентичность", "национальная идея", "национальный менталитет", "национальный характер", "национальное самосознание", — все эти модные словосочетания являются более или менее удачными приближениями к термину "национальная психология", а последний опять же только приближает нас к емкому понятию "психический склад нации". Причем качественные оценки психического склада разных наций традиционно грешат отсебятиной.

Серьезный подход к вопросам психического склада наций обязательно выводит на особенности языков ("психолингвистика") и на особенности истории и географии ("геоистория"). Именно такой, серьезный, подход и предложен в настоящей книге.

Глава 1. Существует ли национальная психология?

Какие есть доказательства ее существования?

Одно из доказательств сокрыто в самих по себе поставленных вопросах. Ведь устно или письменно, но сформулированы они на одном из возможных языков. А язык неотделим ни от мышления, ни от чувственной сферы. Причем понятия, мысли и чувства представлены в разных "говорах" по-разному. Это относится даже к близко родственным языкам. У голландского "наречия", например, нет ближе родственника, чем немецкий язык. Но по сути невозможно перевести на голландский язык понятие "странник", столь важное и близкое для "сумрачного германского гения", столь распространенное в немецкой литературе, в немецкой поэзии и в музыке. Чего уж говорить о языках, в близком родстве не состоящих! "Ik heb het land" — "тут у меня земля" — так говорит голландец о состоянии скуки. И даже "het land aan heft" — отвращение и омерзение выражает голландец, вспоминая о земле. О той самой "матери сырой земле" и "земле-матушке", как величает ее русский язык. Эти примеры взяты из выдающегося произведения "О гении Европы" великого немецкого исследователя "народных душ" Герберта Хаана. Книга посвящена национальной психологии…

Использовав этот последний термин, я представил себе, как огорчил бы он самого Герберта Хаана — создателя того волшебного зеркала, с которым мы вступаем в беседу. Нисколько не лучше отреагировал бы он и на более новый и модный ныне термин "национальная идентичность". С сомнением отнесся бы к совсем уж новомодной "национальной идее". Услышав о "национальном характере", сказал бы "muerrisch" — ворчливо — что-нибудь типа "das geht schon" — сойдет. Впрочем, Герберт Хаан мог бы сказать все это и на русском языке, а также на итальянском, испанском, португальском, французском, голландском, английском, шведском, датском, норвежском, финском… Книгу он написал об этих языках и о "гениях языков", об этих народах и о "Volksseelen" und "Volksgeister" — "душах народов" и "народных духах", об их уникальности и общности, о привычках и способах мышления и поведения, о Европе в целом и о ее "гении". По ходу беседы с волшебным зеркалом читатель познакомится с некоторыми цитатами из сокровищницы Герберта Хаана. Но в целом данная публикация не ставит целью системное ознакомление с произведением "О гении Европы", она решает иную задачу.

"Россию следует научиться видеть …ушами ", — неоднократно повторял Герберт Хаан в наиболее объемной главе своей книги, которая целиком посвящена России. Данная же работа скорее покажет, что русский человек может услышать …глазами, читая произведение Герберта Хаана и беседуя с ним, словно с волшебным зеркалом. При этом можно заметить, что временами разговор превращается и в дискуссию, так что сходство с историями о волшебных зеркалах становится весьма наглядным.

Характер народа, как и отдельного человека, проявляется только при сопоставлениях и сравнениях с другими народами, с другими людьми. Поэтому в нашей беседе сопоставлений и сравнений будет много. Хорошо бы нам при этом сохранить один мотив из произведения Герберта Хаана, который звучит у него рефреном: Это прекрасно, что народы такие разные и в то же время такие похожие друг на друга! В самобытности и в сходстве — ценнейшее достояние Европы и всего мира.

Однако вернемся к вопросу, поставленному в заголовке. С лингвистическими, языковыми факторами вроде бы понятно. А других доказательств существования национальной психологии нет?

Я умышленно сформулировал вопрос с отрицанием, так как не мог отказаться от удовольствия привести еще одно ярчайшее доказательство лингвистического характера. Попробуйте на поставленный вопрос ответить одной из дарованных родным языком логических форм! Что в таком ответе значит "да"? А что значит "нет"? По ходу дальнейшей беседы нам должно стать ясно, что наличие третьей — наряду с "да" и "нет" — готовой логической формы в немецком языке и ее отсутствие в русском существенно повлияло и продолжает влиять на наши национальные характеры.

Что же касается нелингвистических факторов, то почти всем ясно: Человечество живет не в каком-то большом отеле со стандартными условиями в номерах, а на конкретных весьма различных территориях: на равнинах, в горах, в лесах, в пустынях, на островах…. Есть, конечно, люди, которые во всех этих местностях селятся в пятизвездочном отеле со стандартным набором условий и удобств. Им-то разницу между Нидерландами и Югославией, пожалуй, придется еще объяснять, сама по себе она для них не очевидна. Но всем остальным, которым видно, что люди живут в разных природно-климатических условиях, разговаривают на разных языках, по-разному добывают свой хлеб насущный, — таким людям совершенно очевидно, что и люди, соответственно, просто должны быть разными.

В нашей стране вопрос о наличии или отсутствии у наций психического склада решался при всем драматизме политической истории на удивление однозначно. Даже в период полного и безраздельного господства того самого "материализма", который в глазах некоторых должен был бы утопить саму мысль о национальной самобытности, у нас особый психический склад признавался на уровне официальной теории неотъемлемым признаком нации. Этому мы обязаны юному Сосо Джугашвили и его склонности еще в юные годы, задолго до прихода к власти, писать брошюры по национальному вопросу. Когда Джугашвили стал Сталиным, то формулировки из его юношеских работ превратились в непреодолимое препятствие для тех, кто отрицал не только национальную психологию, но даже и наличие национальных языков, стремился поставить на их место "классовые языки" и "психологию классов".

А сегодня? Я чуть было не написал фразу: "сегодня национальную психологию как таковую выгодно отрицать некоторым сторонникам глобализации". Но это неверная фраза. Им тоже невыгодно. Им ведь лучше было бы заранее знать, например, итоги референдумов по конституции объединенной Европы во Франции и в Голландии. Им важно прогнозировать дальнейшие трансформации политического строя на Украине и перспективы ее отношений с Россией. А это все вопросы, требующие внимательного изучения национальной психологии. Причем не только французов, голландцев или украинцев. Если, к примеру, украинцы в этом аспекте выступают в качестве объекта изучения, то национальная психология может вскрыть и специфические преломления в глазах тех, кто выступает субъектом, заказчиком исследования. Эти слова надо понимать буквально, в них нет никакой иронии. Достаточно взять двух уважаемых нами людей — Пушкина и Байрона — и почитать у одного "Полтаву", а у другого "Мазепу", как станет очевидной системная, национально-психологическая разница в восприятии и в оценке одного и того же материала. Я не берусь сейчас распространяться на тему, какой способ восприятия более объективен. Допустим, наше восприятие более затуманено. Допустим даже, что взгляд вольнолюбивого Пушкина, никогда не выезжавшего за пределы России, оказался более узким, чем у англичанина, занимавшегося свободой Греции. Но факт в том, что на Украине была, помимо Мазепы, еще и не менее колоритная историческая фигура Богдана Хмельницкого. И все это надо знать, вкладывая деньги в палаточный городок на "Майдане незалежности". Иначе свои же деньги и свои же собственные успешные с виду меры могут принести эффект, обратный ожидавшемуся. Герберт Хаан это знал. Ему хватало мудрости Эдипа, чтобы остановиться перед "феноменом" байроновского "Мазепы" и пушкинской "Полтавы" и воскликнуть: "Но насколько же при всем родстве душ обоих поэтов различны у них взгляды на все, что изображается!" А описывая русскую природу, он рассказывает о ночи на Днепре. Сам же Днепр относит к русским рекам, наряду с Волгой и Доном. А вот Карпаты он исключает из русской территории. Речь идет, конечно, об авторе, который знал национальную психологию и умел видеть как историческую ретроспективу, так и перспективу.

Глава 2. Как Чубайс Россию "разгадал"

Брат известного А.Чубайса Игорь выпустил книгу под названием "Разгаданная Россия". Произведение во многих отношениях образцово-показательно. Прежде всего, сам факт его появления — одно из свидетельств нарастающего в России интереса к своей "национальной идентичности", самобытности, к особенностям собственного национального характера. Интуитивно чувствуется, что за этими разными терминами стоит нечто общее. Это "нечто" у Игоря Чубайса названо "национальной идеей". Ее он попытался не "разработать" и не "выдвинуть", а изучить как что-то объективно сущее, выявить ее, постичь. Такой подход — несомненный плюс, он и впрямь ведет на путь познания.

Но путь этот долог и труден. В особенности в России. В силу целого ряда причин в нашей стране большинство политиков, философов, писателей и ученых любят Россию в каком угодно качестве за исключением того, в каком она существовала и существует на самом деле.

Игорю Чубайсу Россия явилась в качестве носительницы национальной идеи, состоявшей, во-первых, в " общинном коллективизме ", во-вторых, в " собирании земель ", в-третьих, в " православии ".

Возьмем Италию. Там "общинного коллективизма" больше нашего. "Собиранием земель" эта страна занималась несколько раз в своей истории. Чем же в таком случае русская "национальная идея" отличается от итальянской?

Выходит, что только признаком под номером три — конфессиональной принадлежностью. В Италии исторически укоренилась римско-католическая конфессия, а в России византийская, "греческая", названная "православием".

Конфессиональный детерминизм так и норовит изойти из чрева "национальной" идеи после его оплодотворения "аналитическими материалами" по методу Игоря Чубайса в России или Сэмьюела Хантингтона в США. У последнего речь давно уже ведется о всемирной войне конфессий, которых он скромно так именует "цивилизациями". Русский же пророк явно не желает появления подобного чада и уповает на предохранительные средства в виде заклинаний в духе экуменизма — гипотетической единой общемировой религии.

Не является ли эта разница в поведении двух "пророков" следствием двух разных национальных характеров? — Я предоставляю ответ тем, кто прочитает данную публикацию. Ясно, что оба они хорошо знают, почему конфессионально-детерминистский "приплод" может быт и не очень-то желанен. Ведь у этого "чада" — целая "плеяда" весьма известных братьев. Это они сожгли Александрийскую библиотеку. Это они как-то сделали вид, что отправились в крестовый поход, а напали на христиан из другой конфессии в Константинополе, захватили и разграбили этот "Второй Рим" подобно варварам Алариха. Они же сожгли живьем миллионы "еретиков", в том числе Джордано Бруно. Особую ненависть у многих из них вызывали красивые женщины. Их они сжигали как "ведьм". Они организовали резню "Варфоломеевской ночи". В далеком уже прошлом они устроили тридцатилетнюю бойню в Германии, а в недавнем прошлом — восьмилетнее побоище между Ираном и Ираком. Они судили великого итальянца Галилео Галилея и осудили, "отлучили от церкви" великого русского Льва Толстого. А один из этой славной "плеяды" не так давно взорвал пару домов в Москве и пару небоскребов в Нью-Йорке.

Все вышепоименованные "великие подвиги" совершались во имя конфессий. И многое говорит о том, что следующему поколению "конфессиональных детерминистов" предстоят подвиги еще более "великие". Если только не найдется такой "национальный характер", который сумеет всю эту "конфессиональную братию" унять.

Русский национальный характер очень подходит для выполнения этой гуманной исторической миссии. Но все же остановимся на вопросе: