Ни минуты покоя

На возникновение невротических проявлений влияет стресс. Согласно классическому определению, стресс – это неспецифическая реакция на любое воздействие внешней среды.

Можно смело утверждать, что с момента рождения вся жизнь человека есть постоянный стресс. Именно он потенцирует и тренирует жизненные ресурсы, но одновременно приводит к сбоям как в психике, так и в теле. Современный темп жизни поднимает стресс до невероятных величин. Напряженная работа, ритм большого города, конкуренция, правила и распорядки, финансовые кризисы, социальные бунты, сильнейшие психоэмоциональные перегрузки – все это давит на нас непосильным грузом. Человеку приходится держать удар, защищаться, адаптироваться и противостоять мощному давлению.

Стресс вызывает первоначальное напряжение всех систем организма, заставляя его сопротивляться. Сопротивление может занять длительное время, но неизбежно заканчивается истощением – это закономерный финал неотреагированного процесса. Стресс изначально физиологичен, отсюда вытекает понятие эустресс – позитивное воздействие внешней среды, которое повышает иммунитет организма, тренируя и активируя его ресурсы; и дистресс – затяжной, хронический, долговременный и застойный процесс, приводящий к сбою в организме, начиная от банальной усталости и переутомления и заканчивая психосоматическими заболеваними. Стрессоры, то есть негативно влияющие факторы, сугубо индивидуальны и зависят от личностных особенностей и сложившегося мировоззрения человека.

Управление стрессом начинается с оптимизации образа жизни и формирования позитивного мировоззрения. Существует несколько важных жизненных сфер.

1. Сфера общения – социальные, формальные и неформальные контакты, занимающие большую часть нормального социального функционирования.

2. Сфера тела – отношение к своему организму, умение уделить ему внимание; не выжимать себя до капли, а вовремя остановиться, позволить организму отдохнуть; не чинить его, а заниматься профилактикой, давая себе своевременный отдых.

3. Сфера фантазий – наши представления о будущем, планы, надежды и мечты. Невозможно жить только прошлым и не думать о будущем, хотя многие застревают на одном месте, забывая о ходе времени.

4. Профессия – инвестирование в карьеру и самореализацию. Трудоголизм, болезнь нового тысячелетия – такая же зависимость, как и все остальные, только социально одобряемая и культивируемая.

Чаще всего нас выводит из себя:

1) вторжение в личное пространство;

2) несоблюдение общественных норм;

3) личные выпады – несправедливые упреки, обвинения и угрозы.

Сложно оставаться невозмутимым в ситуации, когда напряжение, тревога и страх усиливаются, и мы спасаемся от стресса бегством, загоняем себя в угол, принимаем стимуляторы, прибегаем к различным видам допинга, но совершенно не занимаемся саморегуляцией и нормализацией индивидуального режима дня.

Раздражение – верный спутник стресса, вызывающий прямую агрессивную реакцию, от которой часто невозможно удержаться.

Сохраняя спокойствие, мы приобретаем следующие выгоды:

1) более трезвый взгляд на события;

2) избавление от тревоги и страха;

3) выработку уверенности в себе;

4) избавление от иррациональных установок;

5) более позитивный и конструктивный образ мышления.

Методы профилактики стресса включают в себя довольно простые, но проверенные действия.

1. Регулируем свое время. Часто мы не в состоянии расставить акценты и берем на себя слишком много – проблемы и дела копятся, но не разрешаются сами собой. В работе со временем важно иметь свою цель – это придает силы и наполняет энергией. Если же цели нет, то возникает негативная цепочка событий. Отсутствие цели приводит к отсутствию плана, мы не видим положительных результатов, что сказывается на нашей самооценке. Возникает чувство неполноценности, наступает творческий кризис, перерастающий в общий застой и депрессию – о продуктивной работе можно забыть.

В противостоянии стрессу важно расставить приоритеты, затем составить четкий план и неукоснительно следовать ему. Стресс не страшен, когда выверен каждый шаг и мы идем вперед, соблюдая заданный алгоритм. Цель всегда приводит к успеху, если ставить разумные задачи и идти от победы к победе, ценя и развивая свои достижения, деля их на краткосрочные и долгосрочные. Расставляя приоритеты, мы помним, что первостепенно, а что следует отложить на потом. Не путать главное и второстепенное – один из залогов сохранения внутреннего спокойствия.

2. Берем на себя ответственность. Не только за свое поведение и поступки, но и за свое отношение к самому себе.

3. Разрешаем себе допускать ошибки. На ошибках учатся, гласит старая истина, и лучше допускать мелкие просчеты, чем взрываться от одной серьезной ошибки, допущенной в самый неподходящий момент.

4. Избавляемся от иррациональных установок. Вырабатывая позитивные способы мышления, мысля креативно и нестандартно, мы легче находим выход из ситуации.

5. Обучаемся методам релаксации и саморегуляции. Это широкий спектр техник, начиная с самовнушения, аутотренинга, мышечной релаксации и заканчивая основами йоги и медитации. Любая работа над телом и духом пойдет на пользу, лишь бы в меру и без фанатизма. Важно уметь расслабляться в любых ситуациях: взять паузу и позволить себе отвлечься, потянуться, пройтись, зевнуть, пообщаться с приятным собеседником.

6. Практикуем регулярные физические нагрузки. Мы интуитивно потянулись в фитнес‑центры – спорт приводит к последующей релаксации и помогает пережить отрицательные эмоции. Ощущая биение сердца и мощный выброс адреналина, но сидя в зажатой позе, мы провоцируем формирование застойного очага возбуждения. Неслучайно после трудного рабочего дня рекомендуют побить боксерскую грушу, выплеснув накопившуюся энергию.

Когда мы сталкиваемся с агрессией, полезно сохранять невозмутимость, а тут уместно использовать следующие нехитрые правила:

1) пресекайте агрессию с момента ее зарождения;

2) избегайте негативных раздражителей;

3) четко обозначайте конфликт, действуйте позитивно, наблюдайте за собственным состоянием;

4) ищите общее решение проблемы, стремясь к конкретным договоренностям;

5) осознавайте собственные ценности;

6) не будьте в плену стереотипов и чужого мнения;

7) сохраняйте индивидуальность и аутентичность.

Профилактика эмоционального выгорания особенно важна у представителей коммуникативных профессий. Принимая посетителей в офисе, торговом зале или за прилавком магазина, мы следуем принципу: «Клиент всегда прав» и понимаем – он не желает слышать, что мы устали, встали сегодня не с той ноги или кто‑то испортил нам настроение. Приходится сохранять невозмутимость, приветливый тон и доброжелательность, причем чтобы это выглядело искренне. Еще придется и клиента зарядить бодростью, не показывая ни капли усталости.

Но вечно изображать из себя робота с улыбкой на лице невозможно. Организм дает сбой, и мы срываемся на домашних и близких, которые всегда поймут и простят. Нашим эмоциям нужен выход, копить негатив категорически противопоказано, поэтому необходимо выговориться, не копить раздражение.

1. Стоит научиться дистанцироваться от ситуации, разделять себя и другого и сохранять эти границы дома и на работе.

2. Гибкость ролей – фактор успешного управления стрессом. Ловко меняя роли, человек просто не замечает вредного воздействия среды. Он полностью погружен в жизнь, увлечен и охвачен процессом, живет естественно и непринужденно.

3. Следует отбросить любые жертвенные установки и прекратить искать виноватых. Настала пора отвечать только за себя и ни за кого более, и тогда любой стресс будет только на пользу.

4. Ощутимую пользу приносят различные корпоративные мероприятия. Они повышают моральный дух сотрудников, усиливают сплоченность и мотивацию, снимают напряжения в ходе активного неформального общения. Корпоративы открывают границы – даже самый суровый босс оказывается человеком со свойственными ему маленькими слабостям.

Самое главное в управлении стрессом – осознание собственных ценностей и потребностей организма. Соблюдая эти правила, мы понимаем, как должны действовать и что придает нам уверенность и спокойствие.

Выделяют самые разнообразные виды неврозов, основные из которых истерический невроз, невроз навязчивых состояний и неврастения, а также различные тревожно‑депрессивные состояния, фобические неврозы, посттравматическое стрессовое расстройство и сексуальные неврозы.

Одним из наиболее распространенных в настоящее время неврозов является тревожно‑фобическое расстройство, в частности паническая атака – резко и спонтанно возникающий комплекс разнообразных жалоб, образующих вегетативный криз: сердцебиение, удушье, стеснение в груди, головокружение, потливость, жар. Человеку вдруг начинает казаться, что наступает смерть и он не может ее предотвратить. Ему негде спрятаться и некуда бежать, он боится потерять контроль над собой и сойти с ума. Приступы обычно происходят в людных местах и почти никогда в одиночестве. Часто они случаются в волнительных ситуациях, требующих больших энергетических затрат, например перед ответственным выступлением или важным мероприятием. Постепенно человек начинает бояться возникновения приступов и ограничивает свое перемещение и общение. Возникает порочный круг, когда он находится в постоянном тревожном ожидании «внезапной смерти».

Случай из психотерапевтической практики: «Загадочная ВСД»

Лилия была очень умной и привлекательной девушкой, кружила головы мужчинам, любила флирт, активно примеряла разные роли и образы. Ее карьера стремилась вверх, но она не собиралась останавливаться на достигнутом. На первый взгляд абсолютно успешная, яркая, интересная, но все это оказалось ширмой, за которой скрывались нити внутренней марионетки. Лилия отличалась повышенной тревожностью, боялась покраснеть на публике. Любые волнения вызывали у нее яркий румянец, который приводил к дополнительной нервозности, переросшей в настоящий комплекс. В тревожной ситуации у нее сосало под ложечкой, ощущался легкий тремор пальцев и возникали внутренние подергивания, напоминающие судороги. Непременным условием этого проявления было большое скопление людей, публичное выступление, разговор с важным клиентом, обсуждение нового проекта, даже просто переговоры с шефом. Обычно симптомы появлялись еще до начала ситуации, набирали максимальную силу к дебюту и неожиданно исчезали, когда Лилии удавалось преодолеть себя и отстраниться, проигнорировав свои негативные реакции. Но так получалось далеко не всегда.

Волнение, страх и постоянное ожидание дрожи беспокоили девушку и мешали жить. Как только она думала о треморе, он тут же появлялся. Но возникали относительно большие промежутки, когда приступы не тревожили ее – обычно во время отдыха или развлечения.

Особенно часто проблема беспокоила ее во время неудачных отношений с многочисленными поклонниками. Лилия не умела завершать отношения, сказать нет и отвергнуть навязчивые ухаживания, думая, что все разрешится без ее участия. Увы, так случалось далеко не всегда, но девушка не собиралась ничего менять. Она отказывала поклонникам – добиться ее взаимности было почти невозможно, но не удаляла их из своей жизни, а только чуть отстраняла, давая им возможность уделять ей внимание. Лилия и сама периодически напоминала о себе, чтобы юноши не забывали ее и она не осталась без восторженных отзывов. Некоторых поклонников сложившаяся ситуация не устраивала, и вместо комплиментов и цветов она начала получать агрессивные выпады вплоть до угроз: «Ты должна достаться мне или никому!». А Лилия весьма талантливо убегала от ухажеров, периодически оказываясь под возможным ударом.

Когда в ее жизни появился постоянный мужчина, она стала устраивать скандалы по одним ей известным поводам и провоцировать его на негативные эмоции, отчего начинались взаимные обвинения, доходящие до рукоприкладства. Она выгоняла его из дома, оставалась одна, затем прощала, он возвращался, и все пускалось по кругу. Депрессивные мысли подкрадывались к ней по ночам, не давая уснуть, превращая отдых в бесконечную бессонницу, и утром она чувствовала себя разбитой и опустошенной. Потом снова объяснения, разборки и приступы дрожи…. Умом Лилия понимала, что дальше так жить нельзя. Прошедших отношений накопилось слишком много, но точку она не ставила, никак не связывая эти ситуации со своим состоянием.

На первой консультации она хотела казаться обворожительной дамой, как всегда пыталась флиртовать, но стоящие в глазах слезы показывали ее страдания. Точные вопросы вынудили девушку к признанию, будто она была на судебном заседании, а не в психотерапевтическом кабинете. Лилия узнала происхождение приступов, связь своих отношений и собственного поведения с реакцией окружающих. Научившись простым техникам релаксации и аутогенной тренировки, она справилась со своими приступами, но коренным образом менять отношения с мужчинами не собиралась, так и не став относиться к ним серьезно. Почувствовав себя значительно лучше, она прервала курс лечения, посчитав, что теперь ей все известно.

Спустя месяц в стрессовой ситуации тремор возник снова, но в этот раз Лилия знала, что делать, и справилась с ним успешней, настроившись пройти полноценный курс психотерапии. Каких только диагнозов не ставили ей другие специалисты: биоэнергетики находили прорехи в карме, другие считали ее абсолютно здоровой, третьи диагностировали психопатию, а одна светлая голова поставила диагноз «социофобия», совершенно противоречащий всему мировоззрению и характеру Лилию, только напугавший ее и усиливший симптоматику. Следующим «полезным» советом был пройти курс витаминотерапии в неврологической клинике. Наверное, не помешала бы также бальнеотерапия, грязелечение и горячие ванны с камфорным маслом. Лучше, чем ничего, плюс та же релаксация.

В итоге Лилия отказалась от предложенного лечения и продолжила справляться старыми проверенными методами, прекратила общение с несколькими нежелательными людьми, стала больше заниматься собой, сменила работу, и приступы прекратились. Трехлетнее периодичное наблюдение показало положительную динамику – Лилия больше не жалуется на дрожь.

В наш век нередка агорафобия – страх открытых пространств, клаустрофобия – страх закрытых пространств и акрофобия – страх высоты. С последней фобией бороться довольно трудно. Она возникает, как правило, при реальной опасности, но затем сильнейший страх охватывает человека, когда он находится в безопасной обстановке: в лифте, на балконе или мосту. Он не может противостоять нахлынувшим переживаниям и стремится в будущем избежать таких ситуаций. В худшем случае он запирается дома и не выходит на улицу, ведя затворнический образ жизни. С современным сервисом и развитием интернет‑технологий это вполне осуществимо, и новоиспеченный невротик погружается в добровольную изоляцию, обремененную виртуальной зависимостью. Установив себе крутой аватар, он изучает социальные сети, ищет себе подобных и создает обсуждения, где каждый может поделиться сокровенным – наподобие виртуальных групп анонимных алкоголиков, – либо полностью отрицает свое заболевание и представляется успешным человеком, только усиливая истинную трагичность своего статуса.

Довольно распространены так называемые ипохондрические фобии – навязчивый страх наличия у себя какого‑либо заболевания, чаще всего серьезного. В пиковые моменты такие люди утрачивают над собой контроль и обращаются к врачам, проходя бесконечные обследования. В нечестных на руку клиниках у них могут находить мнимые следы страшных заболеваний, несчастные убеждаются в истинности своих предположений и начинают лечиться. Обычно это касается венерических проблем, с другими же дело чаще заканчивается недоуменным взглядом доктора и направлением в психиатрический диспансер. Редкий соматический врач заподозрит невротические симптомы и отправит на прием к психотерапевту. Бессмысленные поиски истины продолжаются, а воз и ныне там…

Отдельное место занимает экзистенциальная тревога, формально не имеющая явной причины, не связанная со страхами, но внезапно заставляющая задуматься и пересмотреть актуальные проблемы бытия: вопросы жизни и смерти, свободы и независимости, ответственности и изоляции. Но чаще от тревоги хочется избавиться другими способами: напиться, забыться, уйти с головой в работу, в неразборчивые связи, игровые автоматы и казино, спрятаться в компьютере или отправиться в турне по бескрайним далям.

Молодые люди, уделяющие слишком много времени виртуальному общению, рискуют испытать на себе социальные фобии – сильнейший страх оказаться в обществе, особенно в центре внимания. Впоследствии они начинают бояться негативных оценочных ситуаций и избегать их. Чаще социофобия развивается в подростковом возрасте, особенно значимом в формировании личности. Люди с социальными фобиями склонны к одиночеству, имеют невысокий уровень образования и часто страдают всеми вышеперечисленными фобиями, которые образуют у них устойчивый симптомокомплекс. Как правило, избавляясь от одной фобии, человек одновременно расстается со всеми остальными.

Рядом располагается эрейтофобия – страх покраснеть в обществе, показаться смешным, нелепым или неадекватным, боязнь замешательства и неловкости. Невротик хочет быть всегда на высоте, ему сложно принять свои недостатки, он стремится к идеалу и желает избавиться от всех надоевших комплексов, одновременно культивируя их, внутри признавая себя уникальным и неповторимым. Ему кажется, что только его мучают такие странные и неповторимые недуги, а значит, он избранный, отчего испытает жалость к себе и себялюбие, культивируя свои комплексы. Он боится опозориться и считает, что окружающие видят его изъяны; ведет себя чересчур правильно, почти до гротеска, и любые взгляды, улыбки или усмешки принимает на свой счет. Ему мнится, что смеются именно над ним, и он знает, как пренебрежительно на него посмотрели, как он глупо выглядит, неудачно одет или причесан. Он подходит к зеркалу и убеждается в их правоте: костюм начинает жать и колоться, прическа сбилась, а сам он красный как помидор. Руки дрожат, это точно заметно каждому, а значит, пора скорее мчаться домой, пока его с трудом сколоченная карета окончательно не превратилась в тыкву.

К отдельной статье относятся специфические фобии – боязнь стоматологов, змей, домашних животных, яркого света, автомобилей, декоративных растений и многого другого.

Очень распространены навязчивые мысли – тягостные, возникающие помимо воли, от которых невозможно избавиться. Они мешают нормально жить, страдалец понимает чуждость их возникновения, способен критично к ним относиться и противостоять им, но они вновь и вновь дают о себе знать.

Компульсивные действия – повторяющиеся стереотипные поступки, которые снижают тревогу и носят компенсаторный характер, постепенно приобретая характер защитных ритуалов

Вспоминается пациент, снижавший свое необъяснимое беспокойство тем, что десять раз обходил вокруг своего дома и только после этого с временным облегчением отправлялся на работу. Но если он видел какой‑то знак – пролетевшую птицу, чаще сороку или голубя, или лай собак за спиной, – то рассматривал его как предупреждение об опасности и во избежание возможных последствий обходил свою панельную девятиэтажку еще десять раз, после чего уже не отвлекался ни на что и смело шагал вперед.

Многие люди заражаются навязчивым мытьем посуды, уборкой. Им может казаться, что они недостаточно чисты, поэтому все свободное время они проводят в ванной. Но стоит им задеть кран или край ванны, как они снова уверены в своей загрязненности и вынуждены принимать душ повторно. Навязчивости очень мучительны и забирают огромное количество энергии.

Многие начинают навязчиво считать, или их посещают дурные, кощунственные мысли. Так, один пациент испытывал неукротимое желание прийти в церковь и выругаться на первого попавшегося священника. Он приходил в храм, выстаивал службу, борясь с греховным желанием, но так ничего и не произносил. Уставший и озлобленный на самого себя, он возвращался домой, думая, что в него вселилась нечистая сила.

Случайно услышанная фраза может нести для таких людей угрожающий смысл. Они начинают считать столбы, машины, лампочки и светофоры, деля их по особым признакам.

Часто навязчивости носят сексуальный характер, проявляя запретное влечение к лицам своего пола, животным, детям. Люди боятся потерять контроль над собой, и к навязчивостям присоединяется страх, чаще острых предметов, агрессии в отношении себя, родителей или соседей. Одновременно невротика одолевают мучительные сомнения в правильности своих действий. Он начинает задумываться, отключил ли он газ, закрыта ли входная дверь, что с электричеством, не перепутал ли он адрес, достаточно ли плотно задернуты шторы, спрятаны ли фамильные драгоценности, в сохранности ли счет в банке

Навязчивые действия могут проявляться самыми разнообразными двигательными нарушениями: особые тики, карикатурные движения головой, поглаживание живота, постукивание ногой, зажмуривание и частое моргание, покусывание, посасывание, срыгивание, скрежет зубами – и все это с отсутствием чувства чуждости и неприятности действия.

Разумеется, необходимо жить дальше, и невротики приспосабливаются к недугу: пользуются только определенным видом транспорта, ограничивают свои контакты и публичные выступления, носят марлевые повязки или не выходят на улицу без черных перчаток. Но иногда мысли настолько заполняют их рассудок, что трансформируются в суицидальные: они начинают придумать план ухода из жизни и иногда реализуют его.

Стоит отметить, что не описано достоверных случаев, когда пациенты реализовывали свои навязчивые мысли в отношении других. Мысли всегда остаются внутри, и если у молодой мамы возникает желание причинить вред своему ребенку, например сбросить его с балкона, порезать кухонным ножом или слишком туго запеленать, то реального действия она не совершает. Она лишь без конца пережевывает умственную жвачку, часто открываясь родным и близким, наталкиваясь на непонимание и отвержение. Близкие крутят пальцем у виска и отправляют ее в дурдом, а она боится сойти с ума, читает сомнительную литературу, находит у себя множество страшных психических заболеваний, но не решается сходить на прием к доктору. Иногда она все же приходит на консультацию, слышит верное заключение и необходимость лечения и возвращается назад, не решаясь прийти снова или выполнить полученные рекомендации.

Случай из психотерапевтической практики: «Не делай мне больно!»

Впасть в невротическое состояние может каждый, и часто это случается тогда, когда совсем этого не ждешь. Внутренний конфликт ждет своего часа, копится и выбрасывается наружу из глубин бессознательного в самый неподходящий момент. Так и случилось с Марией, студенткой гуманитарного института.

Началось все, конечно же, с любви. Мария была юна, наивна и чиста, и эти эпитеты отражают многие стороны ее душевной жизни. Как‑то поздним летним вечером девушка возвращалась с подругой домой и пыталась поймать попутку. Остановилась симпатичная иномарка, за рулем сидел приятный молодой человек, который представился Михаилом и предложил их подвезти. Он оказался врачом‑травматологом, чем вызвал у студенток бурю эмоций. Первый изучающий взгляд, улыбка, легкое касание, поцелуй в щеку – и вот они уже обменялись телефонами, пообещав друг другу обязательно созвониться. Мария сразу отметила учтивость и привлекательность Михаила. Кроме того, он взрослый, умный, очень эффектный мужчина, да еще доктор, а она так мечтала быть врачом – им есть что обсудить.

Начались романтические свидания, поцелуи и объятья. Голова закружилась, и глаза заволокла любовная пелена. Мария легко и свободно увлеклась им на зависть менее удачливым подругам. Спустя две недели произошел первый сексуальный опыт. Влюбленные были счастливы и строили грандиозные планы.

Но постепенно отношения начали меняться. Михаил стал неотвратимо отдаляться, все меньше говорил на откровенные темы, а близость сокращалась и сошла на нет. Он стал черствым, раздражительным и не скрывал своего недовольства, обвиняя Марию в разных пустяках. Девушка терпела и надеялась, что это временно и скоро пройдет. Несколько раз она провоцировала его на разговор по душам, но Михаил противился ее напору.

Однажды он сдался и рассказал ей про свою первую любовь. Типичная ситуация: он – молодой и неопытный мальчик, она – деловая особа старше него. Он влюблен как мальчишка, она – расчетлива и слишком прагматична. Он готов на все ради ее любви, а она лишь с иронической насмешкой стреляет глазами и думает: «Какой же он еще несмышленыш!». Нежданно‑негаданно она бросает его, не сказав ни слова на прощание – просто исчезает из его жизни. Не передать словами, как он страдал, пытался найти возлюбленную – все оказалось тщетным. Мальчик‑дурачок оказался лишь очередным приключением в ее жизни.

Михаил пережил расставание, но затаил злобу, почерствел душой и решил больше не попадаться в такие капканы, запретив себе влюбляться и любить. Он пообещал мстить всем остальным женщинам, поступая с ними так же, как когда‑то поступили с ним.

Юноша повзрослел. Он знакомился с девушками, встречался, влюблял в себя и исчезал. Не все проходило гладко – бросали и его, но чаще ему удавалось заставить своих пассий страдать. Нет, Михаил совсем не испытывал облегчения, даже нисколько не злорадствовал и не упивался победой, а еще глубже прятался в скорлупе отчуждения.

Мария выслушала его историю с любовью. «Это не повторится, – подумала она. – Это все было в прошлом, а я другая, и он другой. И я смогу его изменить, он меня не бросит – это просто невозможно представить».

– Не делай мне больно, – предупредил Михаил. – Я не могу терпеть боль. Если ты сделаешь мне что‑то плохое, то пожалеешь!

Друг корил себя за слабость – зачем он признался ей в тайном, но участь Марии была решена. Дождливым прохладным утром в середине августа девушка проснулась одна. Набрала выученный наизусть номер, но услышала только длинные гудки. Она звонила сутки напролет, опрашивала знакомых, но он исчез. А ведь она была верна ему и не сделала ничего плохого, не обижала, была преданна и вообще самая лучшая девушка на свете. За что так жестоко поступили с ней? Мария не находила ответа. Может, он просто зло пошутил или проверяет ее преданность? Пройдет день, и он вернется. Как он там без нее? Она же такая славная, любящая, верная, заботливая – таких не сыскать на всем белом свете. Ее нельзя бросать – как можно оставить идеал?

Но Михаила и след простыл. Оставшись одна, Мария вскоре поняла, как она мало о нем знает: ей не известен ни его адрес, ни место работы. Только марка его автомобиля, но она даже номер не успела запомнить. Слезы лились ручьем, настроение упало, и в голову стали закрадываться страшные мысли: причинить себе боль, расстаться с бренным миром… Но девушка не собиралась сдаваться. Она посещала места, где они бывали вместе, вглядывалась в лица прохожих. Иногда она замечала похожую походку или силуэт, и сердце начинало колотиться как бешеное и, казалось, выпрыгнет из груди. Ее бросало в пот и жар одновременно, ноги подкашивались, и ей чудом удавалось сохранить равновесие. Марию охватывала паника, она бежала в сторону прохожего, но он оказывался не Михаилом.

Приступы не утихали, а продолжали посещать ее с возрастающей частотой. Она все чаще думала о них, боясь их появления. Мысли наслаивалась на страх и мучительные воспоминания, и приступы накрывали ее снова: на улице, дома, в институте – нигде невозможно было укрыться. Увидев автомобиль, как у Михаила, девушка мгновенно испытывала панику и невыносимые судороги. Ей нужно было как‑то справиться с собой, успокоиться, забыться, и Мария пыталась размышлять о другом. Теперь, гуляя по улицам, сидя в трамвае или слушая лекцию, она начинала считать: складывала числа, доли, проценты… Так ей удавалось успокоиться, но эти мысли стали навязчивостью, бессмысленная арифметика завладела ее рассудком. Постепенно появился страх сойти с ума. Начитавшись специальной литературы, Мария всерьез поверила в истинность ее психического расстройства и уже не вспоминала о пропавшем друге. Какая к черту любовь, если она погибает, на глазах превращаясь в сумасшедшую счетную машину?! Нужно было срочно что‑то предпринять, и Мария решила обратилась за помощью.

Так она попала ко мне на прием. Девушка была напугана и совершенно не улавливала связи между произошедшими событиями и мучавшей ее симптоматикой. Рассказывала о себе неохотно, раскрывалась очень медленно. Мы искали связь прошедшего и настоящего, исследовали пусковые факторы ее невроза – и ей приходилось шаг за шагом признавать влияние пережитого опыта на ее мнимую болезнь. Осознание далось тяжело: Мария не хотела расставаться с потерянным любимым, невротическая привязанность как ремнями держала ее измученное тело. Разве ей нравилось страдать? На поверхности, разумеется, нет. Напротив, она готова была сделать все, чтобы избавиться от навязчивости, но избавиться от Михаила – это гораздо сложнее.

В ходе психоанализа Мария поняла, что ей мешает гордость. Ее униженное и оскорбленное эго не могло смириться с тем, что отличницу и красавицу так нагло окунули в помойное ведро, не дали высказать свое мнение. А по своей натуре девушка была прирожденным лидером и сама разрывала отношения. Она ведущий, а не ведомый, и вдруг с ней так поступили. Нет, уязвленное эго к такому не готово, смириться с этим означало признать свое поражение и несовершенство, свои недостатки, на которые она давно закрыла глаза. Но стоило успокоить оскорбленную гордость – и пришло облегчение. Тогда ситуация оставалась незавершенной, гештальт требовал закрытия, душевная рана кровоточила, девушку раздирали внутренние противоречия. Осознание скрытой причины привело ее к выходу из тупика.

Мария справилась, пережила этот опыт и отпустила Михаила, вычеркнув его из своей жизни. Через неделю она позвонила мне и сообщила, что от ее навязчивостей не осталось и следа, она чувствует себя отлично и готова к новым отношениям. Спустя два месяца я встретил ее снова. Девушка была влюблена, но с неохотой рассказывала о кавалере. Оказалось, избранник старше ее на двадцать лет (прежний был старше на десять), но она безгранично счастлива. Девушка скрывает его от родных, переехала к нему и считает его своим гражданским мужем. Его дочь – давняя приятельница Марии, она и познакомила их на вечеринке. Теперь моя пациентка не нуждалась в советах, не было необходимости разбирать ее новое увлечение – ведь это совсем другая история…

Особое место занимают истерические расстройства, появившиеся в момент зарождения первой цивилизации. «Невроз (бешенство) матки» – термин, известный несколько веков. Его обычно связывали с сексуальными нарушениями, позднее с сексуальными комплексами, сформированными в детстве, а также психическими травмами, которые подверглись вытеснению в бессознательное, но влияют на человека путем формирования симптома. Обычно истерические реакции возникают у предрасположенных к ним лиц, имеющих определенные особенности, чаще истероидов, но случаются и у других характерологических типов: шизоидов, психастеников и нарциссов.

Общими являются следующие личностные черты: сильно выраженный психический инфантилизм, то есть эмоциональная незрелость, возбудимость, повышенная внушаемость, театральность, демонстративность, впечатлительность и эгоцентричность. Такие люди бурно реагируют на любые жизненные события, их логика аффективна, они буквально живут эмоциями, воспринимая окружающих слишком экзальтированно и субъективно. Чаще в истерию впадают женщины, однако в последние десятилетия мужчины начали догонять дам. Расцветом истерии можно считать времена до начала двадцатого века, когда она встречалась на каждом шагу и проявлялась различным образом: двигательными расстройствами с парезами и параличами, тремором, спазмами, тиками, обмороками и припадками.

В Средние века подобные проявления расценивались как доказательство одержимости и ведьминской сущности. Инквизиторы не церемонились и сжигали мужчин на кострах, а женщин сбрасывали в реку. Если она выживала, то ее признавали ведьмой, так как только благодаря паранормальным способностям ей удалось спасти. Если же женщина тонула, то это считалось божьим промыслом – значит, она ответила за свои проступки как истинная грешница. Среди самих инквизиторов истерики встречались на каждом шагу, просто они находились по другую сторону баррикад.

Позднее при бешенстве матки стали просто приводить в чувство, обливая ледяной водой. И сейчас в деревнях и селах можно встретить кликуш, демонстрирующих старые проявления истерии – именно они являются постоянными клиентами экзорцистов, запросто «вселяя» в себя нечистую силу и под священным влиянием на виду у толпы избавляясь от нее. Легендарные советские психотерапевты справлялись с истерическими параличами просто: заставляли встать пациентов с кровати, чуть ли не стаскивая их, обрушали на них праведный гнев или пугали пожаром. От мощного психологического воздействия все мнимые страдальцы вставали на ноги, и подобные случаи чудесного выздоровления неизлечимых пациентов довольно часты.

Истерия – всегда привлечение внимания, поэтому лучшим способом излечения является лишить истерика публики, оставить наедине с собой, чтобы он успокоился и пришел в себя. Если же рядом есть хотя бы один зритель, истерик продолжит свой спектакль, призывая к помощи и вызывая жалость. Таким образом, истерические проявления могут быть кратковременными, спонтанными или затяжными, проходить сами по себе или сохраняться длительное время. Истерия – большая притворщица, которая может копировать разнообразные заболевания, заставляя армию врачей проводить самое скрупулезное обследование. Часто параличи возникали в ответ на резкое психогенное воздействие, причем абсолютно любое: от колкого или обидного замечания, неприятного известия до ссоры или семейного скандала. В нашей повседневности подобные диагнозы встречаются редко, являясь лишь казуистическими случаями.

На сегодняшнем этапе истерические «штучки» проявляются в следующем:

1. Ипохондрические проявления: частые жалобы на свои недуги, боли в разных частях тела с полным отсутствием органической основы. Все объективные исследования показывают картину здорового человека.

2. Сексуальные неврозы в виде фригидности, болей в половых органах или сознательного отказа от близости вплоть до полного отвращения к сексу.

3. Жалобы на скуку, бессмысленность жизни и депрессивные состояния с апатией и тоской – так называемая «аристократическая меланхолия».

4. Приступы, напоминающие панические атаки, но имеющие четкость возникновения с психотравмирующими обстоятельствами.

5. Уверенность в неизлечимом заболевании и психогенные реакции по этому поводу.

Случай из психотерапевтической практики: «Немота поневоле»

Работа в условиях психиатрического стационара очень полезна и плодотворна, особенно в год клинической интернатуры, когда я с головой погрузился в необозримый мир психических расстройств. Вспоминается интересный и довольно редкий в наши времена случай «соматоформного расстройства», когда психическая энергия трансформируется и направляется в разные органы, вызывая различные нарушения. Это и случилось с моей пациенткой, попавшей в дневной стационар по направлению из городского диспансера.

Перед собой я видел неуверенную и излишне нервную даму, которая задыхалась от слез, держа в руке влажный носовой платок. У нее немел язык, отчего она не могла разборчиво говорить. Вот так жалоба! На ум приходят книжные случаи из девятнадцатого века с псевдопараличами, глухотой и слепотой, когда экзальтированные барышни ежедневно падали в обморок и жаловались на необъяснимые недомогания.

Но здесь все по‑настоящему. Софья Николаевна трудилась экономистом в государственной организации, растила дочь‑подростка и жила вполне спокойно и счастливо до того момента, пока ее мужу не поставили диагноз «рассеянный склероз». Болезнь протекала очень тяжело, и через несколько лет он получил инвалидность. Вся тяжесть ухода за мужем легла на плечи жены, и она не справлялась, горе обрушилось внезапно и непосильным грузом. Тут‑то и появились проблемы с языком. В минуты острых переживаний ее язык немел и отказывался двигаться, Софья теряла дар речи и только мычала в ответ. При первой беседе она говорила неразборчиво, заметно волнуясь, но постепенно успокоилась. Она совершенно не понимала происходящего, была дезориентированна, одновременно стыдилась себя и мечтала выплакаться и выговориться.

В ходе лечения мы решили переформировать ее реакцию горя и отчаяния в отношении неизлечимого мужа, с которым она не в силах что‑либо сделать, на ее последующую жизнь, особенно на дочь, нуждавшуюся в воспитании и заботе. Необходимо было дать мощный стимул, показать перспективы развития и найти потерянный смысл.

Именно логотерапия, то есть терапия смыслом, и стала главным направлением работы. Одновременно Софья записалась в группу по обучению аутотренингу и проходила ежедневное «лечение разговорами». Спустя пару дней она отметила резкое улучшение, стала посещать занятия с удовольствием и выглядела очень довольной, окунувшись в психотерапевтическую среду. Когда пришло время выписки, поводов продлевать больничный лист не было. Женщина даже несколько расстроилась и позволила себе вновь начать старые жалобы, успешно парированные психотерапевтическими приемами и суровым разговором с заведующим отделением. Софья сильно привязалась к режиму, буквально купалась в заботе и внимании, позабыв о работе, проблемах и семье. Пришлось возвращаться в будни, к мужу и дочери, но теперь она знала, как ей поступать и что делать. Безусловно, ей был необходим курс поддерживающей терапии, и она несколько раз появлялась в стенах дневного стационара на частные консультации, стремясь вновь получить больничный – приходилось апеллировать к ее силе воли и пресекать любые попытки вернуться в болезнь.

Ее состояние оставалось удовлетворительным, речь текла плавно, и язык двигался исправно.

Истерики всегда полны энергии и часто являются настоящими энергетическими вампирами, присасываясь к друзьям, близким и случайным прохожим, жалуясь или просто надоедая сплетнями и обсуждением последних новостей. Их переполняют эмоции, они не прощают равнодушия и быстро замечают отсутствие интереса, обвиняя в черствости, надменности и жестокости. Энергию свою они тратят неэкономно и не по делу, поэтому стоит направлять ее в полезное русло. Довольно часто истерики декомпенсируются при отсутствии занятости: скучающие домохозяйки, бойкие пенсионеры и брошенные дети – люди, не имеющие определенных занятий, легко поддаются болезни и докучают окружающим.

Истероидные личности манят, привлекая свой яркостью и необычностью. Их одежда, внешний вид, импозантность завораживают, пока не приходит осознание их поверхностности и ограниченности. Когда их разгадали, истерики вдруг становятся другими: ворчливыми, раздраженными, злыми, обвиняют окружающих во всех грехах и стремятся быстрее завершить общение, отправляясь на поиски других, пока еще не задетых ими людей. Такова их природа, и в том они не виноваты, а осознать свои проблемы хочется далеко не всем. Истерики закрывают глаза на собственные недостатки, делая вид, что хорошо чувствуют и понимают окружающих, стремясь к разрешению чужых проблем и играя в эксперта на все случаи жизни. Но довольно быстро становится понятно, что таким образом они лишь привлекают к себе внимание и их интересует процесс, а не результат.

Случай из психотерапевтической практики: «Бойся мыслей своих»

Актуален случай с одной пациенткой, страдающей полным набором навязчивостей в отношении себя и своего годовалого ребенка на фоне фрустрации ее демонстративных потребностей. Проблема заключалась в том, что она вышла замуж не по любви за холодного мужа, который изменял ей и не уделял должного внимания. Пациентка страдала сексуальной неудовлетворенностью и полным отсутствием обычного человеческого общения с близкими. Чтобы привлечь внимание мужа и всей семьи к своей проблеме (они жили в одной квартире), она дала волю своему неврозу.

Пациентка никак не могла решить: выгнать мужа или оставить все как есть. Она не определялась, а только страдала и жаловалась, и от ее назойливости у домочадцев болела голова. Но она не успокаивалась, связывалась с разными «специалистами» и экстрасенсами, которые ставили ей неутешительные диагнозы и предрекали тяжелые последствия, предлагая пути выхода. Кто‑то винил мужа и справедливо предлагал развестись, другой навесил ярлык хронического заболевания с обострениями и ремиссиями, третий уверял в порче и сглазе, рекламируя целительный ритуал очистки. Бедняжка верила каждому, все сильнее запутываясь и сомневаясь в собственной адекватности. Родители и муж давно от нее отвернулись, направив на очную ставку в Кащенко, высмеивая или откровенно злясь и призывая забыть эти глупости.

И действительно, со стороны может показаться, что все это дурь и блажь. Для здорового человека – да, но не для невротика. С одной стороны, она и сама понимает абсурдность происходящего, с другой – все глубже погружается в невроз, сливается с ним, ничего не делая, а только переживая потоки пугающих мыслей. Мать говорит: «Займись делом!», а муж кричит: «Отстань от меня, такая ты мне не нужна, я давно тебе изменяю!». Страдалице только и остается, что жалеть себя и жаловаться, исполняя надоевший однообразный спектакль. Ее любимая болячка – это все, что у нее есть, а насколько приятнее пребывать в слабом и защищенном состоянии, нежели взять себя в руки, принять решение и шаг за шагом изменить себя и жизнь вокруг. Воли хватает не у всех. Выгода от заболевания иногда превалирует, а переубедить невротика получится далеко не у каждого специалиста. Остается ждать и верить, что она сама до этого дойдет, но гарантий никто не даст, кроме нее самой. А ей, видимо, до сих пор это в радость….