Рассвет недалек

Я очнулся во тьме. И не было желания выяснять, что это за тьма.

По крайней мере, не холодно. Значит, меня не бросили в сырой каземат.

Мозг настойчиво подсовывал картинки только что (а может, уже давно) прошедшего заседания трибунала. Толстые, похожие на червей, губы женщины, зачитывающей: «Вы приговорены к казни через повешение». Не эти ли самые губы зачитывали приговор Христо и Букашке? Помнится, Марина рассказывала про Бога, про загробный мир, про ад и рай… Неужели и вправду что‑то существует там, за гранью? И я смогу снова встретиться с Христо и сказать ему, что он ошибся во мне? Причем, не только во мне, но и в Серебристой Рыбке?

Или есть только этот мир, мир снега, мир жестокости, мир смерти; он реален, он – не иллюзия, и уже поэтому его не хочется покидать.

Я сел.

В окошко под потолком заглянула луна, осветив привычную обстановку: кровать, стол, печка. Я дома, на своей квартире.

Поднявшись с кровати, ступая босиком по холодному полу (куда подевались гриндера?), дошел до двери. Толкнул. Скрипнув, дверь отворилась. Дьявол! Да они что, издеваются?

Я шагнул на крыльцо. Жгучий мороз пронзил пятки. Тропинка извивалась от моей квартиры в сторону бараков, как бы приглашая: иди. Пошел бы, если б был обут…

Но почему я босиком?

Вернувшись в помещение, тщательно обыскал каждый закоулок. Ботинок не было.

Несмотря на странность положения, я не смог сдержать смех. Надо же, какие умники! Оставили дверь открытой, но, чтобы узник не сбежал, изъяли у него ботинки. Верный расчет – босиком по снегу далеко не убежишь.

В животе заурчало. Кажется, у меня оставалась тварка…

Подошел к столу, из подвесного шкафчика достал жестяную коробку.

– Приговоренец собирается ужинать.

Темная фигура заняла весь дверной проем.

– Отец Никодим!

Глава ОСОБи вошел. Как и в прошлое свое посещение, уселся на стул напротив меня.

– Извини, Артур, на этот раз без тушенки.

Он достал из серебряного портсигара папиросу, закурил, мне не предлагая. Луна отражалась в золотом кольце, в которое отец Никодим вправил рыжую бороду.

– Вижу, не трусишь, не скулишь, – сказал он, стряхивая пепел на стол. – И правильно.

– Казнь так казнь, – как мне показалось, вполне искренне ответил я.

– Не бойся, казни не будет.

Я взглянул на отца Никодима.

– Но Устав предполагает неукоснительное исполнение решений трибунала…

– Трибунал! – глава ОСОБи поднялся, прошелся по комнате. – Судья Урнова, что вынесла тебе вердикт, – формалистка до мозга костей. Это робот, мыслящий исключительно строчками Устава. Плюнь на нее. Тобой заинтересовался Лорд‑мэр.

Мое сердце забилось быстро‑быстро.

– Да, Лорд‑мэр, – повторил отец Никодим, слегка растягивая «э». – Артур, твой отряд погиб не случайно.

– Что?

– Не ори, дурак, – глава ОСОБи оглянулся, переходя на свистящий шепот. – Я здесь неофициально, по старой дружбе. Лорд‑мэр давно жаждал военного столкновения с питерами. Его мечта – объединить все резервации под знаменем Московской. Ему нужен был казус белли.

– Что это такое?

– Повод к войне.

Вот значит, как! Кровь на снегу, содранная заживо кожа, животный страх за Теплую Птицу – все это казус белли.

– Думаю, – продолжал отец Никодим, – даже уверен, ты будешь удостоен аудиенции Лорд‑мэра. Это огромная честь. Признаюсь, даже я не удостаивался ее.

– Вы не видели Лорд‑мэра?

– Тебя это удивляет?

Я не ответил. Пожал плечами. Московской резервацией управляет невидимка…

– Ваш крест…

– Да, Артур?

– А вы уверены, что Лорд‑мэр существует?

Ни один мускул на лице ночного гостя не дрогнул. Он смотрел на меня прямо, не отрываясь, с минуту, потом засмеялся.

– Хорошая шутка, Артур. Но опасная. Не шути так больше.

– Не буду, ваш крест.

Я занялся тваркой.

– Есть еще один момент.

– И какой?

В голосе главы ОСОБи вдруг появились просительные интонации.

– Каждый, удостоенный аудиенции, имеет право взять с собой одного сопровождающего. Так вот…

– Моим сопровождающим будете вы, ваш крест, – опередил я.

Он улыбнулся – широко, вольно.

– Спасибо, Артур.

Не за что, ваш крест: убив правителя Резервации, мне придется убить и главу ОСОБи. Так почему бы не совместить?

Добившись своего, отец Никодим переменил тему. Он принялся рассказывать об охоте на возрожденцев.

Я слушал, стараясь не выдать движения боли в сердце. Оказалось, Букашку и Христо схватили спящими, в своих кельях. Вовочку убили сразу. Букашка сопротивлялась; трое особистов избили до полусмерти и изнасиловали ее. Христо, мутант‑подросток, не успел и пикнуть, как ему набросили на голову мешок.

– Кстати, – отец Никодим явно смаковал, – именно мутант‑подросток и оказался основателем секты. Эти ублюдки вознамеривались перевернуть устройство мира, убить Лорд‑мэра, представляешь?

Глава ОСОБи по‑детски возмущенно взглянул на меня.

– Новый мир они называли Серебристой Рыбкой.

Отец Никодим выругался.

Попытавшись придать голосу полное равнодушие, я произнес:

– Ваш крест, а несла ли их деятельность реальную угрозу?

Он задумался.

– Угрозу… Знаешь, а ведь, пожалуй, что и нет. Это игра со спичками, с которых заблаговременно удалили серу.

Я вспомнил, как покачивались на ветру обледенелые тела Христо и Букашки. Посмотрел на главу ОСОБи и сжал зубы.

– Странные люди, – пожал плечами отец Никодим. – Откуда такое стремление к суете? Ясно ведь: березу не перерубить кнутом. У этих возрожденцев все было. Неплохая дыра в Пустоши, жратва, – зачем дергаться?

Вопрос был адресован мне.

– Не знаю.

– Вот и я не знаю.

Он замолчал, задумался, теребя бороду.

– Ваш крест.

– Артур?

– Ведь вы присутствовали на казни?

– Разумеется.

– Мне хотелось бы знать, что сказал этот… мутант‑подросток перед казнью.

Отец Никодим не удивился моему интересу.

– Ничего особенного, сначала он просто кричал о новом мире и Серебристой Рыбке, а за секунду до того, как веревка стянула ему горло, выкрикнул девиз Армии Резервации.

– Ясно.

– Ну что ж, конунг, – отец Никодим поднялся. – Рассвет недалек. Надеюсь, аудиенция состоится скоро.

Шагнул к двери.

– Ваш крест!

Отец Никодим обернулся.

– Нельзя ли мне вернуть мои ботинки, а то ноги окоченели.

Он негромко засмеялся.

– Само собой, Артур. Я распоряжусь.

Дверь за ним захлопнулась.

Я сидел за столом, лениво пережевывая тварку. Голос Христо, произносящего девиз своих злейших врагов, шумел в голове. «Будущее зависит от тебя».