Домовой как шаловливый ребенок

Можно предполагать, что отношение к домовому в крестьянской среде, о котором рассказывает ученый, в значительной мере изменилось под влиянием христианства. Домовой предстает перед нами не как грозный охранитель рода и семейного очага, а как добрый дух, своего рода прислужник живых членов своего семейства. Домовой склонен к труду, но вместе с тем у него проявляется какая‑то детскость, несерьезность. Так, будучи бережлив и расчетлив, домовой не считает грехом таскать корм из чужих закромов и сеновалов для своей скотины. Домовой видит все взглядом «хозяйственного мужика», следит за скотиной, – все это так. Но вместе с тем он позволяет себе странные проказы, характерные больше для непоседливых и неразумных детей. Вот как об этом рассказывает А.Н. Афанасьев:

«Так, в одном доме он бил кошек, бросая в них чем ни попадя. Раз он ухватил кошку и швырнул ее наземь, а баба тем часом его оговорила: «Зачем бросаешь? Разве это хозяйство? Нам без кошки прожить нельзя; хорош хозяин?» С той поры домовой перестал трогать кошек».

Быть может, проказы домового характеризуют его как будущего ребенка, участь которого предрешена. Он должен родиться в своей семье.

Когда домовой чем‑то разгневан, он начинает бить посуду, швырять предметы. С такой деятельностью домового современный человек знаком под именем «барабашки». Конечно, «барабашка» в меньшей степени похож на языческого патриарха‑охранителя. Очевидно, не без влияния новой религии – христианства, домовой стал считаться плутом, шутом, обломом и садоломом – как его называли в некоторых областях России. Эти названия присваиваются и черту. Надо также отметить, что черт, как и домовой, традиционно связан со стихией огня. Недаром в упрощенном представлении в преисподней черти поджаривают грешников на сковородках и варят в котлах. Думается, что эти котлы и сковородки были некогда метафорами домашнего очага, а сами черти не были так безнадежно безобразны.