Наблюдение и интерпретация

На примере Галилея. Галилей защищал коперниканство. Защищал его с помощью новых наблюдений с помощью телескопа: горы и долины на Луне, пятна на солнце и т. п. Цель и прибор. Галилей наблюдает в прибор. Он непосредственно не может видеть пятна на Солнце. Создавал свой телескоп методом проб и ошибок – нет теории, объясняющей его работу. Иногда телескоп дает постороннее окрашивание, Галилей не знал почему это. Он видит пятна на солнце. Его противники скажут, что телескоп не является надежным инструментом, может быть, пятна – это атмосферные явления или небесные тела. Невозможно просто видеть пятна на солнце. Имеем зрительные впечатления надо подобрать интерпретацию. Наблюдение не существует без интерпретации.

В области обыденного знания все интерпретации привычны и давно закреплены. В научном знании, т. к. оно расширяется и использует новые инструменты, это сложно. Одни – одна интерпретация, другие – другую. Надо показать, что интерпретация Галилея лучше. Мало одного наблюдения. Он наблюдает долго, описывает. В конце концов, он показывает, что если предположить, что солнце само вращается вокруг оси, что пятна – что-то вроде облаков, то тогда можно построить модель, как должен меняться внешний вид пятен на солнце. Галилей собирает свои наблюдения и показывает. что они хорошо укладываются в эту модель. Если бы это были эффект, порожденный прибором или атмосферное явления, эти наблюдения не уложились бы в такую модель. Только после этого то, что он наблюдал, превращается в наблюдение пятен на солнце.

Пример.Аргумент башни. Проблема интерпретации.

Галилей: Земля вращается. Противники: Земля стоит, если бы земля вращалась, должен быть встречный ветер, облака должны отставать и т п.

Аргумент башни: с вершины башни бросается камень. Пока он падает, башня вместе с Землей сдвигается камень упадет не у основания. Но камень падает у основания. вроде как наблюдение опровергает утверждение о том, что Земля вертится.

Галилей показывает, что мы вовсе не наблюдаем неподвижности Земли. то, что мы наблюдаем, должно быть написано по-другому. Факты остаются теми же. В то же время, факты – другие, т. к. Галилей изменяет интерпретацию Если поздно вечером по городу гуляем, видим, что Луна следует за нами. Мы не можем наблюдать того движения, которое мы разделяем вместе с движущимся. Если Земля движется и мы движемся вместе с ней, то мы не можем видеть ее движения. После того, как мы описали, это становится наблюдением. То ж самое – 1) наблюдение абсолютного движение (противники Галилея), 2) наблюдение относительного движения (Галилей). Галилей иллюстрирует: корабль скользит по глади вод, если запереться в каюте, то не будет ощущаться отличия от той ситуации, если бы корабль не двигался.

Т. о. научное наблюдение имеет определенную интерпретацию.

Эксперимент:

В эксперименте, как и в наблюдении, часто используются приборы, количественный подход, задачи, цели, интерпретации. Кроме того, свои гносеологические проблемы. Реально наблюдаемые явления представляют собой некоторое переплетение разных воздействий, влияний, факторов. Реальное наблюдение не всегда отвечает на поставленный вопрос. Галилей открыл закон свободного падения тел: ускорение пропорционально квадрату времени. Как он его открыл? Легенда: открыл в опыте, сбрасывая шарики с Пизанской башни. Но если бы сбрасывали разные предметы с большой высоты, мы бы увидели, что тяжелые предметы падают быстро, а легкие – медленно. Закон Галилея: все тела падают с одинаковым ускорением. Закон говорит противоположное опыту. Закон абстрагируется от сопротивления среды. В случае падения действуют разные факторы: притяжение Земли и сопротивление среды. Ученым хочется выяснить, как действует один из этих факторов. Пока мы видим сочетание факторов, трудно проанализировать явление. см.: книга Голдстейна – много интересных примеров: открытие причины заболевания холеры. Надо создать искусственную ситуацию, где одни факторы есть, а других нет. Эксперимент – это искусственно созданная ситуация. Исследователи вторгаются в естественный процесс, чтобы получить более точный ответ на вопрос. Эксперимент предполагает вопрос. Изменяем естественный процесс, значит, должна быть гипотеза или теория, которая говорит, что существенно, а что не существенно в этой ситуации. Говорят, что в процессе познания люди абстрагируются от чего-либо, и когда они абстрагируются, они образуют абстрактные понятия. Люди абстрагируются, но образуют не только Понтия, но и абстрактные ситуации. Эксперимент – это реально воплощенная абстракция. Воплощена с помощью технических средств. Если хотят проверить поведение тела в вакууме, будет создаваться вакуум, где будет устранено сопротивление среды. В эксперименте должны быть только те факторы, которые известны исследователю. Эксперимент должен быть замкнут. Либо мы можем создать что-то искусственное, модель и говорим, что в модели – суть рассматриваемого явления. Это сильное допущение.

До XVII века люди считали, что для того, чтобы познать реальность, надо как можно меньше в нее вмешиваться. Люди по-другому представляли себе реальность и деятельность познания. За экспериментальной деятельность лежит убеждение, что реальность – это нечто расчленяемое – мысленно и физическое – сильное, но продуктивное допущение. Но много гносеологических проблем: действительно ли то, что происходит в термоядерных реакторах – это то, что происходит в звездах? Почему то, что мы воспроизводим и есть то, что происходит в природе?

Итог.

Научное наблюдение и опыт – не то, что опыт в понимании сенсуалистов. Эксперимент и опыт – сложные образования. Какой-то позитивист: для того, чтобы понять что наблюдает физик в своей лаборатории, мы должны знать, какие теории он разделяет.

На чем основан авторитет науки? – Теперь понятно, что хотя эксперимент сделал науку плодотворной, с ним связано много гносеологических проблем, и с обоснованием науки тоже.