И отчетливостью

Она настолько ясна, что не подлежит сомнению. Она открывается нам интеллектуальной интуицией (врожденные идеи по Декарту - это как раз то, что открывается нам интеллектуальной интуицией). В собственном мышлении я ясно созерцаю это мышление и Я, которое мыслит. И оно ясно и отчетливо (то есть выделимо из всего остального, неясного).

2. Дальше мы убеждаемся, что не только эта истина обладает такими двумя качествами. Ими обладают также и геометрические аксиомы, положения типа «целое больше части» и т.д. Они тоже усматриваются ясно и отчетливо.

3. Но вновь может возникнуть затруднение. Допустим, мы так устроены, что в некоторых утверждениях мы не можем усомниться (напр. Целое больше части). А вдруг это дефекты нашего устройства (что если все мы психи)? Это еще не гарантия того, что эти идеи явл. Истиной. Надо искать другую гарантию истинности этих идей. И Декарт ее находит. Это, разумеется, БОГ. Для рационализма фигура Бога как гаранта истинности врожденных идей необходима. Т.к. иначе мы остаемся с нашим мышлением и с присущим ему идеями. Но гарантии, что нашим идеям присуща истинность, у нас нет. Если же наши идеи ложны, то мы в принципе ничего не можем познать. Но разве Бог мог вложить в нас такие ложные идеи? Декарт исходит из того, что Бог предназначил людей к познанию и дал нам надлежащие для этого способности. Бог сотворил человеческое мышление таким, что оно должно принимать некие аксиомы (напр. Логики и геометрии), следовательно, они являются истинными. Для Декарта врожденные идеи истинны не потому, что они врожденны! Они заложены в нас Богом, и Бог предназначил нас к познанию, вот почему эти идеи истинны! И это очень сильная предпосылка Декарта.

Бог предназначил нас для познания

Бог вкладывает в нас истинные идеи.

Бог не может нас обманывать, и мы можем полагаться на наши идеи. После этих шагов удаётся восстановить и реальность, внешнюю нашему сознанию.

Ясными и отчетливыми у нас являются идеи формы, величины, движения. А то, что относится, скажем, к тяжести, цвету, теплоте, холоду не относятся к ясным и отчетливым идеям. Данные чувств не относятся к достоверным источникам познания. И они не могут быть положены в основу знания о мире. А что может? Чисто геометрические характеристики. Соответственно, наука о мире носит геометрический характер и строится по образцу евклидовой геометрии.

Но. Вопрос. Если Бог вложил в человека некий набор аксиом, то почему же люди ошибаются? Декарт дает ответ. Виновата свобода воли человека. Гносеологический грех – это воля. Знание, которое имеется у нас, ограничено, а человеческая воля - нет. Желания безграничны. Воля толкает нас вперед. Толкает под локоть, прежде чем идеи проверятся разумом на предмет ясности и отчетливости. Вот тогда и возникают заблуждения. Если человек будет контролировать свою волю и проверять идеи на ясность и отчетливость, можно будет выстраивать здание нашего знания, начиная с истин, данных в интеллектуальной интуиции (которая вскрывает идеи, заложенные в нас Богом). А дальше знание будет развиваться, строиться дедуктивно. Является ли дедукция надежным основанием построения знания? Да. Это вывод от общего к частному. Из истинности посылок следует истинность заключения. Как же тогда можно открывать что-то новое, расширять наше знание?

Метод: Надо разбивать проблему на части (например, на случаи), затем рассматривать каждую часть отдельно, потом делать перечень из всего того, что мы рассмотрели, а после этого осуществить обобщение, которое будет полной индукцией и потому будет таким же безусловным знанием. Таким образом, как надеялся Декарт, можно будет выстроить мироописание, сформулировать законы движения и описать устройство вселенной. То есть вся задача - только из ума вывести мироописание.

Трактат «Мир». Декарт описывает всё мироописание (при этом оговариваясь, что речь идет о некоем воображаемом мире). Какое место Декарт отводит опыту в деле познания? Развивая своё знание на дедуктивном принципе, мы можем получать много возможностей. Построение системы может начать ветвиться. Опыт нужен для того, чтобы посмотреть, какая из систем реализуется в этом мире (предотвращает нас от излишней ветвистости знания). Отметим, что сам Декарт был большим экспериментатором.

Мы ошибаемся, когда перепрыгиваем через шаги вывода. Если мы будем опираться на разум, то процедура вывода станет пошаговой и очень аккуратной. Ошибок не будет.

Обратимся к Лейбницу.

В некоторых вещах он был не согласен с Декартом. Он опасался, что критерии истинности идей Декарта (ясность и отчетливость) носят психологический (относительный) характер. Он формулирует понятие аналитической истины. То, что Декарт называет врожденными идеями, Лейбниц называет Истинами Разума. Они присущи самому разуму, но носят аналитический характер. То есть это те истины, противоположное котором невозможно. Иначе это будет нарушать з-н недопустимости противоположности. Ключевой такой принцип – принцип тождества а=а. Противоположное этому принципу положение просто нарушает з-ны логики. Ну а из этой исходной истины получаются все другие аналитические истины, когда мы подставляем вместо терминов их определения

* У квадрата стороны равны - это аналитическая истина. Не может быть квадрата, у которого не все стороны равны, в силу чисто определения квадрата.

Лейбниц полагал, что все истины математики явл. следствиями этого принципа тождества (и арифметика, и геометрия). В современной логике и философии понятие аналитической истины также фигурирует. Но определяется немного по-другому. Аналитически истинное предложение - это предложение, истинное в силу значения входящих в него терминов. Иногда говорят, что это предложения, истинные во всех возможных положениях дел. Это легко иллюстрируется с помощью таблиц истинности. Идею такого рода и формулирует Лейбниц на языке логики своего времени.

Сильные и слабые стороны:

Теперь трудности рационализма. (времена последователей Декарта)

Физика Декарта вскоре начинает подвергаться критике. Декарт не принимал идею тяготения и притяжения. Его физика проиграла борьбу с ньютоновской физикой. Это проигрыш, в общем-то, и оказался существенным для свержения рационализма. Ньютон очень сильно критиковал рационализм Декарта. Невозможно разрешить спор, какие идеи явл. ясными и отчетливыми, а какие - нет. Большой вопрос возник и о врожденных идеях. Если они есть, то почему возникают такие большие расхождение в вопросах физики между Декартом, Лейбницем, Ньютоном?..

А дальше происходят научные революции, в ходе которых те понятия, кот. Представляются как обоснованные, научные, истинные начинают восприниматься как произвольные конструкции ума.

Но аргумент, что не все наши знания – порождения опыта остался!

Рационализм очень хорошо объясняет многие черты познания. Например, роль математики в познании. Если мы встаем на позицию рационализма, нам становится легче объяснить метафизическое познание. Но эта концепция упирается в некоторые «но». Если бы действительно существовал набор априорных истин в сознании любого человека, то как объяснить, почему метафизические концепции так отличаются одни от других и никак человечество не приходит к согласию в вопросах обоснования метафизики? Почему происходят научные революции? + развитие познания сталкивается постоянно с чем-то новым, что и заставляет сменять имеющиеся формы познания

Так что сейчас принимать и защищать рационализм было бы сложно. Как нам можно сохранить те достоинства, которые имеет эта концепция?

Билет№17Изменение в понимании априорного, произведенное И.Кантом. Обоснование наличия априорного в человеческом познании. Анализ априорных форм чувственности и объяснение особенностей познания в математике.

Кант стремится преодолеть оппозицию рационализма и эмпиризма. Он стремится рассмотреть познавательный процесс так, чтобы там нашлось место и работе чувств, и работе рассудка, и априорным компонентам познания, и апостериорным. Он стремится объединить их.

Кант испытал большое влияние и Локка, и Юма. Говорил, что Юм разбудил его от догматического сна. Учился в традиции школы Лейбница (т.е. рационалистической). Кант исходит из того, что без сомнения всякое наше познание начинается с опыта. Никакое знание во времени не предшествует опыту. Но не все знание для него апостериорно. Хотя всякое наше познание начинается с опыта, отсюда не следует, что оно целиком происходит из опыта.

Понятие априорного. Априорное знание - это то знание, которое независимо он всякого опыта. Как на практике отличать, где априорное знание, а где апостериорное, если всякое знание начинается с опыта? Опыт никогда не дает своим суждениям истинной или строгой всеобщности. Кант убежден, что вывод из опыта - это вывод по индукции, а вывод по индукции не может дать своим суждениям строгой всеобщности. Но у нас есть знание, которое отличается безусловной и строгой всеобщностью, а значит должно быть что-то в нашей познавательной способности, что не зависит от опыта, и что наша познавательная способность привносит в этот опыт. Примеры – математика (если доказана теорема, то есть строгая всеобщность). Когда кант анализирует человеческое познание, он не заглядывает внутрь собственного сознания, как это делал Декарт. Не внутри себя ищет он объяснений и обоснований. Он опирается на некоторые факты, но эти факты касаются имеющегося, признанного научного знания. Эти факты он не обобщает, а рассматривает условия их возможности. Такая фигура рассуждений им самим названа трансцендентальной индукцией. Это значит, что рассуждения исходят из факта относительно научного знания. А дальше Кант ставит вопрос об условиях возможности этого факта. Эта дедукция выводит его за пределы возможного опыта и позволяет уже говорить о том, что не может быть предметом возможного опыта.

Кант задается вопросом: как возможна математика? Этот вопрос является частным случаем более общего вопроса: Как возможны синтетические суждения априори? Аналитические суждения истинны в силу значений входящих в них терминов. Аналитические суждения не расширяют нашего знания, они просто помогают более четко сформулировать имеющиеся у нас понятия и определения. Синтетические суждения выводят нас за пределы имеющегося знания, они добавляют к знанию нечто новое. Как такое возможно, что некоторые понятия являются априорными и в то же время дают новое знание. Например, в математике формулируются законы, доказываются теоремы, это дает каждый раз некое новое знание, но это знание одновременно является и априорным. Где источник? Это значит, что в нашей познавательной способности работает некий механизм синтеза, которые по своим собственным принципам соединяет отдельные впечатления, которые доставляет опыт. Эти механизмы очень сложные и разнообразные. Например, рассматривается вопрос о пространстве и времени. С т. зр. Канта и пространства и время являются априорными, они не являются результатом опыта, это априорные структуры. Доводы:

1. представления о пространстве должны быть даны заранее, чтобы те или иные ощущения были относимы к чему-то вне меня. И чтобы я мог их себе представлять как находящиеся в разных местах. То же и со временем.

2. мы никогда не сможем представить себе отсутствие пространства. Пространство – это наш способ организации опыта. Любой опыт всегда будет протекать во времени - и внешний, и внутренний.

До Канта говорилось о врожденных истинах или утверждениях. А у Канта речь идет об априорных формах организации чувственного опыта. Априорные формы созерцания. Априорное у Канта не связано с временным предшествованием, априорное не связано с суждениями или истинами. Априорное начинает выступать как присущие самому познавательному субъекту формы организации многообразия чувственного опыта. И эти формы присутствуют уже на уровне чувственного восприятия. Тем самым наши чувственные восприятия организованы нами в упорядоченную картинку трехмерной реальности, где одно ближе, другое дальше, одно правее, другое левее. Априорные компоненты попали в сам чувственный опыт. После Канта уже невозможно противопоставлять априорное и апостериорное как то, что исходит из чувств и из разума. Если весь наш опыт организуется нашими априорными структурами, то в результате получается то, что мы имеем, скажем, вот эта картинка реальности, что она у всех у нас примерно одинаковая. Эта картинка в каком-то смысле продуцирована нами самими из того сырого материала, который дали нам чувства. Вопрос: а сама по себе реальность, она какая: в пространстве, во времени, трехмерная или какая? Решить этот вопрос у нас нет способа (аналогия – зеленые очки. По Канту, мы их снять не можем).

Жесткое противопоставление явления и вещи самой по себе. Здесь Кант четко задает границы человеческого познания. Вещь сама по себе не познаваема. Эта форма агностицизма вполне сочетается у Канта с защитой научного познания, что научное познание может давать какие-то неопровержимые теории, способно развиваться, но никогда оно не придет к познанию вещи самой по себе. Но до этих границ познания мы никогда не дойдем. Можем ли мы в самих себе наблюдать, как это мы в самих себе сконструировали эту трехмерную картинку? Не можем. Это действия, которые осуществляет познавательный субъект как таковой – трансцендентальный субъект. Но мы не можем наблюдать за ним в актах интроспекции, как это предполагал Декарт. Тогда на основании чего мы говорим, что есть такие структуры у субъекта? Какого рода выводы позволяют Канту говорить об этом? Это трансцендентальная дедукция, поскольку он полагает, что некоторые виды знания мы иначе не в состоянии объяснить и для того, чтобы их объяснить, мы выходим за пределы того, что мы можем наблюдать в опыте, и начинаем говорить о ненаблюдаемых в опыте структурах познающего субъекта. Способность формулировать законы – эта черта научности принадлежит самому познающему субъекту, а не познаваемой реальности.

Кант начинает объяснять характер математического познания. Это форма, которая организует все многообразие чувственного материала, а еще у нас есть способность чистого нечувственного созерцания (это когда мы отвлекаемся от всего многообразия чувственного материала и тогда созерцаем нечто, например, когда мы мысленно строим треугольник). Когда мы представляем себе фигуру, мы имеем дело со свойствами этой априорной структуры. Благодаря этому возможна математика. Благодаря чему математическое убеждение приложимо к опыту? Потому что весь наш чувственный опыт организуется теми же самыми структурами, вот почему математика приложима всюду ко всем объектам опыта.

Структура опыта оказывается еще гораздо более сложной. Чувственный опыт также пронизан структурами, принадлежащими рассудку. И по большому счету, опыт – это совместное произведение чувственности и рассудка.

Билет№18Кант об отличии «суждений опыта» от «суждений восприятия». Связь чувственности и рассудка в опыте. Понятие природы как объекта возможного опыта. Априорное в познании природы.

Кант дает совершенно новое представление о том, чем является чувственной опыт.

В диалоге Платона Теэтет – познание как отпечаток на восковой дощечке. Дощечка пассивна, вещи сами оставляют отпечаток. Кант показывает неадекватность этого образа. Он выделяет в самом чувственном опыте априорные принципы, которыми чувственный опыт организуется. В качестве таковых – пространство и время как априорные формы созерцания, противопоставление чувственного и рационального как апостериорного и априорного Кант ломает, сам опыт - это организация неопределенных внешних воздействий по внутренним нашим принципам. Опыт - сложное образование. Мы его сами образуем, причем сами не замечаем и не контролируем этого процесса.

Изменение понимания априорного у Канта. Априорное - это не то, что до опыта, и не сколько сами истины, сколько схемы организации материала восприятия. Познание начинается с опыта, опыт нас учит. Но: каким образом опыт нас учит? Различает два типа или способа извлечения знаний из опыта:

- суждения восприятия

- суждения опыта

«суждения», т. к. мы извлекаем что-то из опыта в виде суждений.

Суждения восприятия. Мы выносим их по поводу того, что мы что-то воспринимаем каким-то образом. Пример: комната теплая, сахар сладкий. Особенность: если комната теплая, то это относится ко мне, к тому, как я воспринимаю данную комнату. Т е это суждение относится к субъекту, оно является субъективным. Научное знание на них основываться не может. Правдоподобное рассуждение. Кант рассуждает, если опыт лежит в основании научного знания, то значит, этот опыт должен обладать такой характеристикой: чему опыт учит меня, тому при таких же условиях он должен научить и любого другого. Выводы из опыта должны носить интерсубъективный характер. А это означает, что суждения опыта должны иметь общезначимый характер. За счет чего суждения опыта получают свой общезначимый характер? (у Локка первичные и вторичные качества). Суждения опыта относятся к самому объекту, поэтому носят субъективный характер (пример, воздух упругий). Как они получаются, эти суждения опыта? Проблема в том, что мы начинаем с совокупности каких-то восприятий, а суждения опыта относятся к самим объектам – некий зазор получается. Пример Канта, солнце нагревает камень – суждение опыта фиксирует опыт, но оно добавляет к опыту нечто сильное. Значит, суждения опыта получаются не только благодаря тому, что мы получаем какой-то поток ощущений, но и благодаря деятельности нашего рассудка. Эта деятельность заключается в том, что берет многообразие чувственности и организует определенным образом. Принцип заключается в том, что она как бы берет и помещает эти качества в объект, это означает, что деятельность нашего рассудка одновременно и конструирует объект. Мы познаем реальность, мы знаем о ней, что она состоит из предметов, предметы образуют некоторое единство, они взаимодействуют. Но как мы это знаем? Как мы можем это воспринимать? В нас работает какой-то механизм, который этот поток наших ощущений вкладывает в нечто, что его организует как единство. В результате получаются предметы нашего опыта, которые теперь сами взаимодействуют между собой. Никакой опыт, понимаемый как отпечаток на дощечке, не мог бы нам объяснить, как один объект действует на другой. Это мы так организуем поток наших ощущений, что он становится центрированным вокруг некоторых единств, эти единства становятся постоянными, и эти единства взаимодействуют между собой. Опыт приобретает этот объективный характер благодаря тому, что он непрерывно организуется посредством того, что Кант называет априорный категориальный субъект (?). Эти схемы присущи самому рассудку. Кант их выделяет 12. Среди них фигурирует категория и схема причинности. Это та априорная схема, посредством которой познающий субъект так организует поток своих впечатлений, что одни впечатления однозначно и постоянно предшествующие другим, становятся причиной этих впечатлений. Т е причинности не получается из опыта, она вкладывается в опыт, примысливается. В результате получается: сознание относится к предметам вне нас, эти предметы вне нас обладают определенными свойствами, характеристиками и взаимодействиями. Так вот Кант говорит, что то, что они вне нас, эти устойчивые целостности, это является результатом организующей деятельности нашего рассудка. Речь идет не об априорных истинах, а о схемах, благодаря которым рассудок организует наш опыт априори. Благодаря этому человеческий опыт относится к тому, что мы называем природой.

Структура опыта оказывается еще гораздо более сложной. Чувственный опыт также пронизан структурами, принадлежащими рассудку. И по большому счету, опыт – это совместное произведение чувственности и рассудка.

О природе Кант говорит так. Природа есть объект возможного опыта. Природа дана нам в опыте. Возможный опыт – содержит в себе некоторые ограничения: мы знаем, чего не бывает (например, не бывает изменения без причины), в природе все изменения имеют причину, мы знаем, что нечто не может исчезать бесследно и возникать из ничего, при всех изменениях что-то остается постоянным, мы знаем, что природные объекты обладают некоторой устойчивостью, и т д, т е природа объект нашего возможного опыта (т к много чего о ней знаем). Опыт обладает некоторыми характеристиками. Эти характеристики можно сформулировать в виде утверждений, например, что всякое изменение имеет причину – это утверждение является истинным, существует ли природа независимо от нас? Природа это ни в коем случае не вещь сама по себе. Природа – это результат конструирующей деятельности рассудка. И ее-то мы и познаем. Т о познающий субъект выполняет два вида деятельности. Во-первых, он конструирует объект познания из того материала чувственных впечатлений, которые рождаются у нас в результате воздействия вещи самой по себе. Но упорядоченное целое, каким является природа, возникает благодаря упорядоченной деятельности рассудка. То с чем мы имеем дело – это результат нашей организующей деятельности. Сначала субъект конструирует объект познания, а потом субъект формулирует основные принципы, которым подчиняется объект и на которые опирается познание. Значит это суждение является синтетическим и априорным (т к носит необходимый и всеобщий характер).

Синтетические суждения априори. Ответ дается в связи с таким разделом знания, которое Кант называет чистое естествознание. Чистое естествознание – постижение природы, но внеопытное априорное познание. Как это возможно? Он видит проявление этого в том, что естествознание опирается на какие-то всеобщие безусловные принципы (всякое изменение имеет причину, во всех изменениях существует нечто постоянное). Кант объясняет это тем, что природа не является данностью, это результат конструирующей деятельности нашего рассудка, как рассудок оформляет неопределенность наших чувственных данных. Опыт оформляется априорными структурами чувственности и рассудка. Опыт совместное произведение чувств и рассудка. Субъект в акте опыта играет активную роль. Субъект в процессе познания имеет дело с объектом, конструированным им самим, а не с вещью самой по себе. Таким образом, тема сложной структуры чувственного опыта неразрывно связана с темой активности субъекта и темой естественного предела познания.

Со времен Канта научное познание прошло длительный путь и исследование перцептивного опыта тоже накопило много материала.