Лик беды

Кэддерли подошел к Артемису Энтрери и начал неспешно напевать что‑то, в то время как убийца наблюдал за ним с явным недоверием. Жрец уже наложил защитные чары на себя, Данику, Айвена и Пайкела, но Энтрери вдруг представилось, что Кэддерли может сейчас воспользоваться случаем, чтобы избавиться от него. А разве можно придумать для этого лучший способ, чем отправить его в пещеру огнедышащего дракона, убедив, что он надежно защищен от бушующего пламени?

Убийца искоса взглянул на Джарлакса, который отказался от помощи Кэддерли, заявив, что у него свои приемы. Темный эльф слегка кивнул ему и сделал пальцами знак, подразумевавший, что все в порядке и жрец на самом деле наложил на него заклятье против огня.

Закончив, Кэддерли чуть отступил и придирчиво осмотрел свой маленький отряд.

— Я по‑прежнему считаю, что лучше справлюсь со всем один, — снова сказал он, вызвав недовольные гримасы Даники и Энтрери.

— Я бы согласился, если бы весь фокус заключался только в том, чтобы создать заградительную стену против огня и швырнуть за нее кристалл, — ответил Джарлакс. — Однако, боюсь, для того чтобы дракон пыхнул огнем, тебе придется его разозлить. Они не очень охотно пользуются своим самым сокрушительным оружием.

— Скорее всего, он дохнет пламенем, едва увидит всю нашу компанию, — предположила Даника.

— Пуф! — согласился Пайкел.

— Мы должны учесть все непредвиденные обстоятельства, дражайший Кэддерли, — сказал Джарлакс. — Мы должны быть готовы к любым случайностям и суметь обратить себе на пользу всякую неожиданность. С таким старым и умным драконом просчеты недопустимы.

Но тут дроу и жреца отвлек Пайкел. Он скакал вокруг брата и посыпал протестующего Айвена каким‑то порошком, напевая при этом странную песенку. Допев, он довольно ухмыльнулся, подпрыгнул и что‑то шепнул брату на ухо.

— Говорит, у него есть какое‑то дополнительное заклинание, — пояснил желтобородый дворф. — Он уже использовал его на себе и на мне и спрашивает, есть ли еще желающие.

— А что за заклинание?

— Еще одна защита от огня, — уточнил Айвен. — Говорит, его знают только ду‑иды.

Джарлакс рассмеялся — очень уж забавно было наблюдать за дворфом‑друидом. Правда, он ни на миг не усомнился в правдивости его слов и, вежливо поклонившись Пайкелу, выразил желание воспользоваться его чарами. Остальные последовали его примеру.

— Постараемся сделать все как можно быстрее, — сказал Кэддерли, подводя всех к большому окну в одной из великолепных башен храма. — Наша цель — уничтожить кристалл, и на этом все. Сражаться с чудовищем, злить его и уж тем более пытаться стащить что‑нибудь у могущественного Гефестуса, — и он выразительно поглядел на Энтрери и Джарлакса, — мы не будем. Помните также, — добавил он, — что чары защитят вас от одного огненного сполоха, ну, может, двух, не больше.

— Достаточно и одного, — заметил Энтрери.

— Даже слишком, — буркнул дроу.

— Все помнят, где должны находиться, когда мы вступим в главный зал пещеры дракона? — спросила Даника, намеренно пропуская мимо ушей замечание темного эльфа.

Все молчали. Приняв это за знак Согласия, Кэддерли снова начал произносить заклинание. Они должны были утратить вес и по воздуху перенестись из собора на много миль к юго‑востоку.

В логово они попали не через вход, а поднялись из нижних туннелей в преддверие главного зала пещеры.

Когда чары развеялись и они вновь обрели плотные тела, то сразу услышали спокойные вздохи спящего чудища и почувствовали запах дыма.

Джарлакс приложил палец к губам и с предельной осторожностью, неслышно, как тень, мелкими шажками двинулся вперед. Он скрылся за каменным выступом, но почти сразу вернулся и припал к стене, стараясь успокоиться. Посмотрев на остальных, он мрачно кивнул, хотя все и так поняли, что дракона он видел, — слишком уж несвойственное выражение было на его обычно невозмутимом, чуть насмешливом лице.

Кэддерли с Энтрери прошли вперед, Даника с Джарлаксом последовали за ними, а братья Валуноплечие следом. Коридорчик за выступом был совсем коротким и почти сразу открывался в громадный зал, пол которого был испещрен трещинами и разломами.

Но спутники почти ничего не замечали, их внимание приковал к себе Гефестус, высившийся перед ними подобно горе, и его золотисто‑красная чешуя мерцала, как раскаленные угли. Даже в таком положении, свернувшись калачиком, он казался необъятным, громадным настолько, что всем им невольно захотелось пасть на колена в безмолвном благоговении.

Одна из главных опасностей при встрече с драконами как раз и заключалась в той особой атмосфере величайшего могущества, окружавшей чудовищ и внушавшей чувство собственного ничтожества всякому, кто к ним приближался,

Но друзья были закалены во многих битвах. Все они, за исключением Артемиса Энтрери, уже встречались с таким чудовищем. Но ничто на земле — ни дракон, ни бес, ни демон — не могло вселить страх в сердце убийцы.

Едва они вошли, один зеленый глаз дракона, больше похожий на глаз кота, чем пресмыкающегося, распахнулся, и длинный зрачок расширился, приспосабливаясь к тусклому свету. Гефестус пристально следил за передвижениями нежданных посетителей.

— Вы надеялись застать меня спящим? — тихо произнес дракон, и все же его голос прозвучал, как раскат грома.

Предупредив спутников условным возгласом, Кэддерли щелкнул пальцами, осветив всю пещеру волшебным светом.

Гефестус мотнул громадной рогатой головой, зрачки его глаз сузились. Он приподнялся и повернулся прямо к наглому жрецу.

Стоявший чуть поодаль Энтрери высвободил кристалл из чехла и приготовился швырнуть его к дракону, едва тот изготовится дохнуть. Джарлакс тоже стоял наготове. Он отвечал за то, чтобы заключить Креншинибон в сферу мрака перед тем, как пламя поглотит его.

— Ах вы, воры! — прогремел дракон. От звука его голоса затряслись стены пещеры и задрожал пол, слишком явно указывая, что жилище его очень ненадежно. — Вы пришли похитить сокровища Гефестуса! Вы готовились, вы запаслись волшебными побрякушками, но неужели думаете, что этого достаточно? Разве можете вы, жалкие смертные, противостоять величию Гефестуса?

Кэддерли перестал слушать и сосредоточился на гимне Денеиру, надеясь воспользоваться каким‑либо мощным заклинанием, внести неразбериху, так, как он поступил в сражении с Файрентеннимаром. Обмануть дракона и сделать дело. В прошлый раз успешнее всего оказалось заклинание стремительного омоложения, но теперь он не мог так поступить, потому что чем младше дракон, тем менее разрушительно его дыхание, и тогда все предприятие оказалось бы напрасным. Однако были и другие возможности — песнь Денеира победоносно звучала в его душе. Но вместе с тем жрец слышал и отвлекавшие его призывы Креншинибона.

— Что‑то не так, — шепнул Джарлакс Энтрери. — Чудовище поджидало, иначе он сразу напал бы и не стал тратить слов.

Энтрери поглядел на него, потом на дракона, мотавшего головой туда‑сюда, а потом на Креншинибон, гадая, не выдал ли он их чудищу.

* * *

Кристалл и вправду молил дракона о помощи и пытался помешать Кэддерли, однако не он предупредил Гефестуса о вторжении. Это сделал колдун‑дроу, прятавшийся сейчас с горсткой солдат в туннелях под пещерой. Незадолго до появления жреца Рай'ги внушил Гефестусу, что к нему, вооружившись магической защитой, проникли воры, решившие обратить силу его огненного дыхания против него же.

Теперь, затаившись, Рай'ги выжидал нужный момент, когда на сцене появится Креншинибон и можно будет нанести удар и скрыться, унося желанную награду.

* * *

— Точно, мы воры, и мы унесем твои богатства! — вдруг заорал Джарлакс на языке, который никто из присутствующих, кроме дракона, не знал. Это был язык красных драконов, и сами чудища считали, что мало кому под силу его освоить. Джарлакс же, пользуясь медальоном, болтавшимся у него на шее, говорил на нем превосходно. Дракон пригнул голову и удивленно воззрился на него.

Энтрери метнулся в сторону, сделав кувырок.

— Что ты сказал? — крикнул он.

«Он думает, что я тоже красный дракон», — жестами пояснил Джарлакс.

Все притихли, но то было затишье перед страшной бурей. Внезапно все пришло в движение. Началось с того, что Кэддерли рванулся вперед и прокричал, вытянув руку:

— Испепели меня, Гефестус, если сможешь!

Это был не просто вызов или угроза, это была кульминация чрезвычайно мощного заклинания. Несмотря на то что дракона предупредили о том, что делать этого не надо, он все же набрал воздух, собираясь выдохнуть, отчего темные волосы Кэддерли, взметнувшись, как от сильного порыва ветра, закрыли ему лицо.

Энтрери метнулся вперед и бросил Креншинибон на пол перед жрецом. В тот момент, когда дракон чуть отвел назад голову, Джарлакс создал черный непроницаемый шар.

«Нет!» — Голос Креншинибона прозвучал в голове Энтрери с такой пронзительной силой и яростью, что убийца зажал уши ладонями и отскочил в сторону.

Кристалл в тот же миг смолк.

Гефестус пригнул голову и изрыгнул ревущий огненный столб, перед которым, казалось, ничто были и тьма, созданная Джарлаксом, и Кэддерли, и все его чары.

* * *

В тот самый момент, когда дроу создал черную сферу, силовая волна, посланная Рай'ги благодаря чарам телекинеза, выхватила кристалл прямо из‑под носа Гефестуса, который, впрочем, все равно его не заметил, и понесла вниз, в туннели, где ждал сам чародей.

Рай'ги схватил осколок и вперил в Киммуриэля гневный взгляд красных глаз: взять кристалл должен был именно псионик, но почему‑то ослушался.

«Я не успел», — поспешно прожестикулировал тот.

Но и Рай’ги, и Креншинибон поняли, что он лжет, потому что необычайные силы разума, которыми владел Облодра, активировались гораздо быстрее любых других видов магии. Не сводя с товарища глаз, Рай’ги занялся новым заклинанием.

* * *

Огонь изливался нескончаемым потоком, и в нем, раскинув руки и молясь Денеиру о помощи, стоял Кэддерли.

Даника, Айвен и Пайкел неотрывно следили за ним, тоже молясь, Джарлакс же следил за темной сферой, а Энтрери наблюдал за ним.

— Я больше не слышу голоса Креншинибона! — с надеждой выкрикнул убийца, стараясь перекричать рев пламени.

— При взрыве кристалла тьма должна была быть уничтожена! — качая головой, крикнул в ответ дроу, начиная догадываться, что случилось нечто непоправимое.

Огонь стих, и Гефестус увидел, что безоружный жрец по‑прежнему невредим. Глаза чудовища превратились в узкие щелки.

Джарлакс отменил заклинание, и они увидели расплавленные, пузырящиеся камни, зато никаких признаков Креншинибона не было.

— Получилось! — радостно воскликнул Айвен.

— Домой! — поддержал его Пайкел.

— Нет, — твердо сказал Джарлакс. Но объяснить он ничего не успел, потому что раздался какой‑то глухой гул. Дроу уже доводилось слышать этот звук, и в это опасное мгновение он обрадовал его меньше всего.

— Это заклятье против магии! — крикнул он. — Оно уничтожит приготовленные нами чары!

Всем стало ясно, что в этом случае они останутся совершенно беззащитными лицом к лицу с разъяренным огнедышащим драконом.

— Че делать‑то? — взревел Айвен, похлопывая топорищем по ладони.

— У‑и‑и! — взвизгнул Пайкел.

— У‑и‑и? — в некотором замешательстве переспросил брат.

Пайкел снова пронзительно взвизгнул и вместо объяснений схватил его за шиворот и потащил за собой в сторону, к краю трещины в полу, и прыгнул туда, потянув за собой брата.

Гефестус, лениво взмахнув могучими крыльями, приподнял над полом переднюю часть туловища, царапая задними лапами пол и оставляя в камне глубокие борозды.

— Бежим! — крикнул Кэддерли, решив, что Пайкел поступил как надо. — Все прочь отсюда!

Даника, а с ней Джарлакс, бросилась вперед кувырком. Гефестус тут же прянул к ней громадной мордой. Женщина увернулась, вскочила на неги и снова пригнулась, дразня чудище.

Кэддерли понял, что она старается выиграть драгоценные мгновения для новой магической атаки или защиты, а потому даже не смотрел в ее сторону, а снова вознес гимн Денеиру и, вслушиваясь в волшебные звуки, искал подходящее заклинание.

Но вдруг он услышал крик, крик своей жены, открыл глаза и увидел ужасающую картину: Гефестус дохнул на Данику, столб огня ударился в пол и фонтаном взметнулся вверх.

Кэддерли тоже закричал и в отчаянии употребил первое из попавшихся заклинаний, которым можно было бы остановить этот ужас.

Он вызвал землетрясение.

Последовал чудовищный толчок, раздался грохот, пол вздыбился, и в этот самый миг Джарлакс отвлек внимание дракона, осыпав его кинжалами.

Энтрери сорвался с места, но, к его собственному изумлению, не побежал прочь, а кинулся вперед, туда, где камень шипел и плавился от раскаленного дыхания дракона.

Кэддерли в отчаянной надежде позвал Данику, но его голос потонул в грохоте разверзшегося у него под ногами пола.

* * *

— Уходим, быстро, — скомандовал Киммуриэль, — пока дракон не понял, что в его логове есть еще незваные гости.

Он и остальные дроу одновременно двинулись по туннелю, ведущему прочь от главной пещеры. Уйти сейчас было бы самым разумным делом, только Рай'ги уперся.

— Нет, — упрямо заявил он. — Они все должны умереть. Сейчас, на месте.

— Так дракон, наверное, убьет их, — предположил Бергиньон, но Рай'ги замотал головой, давая понять, что «наверное» его не устраивает.

Чародей был уже всецело под властью Креншинибона. Кристалл настаивал, чтобы Кэддерли и все предатели, знавшие тайну его уничтожения, были сию же минуту убиты. Он хотел, чтобы у них не осталось ни малейшей возможности спасения. Кроме того, он внушал Рай'ги, что красный дракон может стать неоценимым помощником Бреган Д'эрт.

— Найти их и уничтожить, всех до одного! — возбужденно приказал чародей.

Бергиньон помедлил. Разбил солдат на две группы, с одной побежал сам, а другую отправил в противоположную сторону. Киммуриэль, явно недовольный, некоторое время внимательно смотрел на товарища, но потом и он исчез, будто провалился сквозь пол.

И Рай'ги остался наедине со своим новым сердечным другом.

* * *

В туннеле, соединявшемся с тем, где находился чародей, была небольшая ниша. В ней‑то и возник, просочившись сквозь камень, почти бесплотный Яраскрик, и материализовался, держа в руке фонарь, парализующий Креншинибон.