Феодалы

Земледельческие отношения так же мало, как и военное предприятие, содержат сами по себе какие-либо хрематистические⁴¹ или капиталисти­ческие, черты. Даже возникшие в рамках земельных владений крепост­ные хозяйства первоначально не являются приобретательскими, но в течение долгого времени остаются хозяйствами, ставящими себе целью покрытие потребности, даже после того, как они (что появляется уже довольно рано) излишек своих продуктов вывозят на рынок.

Но с течением времени они лишились своего прежнего характера. Соб­ственное хозяйство землевладельца терпит все большие и большие ограничения, и рядом с ним развивается в пределах власти землевла­дельца приобретательское хозяйство, постепенно вырастающее в капита­листическое хозяйство.

Это происходит таким образом, что землевладелец с целью наживы соединяет в собственных приобретательских предприятиях находящиеся во власти его производительные силы. В распоряжении же его находятся: 1) земля как производительница растений; 2) покоящиеся в недрях земли сокровища (минералы и т.д.); 3) продукты земли: дерево, волокнистые вещества и т.д.; 4) подчиненные его землевладельческой власти рабочие силы. В ходе использования им этих производительных сил с целью наживы возникают различнейшего рода капиталистические предприятия, которые все проникнуты духом своего создателя, т.е. носят полуфеодаль­ный отпечаток.

Полуфеодальный отпечаток — это прежде всего означает, что эти пред­приятия наполовину еще находятся под влиянием принципа покрытия потребности. Именно тем удерживаются они под этим влиянием, что по большей части они своей целью только и ставят использование принад­лежащих землевладельцу производительных сил: этим их ограничением стесняется и стремление к наживе. Это обстоятельство ясно осознавалось стремившимися к прогрессу людьми как препятствие свободному капи­талистическому развитию, когда, например, в начале XIX столетия констатировали относительно силезских рудников (94), что "землевладе­лец здесь — собственник железной руды и выплавляет ежегодно лишь столько, сколько возможно при тех запасах дров, которые не могут быть им использованы другими путями".

Феодальными являются эти предприятия землевладельцев и по харак­теру, и по способу выбора средств. Здесь господствует, как само собою разумеющееся, то представление, что прежде всего следует использовать для своей выгоды свою власть в государстве; состоит ли она в непосред­ственной власти распоряжаться людьми и вещами или во влиянии, которое можно хотя бы косвенно бросить на чашу весов в пользу выгод­ной покупки или выгодного сбыта продуктов: путем приобретения при­вилегий, концессий и т.д. Этим путем возникает другая важная разно­видность феодально-капиталистического предприятия. Часто мы видим, что влиятельные дворяне соединяются с буржуазными денежными людьми или также и с бедными изобретателями для общего ведения дела: придворный заботится тогда о необходимых правах на вольности

[64]

или на защиту, в то время как другой участник вносит свои деньги или свои идеи. Такие соединения мы постоянно встречаем во Франции и в Англии в течении XVII и XVIII столетий.

Предприятия же феодалов играют в течение эпохи раннего капитализ­ма более крупную роль, чем это обычно склонны признавать. Доля их участия в построении капиталистических предприятий не может быть, конечно, за отсутствием всякой статистики выражена в цифрах. Все же, однако, можно составить себе приблизительное представление о значе­нии этого предпринимательского типа в прежние века, если привести ряд случаев таких землевладельческих капиталистических предприятий. Это будет сделано в следующем обзоре, который имеет значение только указания, а никоим образом не исчерпывающего перечня.

1. Тут прежде всего следует запомнить, что всякое поместное хозяйст­во, поскольку оно носило капиталистический отпечаток, вначале всегда, а позднее - поскольку не появлялись буржуазные арендаторы, велось землевладельцами-дворянами. Две страны, в которых эта форма капита­листического предприятия занимает начиная с XVI столетия все более широкое место, пока она в конце XVIII столетия не достигает приблизи­тельно распространения нынешнего крупного помещичьего хозяйства, - это, как известно, Англия (96) и Германия (97).

Землевладельцы охотно занимались горным делом и горнозаводской промышленностью. Занимались, т.е. не только использовали их как рега­лию. Это чистое право пользования мы совершенно исключаем здесь, где мы хотим проследить становление самого предпринимателя. Но в качест­ве последнего мы часто встречаем землевладельца в обеих названных отраслях производства. В дальнейшем я приведу некоторый материал, который, конечно, отнюдь не претендует на полноту: исчерпывающее изображение этих сильно запущенных страниц капиталистического раз­вития следовало бы с радостью приветствовать.

В Англии мы в XV столетии встречаем "forges"⁴² епископа Дергэмского в Бэдберне, в Вердейле, которые носят уже вполне капиталистический отпечаток, поскольку дело касается количества персонала (98). В 1616 г. один придворный заключает договор с цехом булавочников о поставке нужной им проволоки, которую он, очевидно, сам изготовил в своих вла­дениях (99). В 1627 г. лорд д'Акр получает патент на исключительное изготовление стали по новому способу (100). Начиная с XVI столетия зем­левладельцы устраивают цинковые заводы в своих владениях, "clash-mills", чтобы перерабатывать цинк, добытый ими из их рудников (101). В 1690 г. многочисленные лорды и джентльмены способствуют основанию общества цинковых и медных рудников, The Mine Adventurers С° (102). И в каменноугольной промышленности мы в ее начатках встречаем участие многочисленных дворян. Положение рабочих в английской и особенно в шотландской угольной промышленности еще в XVIII столетии носит характер крепостной зависимости (102а).

Во Франции горные заводы в провинции Невер, где была главная об­ласть горнозаводской промышленности, до середины XVIII столетия находились в руках древнего землевладельческого дворянства; напри-

[65]

мер, Вилльменан - во владении Арно-де-Ланж и Шато-Рено, которые учредили в XVI столетии крупные заводы; их сосед - сеньор де Бизи, также эксплуатирующий на своей земле горний завод и доменную печь; горные заводы Демер принадлежат господам Гаскуэн и т.д. Все эти заводы переходят в течение XVIII столетия в руки богатого парижского банкира Массона (103). Но и во Франш-Контэ мы натыкаемся на стародво­рянских горнозаводчиков (104).

И железоделательная промышленность находила себе частью место в имениях землевладельцев: рыцарь Ф.Э. де Блюманстэн (Blumenstein) устраивает (1715) вблизи своего замка литейный завод (106); герцог де Шуазель эксплуатирует около того же времени сталелитейный завод (106); господин де Монроже имеет жестяной завод (107) и т.д.

Дворяне во Франции также в значительной степени принимали участие в эксплуатации каменноугольных копей (108). Генрих II предоставил права добычи Франсуа де ла Рок, сеньору де Роберваль; право перешло к Клоду Гризон де Галлиен, сеньору де Ст. Жюльен и еще к одному сеньо­ру. Людовик XIV затем подарил герцогу де Монтозье право эксплуатиро­вать все копи, за исключением Неверрских, на протяжении 40 лет. Регент предоставляет право горной добычи обществу в лице фирмы Жана Гобе­лена, сьера де Жанкье, которое, следовательно, также носило преобла­дающе дворянский характер. Но не только правом добычи обладают дворяне: и производство ее во многих случаях находится в их руках. Во времена Людовика XIV рудник в герцогстве Бурнонвилльском открывает герцог де Ноайль; другой - в Бурбоннэ, герцог д'0мон; третий - герцог д'Юзес (109); в то время как герцог де ла Мейллерей разрабатывает залежи в Жироманьи (110).

Во второй половине XVIII столетия учащаются случаи, когда дворя­не - будь то в собственных владениях, будь то где-нибудь в других мес­тах - приобретают себе право на горных промыслы (уголь), как-то:

В Германии и Австрии - та же картина. Горнопромышленниками являются - первоначально часто исключительно, а в течение переходно­го времени к капиталистическому производству (XVI столетие) преиму­щественно - дворяне. Так, мы встречаем среди "господ" и товарищей императ. дара в Ст. Катрейн (ртутный рудник в Идрии) от 1520-1526 гг.: Габриеля графа цу Ортенбурга; Бернарда фон Клеса, кардинала епископа Триентского; Ганса фон Ауэрсберга, господина цу Шенберга; Зигм. фон Литрихтейна; барона цу Голленберга и Финкенштейна.

[66]

Документ от 1536 г. перечисляет господ:

Ганс Иоз. ф. Эгг,

Франц Ламберг цу Штейн, далее:

Никлас Раубер барон цу Планкенштейн,

Никлас барон фон Турн.

Запись от 1557 г. упоминает:

Антона барона фон Турна,

Вольфа барона фон Ауэрсберга,

Леонг. фон Зигерсдорфера.

Документы от 1569 и 1573 гг.: Ганс фон Галленсберг,

Франц Ваген фон Вагенсберг,

Георг граф фон Турн цу Креуц,

Гервард фон Гогенбург и т.д. (1 II).

Наряду с ними появляются потом уже купцы из Зальцбурга, Петты, Ст. Фейта и Виллаха. Должно быть, однако, замечено, что горное дело, даже если оно и не эксплуатировалось непосредственно дворянами, все же было всегда как бы покрыто землевладельческим покрывалом: рука землевладельца давала себя чувствовать повсюду. Классическим приме­ром этого служит нам конфликт между горнопромышленниками и упра­вителем поместья, разрешение которого мы видим в горной промышлен­ности Шваца еще в XVI столетии.

Управитель в Шваце спускался во всех шахты и присвоил себе руко­водство всем рудничным делом и решение всех вопросов. Этому вос­противились горнопромышленники. Управитель, однако, сослался на по­ручение государя страны. Мы видим здесь последние следы господского понимания ведения горного дела (112).

2. Железоделательная промышленность в Германии обязана во многих местах своим первоначальным развитием в капиталистическом духе предприимчивым землевладельцам. Так, мы видим, что в XVI столетии ревностно помогают развитию горнозаводской промышленности, литей­ного дела и т.д. графы Штольберги; граф Вольфганг в XVI столетии строит горный завод в Кенигсгофе, делает Ильзебург средоточием железодела­тельной промышленности, устраивает там же первый латунный завод и т.д. С ним соперничает сосед - граф Юлиус фон Брауншвейг-Люнебург. Особенно поучительным примером являются Гиттельдские заводы в Гарце, счета которых с 1573 по 1849 г. находятся в нашем распоряжении (113). Точно так же сохраняет в течение долгих столетий свой землевла­дельческий характер железоделательная промышленность в Штейермар-ке (114).

Что силезская горная промышленность вплоть до нашего времени находилась в руках землевладельцев - общеизвестно.

В Швеции раньше многие рудники были побочными производствами имений; владелец имения давал работу горнорабочим на тех же основа­ниях, что и своим постоянным рабочим (сельскохозяйственным оброчни­кам). Еще и в настоящее время, после того как рудники отделились от сельского хозяйства, старое состояние зависимости продолжает сущест­вовать в Даннеморе (115). [67]

[67]

3. Текстильная промышленность также часто велась в связи с земле­владением на капиталистической основе.

Для Англии лучший знаток истории английской текстильной промыш­ленности суммирует свои выводы в следующем (116): "Крупные овцево­ды были часто суконщиками и сами обращали в сукно шерсть, которую они вырастили".

Точно так же английские землевладельцы занимались шелководством (117).

То же самое сообщают нам о Франции, где землевладельцы устраивали в своих имениях ткацкие мануфактуры, чтобы использовать шерсть своих стал или коконы своих шелковичных червей (118). Я приведу здесь еще пару примеров, которые все относятся к XVIII столетию: маркиз де Коленкур устраивает Man, des mousselines et des grazes de soie⁴³; маркиз де Луванкур - в Londre Man, de toiles⁴⁴; маркиз л'Эрвильи - около своего chateau de-Lanchelles льноткацкую мануфактуру; герцогиня де Шуазель-Гуффье - бумагопрядильню в Neilly; графиня де Ламет раздает 100 прялок в Mftiencourt'e (119).

Сьер Гом - около замка де Ба мануфактуру для тонких сукон; де Pa-мель - также; барон де Сюмен - шелкопрядильню; маркиз д'Эрвильи -мануфактуру столового белья; сьер дю Сель де Мон - хлопчатобумажную мануфактуру; сеньоры Рекэн и Дебуа - бумаге- и льнопрядильню; сьер Мари де Перпиньян - ковровую ткацкую мануфактуру; Ш. Паскаль де. Каркосонн - тонкие сукна и т.д. Число дворян - текстильных промыш­ленников во Франции в течение XVIII столетия действительно очень велико (120).

Для развития крупной промышленности, именно текстильной промыш­ленности, в Богемии в течение XVIII столетия явилось прямо решающим то, что, побуждаемые примером президента консесса графа Иоз. Кинско-го, ряд аристократов решились ввести у себя в имениях мануфактуры. Уже в 1762 г. Кинский мог сделать императрице "радостное сообщение", что разные господа в Богемии, среди них граф Вальршейн, князь Лобковитц, граф Больца, "также выказали склонность" способствовать разви­тию мануфактурного дела в своих владениях (121). "Но большинству этих дворянских предприятий, - полагает сын буржуазного города фабрикантов, - недоставало требуемой внутренней движущей силы и жизнеспособности. Изменилось это только благодаря деятельности Иог.Иоз. Лейтенсбрегера (1730-1802), который, будучи сыном мелкого богемского красильного мастера... "(122) и т.д.

4. Особенно излюбленной была у землевладельцев стекольная про­мышленность, которую так предпочитали потому, что она давала такую прекрасную возможность использовать богатые дровяные запасы.

Во Франции выделка стекла была прямо-таки предоставлена дворян­ству; отсюда "les verriers gentilshommes"⁴⁵ (123). Члены буржуазного сословия могли основывать стекольные заводы или участвовать в их основании только имея на то особые привилегии. Излишне поэтому назы­вать по именам длинный ряд дворян - владельцев стекольных заводов. Неоднократно указывавшиеся труды содержат многочисленные примеры.

[68]

Что и в других странах стекольные заводы были весьма часто земле-дадельческого происхождения - общеизвестно. Подобно выделке стек­ла, там и здесь землевладельцы занимались:

5. Производством фарфора, как в этой отрасли промышленности дрова, так и в других должна была быть использована вода, вследствие чего мы часто встречаем в землевладельческом хозяйстве — 6. Зерновые мельницы и бумажные мельницы.

Или же основывали предприятие любой отрасли промышленности для использования дешевого топлива, которое имели в своем владении, как торф и т.д. (124).

Суммирую: в многочисленных областях европейской хозяйственной жизни мы видим феодала участвующим в построении капитализма, так что уже на основе этого опыта правомерно, пожалуй, оценивать и рас­сматривать его как особенный тип раннекапиталистического предприни­мателя.

Это впечатление о значении его для хода капиталистического разви­тия еще усиливается в нашем представлении, когда мы отдадим себе отчет в том, что и значительная доля колониального капитализма также порождена землевладельчески-феодальным духом.

Так, хозяйственное устройство, которое итальянцы ввели в своих левантинских колониях, было подражанием феодальной системе. Боль­шей частью дело заключалось только в перемене господина: вместо турецкого посадить "франкского" землевладельца. Таким же образом, как земельные владения, эксплуатировались и города, в которых италь­янские завоеватели распределяли между собой отдельных ремесленни­ков, как крепостных. На несвободном труде покоилась вся система.

И в XVI столетии феодальная система еще являлась для испанцев и португальцев формой, в которой население Америки было отдано на слу­жение экономическим целям колониальных предпринимателей, рассма­тривавших себя вполне как землевладельцев в Новом Свете: здесь гово­рили об Economiendas и Repartiementos, там - о Kapitanien и Sesmanas. Само собою понятно, и здесь крепостничество, а позднее чистое рабство являлись формами организации труда. И те, кто владел рудниками и плантациями и капиталистически их использовал, были феодалами чис­тейшей воды (125).

Это действительно, наконец, и в отношении тех первых предпринима­телей, которым было предоставлено право эксплуатировать южные штаты Северной Америки. Вспомним лорда Делавера, бывшего главным участ­ником Virginia о Cof London (основанной в 1606 г.), лорда Балтимора, "ос­нователя" Мэриленда, стремления которого к наживе ныне больше не подвергаются сомнению; вспомним восьмерых собственников, которым в 1663 г. была предоставлена земля между Вирджинией и Флоридой ("Каро­лина"); мы находим среди них герцога Обернарля, графа Кларендона, сэра Ульяма Беркли и прежде всего лорда Шефтсбери (126). Все они осно­вывали - на базисе рабства - предприятия во вполне феодальном духе. И как известно, этот полуфеодальный характер остался свойственным капиталистическим владельцам плантаций "негритянских штатов" до

[69]

самой гражданской войны. Только тогда коммерческий и буржуазный дух одержал победу над "Southern gentleman"⁴⁶. Только тогда окончи­лась попытка "общества фермеров и купцов, промышленников и юриди­чески свободных наемных рабочих построить плантационную систему грансеньоров и их мелких подражателей на принуждении и обмане (126а).