Четыре Евангелия и их интерпретация 3 page

Время можно определить как волю Бога, направленную на поэтапное рождение и развитие мира. Поэтому можно согласиться с убеждением Ньютона, что время и пространство, в отличие от материального мира, не созданы Богом, а являются атрибутами Творца Вселенной, выражая Его мудрость и волю. Если это так, то мир находится в Лоне Бога, которое мы называем пространственно-временным континуумом, и это есть ковчег спасения и сохранения мира и человека в нём. Принято считать, что время течёт от прошлого к будущему, поскольку именно в этом направлении протекает наша жизнь. На самом деле наша жизнь никуда не течёт. Мы постоянно находимся в настоящем и не можем вырваться из него ни в прошлое, ни в будущее. Наоборот, время течёт сквозь нас. Будущее постоянно переходит в настоящее и через него уходит в прошлое. Приходя к нам, будущее не отменяет настоящее, а изменяет его. Правомерно утверждение, что будущее изначально запрограммировано в нас и, в конечном счёте, определяет нашу жизнь. Поскольку в нас заложена Создателем свобода воли, мы можем этому сопротивляться, однако это даёт сбой в нашем генетическом коде, восстановить который иногда оказывается возможным только после нашей физической смерти, ибо душа человеческая бессмертна и наше истинное будущее – по ту сторону земной жизни. Неправда, будто в результате физической смерти человек переходит из настоящего в прошлое. На самом деле мы переходим в иной мир, где нет времени, но есть непреходящая вечность.

«И сказал Бог: да соберётся вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И назвал Бог сушу землёю, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо. И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя, дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так. И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду её, и дерево, приносящее плод, в котором семя его по роду его. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день третий».250 Отныне неустойчивая текучая материя земли становится твёрдой субстанцией, веществом, которое может быть и текучим, но не в прежнем виде, а в виде воды как жидкости. Вода земная, в отличие от небесной «мёртвой воды», приобретает новое качество, становится «живой водой». Оплодотворённая этой живой водой, твердь земная из порождённой становится порождающей, производящей траву и дерево, сеющие семя по роду своему. В этом процессе твёрдое вещество трансформируется в сообщество живых организмов, наделённых способностью размножаться под воздействием световой энергии солнца, «овеществляющейся» в растительных организмах.

«И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной, для отделения дня от ночи, и для знамений, и времён, и дней, и годов; И да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так. И создал Бог два светила великие: светило большее, управляющее днём, и светило меньшее, управляющее ночью, и звёзды; И поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю. И управлять днём и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день четвёртый».251 В «Откровении Иоанна Богослова» показано, что солнечный свет не идёт ни в какое сравнение со светом небесным, поскольку Царство Небесное, ожидающее человечество в конце его земной истории, не нуждается ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо «слава Божия освещает его, и светильник его – Агнец».252 Солнце и луна – светильники временные, несовершенные, но необходимые для зарождения жизни на земле и для поддержания жизни в борьбе со смертью, ибо жизнь приносит в мир свет, а смерть рождает тьму.

Наука установила, что жизнь на земле, прежде всего растительная, возникла под воздействием солнечного света. Вместе с тем в Библии утверждается, что растительность появилась на земле ещё до того, как солнце и луна были поставлены Богом на тверди небесной. Казалось бы, между наукой и религией по данному вопросу возникло неразрешимое противоречие. На самом деле никакого противоречия нет. Следует обратить внимание на то, что солнце и луна существуют в двух ипостасях: как самодостаточные небесные тела и как «светильники» для земли. Солнце излучало свет в мировое пространство и до четвёртого дня творения, но не могло быть даже замечено с земли. Как «светильники», дающие земле достаточно света и видимые с её поверхности, солнце и луна были «помещены на небе» именно в четвёртый день творения, когда размножившиеся по всей земле растения, используя энергию очень слабого, рассеянного солнечного света, очистили земную атмосферу и прояснили небесный свод. «Прорвавшись» с помощью жизнедеятельности растений сквозь блокирующий сверхплотный атмосферный покров земли, разрушив его и заменив животворящей атмосферой, насыщенной кислородом, солнце и луна изменили весь облик земли через управление дневной и ночной, месячной и годичной циклической жизнью земной природы, органической и неорганической.

«И сказал Бог: да произведёт вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землёю по тверди небесной. И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду её. И увидел Бог, что это хорошо. И благословил их Бог, говоря: Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле. И был вечер, и было утро: день пятый».253 В очищенной атмосфере, насыщенной кислородом и солнечным светом, стало возможным существование не только органической растительной жизни, но живой души, свободно перемещающейся в пространстве, наделённой чувствами и желаниями. Живые души были произведены «живой водой» по слову Божьему. Сначала вода произвела рыб, затем от них произошли пресмыкающиеся, а позже – птицы. Пресмыкающиеся смогли выйти из воды и населить сушу, поскольку обладали способностью дышать воздухом. Двоякодышащие рыбы, имея и жабры, и лёгкие, воспользовавшись приливами и отливами, следовательно, помощью луны, получили возможность попеременно жить в воде и на суше. Рыбы, не имеющие плавников, остались на суше пресмыкающимися. Рыбы, обладающие плавниками, освоили воздушный океан, поскольку оказалось, что в нём можно «плавать» не хуже, чем в океане водном, с помощью плавников, ставших крыльями. Кстати, вопрос о происхождении птиц вызывает наибольшие споры в научном мире. Существуют две основные теории происхождения птиц. Первая – что птицы «оторвались от земли», то есть эволюционировали от наземных динозавров. Вторая – что птицы «спустились с деревьев», эволюционировав от небольших лазающих рептилий. Сторонники обеих теорий в пух и прах разбивают аргументы противной стороны. Факты ясно свидетельствуют, что в этом смысле правы и те, и другие: птицы не эволюционировали ни от наземных динозавров, ни от древесных рептилий; птицы вообще ни от кого не эволюционировали – они всегда были птицами! Всегда, т.е. с тех пор, как Бог повелел стать птицами некоторым рыбам, «переселившимся» из водного океана в океан воздушный.

В Библии ничего не говорится о воздушном океане, но сказано: да полетят птицы по твёрди небесной. И это не оговорка или неточность, а свидетельство того, что земля, развиваясь по установленным Богом законам, перестала быть частью Космоса, «второго неба», в то время как это второе небо, участвуя в процессах, происходящих на земле, становится «частью земли», её отдалённой периферией. Птицы полетят по тверди небесной, потому что атмосфера земли заполнила часть ближнего космоса. И человек, как царь природы, обязательно будет царствовать над космосом, как над землёй, передвигаясь по тверди небесной так же свободно, как по тверди земной. Птицы для того и созданы, чтобы показать человеку дорогу в космос. В этом проявляется своеобразный геоцентризм Библии, который правильнее определить как антропоцентризм. Этим обусловлено и то обстоятельство, что процесс сотворения мира, ставшего миром человека, описан в Библии так, как его можно было бы наблюдать с поверхности земли. Библия не просто сообщает нам факты, но делает нас свидетелями этого процесса.

«И сказал Бог: да произведёт земля душу живую по роду её, скотов и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо. И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землёю, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по подобию Божию сотворил его мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя: вам сие будет в пищу. И стало так. И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестый».254

Дарвин утверждал: поскольку на Земле произошли и продолжают происходить систематические изменения, то жизнь на Земле тоже должна изменяться, иначе бы она прекратилась. Природа предоставляет бесконечное количество примеров случайных наследственных изменений, которые возникают вне зависимости от их биологической пользы. Плодовитость живых существ ведет к непрекращающейся борьбе за существование – в такой борьбе выживут особи с благоприятными изменениями, а менее удачливые погибнут. Хотя каждое изменение более или менее незначительно, их последовательное накопление от поколения к поколению ведёт к переменам, которые уже нельзя назвать незначительными.

Принято считать, что теория Дарвина целиком и полностью опирается на научные факты, а тем самым и на опытное знание. На самом деле это невозможно, поскольку опыт не только отдельного человека, но и всего человечества, включая донаучный период, насчитывает всего несколько тысячелетий, а теория Дарвина охватывает миллионы лет, недоступные никакому опыту. Поэтому Дарвин и его последователи вынуждены использовать методы, применяемые в криминалистике, когда нужно доказать виновность подозреваемого или, наоборот, подтвердить его алиби. Например, дарвинизм утверждает, что и гомология передних конечностей, и идентичность эмбрионов – это всё «отпечатки пальцев», «следы крови», опровергнутые алиби, в смысле непричастности эволюции. Если собрать вместе все улики, «дело об эволюции» предстаёт как на ладони. Улик действительно много, но все они косвенные, на основании которых ни один независимый и непредвзятый суд присяжных не сможет вынести обвинительный приговор подсудимому. Но в том-то и дело, что «суд дарвинистов» не может не быть непредвзятым, ибо подходит к делу с заранее заданных позиций материализма. Главный принцип современной науки – методологический материализм, при котором мироустройство объясняется с помощью наблюдаемых и поддающихся проверке естественных механизмов. Отсюда следует, что дело не в научных фактах, а в материалистических правилах игры, в соответствии с которыми эволюционисты интерпретируют все факты.

Дарвин не только разработал теорию эволюции, он пошёл дальше: предложил схему, по которой эволюция происходит. При условии, что рост популяций может быть быстрым, а ресурсы, необходимые для жизнедеятельности (пища, среда обитания) ограничены, этот потенциал роста не может быть реализован. Неизбежна «борьба за существование», которая может проявляться и очевидным способом – например, в виде боя между двумя особями и скрыто – когда некоторые организмы становятся более плодовитыми. Природа предоставляет множество вариантов – различие в размере, весе, скорости, силе – поэтому логично предположить, что выживут особи, лучше подготовленные к обитанию в данной среде. Дарвин проводил аналогию с селекционерами животных и растений, которые добиваются изменения вида, отбирая нужные признаки (искусственный отбор), а механизм эволюции назвал естественным отбором. Почему в человеке есть остатки хвоста или аппендикс, если он был создан рукой Божественного Творца? Если у организмов есть история, рассуждал Дарвин, то должны сохраниться остатки предыдущих стадий – пережитки прошлого, которые в настоящем бессмысленны. Понятно, что рудименты не могут служить доказательством развития от низших форм к высшим. Рудименты показывают лишь процесс отмирания некоторых органов. Как доказательство прогрессивной эволюции рудименты исключаются. Но существует ещё один аргумент: рудиментарные органы можно считать свидетельством против акта сотворения, поскольку в продуманном и планомерном сотворении подобные органы не могли бы иметь место. Впрочем, Дарвин ошибочно посчитал так называемые «остатки хвоста» и аппендикс рудиментарными органами, и на этой ошибке построил целую теорию. Аппендикс слепой кишки долгое время считался классическим примером органа, утратившего свою функцию. В настоящее время, однако, известно, что червеобразный отросток выполняет защитную функцию при общих заболеваниях и участвует в контроле за бактериальной флорой в слепой кишке. И кобчик человека, принятый за остатки хвоста, оказался необходимым органом для укрепления мускулатуры таза, которая держит внутренние органы малого таза и тем самым делает возможной вертикальную походку. Подвижность, которой копчик обязан своему происхождению в онтогенезе из позвоночного столба, имеет, как оказалось, решающее значение для процесса родов. Механизм эволюции, предложенный Дарвином, связан со случайным рядом мутаций, которые отбирает и закрепляет сама жизнь. Следует, однако, заметить, что случайное появление столь сложной структуры, как белок (не говоря уже о живой клетке или человеке), невероятно с математической точки зрения. Случай играет некоторую роль в эволюции (например, случайные мутации могут приводить к появлению новых признаков), однако эволюция не действует случайно при создании новых белков, организмов или других объектов. Напротив: естественный отбор – важнейший из известных механизмов эволюции – подразумевает неслучайные изменения путём сохранения «благоприятных» (адаптивных) признаков и элиминации «неблагоприятных» (неадаптивных). Но сырье, с которым работает естественный отбор, – случайное копирование ошибок (мутаций). Если бы эволюция «от молекулы к человеку» действительно имела место, логично было бы рассчитывать на бесчисленное количество мутаций, увеличивающих объем информации. Но пока не обнаружено ни одной такой мутации. Нельзя не заметить и то обстоятельство, что, согласно второму началу термодинамики, со временем в системах уменьшается упорядоченность. Поэтому живые существа не могли эволюционировать из неживого вещества, а многоклеточные организмы – от простейших. Да, естественный отбор изучен лучше всего, но факты свидетельствуют о том, что этот процесс не имеет никакого отношения к эволюции более сложных форм жизни! Наблюдения показывают, что естественный отбор не создаёт информацию, а только уничтожает её.

Мутации – неотъемлемая часть теории эволюции, но мутации могут лишь уничтожать признаки. Они не приводят к возникновению новых признаков. Напротив, биологи зарегистрировали много признаков, появившихся в результате точечных мутаций (изменения в строго определенном месте ДНК организма) – например, приобретение бактериями невосприимчивости к антибиотикам. Речь, однако, идёт не о новых признаках, а о новой генетической информации. Не известно ни одного случая, когда устойчивость к антибиотикам появилась бы у бактерий вследствие приобретения новой информации. Зато есть несколько объяснений того, что потеря информации способствовала появлению такой устойчивости. Правомерно также утверждение, что паразитизм появился в результате потери генетической информации, необходимой для синтеза основных питательных веществ.

Изменения в изолированной популяции будут накапливаться, и если они окажутся настолько значительны, что особи изолированной группы потеряют способность к спариванию с особями основной популяции, то новая группа приобретёт репродуктивную изоляцию и станет новым видом. Креационисты, критикуя теорию эволюции, отмечают, что аллопатрическая модель (изоляция как пусковой механизм видообразования) может служить объяснением возникновения разных рас. После того, как Бог смешал языки строителей Вавилонской башни, люди перестали понимать друг друга и рассеялись по всей земле. Разумеется, группы людей не изолированы репродуктивно и остаются единым биологическим видом. Креационисты также отмечают, что гористая местность, куда пристал Ноев Ковчег, – идеальное место для территориальной изоляции. Это привело к тому, что после Потопа из сравнительно небольшого количества(около 8000) родов наземных позвоночных появилось множество разнообразных видов вследствие раскола групп с изначально высоким потенциалом генетической изменчивости.

Дарвин оспаривает утверждение Библии о том, что Бог создал мир совершенным. «И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма».255 По Дарвину – мир ужасающе несообразен. Секрет естественного отбора в том, что мутация вездесуща, и в борьбе за существование проигравших гораздо больше, чем выигравших. Кроме того, победа не всегда выглядит «элегантно». Например, есть такая разновидность осы – «наездник», которая откладывает яйца в гусеницу, и, когда личинка растёт, она поедает несчастную хозяйку, но так, чтобы гусеница оставалась как можно дольше живой. Восприимчивость Дарвина к страданиям простиралась за пределы осознания человеческих несчастий, он сострадал несчастьям, выпадающим на долю животных. Впрочем, и в Библии немало сказано о несовершенстве мира, прежде всего в сфере человеческих отношений. В иудаизме есть понятие «правоверные оставшиеся». Ещё со времён Авраама еврейская история предсказана как путь, на котором будут лишения и боль, но оставшиеся выживут. Суть в том, что Бог предпочтёт нескольких, кто верит в Него, а не многих, кто поклоняется Ему из страха. Эта концепция еврейской религиозной эволюции удивительно схожа с дарвинистским механизмом эволюции в природе. Можно говорить о том, что мысль об угодных Богу, восстающих из-под обломков, гораздо больше соотносится с еврейской философией, чем радужная картина всего сущего, созданного идеально соответствующим своему месту. В Библии, однако, подчёркивается, что несовершенство мира не является изначально заданным, а внесено в мир падшим человеком. Несовершенен прежде всего человек, подпавший под влияние сатаны. Это касается даже Богоизбранного народа, не находящего силы преодолеть в себе приобретённые от сатаны пороки, закреплённые на уровне инстинкта.

Дарвин и его последователи распространяют теорию эволюции не только на природу, но и на общество. Этот тезис оспаривает Ф.М. Достоевский. С точки зрения Достоевского, к обществу понятие прогресса неприменимо, поскольку общество в результате грехопадения человечества находится в противоестественном состоянии и потому не может развиваться естественным путём. Отсюда – многочисленные революции, прерывающие плавный, поступательный ход развития общества. Это прежде всего относится к европейскому обществу, увлечённому теорией общественного прогресса, в том числе и в области нравственности, и пытающемуся навязать свой «прогрессивный» образ жизни остальному миру. Анализируя характер предложенного миру общественного прогресса, следует учитывать то обстоятельство, что падшее общество тяжело больно, и что прогресс болезни часто принимают за прогресс общества. И этот затянувшийся болезненный процесс необходимо остановить, пока не грянула неотвратимая катастрофа.

С одной стороны, в порочном обществе не может быть социального мира, но, наоборот, обязательной является война всех против всех, что получило в европейской общественной науке наименование классовой борьбы. С другой же стороны, все эти враждующие вплоть до смертоубийства классы и социальные группы вынуждены объединяться в своей неправой борьбе против Бога и Его законов, предпочитая жить по собственным законам, внушённым людям сатаной, в чём они, разумеется, не желают признаваться даже самим себе и протестуют, когда эту истину пытается донести до них Достоевский или кто-либо ещё.

Одним из таких «законов», изобретённых человечеством, но далёких от действительности, как раз и является теория эволюции. Смысл этой богоборческой теории заключается в том, чтобы «научно доказать», что человека создал не Бог, а природа, и именно природе человек обязан сомнительным статусом «высшего животного», поднимающим человека над природой. Достоевский, исходя из православного взгляда на сотворение природы и человека Богом, вовсе не отрицает факт изменения и развития в природе и обществе, полагая, что сама теория эволюции извращает эти факты. Об этом говорят и многие православные мыслители. «Но дело даже не в том, что многие современные учёные категорически не приемлют теорию эволюции. В конце концов, любому здравомыслящему человеку должно быть ясно, что даже окончательно, казалось бы, установленный научный факт – вещь весьма относительная: если что и эволюционирует и видоизменяется в этом мире, так это научные взгляды, причём с такой скоростью, что заметить это не составляет труда».256 Наука не в состоянии отрицать и тот очевидный факт, что никто и никогда не наблюдал изменение видов, о котором говорит Дарвин. И вовсе не потому, что для подобных процессов требуются миллионы лет, а потому, что такие изменения невозможны естественным путём. Те миллионы лет, которыми оперирует наука, независимо от того, были они или нет, на самом деле служат лишь прикрытием, выводящим её за пределы всякой конструктивной критики. То обстоятельство, что так называемый закон эволюции не может быть ни доказан, ни опровергнут, говорит о том, что это – не естественнонаучная теория, а философское обобщение, или допущение, сделанное с атеистических и материалистических позиций.

Казалось бы, в пользу этой философской теории говорит тот твёрдо установленный факт, что наука имеет дело с последовательно усложняющимися видами живых организмов. Однако, во-первых, отсюда никак не следует, что все эти виды произошли друг из друга путём усложнения, и, во-вторых, твёрдо установленный закон сохранения видов прямо запрещает подобную эволюцию. Между прочим, в Библии этот парадокс разрешается очень просто, через указание, что сама жизнь и все виды живых организмов возникли не в силу неких непонятных и необъяснимых законов природы, что невозможно, а благодаря воле Бога, ибо для Бога нет ничего невозможного.

Многие исследователи, в том числе и пытающиеся оставаться на христианских позициях, рассматривают первую главу «Бытия» как описание эволюции природы, поскольку, согласно Библии, земля произвела растительность, вода – рыб и пресмыкающихся и т.д. Если понимать эволюцию в её исконном латинском значении как «развёртывание», то это действительно эволюция, но не как естественный природный процесс, а как процесс постепенного творения мира Богом, развёртывающийся во времени. Высшие организмы не эволюционировали из низших, а создавались Богом на основе низших, чтобы сохранить их единство и преемственность. Божий мир должен быть единым, и он таким и создавался. Этот процесс, ошибочно понятый Дарвином как естественная эволюция, завершился созданием человека, поскольку ради человека и был задуман Богом. В пользу естественного происхождения человека из низших животных видов, казалось бы, говорит то обстоятельство, что, развиваясь в утробе матери, будущий человеческий организм последовательно проходит ряд стадий, свойственных низшим животным. Но этому есть вполне естественное объяснение, никак не связанное с дарвиновской теорией эволюции. В результате постоянного обмена веществ природа оказывается общим телом всех живых организмов, включая и человека. В утробе матери происходит «строительство нового организма» из общего природного материала. Вполне логично предположить, что единая природа земли обладает «генетической памятью» и в процессе созидания нового организма «строит высшее на базе низшего, поэтапно реализуя варианты, до тех пор, пока новый организм не будет соответствовать материнскому. Это можно определить как «внутриутробную эволюцию», механизм которой заложен в природу Богом. Аналогичным образом можно объяснить рудиментарные изменения в организме, вызванные генетическим сбоем, например, в результате радиоактивного облучения.

В настоящее время процесс, который можно было бы назвать эволюцией, нигде не наблюдается. Специалисты в области космологии, однако, утверждают, что наблюдают эволюцию всего космоса, но это – всего лишь гипотеза, которую невозможно подтвердить хотя бы потому, что предполагаемая эволюция может быть заметна только в масштабах миллионов лет. Человек таким временем, разумеется, не располагает. Единственно, чем располагают сторонники космической эволюции, это некоторые научные факты, произвольно трактуемые ими в пользу своей теории. Однако для своего объяснения эти факты вовсе не нуждаются в привлечении подобных теорий, а говорят лишь о естественном рождении, развитии и гибели «космических организмов» различных масштабов, между которыми происходит такой же естественный процесс обмена веществ, как и в живых организмах земли. Даже знаменитые космологические теории «расширяющейся Вселенной» и «большого взрыва» не являются твёрдо установленными научными фактами, а всего лишь красивыми гипотезами, не исключающими и других гипотез, в том числе и противоположных. Они лишь косвенно свидетельствуют в пользу указанных теорий. Известно, однако, что косвенные свидетельства не примет в качестве доказательств ни один беспристрастный суд. Это указывает на то, что космологи устроили космосу как творению Божию «суд с пристрастием», что несовместимо с подлинной наукой. В данном случае речь может идти о развитии, но не об эволюции космического мира, в той же степени, в которой нельзя говорить об эволюции развивающегося человеческого организма от младенчества к старости, от рождения к смерти. В обоих этих случаях развитие – это самореализация организма, но не переход его в некий другой организм. Поэтому возводить превратно понятую эволюцию в универсальный закон вселенной не было и нет никаких оснований.

Теорию эволюции европейская наука распространила и на общество, назвав её теорией общественного прогресса. Собственно говоря, теория эволюции для того и создавалась, чтобы обосновать самодостаточность человечества, якобы не нуждающегося в «гипотезе Бога», как об этом с гордостью заявляют европейские учёные. Это есть ничто иное как «бунт твари против своего Творца». Это – тема, много внимания которой уделил Достоевский, не принимающий теорию общественного прогресса. Европейцы убеждены, что общество развивается от низших форм к высшим, и что именно европейское общество находится на вершине общественного прогресса. Достоевский убеждён, что европейское общество тяжело больно, а общественный организм, поражённый болезнью, не способен прогрессировать. Прогрессировать может либо болезнь, либо процесс выздоровления. В Европе прогрессирует болезнь безнравственности и бездуховности. Европейцы же за прогресс общества принимают процесс накопительства материальных ценностей, за который приходится платить очень высокую цену: массовую гибель человеческих душ, переходящих из разряда духовных существ в разряд «высших животных», а затем и угрозу гибели всего живого на земле. Достоевский с сожалением отмечает, что инфекция бездуховности, занесённая гнилыми Западными ветрами, проникла и в Россию, заражая прежде всего тех, кто отпал от православия, но он надеется, что свойственный православной России иммунитет против подобных болезней и помощь Господа гарантирует обязательное выздоровление. Предвидит Достоевский и то, что болезнь может затянуться, нанеся немалый ущерб духовному здоровью нации. Чтобы уменьшить тлетворное влияние Запада на духовную жизнь России, Достоевский призывает не следовать «мудрым европейским теориям, не принимать на веру европейские новейшие научные концепции, касающиеся жизни общества и человека, а рассуждать как православные христиане. Показывая пример этого, Достоевский вносит значительный вклад в становление новой, национальной философии, формирующейся на основе православного богословия, философию жизни, а не отвлечённого мышления, сдерживаемого деспотическими рамками жёстких абстрактных схем, каковой Достоевский считает ложную философию Европы.

Достоевский, придерживаясь святоотеческого православного мировосприятия, утверждает, что нельзя быть уверенными в истинности всего того, чему учит наука, и не только в том случае, когда данные науки расходятся со святоотеческими постулатами, но и во всех остальных случаях, поскольку новые научные теории слишком часто опровергают прежние. Поэтому нельзя бездумно следовать «мудрым мирским теориям», как то учит Священное Писание. «Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: «уловляет мудрых в лукавстве их». И ещё: «Господь знает умствования мудрецов, что они суетны».257 Достоевский последовательно проводит мысль о необходимости очистить ум от всяческих европейских концепций, научных, философских и богословских, сверяя их с истинами Священного Писания и святоотеческой литературы, что он и делает. Его творческая лаборатория – не кабинет «просвещённого европейца», а скромное жилище православного христианина, где он постоянно обращает свои мысли к Богу. Это позволяет ему создать, в противоположность ложной философии, изобретённой на Западе, новую философию, основанную на православном богословии, философию жизни, не нуждающуюся в принудительных, мёртвых и абстрактных схемах, оторванных от жизни, как у Гегеля, а за ним и у Маркса, а непроизвольно вырастающую непосредственно из живой ткани человеческого универсума, исследуемого Достоевским в литературных произведениях и отчасти в политических статьях. Термин «живая ткань человеческого универсума» не использовался Достоевским, но очень хорошо выражает способ существования человеческого сообщества и метод его исследования, предложенный Достоевским в своих романах. Европейская наука, в том числе и философия, исследует формы человеческого общежития, но не саму жизнь. Достоевский показывает, что эти формы лишь организуют до некоторой степени ту внутреннюю структуру человеческого бытия, которую как бы «ткут» человеческие души, сплетаясь в своём взаимодействии в причудливые узоры, понять которые не может никакая наука, но только истинное, т.е. православное богословие, позиции которого Достоевский последовательно и активно отстаивает.