Святая Русь в образе Самаританки

Об особом отношении Иисуса к Самарянам рассказал евангелист Лука. О встрече Иисуса с Самарянкой у колодца Иаковлева поведал один только апостол Иоанн. Поскольку в Священном Писании нет ничего случайного, можно сделать вывод, что Иоанн своим рассказом выполнил поручение Иисуса. Зная об этом поручении, остальные евангелисты не затрагивали эту тему.

Самаритянка (Самарянка) – жительница Самарии, реальной страны, существующей во времена земной жизни Иисуса Христа. Самаритяне (Самаряне) у Иисуса Христа – не только представители конкретного народа, живущего рядом с иудеями, но и мистическое имя, понимаемое как «братья милосердия». Это – народ не только прошлого и настоящего, но и будущего, время которого ещё не наступило, как это было и с ведической Русью. Спаситель неоднократно высказывает подчёркнуто уважительное отношение к этому народу, отмечая его несомненное духовное превосходство над евреями, несмотря на то, что евреи считали их язычниками.

Самаряне – часть большого племени Руссов, и в Священной Истории выполняли те же функции, что и Святая Русь, являясь, наряду с галилеянами, важнейшим инструментом в великом плане Бога по спасению человечества.

Об этом – притча о благочестивом самарянине. «Некоторый человек шёл из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив едва живым. По случаю один священник шёл тою дорогою и, увидев его, прошёл мимо. Также и левит, быв на том месте, подошёл, посмотрел и прошёл мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашёл на него и, увидев его, сжалился, и подошед перевязал ему раны, возливая масло и вино; и посадив его на своего осла, привёз его в гостиницу и позаботился о нём; А на другой день, отъезжая, вынул два динара, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нём; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе».128

А вот как эта притча, рассказанная Иисусом Христом, объясняется в официальном христианстве. «Притча о милосердном самарянине, кроме прямого и ясного смысла – о любви ко всякому ближнему, – имеет ещё и другой иносказательный, глубокий и таинственный смысл. Человек, идущий из Иерусалима в Иерихон, есть никто иной как наш праотец Адам, а в лице его и всё человечество. Не устояв в добре, лишившись райского блаженства, Адам и Ева вынуждены были покинуть «Иерусалим небесный» (рай) и удалиться на землю, где их сейчас же встретили бедствия и всевозможные невзгоды. Разбойники – это силы бесовские, которые позавидовали невинному состоянию человека и толкнули его на путь греха, лишив наших прародителей верности заповеди Божией (райской жизни). Раны – это язвы греховные, обессиливающие нас. Священник и левит – это закон, данный нам через Моисея и священства в лице Аарона, которые сами по себе не могли спасти человека. Под образом же милосердного самарянина следует разуметь Самого Иисуса Христа, Который для исцеления наших немощей, под видом масла и вина, дал нам новозаветный закон и благодать. Гостиница – это Церковь Божия, где есть всё необходимое для нашего лечения, а гостинник – это пастыри и учителя церковные, которым Господь поручил заботу о пастве. Утренний выход самарянина – это явление Иисуса Христа после воскресения, и Его вознесение, а два динария, данные гостиннику, – это Божественное Откровение, сохраняемое посредством Писания и Священного Предания. Наконец, обещание самарянина на обратном пути зайти опять в гостиницу для окончательного расчёта, есть указание на второе пришествие Иисуса Христа на землю, когда Он «воздаст каждому по делам его».129

Эта трактовка слишком искусственна, чтобы быть истинной. В притче ничего не говорится ни о грехопадении Адама, ни о Еве, ни о явлении Иисуса Христа после воскресения. Всё это домыслы, не имеющие под собой основания. И уж никоим образом Спаситель, рассказавший эту притчу, не мог бы изобразить Себя в образе самарянина, которого его собеседники считают язычником. Все действующие лица этого рассказа – живые люди, одни из которых грабят и убивают друг друга, другие равнодушны к страданиям ближних, опять-таки убивая их своим равнодушием, и лишь немногие готовы оказать каждому незнакомому человеку всяческую помощь и поддержку. Это правда, что самарянин в данном случае – не случайный прохожий, но это и не Христос, а выходец из ведической Руси, ведущий себя по-христиански, что и способствовало ошибочной трактовке этого эпизода. Иисус же изображён здесь в образе человека, на которого напали разбойники.

Этот эпизод перекликается с притчей о злых виноградарях. Те, которым Бог доверил Свой виноградник, убили Наследника, чтобы завладеть Его наследством. Это и есть убийство с целью грабежа. Логика подсказывает, что в обоих случаях речь идёт о Спасителе. Он шёл из Иерусалима, потому что проклял этот город, превращённый первосвященниками в «вертеп разбойников». Именно эти «разбойники» догнали Его, ограбили, избили и бросили умирать, т.е. нападение не было случайным. И Он действительно навсегда покинул бы землю, где для Него нет места, отказавшись от второго пришествия, если бы не добрый самарянин, фактически – ведическая Русь, готовая по своим духовным свойствам принять не только учение Христа, но и Его Самого.

Ведическая Русь ещё до принятия христианства соответствовала христианской морали. Поэтому «два динария» – любовь и добрые дела, приведшие Русь к учению Христа. Ни того, ни другого не оказалось у священников и левитов иудейских. Гостиница – действительно Новозаветная Церковь Христова, но она именно гостиница, т.е. церковь временная, действующая до построения Православной Церкви Святой Руси. Гостинник представляет пастырей и учителей церковных, которые служат Господу не бескорыстно, а за определённую плату. Поэтому Новозаветная Церковь оказалась пропитанной религиозным эгоизмом, который можно обозначить и как «разумный эгоизм». Иудеи, развращённые фарисейством, отворачиваются от грешников, а заодно и от тех, кто упал и не может самостоятельно подняться. Новозаветная церковь-гостиница помогает падшему подняться, но не потому, что так поступал Христос, а ради возможной прибыли, ожидая награду за труды, не только небесную, но обязательно и земную. Любовь такой церкви не самоотверженная, а корыстная, поскольку это – любовь к источнику дохода. И добрые дела строго дозированные, в зависимости от возможности «заработать на благодеянии». Церковные «гостинники» норовят получить за свои услуги двойную плату: от людей и от Бога. От людей – материальные блага, от Бога – отпущение грехов и пропуск в Царство Небесное. Католики решили однажды, что эти дары Божии можно купить не только духовным подвигом, но и деньгами, через покупку индульгенций, дающих отпущение любых грехов.

Таким образом, в основе европейского христианства лежит эгоистическая идея личного спасения, а в основе российского Православия – идея спасения всего человечества, даже если для этого придётся пожертвовать спасением собственной души, ибо сказано Иисусом: «Сберёгший душу свою потеряет её; а потерявший душу свою ради Меня сбережёт её».130 Сказано также: «Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своём: довольно для каждого дня своей заботы».131 Священник и левит, равнодушно прошедшие мимо страждущего человека, заботятся через молитвы и пост о спасении своей души, о завтрашнем дне, о потусторонней жизни, но не обращают внимание на реальные заботы дня сегодняшнего, на страдания человеческие. Впрочем, они и о сегодняшнем дне как будто бы заботятся, но не в том смысле, какой вкладывал в это понятие Христос, поскольку заботу о дне сегодняшнем они понимают как заботу о себе, но не о других, ибо у них нет любви к ближнему. Поэтому они не сберегут свою душу, а потеряют её. У гостинника же, представляющего европейское христианство, появляется возможность спасти свою душу, если его служение Христу будет добросовестным, если он точно выполнит пожелания милосердного Самарянина, ибо тогда простятся его грехи, в том числе и «разумный эгоизм», свидетельствующий о его духовном несовершенстве, и судьёй ему будет вернувшийся Самарянин, т.е. Святая Русь. Обещание Самарянина зайти в гостиницу на обратном пути означает, что пока дохристианская Русь ещё только идёт к христианству, вернётся же она в предустановленное Богом время уже Святой Русью, исповедующей христианское Православие. Господь поручит ей судить другие народы мира, ибо она это заслужила своим отношением к Господу. Тогда и вернёт Святая Русь Господу Иерусалим, похищенный у Него сатаной, после чего станет возможным второе пришествие Спасителя.

Духовное превосходство ведической Руси над так называемыми «правоверными иудеями» показано в эпизоде исцеления десяти прокажённых. «И когда входил Он в одно селение, встретили его десять человек прокажённых, которые остановились вдали. И громким голосом говорили: Иисус Наставник, помилуй нас! Увидев их, Он сказал: пойдите, покажитесь священникам. И когда они шли, очистились. Один же из них, видя, что исцелился, возвратился, громким голосом прославляя Бога, и пал ниц к ногам Его, и это был Самарянин. Тогда Иисус сказал: не десять ли очистились? Где же девять? Как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника? И сказал ему: встань, иди, вера твоя спасла тебя».132 Остальные девять поспешили к священникам восстанавливать свои права, даже не вспомнив о Господе, поскольку священники, по закону Моисееву, осматривали выздоровевших от проказы и давали им свидетельство о полном очищении, удостоверяющее их право жительства в городах и селениях. Очистившись от проказы, они не очистились от греха, как и весь еврейский народ, допустивший распятие Спасителя, ибо не был готов очиститься от духовной проказы. Самарянин же, не задумываясь, отдал бы жизнь за Христа Спасителя, что и сделала впоследствии Святая Русь, отдавшая жизнь за Христа и потому сохранившая её, как и предвидел Иисус Христос.

Многочисленные комментарии, касающиеся встречи Иисуса с Самаритянкой, исходят из случайности этой встречи и потому далеки от истинного понимания её. И Самаритянка представлена в них как случайный персонаж, перед которым Иисус непонятно для чего объясняет истины подлинной веры. Можно подумать, что делает Он это лишь для того, чтобы скоротать время в ожидании отлучившихся учеников. «Не дойдя до самого города, Христос, утомившийся от путешествия по сильной жаре – время было уже полуденное, жаркое, когда на востоке люди обыкновенно сидят дома – остановился отдохнуть у колодца. Этот колодец евангелист называет колодцем Иакова, согласно с преданием самарян (ср. ст. 12), в Ветхом же Завете о таком колодце упоминаний нет. Из слов самарянки видно, что этот колодец питался источниками, бившими из-под земли. Вода впрочем стояла в колодце очень низко, так что без особого почерпала из него нельзя было напиться. Иисус, очевидно, утомился от путешествия больше, чем его ученики, которые пошли в Сихарь купить пищи. Время было около шестого часа, т. е. по еврейскому счету около двенадцати часов дня – самая жаркая пора дня. Утомленный Христос сел у колодца – «так». Это слово в русск. евангелии осталось без перевода (т. е. запросто, без всякого седалища, вероятно, прямо на земле. Около него мог быть невдалеке любимый Его ученик – Иоанн. В это время пришла к колодцу одна самарянская женщина, быть может из близ лежавшего города Сихаря. Христос обращается к ней с просьбой дать Ему воды, чтобы утолить жажду».133

На самом деле Иисус не случайно встретился с Самарянкой. По всему видно, что Он искал этой встречи. Не случайно и то, что Иисус встретился с Самарянкой у колодца Иаковлева. Уже этот факт опровергает утверждение, будто Самаряне являются язычниками. Если учитывать эти справедливые соображения, встреча Иисуса с Самарянкой представляется совершенно уникальной и многозначительной. «Итак приходит в город Самарийский, называемый Сихарь, близ участка земли, данного Иаковом сыну своему Иосифу; Там был колодезь Иаковлев. Иисус, утрудившись от пути, сел у колодезя; было около шестого часа. Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды. Иисус говорит ей: дай Мне пить. Ибо ученики Его отлучились в город купить пищи. Женщина Самарянская говорит Ему: как Ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки: ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются. Иисус сказал ей в ответ: если бы ты знала дар Божий, и кто говорит тебе: «дай Мне пить», то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую. Женщина говорит Ему: господин! Тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок: откуда же у Тебя вода живая? Неужели Ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь? И сам из него пил, и дети его, и скот его? Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять; А кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую я дам ему, сделается в нём источником воды, текущей в жизнь вечную. Женщина говорит Ему: господин! Дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать… Женщина говорит Ему: Господин! Вижу, что ты пророк; Отцы наши поклонялись на этой горе; а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме. Иисус говорит ей: поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу; Вы не знаете, чему кланяетесь; а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев; Но настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе: Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине. Женщина говорит Ему: знаю, что придёт Мессия, т.е. Христос; когда Он придёт, то возвестит нам всё. Иисус говорит ей: это Я, Который говорит с тобою».134 Терминология не должна вводить в заблуждение. Говоря: спасение от Иудеев, Иисус имеет в виду истинных последователей Бога, прежде всего апостолов Христовых, верных Господу, а также самих самарян, верных религии Мелхиседека, Авраама и Иакова. Евреи присвоили себе право именоваться иудеями, хотя истинными иудеями по вере являются самаряне и галилеяне. Говоря, что Иудеи с Самарянами не общаются, Самарянка имеет в виду жителей Иудеи и жителей Самарии. Иисус же, говоря, что спасение от иудеев, имеет в виду не территориальную, а религиозную принадлежность. «Так как и колодец Иакова у самарян считался даром Божиим, данным патриарху и так как в нём тоже вода живая (ср. ст. 6), то самарянка полагает, что Христос хочет освободить её от труда самой доставать воду из глубокаго колодца. Но сейчас же она сама себе возражает, что этого страннику-иудею нельзя сделать, так как у него для этого нет необходимого приспособления. Самарянка недоумевает, откуда может этот иудей достать здесь живую воду. Патриарх Иаков, которого самаряне считали своим праотцем, был велик в очах Божиих, и тем не менее он собственными усилиями выкопал этот глубокий колодец, – колодец настолько богатый водою, что её хватало на всю семью патриарха, очень многочисленную, и на весь его скот. У этого же иудея – думала про себя самарянка — нет и никаких помощников и орудий для копания какого либо нового колодца. Может быть, он жезлом своим, подобно Моисею, источит воду из камня? Но тогда кто же он? – Такие мысли питала в себе самарянка».135 Однако здесь речь идёт не об обычном колодце, дающем живительную воду, а о колодце истинной веры. Колодец истинной веры глубок. Иаков знал эту веру, а следующие поколения евреев утратили, так что им нечем почерпнуть воду из этого колодца. Самаряне и галилеяне чувствуют себя духовными детьми Иакова, поскольку тот – духовный сын Авраама, который, в свою очередь, приходится духовным сыном царю и священнику Мелхиседеку, такому же выходцу из русских земель и хранителю истинной ведической веры, как и Самаряне.

Символично место встречи Иисуса Христа с Самаритянкой: у колодца Иаковлева. Иисус специально пришёл сюда и отослал Своих учеников в город. Он ожидал Самаритянку, прообраз дохристианской ведической Руси, готовой принять христианство. Ещё до крещения Самаритянка уже черпала из «колодезя Иаковлева», ибо жаждала «воды живой», т.е. встречи с Господом, о Котором мечтала именно как о своём Небесном Женихе. Колодец Иаковлев – источник религии Ветхого Завета, ибо предназначался приверженцам дохристианского иудаизма. Иисус обещает воду, текущую в жизнь вечную. Кто будет пить эту воду, не будет жаждать вовек. Так можно говорить только о Вечном Завете. Иисус обещает Самаритянке Вечный Завет, зная, что на меньшее она не согласится. Это значит, что именно через Святую Русь Иисус покажет миру, что новый колодец, дающий воду, текущую в жизнь вечную, – это Вечный Завет Бога с человеками, в то время как Новый Завет – лишь ожидание и подготовка к Вечному Завету. Европейские христиане уповают исключительно на Новый Завет, считая его руководством к спасению души. Русское православное христианство рассматривает Новый Завет как подготовку к Вечному Завету. Европейцы понять этого не могут.

По разговору Самарянки видно, что она не язычница, но евреи с самарянами не общаются, считая всех неевреев язычниками. Иисус первым обратился к Самарянке, сказав: дай Мне пить, ибо жаждал, но не воды, а любви со стороны народа. Еврейский народ оказался неспособным на любовь к Господу, Сыну Божию, поскольку был поглощён самолюбованием. Самарянка уже полюбила Спасителя бескорыстной любовью, как мечту, давно лелеемую в душе, как девушка любит выдуманного принца, даже не надеясь, что он когда-нибудь явится за нею. Иисус это чувствовал и пришёл поглядеть на ту, которая любит Его заочно, даже не зная Его. Иисус вовсе не попрекает её мужьями, как это считают исследователи Священного Писания, поскольку это вовсе не мужья. Речь идёт о временном поклонении разным богам, т.е. богам соседних народов. Однако многобожие Самарянки особенное, это поиски истинного Бога, единственного на всю земную и загробную жизнь. И эти поиски скоро счастливо завершатся, хотя это знает только Он. Поэтому Иисус говорит ей: «если бы ты знала дар Божий, и Кто говорит тебе: дай Мне пить, ты бы сама просила у него. И Он дал бы тебе воду живую». Такие слова не говорил Иисус никому, но в данном случае Он знал, что говорит невесте Своей. Здесь Дар Божий – выбор Отца Небесного. Это Отец выбрал Сыну невесту. Иисус пришёл посмотреть на невесту Свою, и Ему понравился выбор Отца.

Комментаторы, говоря, что Самарянка оказалась неспособной понять речи Христа, как раз сами не понимают эти речи, поскольку не знают правды о Самарянке и о Святой Руси. «Так как самарянка оказывается неспособною понять речей Христа, то Он повелевает ей призвать сюда для беседы с Ним её мужа, который – предполагается и объяснит ей после, чего она сама понять не в состоянии. На ответ самарянки, что у неё мужа нет, Христос говорит, что она сказала истину. В самом деле, она теперь живёт не в законном браке с одним человеком. При этом Христос прибавляет, что и вообще она женщина в нравственном отношении не высокая: у неё было уже пятеро мужей. Лишилась ли этих мужей самарянка естественным образом, т. е. были они один за другим отняты у неё смертию, или же тут имел место развод – Христос об этом не говорит ничего».136 Неправда, что Самаритянка – женщина в нравственном отношении не высокая. Не было у неё мужей, а были идолы для поклонения, которые, как и религии соседних племён, ничего объяснить не могли. Говоря, что в настоящее время она живёт в незаконном браке с одним человеком, Иисус имеет в виду не брак между мужчиной и женщиной, а сожительство двух племён с различными религиями, в данном случае – сожительство самарян и евреев. Казалось бы, у тех и других одна религия иудаизма. Однако иудаизм евреев – это не религия Авраама, Исаака и Иакова, а выродившаяся религия великих предков, ставшая благодаря фарисействующим иерархам антиподом истинной веры. В этом смысле «незаконный брак Самарянки с одним человеком» означает то, что самаряне, исповедуя иудаизм, официально не признаются истинными иудеями, т.е. не имеют на эту религию никаких «законных прав».

«Тогда женщина оставила водонос свой, и пошла в город, и говорит людям: не Он ли Христос? Они вышли из города и пошли к Нему. Между тем ученики просили Его, говоря: Равви, ешь. Но Он сказал им: у Меня есть пища, которой вы не знаете... Иисус говорит им: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его. Не говорите ли вы, что ещё четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве. Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут; Ибо в этом случае справедливо изречение: «один сеет, а другой жнёт». Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их. И многие Самаряне из города того уверовали в Него по слову женщины, свидетельствовавшей, что Он сказал ей всё, что она сделала. И потому, когда пришли к Нему Самаряне, то просили его побыть у них; и Он пробыл там два дня. И ещё большее число уверовали по Его слову, а женщине той говорили: уже не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос».137 Апостолы жнут то, над чем не трудились. Другие трудились, а они вошли в труд их. Но кто же эти другие, трудившиеся над посевом Слова Божия? Эти другие – дохристианские ведические жрецы, представители которых приходили поклониться младенцу Иисусу. Таким был и Мелхиседек, священник Бога Всевышнего. Именно их многовековыми усилиями нивы народные поспели к жатве. Апостолам Христовым осталось только собрать богатый урожай. Иисус послал учеников Своих в город Самарийский, но они вернулись ни с чем. Они принесли пищу, но не ту, в которой нуждался Иисус, о чём Он им и сказал. Его пища – любовь человеческая, взращённая народами на духовной ниве. Однако где же взять такую пищу, когда ни один народ в мире даже не засеял духовное поле? Пока имеются лишь немногие обращённые души, но это крохи, которые не могут насытить. «Тем не менее Иисус показал, что есть такой народ, который не только засеял духовное поле любовью, но и нива уже созрела, так что пора убирать урожай, т.е. приобщить к христианству целый народ, становящийся Богоизбранным. Говоря ученикам, что нивы уже побелели и поспели к жатве, Иисус показал на жителей города, идущих к Нему по слову Самаритянки, ибо уверовали в Него. Это и есть не только реальный, но и мистический народ Самарийский, прообраз великого русского народа, принявшего христианство не по принуждению, а по выбору сердца. Потому Иисус Христос и послал апостола Андрея в землю русскую, что нива уже созрела и руссы уже готовы выйти на историческую арену, чтобы встать под знамёна Христа в борьбе за чистоту веры христовой».138

Священное Предание сохранило имя Самаритянки, беседовавшей с Иисусом Христом у колодезя Иаковлева. «Имя её: св. мученица Фотиния (Светлана) самаряныня (самарянка)».139 Имя Фотиния, или Светлана, означает «светлая, несущая свет». Она и принесла свет Слова Божия в свой город. Несущая, излучающая свет Слова Божия означает «святая». Вспомним, что это же означает и наименование Русь. Это можно рассматривать как свидетельство того, что Иисус разговаривал со Святой Русью. Здесь можно видеть и намёк на равноапостольную княгиню Ольгу, через которую свет Слова Божия воссиял на Руси усилиями её самой и её великого внука равноапостольного великого князя Киевского Владимира. Сохранилась легенда, согласно которой император Константин Багрянородный, восхитившись Ольгой, захотел жениться на ней и даже сделал её предложение. Однако Константин был в это время женат и подобного предложения сделать русской княгине не мог. Ольга якобы заявила цесарю, что, так как он стал её крестным отцом, то по закону жениться на ней не может. Константин будто бы ответил: перехитрила ты меня, Ольга! Эту легенду пришлось бы считать вздорной, если бы в ней не была отражена истина, которую, однако, исказили русские летописцы византийской веры. Император Константин добивался от Ольги не замужества, а признания вассальной зависимости от Византийской империи. Ольга же ему ответила, что православная Русь признаёт только Жениха Небесного, т.е. Иисуса Христа, и никому другому на земле поклоняться не намерена. Видимо, отсюда и пошло убеждение в том, что Россия, Святая Русь – невеста Христова, а также уверенность, что Иисус Христос придёт на землю ещё раз и именно придёт на Русь, где Его ждёт невеста. И эта невеста Христова, т.е. Святая Русь, предстала в Священном Писании в образе Самаритянки.

В Священном Писании очень много так называемых «недоуменных мест», которые нам непонятны в силу недостаточности нашего духовного опыта. «К недоуменным местам Нового Завета можно относиться двояко: либо на основании своего опыта, своих мыслей, своей неспособности видеть шире и глубже, чем мы видим, сказать: Этого не может быть, а если это есть, – Ты, Господи, докажи, а потом я поверю... Можно относиться и иначе: на основании опыта Бога, который, хоть малый, у каждого из нас есть, мы можем стать перед лицом своих суждений, своего опыта, своих убеждений и чувств и сказать: мне явилось что-то беспредельно большее, чем всё то, что я разумел, всё то, что мне представлялось истинным; это – явление мне от Самого Бога, и отныне я войду верой в этот опыт, который превосходит мой опыт, и рано или поздно, изнутри этого общения с Богом, я познаю, что Бог был прав».140 Это – единственно правильный подход к анализу трудных текстов Священного Писания: не настаивать на «своей правде», а полагаться на правду Бога.

«В сегодняшнем Евангелии есть слова, которые могут обрадовать человека, если он найдёт в себе правдивость и силы посмотреть на себя и на свою жизнь без лжи. Христос, обращаясь к самарянке, ей говорит: Как хорошо ты сказала, что у тебя нет мужа – поистине ты правду сказала!.. Разумеется, не хвалил её Господь за прошлую жизнь, но за то, что она была способна правдиво и истинно на эту жизнь посмотреть и правдиво о ней сказать: Как хорошо, что ты сказала, ты правду рекла… Дальше разговор вдруг меняется: в то мгновение, когда она видит, что этот Человек может говорить не о земном, а о чём-то более глубоком, более основном, она уже не спрашивает Его о воде, о колодце, – она Ему говорит: Наши отцы поклонялись на этой горе, а вы говорите, что в Иерусалиме надо поклоняться Богу, где же правда?.. Всё забыто: и черпало забыто, и жажда, и далёкий путь из Самарии, – остался один основной вопрос: где поклоняться Богу, как поклоняться так, чтобы Господь это поклонение принял? И потому что эта женщина имела правду в своём сердце и была способна без лжи на себя взглянуть, без лжи сказать о себе истину, Христос ей открыл, что Богу надо поклоняться в духе и истине. Бог может спасти каждого из нас, но Он ничего не может сделать, если мы лжём перед собой и лжём перед Ним. Он может спасти того грешника, которым мы являемся, Он не может спасти того иллюзорного праведника, которого мы стараемся представить собой и которым мы не являемся. Если мы хотим поклониться Богу, то мы должны поклониться Ему в истине, в правде, в честности и в доброй совести, – тогда Бог делается нам доступен. И ещё: поклоняются Богу и не тут или там, поклоняются Богу в духе своём и в сердце своём, всей правдой, всей истиной, всем пламенем своей жизни. Поклонение Богу не заключается в том, чтобы в одном или ином месте приносить Ему молитвы, которые с кровью вырвались из чужих сердец; поклоняться Богу – это значит стоять во всей правде и неправде своей перед Богом, но истинно перед Ним стоять, видеть в Нём своего Господа и Бога и поклоняться перед Ним, видеть в Нём то, что Он представляет: святое, дивное, прекрасное. Если мы так поклоняемся Богу, то это поклонение должно пойти далеко за пределы хвалебных песней церковных или даже покаянных наших слов; поклонение Богу должно стать всем в нашей жизни. Каждый раз, как мы творим правду и правду говорим, каждый раз, когда мы творим добро и проявляем любовь, каждый раз, когда мы достойны имени человека и имени Божия, мы поклоняемся Богу духом и истиной. Вот станем этому учиться; но начать мы можем только с того, чтобы перед собой, перед Богом, перед людьми встать в правде нашей, какие мы есть, и поклониться всей жизнью нашей, и словом и делом».141

Правда Господа говорит нам о том, что Самарянка – не грешная женщина, как это многие пытаются представить, а православная святая, которой следует молиться, как и другим православным святым. «Евангелие не сообщает нам имени женщины-самарянки, но Предание Церкви его сохранило, и мы называем её по-гречески – Фотини, по-русски – Светланой, на кельтских языках – Фионой, на других западных языках – Клэр. И все эти имена говорят нам об одном: о свете. Повстречав Господа Иисуса Христа, она стала светом, в мире сияющим, светом, который просвещает тех, кто встречается с ней. Каждый святой даётся нам в образец и в пример. Мы не всегда можем конкретно повторить действия святого, мы не всегда можем подражательно следовать его путём от земли на Небо. Но от каждого святого мы можем научиться двум вещам. Одно, это что силой благодати мы можем достичь того, что по-человечески кажется невозможным: стать человеком по образу и подобию Божию, и в этом потемнённом, трагическом мире, который во власти у лжи лежит, быть словом правды, знамением надежды, уверенностью, что Бог может победить, если только мы дадим Ему доступ в нашу душу и в нашу жизнь. Прежде всего в нашу душу, потому что, если Царство Божие не водворится в нас, если Бог не воцарится в нашем уме и сердце, как бы пожаром сжигая всё, что недостойно и нас самих и Его, мы не можем сиять Божиим светом на окружающий нас мир. И второе, чему могут научить нас святые, – это понять, что говорит нам их имя. Самарянка сегодня говорит нам о свете. Христос сказал, что Он – Свет миру, Свет, просвещающий каждого человека; и мы призваны дать в наших душах, в наших умах и сердцах, во всём нашем существе приют этому Свету, чтобы в нас и через нас могло исполниться и стать реальностью слово, сказанное Христом: «Так да просветится свет ваш перед людьми, чтобы, видя ваши добрые дела, они прославили Отца вашего, Который на небесах». Только видя, как мы живём, только по нашим делам люди могут поверить, что свет – есть свет Божий; не по нашим словам – разве только что наши слова – слова такой же правды и силы, как слова Апостолов или даже Самого Христа. Поэтому задумаемся, каждый из нас, о значении нашего имени и о том, как стать тем, чем мы названы. Самарянка пришла к колодцу не из духовных соображений: она просто пришла, как приходила каждый день, чтобы набрать воды, – и встретила Христа. Каждый из нас может встретить Христа на каждом шагу жизни, когда мы заняты самыми обыденными делами, если только сердце наше настроено правильно, если мы готовы к тому, чтобы принять благовестие, услышать – и ставить вопросы! Потому что самарянка ставила Христу вопросы; и то, что она услышала в ответ, настолько превосходило её вопросы, что она узнала в Нём пророка, а потом и Христа, Спасителя мира. Но свет нельзя прятать под спудом; обнаружив, что Свет пришёл в мир, что слово Божественной правды звучит теперь среди людей, что Бог среди нас, она оставила все земные заботы и бросилась бегом разделить с другими радость, изумление о том, что она нашла. Сначала она рассказала им, почему она поверила, и когда, может быть, любопытство, а может быть, и убедительная сила её слов и та перемена, которую они в ней самой могли видеть, привели их ко Христу, они убедились и сами и сказали ей: Теперь мы верим не потому, что ты нам рассказала, – теперь мы сами видели, сами слышали... Вот чему самарянка учит всех нас: чтобы во всякое мгновение нашей жизни, за самыми незатейливыми занятиями, мы были так открыты, чтобы принять Божественное слово, быть очищенными его чистотой, быть просвещенными Божественным светом и принять его в глубины нашего сердца, принять его всей нашей жизнью, так чтобы люди, видя, чем мы стали, могли поверить, что Свет пришёл в мир. Будем же молиться самарянке, чтобы она научила нас, привела бы нас за руку ко Христу, как она сама пришла к Нему, и служить Ему, как она послужила Ему, став спасением для всех, кто был вокруг неё».142

В этих словах – ключ к пониманию Самарянки, а также ключ к пониманию Святой Руси. Самарянка засвидетельствовала людям, что Свет пришёл в мир. И люди ей поверили. Она сама явилась светом, пришедшим в мир, и уже этим служила Господу. Так и Святая Русь, встретив Христа, прониклась Его Светом и понесла этот Свет в мир. И в этом – спасение мира. Пока жива Святая Русь, мир не погибнет. Но здесь возникает вопрос: почему же Свет Христов не виден не только в мире, но даже в России, где должен торжествовать образ жизни Святой Руси? Всё дело в том, что мы пока живём не жизнью Святой Руси, свидетельствующей о Господе, а навязанной нам жизнью псевдохристианской Европы, не желающей присутствия Бога в жизни. Мы всё ещё подражаем «цивилизованной Европе» и потому не можем вместить в себя Слово Господа, которое несёт нам Святая Русь – современная Самарянка. Пока Святая Русь не с нами, мы не способны впустить Господа в своё сердце. Можно сказать, что Святая Русь в настоящее время томится в темнице, и её ещё нужно оттуда освободить. И Россия это сделает, как только возмужает и наберётся духовных сил и православной святости. И тогда Небо и земля соединятся в единое царство, править которым будет Иисус Христос.