А?! Гляньте только! - торжествующе вскрикивала баба, сдергивая очередную тряпку. - А? Какова, а? Полсотни! Сто с полтиной, вот так точней будет!

Не, старая, ты точно охуела уже. Че не три-то? Может, тебе цинк целый принести? Целка... Щас посмотрим, что за целка, раз уж смотреть товар, так смотреть... А ну, ложись на шкафчик! - рявкнул Ахмет на дрожащую девку. - Дура! Вон, постели че-нибудь!

Девка кое-как забралась на боковую стенку перевернутого железного шкафчика и вытянулась, пытаясь прикрыть коленом промежность, а руками грудь.

Ха, ты че, покойница? Легла, понимаешь, ручки сложила! А ну, расщеперь ляжки-то, скромняга...

Ахмет, как заправский гинеколог, левой подразвернул симпатичные губки молодой пизды, а из правого кулака выпустил черный заскорузлый палец, и легонько засунул его внутрь ойкнувшей девки.

Ты не ойкай, ишь ты, ойкает она... Это еще так, баловство. Как Кирюха вон заправит, полон рот желудка навыдавливает, глотать заебешься. Да, Кирюх? - подмигнул соседу Ахмет, разворачиваясь к продавщице. Пока оборачивался, лицо его резко изменилось, превратившись из добродушно-насмешливого в дышащую угрозой маску.

Целка, да? Ты че, с-с-сука? Ты кого наебать-то решила? - тихо, даже ласково, прошипел Ахмет, буравя бабу странно почерневшими глазами. -Попасть хочешь, да? За наебалово?

У бабы побелела морда и забегали глаза - попытка прямого обмана покупателя могла дорого ей обойтись. Не долго думая, она с визгом вцепилась товару в волосы, вереща что-то на тему "блядь, да когда нагуляла, да сколько жрачки одной извели на тебя", и еще много чего такого, что в таких случаях положено орать. Жирик с Ахметом дружно заржали, пока товару не начала угрожать потеря внешнего вида.

Э, мать, да все, все, отмазалась! Верим, верим, только отстань от девки, слышь! - задыхаясь от смеха, попытался урезонить бабу Жирик.

То есть, все, мальчики, забираете? Ну и хорошо, как договаривались, да? Сотенку - и разбежались? - мигом сориентировалась баба, поняв, что за попытку наебалова никто ее подтягивать не собирается.

Мужики опять сложились пополам, кашляя и сморкаясь: