Миха, это че он?

Да хуй знает. Может, дострелил, а?

Так он ведь и так дохлый...

Вот тебе и дохлый. Бля, Миха, надо чухать отсюда!

Ага, и как чухать-то? Надо сначала этого найти, а то сейчас только высунемся - и пиздец. У тебя осветительной нет?

Да откуда. Эх, гранату бы сейчас.

Ладно, давай так: резко выскакиваем, только быстро, понял? и кучу обходим ты оттуда, а я здесь. И сразу шмаляй, сразу, понял? похуй на патроны, речь о твоей жопе. Он прижмется, а мы сразу к Дому, со всей дури. Этот пока врубится, мы уже тю-тю, и если он здесь еще, пусть тут с собаками сам крутится. Ну, давай, пока этот сам нас не обошел.

Пацаны решительно вылетели из-под плиты, но быстрого маневра не получилось - по исковерканому бетону не набегаешься, кругом торчит арматура, ноги бы не переломать. Поэтому стрелять сразу, как намеревались, было уже бессмысленно, эффекта "внезапности" не получалось по любому. За кучей никого не было, и пацаны растерялись - повернуться и бежать было так же страшно, как и оставаться на месте.

Стоять тихо. Стволы опустили, не дергаемся.

Спокойный голос раздался откуда-то сбоку, чуть ли не со стороны Дома. Пацаны замерли, их мгновенно пробило холодным потом.

Правую руку за голову. Левой берешь волыну за ствол и идешь прямо. Пацаны судорожно выполнили приказ. Рукояти волын словно покрылись салом, руки не слушались. Андрюшке вдруг ярко представилось, как поймавший их чурка неторопливо расстреливает их с Михой в затылок и так же не торопясь уходит, тает во мраке среди развалин.

Дядя Ахмет, пожалуйста... Нас старшой послал, мы не сами...

Рот закрыл.

Прошли еще немного, Дом скрылся за уцелевшим первым этажом бывшего магазина "Новатор".

Бросили волыны. Так, теперь отошли и стали у стены.

Дя-я-яденька Ахмеееет... - снова захныкал Андрюха. Миха молчал, он уже обильно обоссался, но, похоже, не заметил этого - его расширеные немигающие глаза остановились на чем-то невидимом, и он даже не опускал взгляд под ноги при ходьбе.