Глава 19. Виктория молча смотрела на подругу, которая лежала на кушетке, закрыв голову руками

Виктория молча смотрела на подругу, которая лежала на кушетке, закрыв голову руками. Девушка не сомневалась в том, что Лили плачет.
«Почему это известие так расстроило ее? — недоумевала Викки. — Ребенок — это же прекрасно, тем более от любимого человека... Или она боится, что Джеймс не примет малыша? Вот дурочка!»
— Лили, — начала она, старательно подбирая слова. — Скажи мне, в чем дело? Почему ты плачешь?
Эванс ничего не ответила, а только помотала головой, словно отгоняя назойливую муху.
— Ты собираешься сказать Джеймсу? Лили, учти, если ты этого не сделаешь, то скажу я.
— Даже не думай, — раздался хриплый голос Лили. Она села и протерла красные заплаканные глаза, а затем устремила на Викторию яростный взгляд. — Если ты сделаешь это, то клянусь бардом Бидлем, ты для меня перестанешь существовать.
— Но почему? — не выдержала Виктория. Она опустилась рядом с Лили и осторожно погладила ее по плечу. — Почему ты так боишься этого? Ты не уверена в Джеймсе?
— Я... я... — Лили мялась, не зная, как сказать все то, что накопилось у нее в душе. — Он ведь женат, Викки! Что же это получится — я своей беременностью уведу его из семьи и просто привяжу к себе?
— Так, — Виктория отбросила вежливость, переходя на деловой тон. — Послушай меня, Лили Эванс. Во-первых, то, что Джеймс женат, всего лишь вопрос времени. Ты сама говорила мне, что он сказал тебе, что не любит Корнелию и женился лишь тебе назло. Развод — пятиминутное дело, так что об этом можешь даже не думать. Во-вторых, что касается Корнелии, то тут еще неизвестно, кто у кого его увел. Если уж на то пошло, то Джеймс всегда принадлежал только тебе...
— Он не вещь, чтобы принадлежать кому-то, — не удержалась Лили.
— Не перебивай меня! Он — твой мужчина, и то, что ты ждешь его ребенка, только подтверждает это. Корнелия не смогла родить ему, значит, так и должно было быть. А ты сможешь. Понимаешь меня?
Лили растерянно кусала губу. По правде, она и сама уже не понимала, почему развела здесь нюни. В одном она была уверена точно — Джеймс ни за что не откажется от них с ребенком.
— Забудь ты наконец о Корнелии! Понимаю, что это звучит грубо, но ты не должна отступать только потому, что боишься обидеть ее. Черт возьми, если бы я боялась всех бывших Теда, то сейчас сидела бы здесь старой девой!
— В твоих словах есть зерно истины, — улыбнувшись, признала Эванс. — Даже не знаю, Викки, как тебя благодарить...
— Очень просто — обними меня и скажи: «Дорогая Викки, спасибо тебе за то, что ты у меня есть. Я даже не знаю, что бы я без тебя делала», ну и все в таком духе, — бодро посоветовала слегка смутившаяся девушка.
Лили засмеялась и обняла подругу, повторив ей все то, что она посоветовала сказать.
— Ладно тебе, — усмехнулась Виктория. — С этим все понятно. Лучше скажи, когда ты собираешься сообщить Поттеру?
— Понятия не имею. Я даже не знаю, что ему можно сказать. «Здравствуй, милый, у нас будет ребенок»?
— А как же еще? — изумилась Виктория. — Все так говорят. Вот я Теду когда сказала, его лицо видеть надо было! Таким ошарашенным я его еще не видела никогда.
— И что он сказал?
— Что чувствует себя самым счастливым человеком в мире. Давай, Лил, не дрейфь.
— Ладно, — пробурчала Лили, — как только улучу благоприятный момент, сразу же скажу.
— Только этот момент должен настать в ближайшем будущем, — заявила подруга, и Лили согласно кивнула.
— Но ты тоже держи язык за зубами, — строго предупредила она Викторию. — Никому ни слова.

Вечером, когда до прихода Джеймса оставалось меньше получаса, Лили, задрав рубашку, рассматривала свой пока еще плоский живот. Надо признать, что за месяц она снова вернула свои изначальные формы, что не могло не радовать. А теперь вот снова придется набирать вес. Лили хмыкнула своему отражению, поскольку прекрасно знала все то, что сообщит ей целитель-гинеколог, на прием к которому она сегодня записалась. Правильный режим питания, здоровый и крепкий сон, побольше витаминов, а главное, никакого стресса... Лили положила обе ладошки на живот, который был странно твердым. Затем девушка описала рукой в воздухе полукруг, воображая свой животик округлившимся. На душе вдруг стало так легко и тепло, что она невольно заулыбалась, представив на руках у Джеймса очаровательного кроху с карими как у него глазами. Хотя вот Гарри унаследовал ее глаза... Истерика, которая напала на нее утром, вдруг показалась ей до смешного нелепой. Наверное, это беременность так на ней сказывается, вызывая абсолютно беспричинные слезы.
Тошнота больше не преследовала ее, и Лили решила заняться ужином. Джеймс наверняка снова придет голодным и уставшим, и она намеревалась сделать все для того, чтобы он оценил ее заботу. Накрыв на стол, девушка села у окна и взяла в руки свою любимую книгу — зачитанную до дыр «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте. В Британии темнеет рано, так что за окном постепенно сгущались сумерки, и Лили засветила огонек на кончике волшебной палочки.
Джеймс пришел в начале одиннадцатого. Сегодня в Министерстве состоялась какая-то пресс-конференция, на которой собрали все команды по квиддичу, которые прошли в полуфинал. В школьные годы Джеймс был бы только рад подобным мероприятиям, когда появляется отличный повод покрасоваться и дать Эванс повод лишний раз удостовериться в его неотразимости, но сейчас, когда все та же Эванс ждала его дома с горячим ужином на столе, конференция вызывала лишь раздражение. Поцелуи, объятия, разговоры по душам, ужин, затем душ и постель — все это стало для них своеобразным, никогда не надоедающим ритуалом. Они говорили полночи обо всем на свете — о политике, о спорте, о друзьях, о своем сыне Гарри... Руки Джеймса скользили по животу Лили, где зарождалось их продолжение. Лили было так хорошо, но она помнила, что теперь их было трое, однако сообщить об этом Джеймсу почему-то все никак не решалась. Она сама не понимала, почему тянет гиппогрифа за хвост, но отчего-то была уверена, что так и должно быть.

***
Маленькая кухня «Норы», несомненно, никогда и ни за что не вместит такое количество народа, что собралось на именины Гарри. Молли Уизли настояла на том, чтобы в этом году они отпраздновали сорок первый день рождения героя именно в «родовом гнезде» Уизли. Сейчас вся большая семья сидела за пятью столами в саду, и после третьего тоста, произнесенного Сириусом, многие почувствовали, что кульминация вечера уже близко. Начались танцы, и многие разбились по парочкам. Лили и Гермиона остались сидеть за столом, обсуждая последнюю статью в «Современной алхимии». Стараясь не обращать внимания на танцующих Джеймса и Корнелию, Лили вдруг спросила:
— Гермиона, скажи, вы поссорились с Розой?
Женщина слегка нахмурилась.
— Просто она совсем от рук отбилась. Стала грубой, раздражительной, непослушной... Я уже не могу дождаться, когда она вернется в Хогвартс. Там она будет под присмотром, да и нервы мы друг другу трепать не будем.
— Может быть, вам просто стоит поговорить по душам? — неуверенно предложила Лили. — У вас ведь всегда были прекрасные отношения.
— Знаю, поэтому сейчас я ее просто не узнаю. Такое ощущение, что это не моя дочь, а ее злая копия.
— Но...
— Лили, дорогая, ты поймешь меня тогда, когда у тебя самой будет дочь-подросток, — улыбнулась Гермиона. Лили непроизвольно коснулась своего живота, что не ускользнуло от глаз Гермионы. — Тебе нехорошо? — обеспокоилась она.
— Нет, просто я, кажется, слегка переела, — усмехнулась Эванс. Ни к чему окружающим даже о чем-то начать подозревать.
Роза уселась под большим старым дубом, что рос на окраине сада. Сегодня мать сделала для нее исключение и разрешила выйти из дома в честь дня рождения дяди Гарри, однако Роза не испытывала по этому поводу особенного восторга. Раньше она просто обожала семейные праздники, когда дедушка Артур усаживал ее к себе на колени и принимался рассказывать всевозможные истории, начиная от сказок барда Бидля и заканчивая настоящими историями про войну с Волан-де-Мортом. Из уст дедушки такие истории звучали поистине волшебно, вот только слишком поздно Роза поняла, что он сильно смягчал краски. Слишком поздно она поняла, что бабушка Молли и любимый дядя Джордж так никогда и не оправились полностью от смерти дяди Фреда, которого Роза видела только на фотографиях, с которых он улыбался племяннице и махал ей рукой. А дядя Гарри и Тедди, выросшие все из-за той же войны сиротами... Ей вспомнились слова маглорожденного однокурсника Роджера Ретта по поводу Дня победы, праздновавшегося в Хогвартсе в прошлом году: «Ого, круто, халявный выходной! Спасибо тебе, Волан-де-Морт, за него!» Тогда все те студенты, чьих родственников забрала война, научили наглеца уму-разуму, но Роза навсегда запомнила те равнодушные слова Ретта, которые словно били ее по щекам.
Погруженная в свои раздумья, девочка сначала не заметила, как к ней кто-то подошел. Но услышав его голос, чуть не подскочила на месте:
— Ищешь уединения? — насмешливо спросил Сириус, закуривая сигарету. — А что так? Надоело выслушивать дорогого дядюшку Перси о контрабандах яиц мантикор?
— Слушай, не грузи, а? — протянула Роза, копируя его же манеру. Одному Мерлину известно, каких трудов стоило ей сохранить хладнокровие в компании Блэка, который, судя по всему, от души наслаждался ее смущенным видом. — Иди куда шел.
— Так я сюда и шел, — шепнул Сириус, делая страшно забавные глаза «в кучу», усаживаясь рядом с ней и затягиваясь. — Ненавижу, когда мне начинают читать нотации о вреде курения.
— И кто же отличился на этот раз? — поморщилась Роза. — Моя драгоценная матушка или же твоя не менее драгоценная Доминика?
Сириус пустил в небо струйку дыма и прикрыл глаза.
— Сохатый. Достал уже просто. Как будто это не с ним мы на пятом курсе из теплицы Стебль стырили какую-то дурь. Так вставила, м-м-м... Кажется, он тогда к Хагриду целоваться полез.
— Кто? Джеймс? — фыркнула Роза.
— Ну не я же, — усмехнулся Сириус. — А, нет... то был Хвост.
И замолчал. Одно это простое слово теперь вызывало у него отвращение.
Роза, казалось, на что-то решается. И вдруг она выпалила:
— Сириус, дай сигарету.
Блэк удивленно на нее вытаращился.
— А маменька по губам не надает? — хмыкнул он. Роза сделала вид, что ее ничуть не задели его слова.
— А она не узнает. Так дашь?
Сириус какое-то время колебался, но затем вытащил из кармана пачку сигарет и протянул Розе. Та неловко взяла одну.
— Так, давай-ка договоримся: я тебе их не давал, ты сама у меня стащила, — он поднес к сигарете зажигалку и щелкнул ею. Роза неумело затянулась и закашлялась.
— Мерлин, какая гадость, — поморщилась она. — А что? Боишься, как бы тебе моя маменька по попе не надавала?
— Боюсь-боюсь, — усмехнулся Блэк. — Слушай, тебя прямо не узнать. Куда подевалась та мелкая прыщавая девчонка, которую я знал?
— Откуда я знаю? — Роза снова затянулась. — Я вообще не понимаю, о ком ты говоришь.
— Брось, — Сириус улыбался уже дружелюбнее. — Ты не вылезала из библиотеки, приносила Гриффиндору сотни баллов, ходила растрепанная... А сейчас что? Сидишь под деревом и забавляешься с этой никотиновой дрянью? А тебя точно не подменили?
— Знаешь что я тебе скажу? Мне надоело быть образцовой девочкой. Умной, послушной и предсказуемой. Я хочу жить так, как считаю нужным я, а не моя мама. Доволен ответом?
— Вполне, — хмыкнул Блэк. — Типичный подростковый заскок. Ничего, скоро пройдет, и ты снова законсервируешь себя в библиотеке.
— Ой, много ты понимаешь, — Роза затянулась в последний раз и затушила «бычок». — Тоже мне, знаток подростковой психологии.
— Не обижайся, — примирительно усмехнулся Сириус. — Серьезно тебе говорю, так оно и будет. Но вообще такой как сейчас ты мне нравишься больше.
С этими словами он встал и протянул ей руку, помогая подняться. Роза сделала вид, будто колеблется, хотя на самом деле сердце так и было готово выпрыгнуть из груди при одной мысли о том, что какое-то мгновение она будет держать Сириуса за руку. Она исподлобья смотрела на него, а он лишь лучезерно улыбался, сверкая огромными серыми глазами. Наконец Роза деланно вздохнула и протянула руку, которую тут же сомкнули тонкие теплые пальцы Сириуса. Он легко поднял ее и запустил руку в карман.
— Возьми, — он протянул ей магловскую мятную жвачку, — не хватало еще чтобы Гермиона и вправду учуяла запах. Все-таки курящие девушки — это ужасно.
Он развернулся и пошел в сторону дома, оставив Розу в крайнем смятении. «Вот и поговорили, — горько усмехнулась она про себя, — но зато хотя бы с мертвой точки сдвинулись. А еще он сказал, что я ему нравлюсь... Что?! Я ему нравлюсь?! О, Мерлин, это дошло до меня только сейчас? Стоп. Реагируй спокойнее, идиотка. Кажется, ты перечитала женских журналов. Это совершенно ничего не значит. Или все-таки... Нужно будет поговорить с Лили».
И Роза тоже пошла к семье, при этом совершенно счастливо улыбаясь.

***
— Итак, дамы и господа, если в ближайшее время снитч не будет пойман, то длительность игры грозит перевалить за четыре часа, — голос Ли Джордана успел слегка охрипнуть от бесперерывных комментариев. — Вот судья подает сигнал о тайм-ауте. Получасовая передышка.
Кажется, у Джордана словарный запас подходил к концу. Гарри видел, с какой радостью он отшвырнул от себя волшебный рупор и приложился к бутылке с «горной водой».
Лили наблюдала за Джеймсом, который только что приземлился на поле и с метлой на плечах неторопливо шел в сторону раздевалок. Оглянувшись на их трибуну, он поймал ее взгляд и махнул рукой. Лили с улыбкой помахала в ответ, а сидевшие ниже девчонки тут же разразились восторженными воплями, видимо, посчитав, что сам Поттер помахал именно им. Лили усмехнулась и поднялась с места.
— Ты куда? — тут же осведомилась Джинни. Лили улыбнулась.
— В дамскую комнату. Я ненадолго.
Джинни проводила ее взглядом. Разумеется, во время матча по квиддичу нападать Долохов вряд ли решится, когда стадион охраняется кучей мракоборцев, но все равно женщине не очень хотелось никого из своей компании отпускать далеко.
Лили спустилась вниз. К неприятным спутникам беременности теперь еще прибавились и постоянные посещения туалета. Она пока так и не сказала Джеймсу, да и не понимала, чего ждет. Глядя на свое отражение в зеркале, девушка наконец решилась:
— Сегодня ты сделаешь это, Лили, — заявила она. — Каким бы ни был исход матча, ты во всем признаешься ему.
— Разговоры сама с собой — первый признак сумасшествия, цыпочка, — раздался у двери ленивый голос.
Лили резко обернулась и обнаружила перед собой высокого статного мужчину с жестоким выражением лица. Улыбка, что блуждала на его физиономии, никак не придавала чертам мягкости, скорее, наоборот, делала их еще более звериными.
— Кто вы? — недовольно спросила Лили. — Это вообще-то женский туалет...
Мужчина сделал шаг вперед. Лили стало страшно. Она потянулась было к волшебной палочке, но не тут то было. Ленивым движением мужчина обезоружил ее, и палочка покорно перелетела к нему в руки.
— Не зли меня, цыпочка, — его голос стал угрожающим. — Веди себя смирно, иначе за последствия я не ручаюсь. Но ты нужна мне живой, так что...
Лили лихорадочко размышляла. Паника сдавила ей горло. Кажется, она знала, кто сейчас стоит перед ней. Нет, это был не Долохов, ведь его физиономию Лили знала очень хорошо, поскольку Гарри распорядился, чтобы плакаты с ней висели чуть ли не на каждом шаге.
Так, спокойно. Что он сказал? Она нужна ему живой. Что ж, хоть что-то есть. Убивать ее он точно не намерен. Но вот взять в плен вполне мог. Впрочем, именно это незнакомец и собирался сделать.
И тут в голову Лили пришла спасительная мысль. Амулет-портал Джеймса! Лили вздохнула и слегка расслабилась. Ее пальцы скользнули под мантию, пытаясь нащупать цепочку с совой, но не тут-то было. Амулета не было. И тут она поняла, что окончательно влипла, когда вспомнила, что забыла его надеть после утреннего душа... Спасения она не видела. Кричать абсолютно бесполезно, в волшебном мире крик никак не мог спасти тебя.
Мужчина следил за ее действиями, облизывая губы и плотоядно улыбаясь. «Нет, только не это, — в отчаянии подумала Лили, когда он сделал шаг к ней. — Мерлин, что же делать?»
Трансгрессировать без палочки она тоже не могла, да и к тому же на стадионе стояли антитрансгрессионные чары. Это конец...
— Молись, чтобы ты оказалась нужна своему папочке, крошка, — ухмыльнулся мужчина, посылая в Лили Оглушающее заклятие.
Последнее, что она успела почувствовать, прежде чем погрузиться в небытие, это чьи-то крепкие руки, которые словно в тисках сжали ее запястья.

___________________

Уважаемые читатели, если вам не сложно — напишите хоть пару строк. Любой положительный отзыв делает автору приятное, ну а любой отрицательный... помогает совершенствоваться что ли.