О человеке внешнем и внутреннем, плотском и духовном

Две у нас жизни, плотская и духовная. Дух наш как будто погребен во плоти. Когда, ожив благодатью Божией, начнет он извлекать себя из сорастворения с плотью и являться в духовной чистоте своей, тогда он воскресает или воскрешает себя часть за частью. Когда же он всего себя исторгнет из своей связности, тогда исходит, как из гроба, в обновленной жизни и, таким образом, дух становится сам по себе, жив и действен, а гроб плоти сам по себе, мертв и бездействен, хотя то и другое в одном и том же лице. И вот тайна того, что говорит апостол: "Где Дух Господень, там свобода" (2 Кор. 3, 17). Это свобода от облежащего наш нетленный дух тления, или от страстей, растлевающих естество наше. Этот дух, вступивший в свободу чад Божиих, то же, что привлекательно расцвеченный мотылек, выпорхнувший из своего клубочка. Вот его радужные цвета: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал. 5, 22-23). Неужели подобная красота совершенства не сильна возбудить в нас соревнования? (107, 106-107).

"Не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками, потому что они плоть" (Быт. б, 3). В человеке две противоположности, а сознание одно - личность человеческая. Характер этой личности определяется тем, на какую сторону она склоняется. Если она на стороне духа - будет человек духовный, если она на стороне плоти - будет человек плотским. Дух и в плотском не исчезает, но бывает порабощен и голоса не имеет. Он тут становится подъяремным и служит плоти, как Раб госпоже своей, изобретая всевозможные для нее услаждения. И в духовном плоть не исчезает, но подчиняется духу и ему работает, теряя свои естественные права: на пищу - через пост, на сон - через бдение, на покой - через непрерывный труд и утомление, на услаждение чувств - через уединение и молчание. Бог не пребывает там, где царит плоть, ибо орган общения его с человеком есть дух, который здесь не в своем чине. В первый раз чувствуется Божие приближение, когда дух начинает предъявлять свои права в движениях страха Божия и совести. Когда же и сознание со свободой станут на эту сторону, тогда Бог соединяется с человеком и начинает пребывать в нем. С той минуты пойдет одухотворение души и плоти, всего внутреннего и внешнего человека, пока Бог станет всем во всем в человеке том, и человек, одухотворившись, обожится. Какое дивное преимущество, и как мало о нем помнят, его ценят и ищут! Епископ Феофан Затворник (107, 64-66).

"Мы - Его творение, созданы во Иисусе Христе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять" (Еф. 2, 10). Какие понятия должны открыться в нашей мысли, когда мы углубимся в размышление о начале нашего бытия? Во-первых, узнаем, что не какая-либо случайность слепо повергла нас на театр этого стройного мира, что не из каких-то целых частиц случайно составились мы. Что не так ограничен наш ум, чтобы мы никаким образом не могли дойти до своего начала, но, напротив, с помощью здравого разума и с просвещением святой веры мы познаём, что бытие нам даровал Всесильный Творец и состав наш есть дело Его премудрых рук. Из этого чистейшего и непорочного Источника проистекла струя нашей жизни; от этого присносущного и немерцающего Света возжжено дыхание наше; из этой Бездны совершенств как бы перелилось на нас и на все творение, чтобы как Его совершенств, так и блаженств Его, насколько вмещает творение, мы были участниками. И потому можем дерзновенно похвалиться с Павлом, что мы - род Божий...
Если мы род Божий, то не обязаны ли это благородство сохранять во всей непорочности, чтобы не стерлись божественные черты, напечатленные на душе нашей? Если мы - род Божий, то не обязаны ли все более и более разжигать нашим стремлением к просвещению тот луч Его премудрости, который зажжен в совести нашей? Если мы - род Божий, то не должны ли свою волю и все ее желания согласовать с совершенной волей нашего Создателя? Ибо написано: "Будьте святы, ибо Я свят" (Лев. 11, 44). Привитая к плодоносному дереву ветвь, по словам апостола Павла, принимает соки этого дерева и приносит плоды, подобные плодам этого дерева (Рим. 11, 17).
Если мы - род Божий, то не имеем ли твердое основание во всех наших нуждах уверенно прибегать к этому благому нашему Творцу и с сыновним усердием взывать к Нему с Давидом: "Ты извел меня из чрева... от чрева матери моей Ты - Бог мой" (Пс. 21, 10-11). Если мы - род Божий, то не можем ли с большим основанием произнести те слова, какие произносили иудеи о славном предке своем Аврааме? "Мы семя Авраамово,- говорили они,- и не были рабами никому никогда" (Ин. 8, 33). Мы - род Божий, можем и мы сказать, что мы - семя Божие, нетленное и Божественное. И потому недостойно такого нашего благородства, чтобы мы могли быть порабощены какими-либо страстями и пороками и тем самовольно себя низвергли с той высоты, на которую нас возвела благословенная рука Вседержителя.
Человек, рождением выходя из небытия, вступает в славный подвиг добродетели. К тому, чтобы в этом подвиге усилие наше не было напрасно, сражение было славно, исполнение намерения несомненно, Божественный апостол побуждает нас такими словами: "Так бегите, чтобы получить" (1 Кор. 9, 24). Вы вызваны из небытия в бытие, которое есть начало действия; поставлены на всемирном театре, это зрелище открыто Небесам; на вас взирают очи Ангелов, взирает и сам небесный Подвигоположник, держа в руках неувядаемые венцы. Выходите, подвизайтесь, сражайтесь, бегите, опережая один другого! Старайтесь восхитить венец и украсить им свою победоносную главу. Не щадите своих сил для столь великой почести. "Так бегите, чтобы получить". Платон, митрополит Московский (105, 7-11).

В христианине двоякое рождение, ветхое и новое, или плотское и духовное, двоякий и человек, ветхий и новый, двоякие не по существу (ибо по существу един человек, едины тело и душа, из которых состоит существо человека), но по внутреннему устроению, склонностям и действию. Ветхий человек иначе называется внешним, новый же внутренним, как говорит апостол: "если внешний наш человек И тлеет, то внутренний со дня на день обновляется" (2 Кор. 4, 16). Ветхий называется плотью, новый же духом, как тот же апостол учит: "плоть желает противного духу" (Гал. 5, 17) (104, 2340).

Плотский человек весь ум свой и замыслы направляет только к приобретению временных благ, а духовный всегда стремится к вечным... Плотский человек хотя делает и похвальное, но делает это ради тщеславия и приобретения суетной славы, а духовный все намерения направляет к славе Божией в надежде Жизни Вечной. Плотский человек перед всеми гордится, возносится, ему никто не равен, ставит себя выше всех, всех презирает, а духовный перед Богом и людьми смиряется... Плотский человек коварно, лживо, хитро со всяким поступает, а духовный со Всеми простосердечен... Плотский человек следует нечистым склонностям и вожделениям, а духовный стремится к чистоте и целомудрию. Плотский человек разум свой употребляет всегда или во имя корысти, или для разорения ближнего, а духовный все свои усилия полагает на пользу братии. И потому плотский человек для общества вреден, а духовный полезен... Плотский человек не хочет с этим светом расставаться, а духовный с радостью освобождается от телесных уз (104, 2344-2345).

Отсюда видишь, что плохой христианин, который противно слову Божию живет И исполняет прихоти ветхого человека, только в плотском рождении находится, духовного и нового рождения не имеет и потому не истинный христианин, но плотский, душевный и невозрожденный, хотя и крещен, в церковь ходит, молится и проявляет прочие признаки христианской жизни. Ибо не одна внешняя христианская жизнь делает человека христианином, но живая вера, живущая в сердце и жизнь свою являющая добрыми делами. Поэтому истинного христианина можно уподобить, по Писанию, доброму дереву, которое приносит добрые плоды, а ложный христианин подобен плохому дереву, которое приносит плохие плоды (Мф. 7, 17-18). Отсюда, наконец, следует, что такие ложные христиане, хотя и находятся посреди церкви, но никакого участия в церкви не имеют; они не сыны церкви, никакой части во Христе не имеют, хотя и исповедуют Его, пока чистосердечно к Нему не обратятся и не оставят своих похотей (104, 2346).

Плотский человек превосходит всех животных и зверей природной злобой: он хитрее лисы, более хищен, чем волк, более жесток, чем медведь, он горделивее Павлина, жирнее свиньи, ядовитее ехидны; какие бы ни были пороки и проявления злого нрава во всех зверях или животных, почти все они есть в каждом плотском человеке. Так зол плотский человек, так растлен извне и изнутри. Все члены его - орудия неправды: разум он употребляет для прельщения, тело - для гордости и нечистоты, язык - для хулы и злоречия, очи - для видения неподобного, уши - для слышания клеветы, осуждения, скверных песен и басен, руки - для грабежа (104, 2346-2347).

Человек, как выше сказано, рождается не ради мира сего, но ради перехода в иной век, и потому в этом мире он странник и путник. Поэтому все в этом Мире он должен употреблять по необходимости, а не из-за похоти, должен исполнять Нужду и требование плоти, а не похоть ее. Поэтому и написано: "попечения о Плоти не превращайте в похоти" (Рим. 13, 14). Пищи, одежды, покоя или дома Достаточно ему как страннику и путнику. А если старается обогатиться, почитаться, Прославляться, веселиться и наслаждаться в мире сем - это дело похоти, а не нужды. И ничего в мире не должен он любить, как выше сказано, кроме Бога, Создателя и Благодетеля своего, и ради Бога подобного себе человека. И должен он всегда возводить ум и сердце к Небесному Отечеству, ради которого создан и к которому призван, как странник - к отечеству и дому своему и путник - к цели своей. Так, где сокровище его, там будет и сердце его (Мф. 6, 21) (104, 2349-2350).

Мы всегда должники Его, что ни делаем ради Него, ибо ничем и никак не можем Его отблагодарить. Заслуги Его перед нами бесконечны, ибо Сам Он бесконечен как Бог, а мы - создание Его,.душа и тело наше - Его, и весь состав наш - Его, и что живем и движемся - это Его милость, и наша временная и вечная жизнь Ему принадлежит. Его хлебом питаемся, Его питием прохлаждаемся. Его одеждой одеваемся, Его светом просвещаемся, Его огнем согреваемся, в Его покоях живем и прочее, и даже то, что хотим и делаем угодное Ему, приписывать должно Его благодати, ибо без Него не можем делать ничего (Ин. 15, 5). Что наше собственное? Немощь, растление, тьма, злость, грехи (104, 2355).

Чем более солнце приближается, тем меньше становится тень; чем более удаляется, тем больше тень; зайдет солнце - и тень исчезает. Так, чем более Бог к человеку приближается, тем меньше сам в себе кажется человек, более уничижается и смиряется, ибо видит свое недостоинство и ничтожество и величие Божие, и потому смиряется. Напротив, чем более Бог от человека удаляется, тем более человек возносится, величается, гордится. А как совсем удалится Бог от человека, погибает человек, как тень исчезает, когда зайдет солнце. Берегись, человек, высокоумия, чтобы не пал, как диавол: не высокоумствуй, но бойся. Ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится. Святитель Тихон Задонский (104, 2358-2359).

Троица-человек исцеляется Троицей Богом: Словом исцеляется мысль, переводится из области лжи... в область Истины; Духом Святым оживотворяется дух, переводится из ощущений плотских и душевных в ощущения духовные; уму является Отец, и ум становится Умом Божиим (109, 134).

Люди имеют возможность переходить от плотского мудрования к духовному, падшие духи лишены этой возможности (111, 80).

Святые - святые относительно, человеческая святость есть наименьшая, по возможности человеческой, греховность.... (111, 281).

Человек до обновления его Святым Духом не способен к общению со святыми духами. Он, как находящийся еще в области духов падших, в плену и в рабстве у них, способен видеть только их... Епископ Игнатий (Брянчанинов) (108, 147).