Прежде всего объясни себе кратким толкованием, что такое молитва? 4 page

Мы видим святого Антония стоящим на молитве девятого часа и ощутившим возношение своего ума. И другой из отцов, стоя на молитве с воздетыми руками, приходил в восхищение на четыре дня. И многие другие, во время такой молитвы, были пленяемы сильным памятованием о Боге и великой любовью к Нему и приходили в восхищение. Сподобляется же человек такой любви, когда снаружи и изнутри очистится от греха хранением заповедей Господних, противящихся греху. Кто возлюбит эти заповеди и сохранит их как должно, для того станет необходимым освободиться от многих человеческих дел, то есть совлечься тела и быть вне его, так сказать, не по естеству, но по потребности. Кто ведет жизнь по образу Законоположника и на самом деле исполняет заповеди Его, в том невозможно оставаться греху. Поэтому Господь и обетовал в Евангелии сотворить Свою обитель в том, кто сохранит заповеди (Ин. 14, 21, 23). Преподобный Исаак Сирин (55, 104-106).

Как невозможно видеть лицо свое в возмущенной воде, так невозможно и душе, если она не очистится от чуждых помышлений, достичь духовной молитвы. Изречения безымянных старцев (82, 395).

Если ты приучишь себя молиться с усердием, то не будешь иметь нужды в наставлении... так как Бог без всякого посредника будет озарять ум твой. Святитель Иоанн Златоуст (35, 521).

Молитва Христу-Свету-вот средство, чтобы воссиял в душе свет Его благодати (104, 1088-1089).

Видишь, что когда огонь коснется ладана или какого иного благоуханного порошка, тотчас бывает курение дыма и приятное благоухание восходит. Так точно бывает, когда сердца человеческого коснется благодать Святого Духа: тогда восстанет в этом сердце воздыхание и молитва истинная, как благоухание, от огня возбужденное, и восходит в высоту к Небесному Отцу, и обретает у Него благодать и милость. Это учит нас просить у Бога Духа Святого, чтобы Он возбуждал в сердцах наших истинную молитву, "Которым взываем: "Авва Отче!" (Рим. 8, 15). Святитель Тихон Задонский (104, 1095-1096).

Иисус "вышел и удалился в пустынное место, и там молился" (Мк. 1, 35). Господь молился, как человек, или лучше, как вочеловечившийся, человеческим естеством. Его молитва- ходатайственная за нас, а вместе преобразующая Его человечество, которому надлежало входить ограниченным путем в обладание Божественным. В последнем значении она для нас образец и пример. Апостол Павел учит, что у принявших Духа, Дух молится, и, конечно, не Сам от себя, но возбуждая молитвенные устремления к Богу в духе человеческом. И вот у нас настоящая молитва-молитва духодвижная. Но такова она на верхней ступени. Путь к ней-труд молитвенный у ищущих очищения и освящения. Уединение, ночь-наиболее соответствующая этому труду обстановка; самый же труд-множество поклонов с сердечными воздыханиями. Трудись и трудись, отогнав всякую леность. Сжалится над тобою Господь и подаст тебе дух молитвы, который начнет действовать в тебе так же, как действует дыхание в теле. Начинай! Вот ныне время благоприятное (107, 66-67).

Бывает, по благодати Божией, и одна сердечная молитва, и это есть духовная молитва. Духом Святым в сердце движимая; молящийся сознает ее, но не творит, а она сама в нем творится. Такая молитва есть достояние совершенных. Общедоступная же и от всех требуемая молитва та, чтобы со словом молитвенным всегда были соединены и мысль, и чувство.

Бывает еще молитва, которую именуют предстоянием пред Богом, когда молящийся, весь сосредоточившись внутри сердца, мысленно созерцает Бога присущим себе и в себе с соответственными тому чувствами-то страха Божия и благоговейного изумления Ему во всем Его величии, то веры и упования, то любви и преданности в волю Его, то сокрушения и готовности на всякие жертвы. Такое состояние приходит, когда углубится кто в обычной молитве словом, умом и сердцем. Кто долго и как должно молится, у того такие состояния чаще и чаще будут повторяться и наконец состояние такое может сделаться постоянным, и тогда оно называется хождением пред Богом и есть непрестанная молитва. В таком состоянии пребывал святой Давид, свидетельствующий о себе: "Всегда видел я пред собою Господа, ибо Он одесную меня; не поколеблюсь" (Пс. 15, 8) (117, 40-41).

Действие этой умной молитвы в сердце бывает двояким: иногда ум предваряет, прилепляясь к Господу в сердце непрестанной памятью; иногда действие молитвы, само подвигшись предварительно огнем веселия, привлекает ум в сердце и привязывает его к призыванию Господа Иисуса и благоговейному Ему предстоянию (первая молитва есть трудовая, вторая самодвижная). В первом случае действие молитвы начинает открываться, по умалении страстей, исполнением заповедей, теплотой сердечной, вследствие усиленного призывания Господа Иисуса; во втором- Дух привлекает ум к сердцу и водружает его там в глубине, удерживая от обычного скитания. И тогда он не бывает уже как пленник, отводимый из Иерусалима к ассирийцам, а, напротив, совершает переселение из Вавилона в Сион, взывая с пророком: "Тебе, Боже, принадлежит хвала на Сионе, и Тебе воздается обет во Иерусалиме" (Пс. 64, 2). От этих двух видов молитвы и ум бывает то деятельным, то созерцательным; деянием он, с помощью Божией, побеждает страсти, а созерцанием зрит Бога, насколько это доступно человеку (117, 41-42).

Когда внутренняя молитва войдет в силу, тогда она станет заправляющею молитвословием, будет преобладать над внешним молитвословием, даже поглощать его. От этого ревность молитвенная и будет разгораться, ибо тогда рай будет в душе. Оставаясь же с одним внешним молитвословием, можете охладеть к молитвенному труду, хотя бы вы совершали его со вниманием и пониманием; главное-молитвенные чувства сердца (117, 42).

Разные виды молитвы не предоставляются на наш выбор. Это разные истечения одной и той же благодати.

Такого рода суть только молитвы самодвижные, когда находит дух молитвенный. Но и они бывают двух видов: в одном человек властен повиноваться ему или нет, содействовать ему или расстроить его, а в другом не властен ничего сделать, а восхищается в молитву и держим бывает в ней иной силой, не имея свободы действовать как-либо иначе. Следовательно, выраженная мысль может относиться вполне только к последней. В отношении ко всем другим видам молитвы выбор уместен (117, 42).

"Но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными" (Рим. 8, 26).

Это будет понятнее, если применим к чему-либо, бывающему в наше время. Обычно молимся мы по молитвенникам или своим словом. Бывают при этом и чувства молитвенные, и воздыхания, но мы сами самодеятельно их возбуждаем в себе. И это есть молитва. Но бывает, что влечение к молитве само находит, и заставляет молиться, и не дает покоя, пока молитва не изольется вся. Это или то же есть, о чем говорит апостол, или нечто похожее на то. Содержание таких молитв редко бывает определяемо каким-либо предметом, но всегда почти она дышит преданием себя в волю Божию, вверением себя водительству Бога, лучше нас знающего благопотребное для нас, и для внутреннего, и для внешнего нашего, и сильнее нас желающего того для нас, и готового все то дать и устроить нам, лишь бы только мы не упирались ногами. Все молитвы, от святых отцов нам переданные, такого же происхождения-духодвижные и потому до сих пор так действенны. Епископ Феофан Затворник (117, 42-43).

Умною, сердечною и душевною молитвою... молящийся отделяется от всей твари, весь, всем существом своим устремляется к Богу. Находясь в этом устремлении к Богу, молящийся внезапно соединяется сам с собою... Ум, сердце, душа, тело, до сих пор рассеченные грехом, внезапно соединяются воедино с Господом, я это есть и соединение человека с самим собою, и соединение его с Господом (109, 220).

Молитва исцеленного, соединенного, примиренного в себе и с собою чужда помыслов и мечтаний бесовских (109, 220).

Если монахам воспрещается безвременное стремление к молитве, приносимой умом в сердечном храме, тем более воспрещается оно мирянам (109, 259).

Приноси Богу молитвы тихие и смиренные, а не пылкие и пламенные. Когда сделаешься таинственным священнослужителем молитвы, войдешь в Божию скинию и оттуда наполнишь священным огнем молитвенную кадильницу. Огонь нечистый- слепое, вещественное разгорячение крови-воспрещено приносить Всесвятому Богу (108, 149).

При молитве отвергается разум мира сего, многоглаголивый и кичливый; из этого не следует, чтобы принималось, требовалось в вей скудоумие. В ней требуется разум совершенный, разум духовный... Молитвенное молчание тогда объемлет ум, когда внезапно предстанут ему новые, духовные понятия, невыразимые словами этого мира и века, когда явится особенно живое ощущение присутствующего Бога (108, 151-152).

Действие Святого Духа, от которого являются высокие молитвенные состояния, непостижимо для ума плотского (108, 150).

При молитве нужно, чтобы дух соединился с умом и вместе с ним произносил молитву, причем ум действует словами, произносимыми одной мыслью или и с участием голоса, а дух действует чувством умирения или плача (108, 266).

Занятие молитвой есть высшее занятие ума человеческого; состояние чистоты, чуждой развлечения, доставляемое уму молитвой, есть высшее его естественное состояние; восхищение его к Богу, чему начальная причина-чистая молитва, есть состояние сверхъестественное (108, 153).

Святой Иоанн Лествичник признает значительным преуспеянием в молитве, если ум будет пребывать в словах ее... Молитва молящегося постоянно и усердно, при заключении ума в слова молитвы, из чувства покаяния и плача, непременно осенится Божественной благодатью... Тогда не только откроется сердечное место, но и вся душа повлечется к Богу непостижимой духовной силой, увлекая с собою и тело (108, 272).

Молитва покаяния дана всем без исключения, даже и обладаемым страстями и насильственно подвергающимся падениям... Но вход в сердце для молитвенного священнодействия возбранен для них (108, 273).

Кто с постоянством и благоговением занимается внимательной молитвой, произнося слова ее громко или шепотом, заключая ум в слова, кто при молитвенном подвиге отвергает все помыслы и Мечтания, не только греховные и суетные, но по видимости и благие, тому... Господь дарует в свое время умную, сердечную и Душевную молитву (109, 202).

Неполезно... преждевременное получение сердечной, благодатной молитвы, неполезно... преждевременное ощущение духовной сладости. Получив их преждевременно, не приобретя предварительных сведений, с каким благоговением и осторожностью должно хранить дар благодати Божией, ты можешь употребить этот дар во зло, во вред и погибель души... Притом собственными усилиями раскрыть в себе умную, и благодатную, и сердечную молитвы невозможно, потому что соединить ум с сердцем и душою, разъединенные в нас падением, принадлежит единому Богу (109, 202).

Положись в молитвенном подвиге твоем вполне на Бога, без Которого невозможно ни малейшее преуспеяние. Каждый шаг к успеху в этом подвиге есть дар Божий (109, 203).

Учитель молитвы-Бог; истинная молитва-дар Божий (109 273).

В молитвенном преуспеянии действуют сила и благодать Божия; они совершают все: пособия остаются пособиями, в которых нуждается наша немощь, и отвергаются, как ненужные и излишние, по стяжании преуспеяния (109, 287).

Неопределенное указание в отеческих писаниях на сердце послужило причиной важного недоумения и ошибочного упражнения молитвою... (109, 298-299).

В духе человеческом сосредоточены ощущения совести, смирения, кротости, любви к Богу и ближнему и других подобных свойств; нужно, чтобы при молитве действие этих свойств соединялось с действием ума (109, 299).

Подвиг молитвы нуждается в тщательном обучении, а благодатные дары являются сами собой, как свойства естества обновленного, когда это естество, по очищении покаянием, будет освящено осенением Духа (109, 305).

Из совершенного смирения и из совершенной покорности воле Божией рождается чистейшая святая молитва (109, 326).

Глубокое и точное познание падения человеческого весьма важно для подвижника Христова: только из этого познания, как бы из самого ада, он может молитвенно, в истинном сокрушении духа, воззвать к Господу... (109, 375).

У молящихся молитвой Духа душа во время молитвы иногда выходит из тела особенным непостижимым действием Святого Духа (110, 75).

Необходимо в молитвенном подвиге отречение от себя, предоставление преуспеяния нашего воле Бога нашего. Который дает в известное Ему время благодатную молитву Тому, кто собственным подвигом деятельно докажет свое произволение иметь ее (111, 337).

Чистая молитва есть предстояние лицу Божию. Представший пред Богом просит прозрения и получает благодатное просвещение ума и сердца (111, 340).

Вступившего в истинный молитвенный подвиг руководствует в нем Сам Бог, с премудростью, непостижимой для тех, которые не посвящены в ее таинства (111, 349).

Единение (в молитве) превыше всех земных ощущений; тут что-то небесное; тут предвкушение Будущей Жизни, в которой людей будет соединять Дух (111, 438).

Соединение ума с сердцем при молитве совершает Божия благодать в свое время, определенное Богом (112, 114).

Авва Лот посетил авву Иосифа и сказал ему: "Отец мой! по силе моей я исполняю малое молитвенное правило, соблюдаю умеренный пост, занимаюсь молитвой, поучением и безмолвием, стараюсь соблюдать чистоту, не принимая греховных помыслов; что надлежит мне еще сделать?" Старец встал и простер руки к Небу: персты его сделались подобными десяти зажженным светильникам. Он сказал авве Лоту: "Если хочешь, будь весь, как огонь. Не сможешь сделаться монахом, если не будешь пламенеть"... Епископ Игнатий (Брянчанинов) (82, 302-303).

Глинский подвижник старец Макарий, исполнявший должность благочинного, выйдя однажды во время утреннего богослужения из церкви, внезапно увидел над братской кухней столп света. Будучи сам просвещен Духом Божиим и поняв, откуда это явление, он поспешил тихо пройти в кухонный коридор. Через щель в двери он увидел старца Феодота, стоящего на коленях перед иконой Спасителя с воздетыми вверх руками. Огненный луч шел от него к иконе и озарял стену, где стояла икона. Старец Макарий был поражен чудным зрелищем и в страхе отступил назад. И другие благоговейные братия Глинской пустыни удостоились видеть старца Феодота в различных чудесных состояниях. Некоторые видели его на молитве приподнятым от земли, другие-освещенным неземным светом. Глинский Патерик (97, 207).

Молитвенная жизнь-путь богопознания
Эта божественная молитва, состоящая в призывании Спасителя, есть следующая: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!" Она есть и молитва, и обет, и исповедание веры, Духа Святого и божественных даров подательница, сердца очищение, бесов изгнание, Иисуса Христа вселение, духовных разумений и божественных помыслов источник, грехов отпущение, душ и телес врачевательница, божественного просвещения подательница, милости Божией кладезь, откровения таин Божиих ходатаица, единая спасительница, как имя Спасителя нашего Бога в себе носящая, имя Иисуса Христа, Сына Божия, на нас названное. "Нет другого имени под небом... которым надлежало бы нам спастись" (Деян. 4, 12), как говорит апостол... Поэтому всем верующим надлежит это имя непрестанно исповедовать и для проповедания веры, и для засвидетельствования любви нашей к Господу нашему Иисусу Христу, от которой ничто никогда не должно нас отлучать, и ради благодати от этого имени, отпущения грехов, уврачевания души, освящения, просвещения, и прежде всего-ради спасения. Божественный евангелист говорит: "Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий". Вот вера!-"и, веруя, имеем жизнь во имя Его". Вот спасение и жизнь! (Ин. 20, 31). Святитель Симеон Солунский (117, 43).

Пусть никто не думает, братья мои христиане, будто одни лица священного сана и монахи имеют долг непрестанно и всегда молиться, а не миряне. Нет, нет, все мы, христиане, имеем долг всегда пребывать в молитве... И Григорий Богослов учит всех христиан и говорит им, что чаще надлежит поминать в молитве имя Божие, чем вдыхать воздух... К этому же примите во внимание и способ молитвы, как возможно непрестанно молиться, именно молиться умом. А это всегда можем делать, если захотим. Ибо и когда сидим за рукоделием, и когда ходим, и когда пищу принимаем, и когда пьем, всегда умом можем молиться и творить умную молитву, благоугодную Богу, молитву истинную. Телом будем работать, а душою молиться. Внешний наш человек пусть исполняет свои телесные дела, а внутренний весь пусть будет посвящен на служение Богу и никогда не отстает от этого духовного дела умной молитвы, как заповедует нам и Богочеловек Иисус, говоря в святом Евангелии: "Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему. Который втайне" (Мф. 6, 6). Клеть души есть тело, двери наши суть пять чувств телесных. Душа входит в клеть свою, когда ум не блуждает туда и сюда по делам и вещам мирским, но находится внутри нашего сердца. Чувства наши затворяются и остаются такими, когда мы не даем им прилепляться ко внешним чувственным вещам, и ум наш, таким образом, остается свободным от всякого пристрастия мирского и сокровенной умной молитвой соединяется с Богом Отцом своим. Святитель Григорий Палама (117, 44).

Учись умной молитве сердечной, ибо Иисусова молитва есть светильник стезям нашим и путеводная звезда к Небу, как учат святые отцы (в Добротолюбии). Иисусова молитва (непрестанно теплящаяся в уме и сердце) есть бич против плоти и злых ее похотений (особенно блудных и чревоугодных). К обычной молитве-Господи Иисусе Христе, Сыне Божий-прибавляй: Богородицею помилуй меня грешного. Одна внешняя молитва недостаточна: Бог внемлет уму, а потому те монахи, которые не соединяют внешнюю молитву с внутренней,-не монахи, а черные головешки. Тот монах не имеет печати Христовой, который не знает (или забыл) делание Иисусовой молитвы. Книга не научит молитве (только указывает прямой путь, как заниматься ею); надо иметь крепкое занятие в ней (молитве) (117, 44-45).

К Господу надо обращаться, сходя вниманием ума в сердце и там взывая к Нему. Если бы мы неупустительно исполняли это небольшое правильце: утвердившись умом в сердце, стоять пред Господом со страхом, благоговением и преданностью, то никогда не возникали бы в нас не только страстные пожелания и чувства, но и голые помыслы (117, 45).

О молитве Иисусовой читывали?.. И знаете ее делом. Она одна и может сделать, чтобы внутри крепок был должный порядок, и внешним хозяйским заботам не даст расстраивать этот порядок она же. Она только даст возможность исполнить предписание отцов: руки за работой, ум же и сердце с Богом. Когда она привьется к сердцу, тогда не бывает внутри перерывов, а все одно и одно... Систематическое что завести внутри едва ли возможно, но одно или одинаковое при разнообразии неизбежных дел удержать можно-и это даст молитва Иисусова, когда привьется к сердцу, как привьется?! Кто знает, как... а прививается. Трудящийся сознает это, не зная, как это совершилось. Труд... хождение в присутствии Божием с частым, насколько можно, повторением молитвы этой. Как только свобода, сейчас за нее... И дастся...

Чтение принадлежит к числу способов поновления и оживления молитвы Иисусовой. Но советуется читать больше о молитве (117, 45).

Когда память Божия есть и поддерживает страх Божий в сердце, тогда все идет благоуспешно, но когда она слабеет или держится только в голове, тогда все вкривь и вкось (117, 45).

Внимание к тому, что бывает в сердце и исходит из него, есть главное дело в исправной христианской жизни. Этим и внутреннее, и внешнее приводится в должный порядок. Но ко вниманию всегда надо прилагать рассуждение, чтобы обследовать как должно происходящее внутри и требуемое внешностью. Без рассуждения и внимание ни к чему (117, 46).

Возможно-при исполнении внешних послушаний,-что внутреннего при этом не будет, и жизнь твоя останется бездушной. Как избежать этого? Надо во всякое дело влагать сердце богобоязненное. Чтобы сердце было в состоянии богобоязненности, надо, чтобы его непрестанно осеняло помышление о Боге. Помышление о Боге будет дверью, через которую будет входить душа в деятельную жизнь. Весь труд теперь должен быть обращен на то, чтобы непрестанно помышлять о Боге, или чувствовать себя в присутствии Божием ("Взыщите Господа и силы Его, ищите непрестанно лица Его" (1 Пар. 16, 11). Вот где стоит трезвение и умная молитва. Бог везде есть; делай, чтобы и мысль твоя всюду была с Богом. Как же сделать? Мысли толкутся, как комары в своих столбиках, а над мыслями и чувства сердца. Чтобы прилепить мысль к одному, старцы имели обычай навыкать непрерывному произношению коротенькой молитовки. От навыка и частого повторения молитовка эта так навязывалась на язык, что он сам собою повторял ее. Так и мысль прилеплялась к молитве, а через нее и к помышлению о Боге непрестанному. После навыка молитва связывала память о Боге, а память о Боге-молитву; и они взаимно себя поддерживали. Вот и хождение пред Богом.

Умная молитва есть, когда кто, утвердившись вниманием в сердце, оттуда возносит к Богу молитву. Умное же делание есть, когда кто, стоя вниманием в сердце с памятью о Господе, отрывает всякую другую мысль, покушающуюся проникнуть в сердце. Епископ Феофан Затворник (117, 46).

А чтобы при делании умной молитвы не впасть в прелесть, не допускай в себя никаких представлений, никаких образов и видений, ибо парения, сильные мечтания и движения не перестают быть и тогда, когда ум стоит в сердце и совершает молитву, и никто не в состоянии владычествовать над ними, кроме достигших благодатью Святого Духа совершенства и кроме стяжавших Иисусом Христом непоколебимость ума. Преподобный Нил Сорский (117, 46-47).

Некоторый брат, по имени Иоанн, пришел из страны приморской к святому великому отцу Филимону и, обняв его ноги, сказал: "Что мне Делать, отец мой, чтобы спастись? Я вижу, что ум развлекается и блуждает по предметам там и здесь, где не должно". Он, немного помолчав, сказал ему: "Это недуг внешних, и остается в тебе потому, что не имеешь еще совершенной любви к Богу; поскольку еще в тебе не возникла теплота любви и познания Его". Брат спрашивает его: "Что же мне делать?"- "Пойди,-отвечает он,-имей пока в сердце сокровенное упражнение: оно может очистить от этого ум твой". Брат, не понимая сказанного, говорит старцу: "Что такое сокровенное упражнение?"- "Трезвись в сердце твоем и в уме твоем трезвенно со страхом и трепетом говори: Господи Иисусе Христе, помилуй мя! Так и блаженный Диадох Предписывает поступать начинающим". Брат пошел от него и, при содействии Божием и молитвах отца, стал безмолвствовать и вкусил сладости этого занятия; только это продолжалось короткое время. Потом он уклонился от него и не мог трезвенно совершать его и молиться и опять пришел к старцу и рассказал ему о случившемся. Старец сказал ему: "Вот ты уже узнал стезю безмолвия и внутреннего упражнения и вкусил его сладости. Итак, имей в сердце своем следующее: принимаешь ли ты пищу и питие, в беседе ли находишься, вне келлии или в пути, не забывай трезвенной мыслью и внимательным умом приносить эту молитву, и петь, и заниматься молитвами и псалмами. Даже при исполнении какой-либо необходимой работы ум твой да не будет празден, но тайно пусть занимается и молится... Всегда-и отходя ко сну, и пробуждаясь, и принимая пищу и питие, или с кем-нибудь беседуя,-храни сердце твое в сокровенном и умном занятии псалмами или молитвою: Господи Иисусе Христе, помилуй мя!". Сказание об авве Филимоне (117, 47-48).

В чисто созерцательной молитве слово, как и сама мысль, исчезает, но не потому, что этого желаешь, а потому, что это делается само собой.

Молитва умная переходит в молитву сердечную или умно-сердечную. Появляется она одновременно с зарождением сердечной теплоты. Другой молитвы уже нет в обычном течении духовной жизни. Умно-сердечная молитва может глубоко внедриться в сердце и быть в этом случае без слов и мыслей, состоя в одном предстоянии Богу и благоговейно-любовном к Нему припадании. Тут она то же, что влечение внутрь пред Бога на молитву или нахождение духа молитвенного. Но все это еще не созерцательная молитва, которая есть высшее состояние молитвенное, по временам проявляющееся в избранных Божиих. Епископ Феофан Затворник (117, 48).

Монах должен-ест ли, пьет ли, сидит ли, служит ли, шествует ли или другое что делает,-непрестанно взывать:

"Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!", да имя Господа Иисуса, сходя вглубь сердца, смирит держащего тамошние пажити змея, душу же спасет и оживотворит. Непрестанно пребудь с именем Господа Иисуса, да поглотит сердце-Господа и Господь-сердце, и будут они единым. Не отлучайте сердца своего от Бога, но пребывайте с Ним и сердце свое храните всегда с памятованием Господа нашего Иисуса Христа, пока имя Господа вкоренится внутрь сердца и оно ни о чем другом помышлять не станет,-да возвеличится Христос в вас (117, 48).

Поэтому очень премудро славные руководители наши и наставники, с живущим в них Духом Святым, и всех нас-особенно же тех, кто возжелал вступить на поприще боготворного безмолвия, посвятить себя Богу и, отрекшись от мира, разумно безмолвствовать,-учат преимущественно перед всяким другим деланием и попечением молиться Господу и у Него просить милости с несомненным упованием, имея непрестанным делом и занятием призывание всесвятого и сладчайшего имени Его, понуждая себя в Нем и с Ним и дышать, и жить, и спать, и бодрствовать, и ходить, и есть, и пить, и все вообще, что ни делаем, так делать. Ибо как при отсутствии Его стекается к нам все зловредное, не оставляя места ничему полезному для души, так при Его присутствии все противное отгоняется, ни в чем добром не бывает недостатка и все является возможным для исполнения, как и сам Господь наш возвещает: "кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего" (Ин. 15, 5). Иноки Каллист и Игнатий (117, 48-49).

Если истинно желаешь покрыть стыдом помыслы, благодушно безмолвствовать и без труда трезвиться сердцем, да прилипнет к дыханию твоему молитва Иисусова, и в немного дней увидишь это на деле. Преподобный Исихий Иерусалимский (117, 49).

Чего ищут молитвой Иисусовой? Того, чтобы канул в сердце благодатный огонь и началась непрестанная молитва, чем и определяется благодатное состояние. Нужно знать, что молитва Иисусова-как искра Божия падет в сердце, раздувает ее в пламень, а сама не дает этой искры, а только способствует к принятию ее. Чем способствует? Тем, что собирает мысли воедино и дает душе возможность стоять пред Господом и ходить в присутствии Его. Главное-стояние и хождение пред Богом с взыванием к Нему из сердца. Так делал Максим Капсокалевит... Так пусть делают и все, ищущие благодатного огня, а о словах и положениях тела не заботятся. Бог смотрит на сердце.

Я против того говорю, что иные совсем забывают о взывании из сердца... Вся забота у них о словах и положении тела и, отчитав в этом положении известное число молитв Иисусовых, с поклонами, успокаиваются на этом, с неким самомнением и осуждением ходящих в церковь на общую уставную молитву. Иные весь век так проживают и пусты бывают от благодати.

Если бы кто спросил меня: как мне исполнять дело молитвенное?-я сказал бы ему: навыкай ходить в присутствии Божием или храни память Божию и благоговей. Для поддержания этой памяти избери несколько коротеньких молитовок или прямо возьми 24 молитовки Иоанна Златоуста и часто повторяй их с соответственными мыслями и чувствами. По мере навыка будет просветляться голова памятью Божией и согреваться сердце. В этом положении канет, наконец, в сердце искра Божия-луч благодати.. Его ничем не произведешь, он исходит прямо от Бога... Тогда можешь остаться с одной Иисусовой молитвой и ею раздувать молитвенную искру в пламень. Таков прямой путь (117, 49-50).

Потом, когда заметите, что кто начинает углубляться в молитву, можете предложить ему творить молитву Иисусову непрестанно и при этом хранить память Божию со страхом и благоговением. Молитва первое Дело. Главное, что ищется молитвою, есть получение того огонька, который дан был Максиму Капсокалевиту... Этот огонек никаким художеством не привлекается, а подается свободно благодатью Божией. Для этого и требуется труд молитвенный, как пишет святой Макарий... Хочешь стяжать молитву, говорит он, трудись в молитве... Бог, видя, как ты усердно ищешь молитвы, даст молитву (Слово 1, глава 13) (117, 50).

В обычных опытах благочестивой жизни до очевидности оправдывается это над навыком молитвы Иисусовой. Мало в ней слов, но они совмещают все. Исстари признано, что, навыкнув молиться этой молитвой, можешь заменить ею все молитвословия. И есть ли кто из ревнующих о спасении, кто не был бы знаком с этим деланием? Велика сила этой молитвы, по изображению святых отцов, а, между тем, на деле видим, что не все, имеющие навык в ней, причастны этой силе, не все вкушают от плодов ее. Отчего это? Оттого что сами хотят забрать в свое владение то, что принадлежит дарованию Божию и есть дело благодати Господней. Начать повторять эту молитву утром, вечером, на ходу, сидя и лежа, за делом и на досуге есть наше дело, на это не требуется особой помощи Божией. Трудясь все в том же порядке, можно самому дойти до того, что язык и без нашего сознания все будет повторять эту молитву. Может последовать за этим и некое умирение помыслов, и даже своего рода сердечная теплота, но все это будет, как замечает в Добротолюбии инок Никифор, дело и плод наших усилий. Остановиться на этом значит то же, что удовольствоваться умением попугая произносить известные слова, даже такие, как "Господи, помилуй". Плод от этого такой: будешь думать, что имеешь, тогда как ровно ничего не имеешь. Это и случается с теми, у кого во время навыкновения этой молитве, поскольку это зависит от нас, не раскрывается сознание того, в чем существо ее. Не сознавая же того, они довольствуются указанными естественными начатками действий ее и прекращают искание. Но у кого сознание это раскроется, тот не прекратит искания, а; видя, что сколько ни усиливается действовать по старческим указаниям, все ожидаемого плода не обнаруживается, пресекает всякое ожидание плода от одного своего усилия и все упование возлагает на Бога. Когда это образуется, тогда открывается возможность и благодатному воздействию: приходит благодать в момент, ей одной ведомый, и прививает молитву ту к сердцу. Тогда, как говорят старцы, все то же будет по внешнему порядку, но не то же по внутренней силе.