Проблема права на смерть и эвтаназия в условиях информационно-технологической революции

В Международном пакте о гражданских и политических правах (1966 г.) жизнь рассматривается как неотъемлемое право каждого человека. Это оговаривается в Конституциях практически всех стран.

Но имеет ли человек право на смерть? Юристы утверждают, что право защищает жизнь, а не смерть. Смерть есть отрицание жизни и был бы нонсенсом утвердить право на смерть. Более того, общественное мнение отрицательно относится к тем, кто хочет реализовать право на смерть, т.е. к самоубийцам. Самоубийство действительно не может пропагандироваться и поощряться, но это не ответ на вопрос: имеет ли человек право на смерть? Ответить на него мы попробуем в другом аспекте.

Человек имеет право на жизнь. Однако содержание и гарантии этого права не раскрываются. Право на жизнь имеет несколько аспектов, в том числе право на сохранение жизни и право на распоряжение жизнью. Право на распоряжение своей жизнью проявляется как возможность подвергать себя значительному риску и возможность решать вопрос о прекращении жизни. В некоторых случаях деятельность человека, сопряженная с высоким риском для собственной жизни, государством не запрещается, а значит, косвенно признается. Высока степень риска в работе каскадеров, автогонщиков, пилотов-испытателей. Здоровые люди-добровольцы проводят на себя опасные научные эксперименты.

Право на смерть в биоэтике рассматривается в связи с проблемой самоубийства и эвтаназией. Человек может преждевременно прекратить свою жизнь самоубийством. По данным ВОЗ в мире ежегодно совершаются более 500 тыс. самоубийств и примерно 7 млн. попыток. В Царской России было 3 случая суицида на 100 тыс. населения, в 1992 году (переходный период и кризис) в России было 38 – 42 случая на 100 тыс. Свыше 20 случаев на 100 тыс. считается высокая частота самоубийств. По Республике Молдова цифры примерно такие же как и в России. Долгие годы укоренялось убеждение, что кончают собой лишь психически больные. На самом деле, среди пытающихся покончить жизнь самоубийством психически больные составляют всего 25 %, ещё 19 % - алкоголики, а остальные – нормальные и здоровые люди. Следовательно, эта серьезная проблема. Что заставляет людей покончить с жизнью?

Проблему самоубийства пытаются решить с разных точек зрения: с позиций социологии и психологии, культурологии и антропологии, психиатрии и биологии и т.д. С точки зрения психологии человек лишает себя жизни, когда в его сознании претерпевает серьезные изменения нравственная основная категория – смысл жизни, когда под влиянием тех или иных обстоятельств его существование утрачивает смысл. Смысл жизни выступает как высшая цель человеческого бытия, которой должны быть подчинены частные цели. Категория смысла жизни в сознании каждого человека строго индивидуализирована, имеет многообразное содержание. Качественные и количественные характеристики этого понятия меняются в процессе жизни. В обыденных ситуациях мы редко осознаем, что нам нужна не только жизнь сама по себе, но и её осмысленность.

Утрата смысла жизни – необходимое, но недостаточное условие суицидального поведения. Нужна ещё переоценка смерти. Смерть должна приобрести нравственный смысл – только тогда представление о ней может превратиться в цель деятельности. Там где жизнь не ценится, там смерть в цене. Но как бы ни были многообразны жизненные события и конфликты, приводящие к самоубийству, все они затрагивают нравственные основные ценности – представление о счастье, добре, справедливости, долге, чести, достоинстве и т.д. Другими словами, события, толкающие к суициду – это мощные удары по нравственным ценностям личности. У кого эти ценности не имеют прочного фундамента – чаще всего возникают кризисные ситуации. Причиной суицида является уязвимость моральных структур личности, крушение идеалов, несовпадение «должного» и «сущего». В определенных критических ситуациях человек вынужден переосмысливать свое отношение к жизни и найти достойный выход.

Кризисная ситуация является своего рода блокадой жизненных целей, представление о невозможности самореализации, разрыв между «должным» и «сущим», между собственной и окружающей жизнью. Все это выражается в утрате жизненного смысла, интереса к жизни, перспективы, а следовательно, и стимулов к деятельности. Возникают феномены отчуждения и безнадежности. Появляется отрицательное эмоциональное отношение к жизни: от ощущения её тягостности, мучительности до отвращения.

Наличие кризисного состояния необходимое, но не достаточное условие для самоубийства. Для его появления требуется не только негативное отношение к жизни, но и позитивное своеобразное ценностное отношение к смерти. Поэтому главный механизм суицидального поведения и запускающий акт самоубийства является инверсия (переворот) отношений к жизни и смерти. Жизнь утрачивает все степени положительного отношения и воспринимается только негативно, в то время как смерть меняет свой знак с отрицательного на положительный. С этого момента начинается формирование цели самоубийства и разработка плана её реализации.

Для современного общества характерно возрастание ценности человеческой жизни и закрепление этой ценности в системе моральных идеалов, требований, санкций, норм. Одновременно смерть, особенно преждевременная (от заболеваний, несчастных случаев, травм), из объекта пассивного отношения стала предметом социальной регуляции, направленной на сведение её к минимуму. В этих условиях преждевременная смерть и вред, наносимый здоровью, оценивается как явление негативное, а сохранение и укрепление здоровья - как моральный долг человека перед обществом.

Самоубийство – не самый лучший выход из кризисной ситуации. Люди, совершившие неудачную попытку суицида, как правило больше не пытаются совершить подобные действия. Поэтому необходимо помочь им разобраться в ситуации, но последнее слово должно быть за индивидом.

В средствах массовой информации, в медицинской и философской литературе обсуждается вопрос о праве на смерть применительно к эвтаназии. По определению голландского законодательства «Эвтаназией называется всякое действие, направленное на то, чтобы положить конец жизни той или иной личности, идя навстречу ее собственному желанию, и выполненное незаинтересованным лицом» Она была узаконена инструкцией от 14 апреля 1994 года, принятой Голландским парламентом. Его примеру последовали некоторые другие законодательные органы различных стран: Соединенных Штатов Америки (в частности, штата Ориган в 1994 г.), Северной провинции Австралии(25.05.1995). Известный врач Jack Kevorkian из США открыто признал, что, начиная с 1991 года, помог умереть более, чем 50 больным, и при этом никогда не привлекался к уголовной ответственности.

Термин «эвтаназия» впервые употреблен Ф.Бэконом в XVII столетии для определения «легкой смерти», и с XIX века стал означать «умертвить кого-либо из жалости». Различают активную эвтаназию, когда используют средства, ускоряющие наступление смерти и пассивную, которая означает отказ от мер, способствующих поддержанию жизни. Оба вида эвтаназии касаются исключительно больного, и возможны только по его просьбе. В действительности мы чаще встречаемся с пассивной эвтаназией, когда безнадежные больные оставлены без медицинской помощи.

Сторонники эвтаназии считают её допустимой в исключительных случаях при наличии: сознательной и настойчивой просьбы больного; невозможность облегчить страдания больного известными средствами; несомненных доказательств невозможности спасения жизни, установленной коллегией врачей при обязательном единогласии; предварительного уведомления органа прокуратуры. Думается, что в законе должна быть разрешена и активная и пассивная эвтаназия. В качестве морального обоснования эвтаназии можно указать на то, что несомненной ценностью является реальное благополучие человека. Не каждый имеет силы лежать годами парализованным, не обходиться ни дня без посторонней помощи, испытывать постоянные боли. Не у всех одинаковае представление о качества жизни. Решение об эвтаназии должно приниматься самим пациентом. Стоит ли жизнь продолжения? - Вопрос, который ни один человек не может решать вместо другого.

Определенная часть медиков, юристов, депутатов парламента Республики Молдова (см. «Флукс» от 11 февраля 2000г.) отвергают эвтаназию и расценивают её как врачебную капитуляцию, предостерегают о возможности злоупотребления эвтаназией со стороны врача или других лиц. Противники эвтаназии ссылаются на относительность понятия неизлечимости, двусмысленность «жалости», опасность «поскользнуться» на юридическом уровне, существует ли «право на смерть»?

Когда можно с уверенностью говорить, что больной является неизлечимым? Широко известно, насколько велика возможность ошибки, когда врачи строят свои прогнозы. К тому же понятие неизлечимости в большой степени зависит от средств и возможностей, имеющихся в данный момент в их распоряжении. Все мы знаем случай с врачом, который, едва покончив со своим сыном, больным дифтерией, услышал об открытии сыворотки Roux. В действительности, большая часть врачей остаются верными своей клятве и предпочитают действовать в качестве профессионалов, а не «сочувствующих». Это наблюдается и в Голландии, где некоторые врачи даже специализируются на эвтаназии, в то время как другие отказываются прибегать к ней.

Страдания сами по себе у многих вызывают сочувствие: убивают собаку, которая мучается от боли, приканчивают обреченного на смерть. Можно ли отказать в таком акте милосердия? В действительности, даже некоторые убежденные католики считали своим долгом укоротить страдания ближнего. Но эта жалость уже сама по себе является двусмысленной: конечно, часто сама боль является невыносимой, но нередко она бывает еще более невыносимой для тех, кто находится рядом с больным. «Избавляя» больного от боли, они часто избавляют от страданий самих себя. Действительно ли соблюдается в таком случае свобода выбора больного? На крик о помощи отвечают смертельным ударом. Причинить смерть - означает избавить, прежде всего, самого себя от необходимости услышать этот зов, поскольку за словами «убей меня» кроется мольба: «раздели мою боль и помоги мне!» Чисто по-человечески всегда труднее «сопровождать» больного в его страдании, чем уничтожить его.

Юристы очень «чувствительны» к этой опасности. Они относятся к «жалости» с большим недоверием, чем остальные граждане, поскольку под это понятие можно списать и много других вещей - например, убийство родителей из-за наследства. Юрист должен защищать каждого от безнаказанности явного преступления. Если не существует закона об эвтаназии, то лишение пациента жизни, независимо от мотивов, считается преступлением. Даже письменное согласие на «легкую смерть» не имеет никакой силы, поскольку может быть вырвано у человека в бессознательном или даже сознательном состоянии. Часто пожилые люди чувствуют себя обузой как для собственной семьи, так и для общества, и могут под таким психологическим давлением согласиться на смерть лишь для того, чтобы «избавить от себя своих родственников». Кроме того, если смириться с эвтаназией во время агонии, то таким способом можно легко узаконить понятие «гуманного» убийства или «полезной» эвтаназии, или даже пойти на это с евгенической целью.

Право жить по-человечески: как раз вокруг этого момента и ведется дискуссия. Сторонники эвтаназии заявляют, что, если жизнь не будет истинно человеческой (жизнью в общении), то лучше умереть по-человечески (то есть достойно, при помощи эвтаназии). Таким способом оправдывается активная эвтаназия. Но что мы понимаем под выражением «нечеловеческая жизнь»? Вот в чем проблема. Здесь в общих чертах подразумевается «чисто растительное существование», но и это понятие очень широко и обычно игнорирует возможности выхода из этого состояния - о чем нередко пишут газеты.

Если существует право на жизнь, можно ли заключить из этого и возможность такого понятия, как «право на смерть»? Это было бы внутренним противоречием для законодателя, чьим основным принципом является защита жизни. Акцент все-таки ставится на жизнь: это жизнь нужно защищать, а не смерть. Если кто-то может считать просьбу помочь покончить с жизнью морально оправданной (крик о помощи того, кто молит положить конец его страданиям), то легальным это может признать лишь закон, отрицающий сам себя. Нельзя определить отдельные исключения из правила об охране жизни, если разрушается само основание этого правила.

Существует право умереть достойно, по-человечески, без лишних страданий. Здесь идет речь об уважении человеческого достоинства. Но это право не освобождает от закона об охране жизни. Смерть - это часть человеческой реальности со всеми ее последствиями и унижениями. Убегать от этого - означает быть трусом. Право на достойную смерть включает также право на лечение при помощи гуманных методов: они должны быть направлены на то, чтобы облегчить страдания и уныние, помочь умереть спокойно, без ненужной и бесконечной борьбы. Такое гуманное лечение всегда заканчивается лишь естественной смертью, без искусственной ее провокации. Это значит, что прибегать к искусственным методам, которые лишь замедляют процесс умирания, нужно продуманно и в соответствии с их целесообразностью. Все должно решаться с учетом, прежде всего, интересов самого больного.

«Декларация об эвтаназии» заявляет, что «бессмысленное страдание является злом». Если человек никому не обязан своей жизнью - значит, он является ее полным хозяином и может сам решать проблему своей смерти. Если наибольшим его идеалом является благосостояние в этом мире, если единственный смысл его жизни - это хорошее здоровье, красота, сила, легкое будущее, - тогда, действительно, жизнь полна трудностей, а без надежды на выздоровление оказывается «пустой» и не стоит того, чтобы ее проживать до конца. Значит, «стоящей» жизнью живет лишь тот, кто молод, здоров, красив, счастлив, умен и нужен обществу. Потому существует и жизнь, «не имеющая никакой ценности», и логичным становится уничтожение инвалидов, тяжело и неизлечимо больных. Таковой была точка зрения Платона, нацистов, и такова политика руководителей стран тоталитарных режимов, где государство имеет право принимать решение о ликвидации «ненужных ртов».

Церковь полностью осуждает эвтаназию. Декларация Конгрегации Вероучения 1980 года заявляет: «Совершенно необходимо объявить со всей решительностью, что ничто и никто не может разрешить убийство невинного человека, будь он эмбрионом или плодом, или ребенком, или взрослым, или пожилым, неизлечимо больным, или умирающим. Кроме того, никто не может требовать совершить такое убийство ни в отношении самого себя, ни в отношении кого-либо другого, находящегося под его ответственностью, не может также согласиться на это ни прямым, ни косвенным образом». Таким образом, осуждение касается всякого посягательства на человеческую жизнь - как аборта, так и эвтаназии. Жизнь является наивысшей ценностью для всех, кто руководствуется здравым смыслом и ищет объективную истину. Жизнь есть что-то святое и нарушение заповеди «не убий» является нарушением божественных законов. Человек есть сын Божий, и он должен принять то, что посылает ему отец. Смерть дана Богом такой и тогда, когда он посчитает нужным.

Вывод: сопровождать жизнь до самой смерти. Все вышесказанное о законном и незаконном является совершенно правильным, но недостаточным в современном споре об эвтаназии. Настоящим ответом сторонникам эвтаназии является поддержка умирающего больного и помощь ему, сопровождение его в эти последние моменты жизни. Это настоящий христианский ответ, пред которым умолкают всякие возражения, если нет намерения высмеять саму любовь, терпеливость, профессионализм тех, кто посвятил себя этому служению умирающим, или, точнее, сопровождению живых на их пути к смерти: «сопровождать жизнь до самой смерти». В медицинском плане утолить боль возможно всегда. Развитие анальгетической фармакологии, лучшее понимание эффектов анальгезии и оптимальных условий ее использования способствуют тому, что сегодняшний врач более оснащен в этом плане.

Нельзя говорить об этой проблеме, не упомянув о "Движении приютов", организованного в Лондоне для того, чтобы ухаживать за умирающими от туберкулеза и рака (1967). Сегодня это движение имеет многих последователей в целом мире, которые являются образцом ухода за пожилыми людьми вплоть до их смерти. В этих центрах врач, в основном, не борется за жизнь, но облегчает страдания. Результат тридцатилетней работы этих центров исключительно позитивен: если наша цивилизация способна к достойному отношению к смерти, она будет способна и к достойному отношению к жизни и любви.