Немецкий «гофмалер» Г.Х. Гроот – последователь рококо в России

Дальнейшее становление стиля рококо в русской живописи было продолжено в 1740-е годы и связано с именем немецкого художника Георга Христофа Гроота (1716-1749). С 1741 года он был придворным живописцем императрицы Елизаветы Петровны. В 1743 году он создал свое лучшее произведение «Портрет императрицы Елизаветы Петровны на коне с арапчонком» (ГТГ), ставшее поистине жемчужиной рокайльного искусства в России.

Композиция картины строится в легком грациозно-веселом ритме. Перед нами предстает словно одна из сцен тонко разработанного спектакля. На фоне задника-декорации, представляющего собой уголок фантастического парка и морские просторы вдали, изображена Елизавета Петровна на коне в сопровождении герольда-арапчонка. Конь императрицы плавно движется в причудливо-грациозном ритме вдоль картинной плоскости. Впереди легко выступает арапчонок, словно отрабатывающий очередное танцевальное па. Его фигурка своеобразно изогнута, а голова повернута в сторону императрицы. Всем своим видом маленький паж выказывает восхищение Елизавете Петровне, но не только ее императорским величием, а женской красотой и привлекательностью. Образ Елизаветы Петровны трактован в духе рококо: в нем превалирует не могущественное величие, а кокетливость, грация, желание нравиться. «Любящая смехи и забавы», Елизавета Петровна представлена в мундире Преображенского полка, патроном которого она являлась. Однако художник изображает не великую воительницу, а участницу одного из пышных маскарадов. Поражает тонкость и продуманность живописной гаммы. Розовый цвет облаков, лазурь водной глади и бледная зелень деревьев перекликаются с цветовыми сочетаниями и тональными переходами костюмов.

Г.Х. Гроот демонстрирует виртуозное владение живописной техникой лессировочного письма. Красочный слой чрезвычайно тонкий, тающий и прозрачный. Работая мягкими кистями, художник пользовался жидкой краской различных цветов и оттенков, которые, перетекая один в другой, сплавляясь, создавали гладкую переливчатую поверхность.

Сюжетно-картинное решение «Портрета Елизаветы Петровны на коне с арапчонком» заставляет вспомнить так называемые «портреты-прогулки», широко распространенные в английском и французском искусстве. Г.Х. Гроот в новой для него стране сумел создать произведение, в котором гармонично сочетаются лучшие достижения европейского искусства и реалии жизни русского двора. Недаром «Конный портрет Елизаветы Петровны с арапчонком» вызвал огромное количество копий и повторений русских художников. Показательно, что произведение послужило основой для создания на мейсенской мануфактуре фарфоровой группы. Связь рокайльных портретов-картин с фарфором прослеживается не только в механическом заимствовании сюжетов, но и в стилевой общности: им свойственны прихотливая затейливость контура, «кукольность» и «игрушечность» образов, внимание к деталям, общая нарядность и декоративностьживописной гаммы. Однако в цветовом отношении фарфор пестрее и ярче живописи.

Кисти Г. Х. Гроота принадлежит также «Портрет императрицы Елизаветы Петровны в образе Флоры» (1748-1749, дворец-музей «Царское село»).

Немецкий мастер отталкивался от известного изображения Елизаветы Петровны ребенком, созданного Л. Караваком во второй половине 1710-х годов (ГРМ).

Л. Каравак. Портрет царевны Елизаветы Петровны ребенком

Изобразив обнаженной царскую особу, оба иностранца допускали невиданное в глазах русских православных людей кощунство и незнакомую до сих пор русскому искусству вольность. Безусловно, художники действовали не по собственному усмотрению, а следовали императорскому желанию. Как великий реформатор, Петр I (а вслед за ним и его дочь) понимал, что подобного рода произведения должны были сыграть положительную роль в освобождении российского общества от средневековых предрассудков. Работы иностранных художников приучали русскую публику к требованиям и вкусам Нового времени.

Гроот создал замечательную, поистине драгоценную «вещицу» рококо. Он выбрал в качестве основы медную пластинку горизонтального формата и оформил ее удивительной по орнаментальному богатству серебряной рамой. Художник подчеркнул капризный изгиб нежного тела, окружил его мягким и редкостным горностаевым мехом, передал изящество маленькой головки и кокетливый жест пухлой ручки, демонстрирующий венок из цветов. Плавные переходы от одной пластической формы к другой рождают дополнительные нюансы воздушного слоя, будто окружающего объемы и смягчающего контрасты. Холодный голубовато-серый колорит произведения гармонично сочетается с цветом серебряной рамы, прихотливые контуры тела и складок драпировки вторят усложненным линиям гирлянд и цветочных букетов, гофрированных раковин и развивающихся лент той же рамы.