Этика следственной работы

Вопрос о роли этических начал в правоохранительной сфере в научной литературе является предметом постоянной дискуссии. В особенности это относится к деятельности следователей. Надо заметить, что этой проблеме уделялось значительное внимание и в советский период развития прикладной этики, когда формировались фундаментальные основы советского уголовного процесса, уголовного права и т.д. Однако если подвергнуть анализу последствия того времени, касающиеся данной проблематики, становится очевидным, что их суть, в основном, сводилась к тому, чтобы использовать мощнейший научно-практический потенциал этики для обоснования идеологических концепций советского права и уголовно-процессуальной деятельности.

Непрерывное развитие морали и скачкообразное развитие права, нередко длительная процедура подготовки и принятия законопроекта создают условия для отставания правового сознания от нравственного и возникновения противоречий, приводящих к коллизиям правовых и нравственных требований. Однако противоречия эти не носят непримиримого характера, они преодолеваются в рамках единства права и морали путем дальнейшего совершенствования законодательства.

Современные условия являются принципиально новым этапом в осознании роли нравственных начал деятельности правоохранительных органов, обусловленных гуманизацией права, повышенным интересом к человеческой личности, признания ее высочайшей социальной ценностью. Конституция Российской Федерации рассматривает права и свободы человека, его честь и достоинство как высшую ценность общества и государства.

Очевидно, что этика имеет непосредственное отношение и к деятельности следственных подразделений, поскольку: а) этическими нормами и предписаниями пронизана вся ткань уголовного, уголовно-процессуаль-ного законодательства; б) как следователи, так и лица отклоняющегося поведения, будучи носителями общественных отношений, руководствуются в своих поступках морально-этическими нормами; в) в общем плане борьба с преступностью является борьбой со злом во имя добра, и поэтому данный процесс всегда имеет морально-этический фон.

Важное место в этом процессе занимает система категорий этики в связи с тем, что, во-первых, она выступает в качестве общечеловеческих ценностей; их роль особенно актуальна для сферы борьбы с преступностью, где происходит поляризация мотивов поступков, действий и идеалов. Во-вторых, категории этики (добро, зло, справедливость, благо и т.д.) являются своеобразными нормами, образцами, эталонами поведения человека в обществе и, в конечном итоге, через них устанавливается взаимодействие морали и права. В-третьих, они ориентируют человека на утверждение общественного блага, ибо антисоциальная направленность деятельности личности является главным существенным признаком любого преступления.

Вопрос о роли этических начал в деятельности следователя актуализируется в силу ряда особенностей его общения с процессуальными лицами на разных стадиях предварительного расследования. Прежде всего, это специфичность поводов в общении следователя с обвиняемым, подозреваемым, свидетелями, потерпевшими и т.д. В большинстве случаев повод – это совершенное или готовящееся преступление, в силу чего в основу общения следователя с лицами, его совершившими (или готовящимися совершить), изначально заложен конфронтационный характер, где цели общения чаще всего не совпадают, ибо по-различному понимаются участниками. Отрицательный эмоциональный фон накладывает отпечаток на всю структуру общения следователя с процессуальными лицами, поэтому помимо возрастающих требований к уровню профессионального мастерства следователя первостепенное значение приобретают такие сугубо этические качества его личности, как гуманность, справедливость, долг, совесть и т.д.

Понимание процесса расследования преступлений как процесса борьбы обусловливает проникновение в следственную тактику приемов, в основе которых лежат положения, используемые общей теорией борьбы (агонологией и праксеологией). При этом не учитывается, что общая теория борьбы разрабатывает свои положения без учета мотивов деятельности и наступающих при этом последствий; совершенно очевидно, что в сфере уголовно-процессуальной деятельности это может причинить невосполнимый вред.

Ряд авторов считает, что привлечение в уголовно-процессуальные отношения методов конфронтации, борьбы аморально, а в некоторых случаях и наказуемо. Они считают, что не могут быть нравственно оправданны такого рода приемы, как введение противоборствующей стороны в заблуждение, раздробление сил и средств противодействующей стороны, разжигание конфликта между соучастниками преступлениям, предупреждение об угрозе совершения нежелательных для обвиняемого действий, использование элементов внезапности и неизвестных противодействующей стороне методов и средств, воздействие на нравственную и эмоциональную сферу подследственного, вызывающее невыгодный для него эффект и др.

Думается, что с такой позицией можно согласиться, но с некоторыми оговорками. Действительно, конфликтовать с процессуальными лицами следователь не должен не только в силу морально-этических причин, но и, прежде всего, исходя из практических целей достижения истины по делу. Спокойные деловые отношения с обвиняемым (подозреваемым) рациональны и, чаще всего, экономны в плане психофизических нагрузок. Завоевать уважение и доверие таких лиц с тем, чтобы они осознали содеянное, раскаялись и дали правдивые показания – главная цель следователя. И все же что делать, если такая тактика общения не дала результатов? Если обвиняемый агрессивно-лжив, упорно настаивает на многократно опровергнутой версии освещения событий преступления? И если вдобавок еще и сроки поджимают? Как быть в этом случае? Представляется, что для определения допустимости применения при производстве следственных действий тех или иных тактических приемов, речь о которых шла выше, возникает необходимость решения с позиций нравственности вопроса о соотношении целей расследования и средств их достижения.

Сложность нравственно-этических отношений следователя с участниками уголовного процесса обусловлена также множественностью целей общения, их соподчиненностью, иерархичностью, обусловленностью уголовно-процессуальными нормами. Эти качества предварительного расследования также накладывают особый отпечаток на морально-этический фон общения, обусловливают высочайшую нравственную ответственность следователя как его инициатора.

Здесь же представляется важным отметить еще одну особенность процессуальной деятельности следователя, накладывающую заметный отпечаток на всю структуру этических аспектов его отношений с процессуальными лицами, – это регламентация целей, сроков и способов его работы. Закон достаточно жестко регламентирует производство предварительного расследования. В то же время и правовая оценка поведения (поступка) в уголовно-процессуальной деятельности – это оценка с позиций соответствия его закону, ибо расследование должно проходить в строгих границах закона. Отступление от него ни по каким мотивам не допустимо, в том числе и по мотивам нравственным. Из этого логично вытекает, что соответствие деятельности следователя требованиям закона однозначно соответствует нормам морали. Здесь можно вполне согласиться с утверждением, что в рамках жесткой правовой регламентации человеческой деятельности, когда закон сужает свободу выбора, поведение диктуется законом. Если же закон предусматривает свободу выбора, то в рамках представленной свободы есть возможность выбрать более нравственный вариант поведения.

“Отнюдь не случайно нормы, определяющие порядок избрания мер пресечения, привода и других мер принудительного характера,– пишет A.M. Ларин,– устанавливают право, но не обязанность следователя выполнить эти действия... Закон оставляет за следователем выбор между той или иной нормой, между тем или иным процессуальным средством. И производя этот выбор, следует исходить не только из юридических, но и из моральных оснований, руководствуясь принципом гуманизма”.

Использование принудительных мер в случаях, прямо не указанных в законе (например, при принудительном освидетельствовании свидетелей и потерпевших), противоречит и закону, и морали.

Направляя деятельность следственных и судебных органов на установление истины по уголовному делу, мораль вместе с тем оценивает средства, при помощи которых эта цель может быть достигнута, способствуя устранению из уголовного процесса всего, что могло бы затруднить установление истины, направить действия лиц, осуществляющих судопроизводство, по ложному пути. Так, ст. 74 УПК РСФСР устанавливает, что не могут служить доказательствами фактические данные, сообщаемые свидетелем, если он не может указать источник своей осведомленности.

Формализация взаимоотношений процессуальных лиц в ходе предварительного расследования, как правило, носит ограничивающий, часто принудительный характер. Это, несомненно, вносит значительные сложности в сам процесс предварительного расследования.

Специфичность моральных состояний следователя и участников процесса – это повышенное нервное напряжение в связи с высокой ответственностью за результаты процесса.

Стремление найти более совершенные в морально-этическом плане и гуманные формы предварительного расследования неизбежно заставляет обращаться к нравственным критериям для реализации тех или иных процессуальных действий. Попытки с этических позиций подойти к разрешению правовых коллизий, ориентируясь при этом на нравственные ценности, дают значительный выигрыш в социальном плане. Целесообразно со всех точек зрения закреплять в сознании людей представления о правоприменительной деятельности как о справедливой и гуманной процедуре.

В стадии предварительного расследования возникает множество ситуаций, ставящих следователя не только перед правовым, но и перед нравственным выбором. В наибольшей степени это относится к использованию принудительных мер к участникам процесса. Некоторые авторы правомерно ставят вопрос о том, что если можно оправдать применение принуждения к лицам, которым предъявлено обвинение, то применение таких мер к свидетелю или потерпевшему не всегда правомерно. В то же время уголовно-процессуальный закон дает право следователю на принудительный привод свидетеля, потерпевшего, допускает в некоторых случаях освидетельствование указанных лиц. Если с точки зрения достижения целей предварительного расследования, т.е. изобличения виновных и т.д., это деяние оправданно, то с позиций этики оно ставит следователя перед нравственным выбором.

Нравственный выбор встает перед следователем и тогда, когда к человеку, вина которого не доказана судом, применяется заключение под стражу (ст. 89, 96 УПК РСФСР).

В этом плане необходимо обратить внимание прежде всего на уголовно-процессуальные принципы гласности и презумпции невиновности. Незыблемость данных принципов, их укрепление, развитие и соблюдение в правоохранительной практике – надежное свидетельство не только сохранения демократичности общества, но также и нравственного отношения правоохранительных органов к человеку, его чести и достоинству. Указанные принципы уголовного процесса являются этическим фоном всех основных процессуальных действий следователя по расследованию преступлений, их взаимоотношений с обвиняемыми, потерпевшими, свидетелями, другими процессуальными лицами. Гласность, в конечном счете, обозначает подконтрольность деятельности следователя со стороны граждан в рамках, определенных законом. Этот фактор создает для процессуальных лиц достаточно надежные гарантии того, что следователь будет придерживаться буквы закона, а значит вести себя по отношению к ним нравственно, не нарушая незыблемость морально-этических норм, выполняя процессуальные действия. Таким образом, гласность – это гарантия того, что подозреваемый, обвиняемый и свидетель не будут подвергаться физическому или психологическому насилию, что их убеждения, взгляды, честь и достоинство не будут ущемлены.

Важным фактором, гарантирующим соблюдение правоохранительными органами основ морали, является принцип презумпции невиновности, возлагающий бремя доказывания виновности человека на следователя. Реализация данного принципа исключает унизительную обязанность гражданина доказывать свою невиновность. Лицо, производящее дознание, расследование соблюдая этот принцип, вынуждено действовать в строгих морально-этических рамках, законными средствами, собирая доказательства, проводя допросы, создавая убедительную доказательную базу с тем, чтобы доказать виновность человека в совершении правонарушения. Такой процесс доказывания исключает использование психического или физического насилия, ибо признание виновности, “выбитое” таким способом, не будет считаться доказательством по делу и отразится в дальнейшем на ходе и результате судебного расследования. Данный подход в принципе исключает необходимость говорить о непоправимых моральных потерях.

Следственная этика как раздел судебной этики – наука о применении действующих в обществе норм морали к специфической деятельности по расследованию уголовных дел – призвана способствовать осуществлению целей уголовного судопроизводства, в частности, определению допустимости с моральных позиций тактических приемов производства следственных действий.

Следственная тактика основывается на нормах уголовно-процессуаль-ного закона, которые определяют содержание тактических приемов, их направленность на установление истины по делу. Наряду с правовыми нормами, положениями психологии, логики и других наук в реальную основу, на которой происходит конструирование и практическое осуществление тактических приемов, включаются и нормы морали.

Регулируя производство допроса, закон указывает, что “в качестве свидетеля для дачи показаний может быть вызвано любое лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, подлежащие установлению по данному делу” (ст. 72 УПК РСФСР). В этом случае нравственной обязанностью следователя является точное установление и правильная оценка фактов, свидетельствующих о том, что лицу известны какие-либо относящиеся к расследуемому делу обстоятельства.

Вызов на допрос должен быть обоснованным. Только в этом случае могут быть обеспечены права и законные интересы граждан, воспитательное воздействие допроса. Необоснованный вызов на допрос и нецелесообразен, и нравственно недопустим, ибо он приводит к бесполезным затратам времени, причиняет гражданам беспокойство, подрывает авторитет правоохранительных органов.

Недостаточно рассматривать действия следователя лишь в плане психологического контакта, оставляя без внимания их этическую сторону. Закономерности психологии и нравственные нормы в равной степени должны учитываться при установлении контакта, в связи с чем более правильно говорить не о психологическом, а о нравственно-психологическом контакте, направленном на создание благоприятной обстановки допроса.

Большое значение для установления контакта имеет внешний вид следователя, его манеры, тон и т.д. Культура поведения следователя, опрятность, вежливость, внимательность, тактичность и другие качества, которые относятся к этике поведения, должны стать обязательными требованиями для лиц данной профессии.

Умение следователя внимательно выслушать свободный рассказ способствует получению полной и достоверной информации в ходе допроса.

Внимательное отношение к показаниям свидетелей поднимает в их глазах общественную значимость даваемых ими показаний, их собственную роль в судопроизводстве.

Наиболее острые морально-психологические проблемы возникают в процессе проведения очной ставки. Повышенная эмоциональная напряженность требует осторожности, взвешенности, особенно, если речь идет об очной ставке с участием несовершеннолетнего. Как правило, целью очной ставки является устранение противоречий в показаниях ранее допрашиваемых лиц. При этом противоречия должны быть существенными, свидетельствующими о ложности даваемых показаний.

Очные ставки при их неправильной постановке могут быть средством психологического принуждения в отношении участника очной ставки. Это часто происходит в тех случаях, когда следователь, проводя ее, пытается предупредить возможность изменения показаний в дальнейшем. Противоречат требованиям нравственности взгляды на очную ставку как на специфический метод воздействия на лицо, дающее ложные показания.

Правовая обязанность следователя – принять все предусмотренные законом меры к быстрому и полному раскрытию преступления и изобличению виновных. В связи с этим положение криминалистической тактики о неотложности производства осмотра места происшествия имеет глубоко нравственное значение. Своевременно произведенный осмотр позволяет следователю изучить обстановку и иные обстоятельства совершения преступления, обнаружить вещественные доказательства, выдвинуть следственные версии. Встречающиеся в практике случаи промедления с осмотром места происшествия или отказа от проведения осмотра, когда он необходим, противоречат требованиям профессионального и нравственного долга следователя.

Закон, регламентируя производство осмотра, прямо не предусматривает обязанность следователя принять меры к неразглашению выявленных в ходе осмотра обстоятельств, относящихся к интимной жизни граждан. Такую обязанность возлагают на следователя нравственные нормы. Следователь обязан принять меры к сохранению в тайне сведений, относящихся к личной и интимной жизни граждан, ставшие ему известными в ходе производства осмотра. Особым видом осмотра является досмотр почтово-телеграфной корреспонденции на основании санкции суда. Право граждан на тайну переписки гарантируется Конституцией, поэтому разглашение полученных при этом сведений не только наносит серьезный нравственный ущерб личности граждан, но и носит противозаконный характер.

Еще одним особым видом осмотра является эксгумация трупа. Руководствуясь нормами нравственности, следователь при эксгумации трупа обязан принять меры к тому, чтобы при этом следственном действии присутствовал ограниченный круг лиц, участие которых действительно необходимо. Присутствие посторонних следует считать недопустимым. Подбирая понятых, следователь должен заранее поставить их в известность о цели и характере действий, которые будут производиться, и выяснить, не произведет ли это на них особо тягостного впечатления. Рекомендуется приглашать в качестве понятых работников кладбищ, которым по роду своей деятельности приходится сталкиваться с подобными явлениями. После производства судебно-медицинского исследования трупа следователь обязан принять меры к тому, чтобы труп был вновь захоронен, а могильные сооружения восстановлены. Только с прямого согласия освидетельствуемого возможно применение фотосъемки для фиксации находящихся на открытых частях тела человека особых примет и следов, которые с течением времени должны исчезнуть (следы побоев, ушибов, ссадин и т.п.). Совершенно недопустимо использование фотосъемки для фиксации примет или телесных повреждений, находящихся на частях тела, обычно скрываемых одеждой. Так, унижающими честь и достоинство личности были признаны действия следователя, приложившего к протоколу освидетельствования фотографию обнаженной потерпевшей. Московский городской суд, обратив внимание прокурора города на безнравственность подобных действий, указал в частном определении на нарушение следователем морально-этических норм.

Правовым основанием для производства обыска является вынесенное следователем и санкционированное прокурором мотивированное постановление о производстве обыска. Санкция прокурора в этом случае служит одной из гарантий ненарушения прав личности.

“Эти следственные действия, – писал по этому поводу А.Ф. Кони, – до такой степени вносят смуту в жизнь частного человека и в отношение к нему окружающих, что должны быть предпринимаемы с большей осторожностью”.

Когда обыск проводится без санкции прокурора либо в ночное время, на следователя ложится особая ответственность за определение оснований для производства этого следственного действия в экстренном порядке, ибо моральный ущерб, причиненный его необоснованным производством, может оказаться невосполнимым, так как в этом случае затрагиваются интересы не только обыскиваемых лиц, но и посторонних граждан.

Нормы нравственности обязывают следователя в ходе обыска бережно относиться к имуществу обыскиваемых. Использование специалистом научно-технических средств может предотвратить в ряде случаев повреждение имущества. Например, вместо разрушения стены, в которой обнаружено подозрительное место, следователь может применить металлоискатель или исследовать объект при помощи рентгеновских лучей. Специалист может, избегая повреждений, вскрыть хранилище, разобрать тот или иной бытовой прибор, в котором предполагается тайник.

Правовой и вместе с тем нравственной обязанностью следователя является сохранение в тайне обстоятельств, относящихся к интимной жизни граждан, ставших ему известными в связи с производимым обыском. Осуществляя его, следователь не должен демонстрировать понятым предметы и документы, относящиеся к интимной жизни граждан, если они не имеют отношения к делу. Недопустимо оглашение переписки и иных документов личного характера, не относящихся к делу.

Если эти предметы и документы подлежат изъятию и ознакомлению с ними понятых, то следователь в соответствии со ст. 130 УПК РСФСР предупреждает последних о недопустимости разглашения без его разрешения указанных обстоятельств и берет у них об этом подписку с предупреждением об ответственности по ст. 184 УПК РСФСР.

Нормы морали предъявляют к следователю ряд дополнительных требований также и при производстве личного обыска граждан.

Исходя из нравственных соображений, закон допускает производство личного обыска лишь лицом того же пола, что и обыскиваемый, при понятых того же пола.

В процессе расследования по делу следователь весьма часто прибегает к использованию следственного эксперимента. Его особенностью является опытный характер, воспроизводство в рамках действия тех или иных обстоятельств, имевших место в момент совершения преступления.

В ходе следственного эксперимента в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для дела, моделируются определенные обстоятельства, события преступления, реконструируется обстановка, иногда используются орудия преступления или имитирующие их предметы. Понятно, что при производстве следственного эксперимента может возникнуть опасность причинения вреда личности, нарушения ее прав и законных интересов. В связи с этим закон воспроизводит в своих нормах, относящихся к следственному эксперименту, и сугубо нравственные положения. В частности, такое: “производство следственного эксперимента допускается при условии, если при этом не унижается достоинство и честь участвующих в нем лиц и окружающих и не создается опасность для их здоровья” (ст. 183 УПК РСФСР). Таким образом, закон, регулируя производство следственного эксперимента, связывает его границы с рамками нравственной допустимости. Четкое усвоение и учет следователем требований нравственности при решении вопроса о допустимости тех или иных действий при производстве следственного эксперимента – непременное условие законности этого следственного действия.

Исследуя проблемы нравственности в следственной работе, необходимо отметить, что все без исключения следственные действия достаточно жестко регламентированы уголовно-процессуальным кодексом, другими нормативными актами. Строго следуя букве и духу закона, следователь уже в силу этого обстоятельства не должен совершать безнравственных (значит, противозаконных) действий. Однако помимо следования нравственным нормам, заложенным в законе, следователь несомненно должен обладать собственным, весьма значительным, нравственным потенциалом, который дополнит и раскроет наиболее важные уголовно-процес-суальные принципы. Содержание этих двух составляющих, в конечном счете, и должно явиться важнейшей гарантией от ошибок и заблуждений в уголовно-процессуальной деятельности сотрудников правоохранительных органов.

Контрольные вопросы

1. Охарактеризуйте основную этическую специфику ОРД.

2. Чем должен руководствоваться оперативный работник в тех случаях, когда его действия прямо не предусмотрены в нормативных актах?

3. Какие специфические нравственно-психологический особенности ОРД вытекают из постоянного противостояния оперативников преступной среде?

4. Какие особенности следственной деятельности актуализируют роль этики?

5. Что такое судебная этика с точки зрения следственной этики?

6. Как вы понимаете культурный облик и манеру поведения следователя?

7. Какие “правила игры” допустимы в следственной деятельности по отношению к подследственным?

Тесты

1. Какие требования согласуются с основными положениями кодекса поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка, одобренного 17 декабря 1979 г. Генеральный Ассамблей ООН?

а) оперативно-розыскные мероприятия не могут быть направлены против честных, не причастных к преступлениям граждан;

б) оперативно-розыскные мероприятия не должны влечь за собой нарушение охраняемых законом прав и интересов граждан;

в) оперативно-розыскные мероприятия не могут содержать элементов провокации, фальсификации улик;

г) оперативно-розыскные мероприятия могут использоваться во всех случаях и при любых обстоятельствах, оговоренных в законах.

2. Выделите нравственно-психологические особенности оперативно-розыскной работы:

а) активное противодействие уголовно-преступного элемента и его окружения;

б) негласный характер значительной части оперативных мероприятий;

в) зашифрованность многих видов общения в ОРД;

г) необходимость соблюдения правил конспирации.

3. Какой из международных нормативно-правовых актов является регламентирующим нравственные аспекты деятельности сотрудников оперативных служб и следственных подразделений?

а) Всеобщая декларация прав человека (1948 г.);

б) кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка (1979 г.);

в) основные принципы применения силы и огнестрельного оружия должностными лицами по поддержанию правопорядка (1990 г.);

г) конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных, унижающих достоинство видов обращения и наказания.

4. Какие из нижеперечисленных требований имеют отношение к работе следователя?

а) принятие мер к быстрому и полному раскрытию преступлений;

б) осмотр места происшествия;

в) досмотр почтово-телеграфной корреспонденции;

г) оказание материальной помощи потерпевшим.

5. Какие правила ведения “психологической игры” допустимы во время допроса?

а) психологические ловушки;

б) введение в заблуждение;

в) фальсификация доказательств;

г) насилие и обвинительный уклон.

Литература

1. Международные и внутригосударственные нормативно-правовые акты.

2. Директивы, приказы, инструкция МВД РФ: Сб. док. М., 1998.

3. Конституция Российской Федерации. Екатеринбург, 1996.

4. Закон Российской Федерации “О милиции”. М., 2000.

5. Международные стандарты деятельности правоохранительных органов и уголовно-исполнительной системы: Сб. док. Екатеринбург, 1999.

6. Федеральный закон “Об оперативно-розыскной деятельности”. Екатеринбург, 1997.