Рост евангельского движения

С того времени Василий Александрович сам стал возвещать Евангелие. Проповедовал он по-русски, и круг слушателей сразу расширился. Прекрасный Пашковский дом на Французской Набережной стал центром евангельского служения в Петербурге. Иногда по вечерам собирался круг близких знакомых, с которыми велись духовные беседы; в другие определённые дни зал наполнялся посторонними, и Василий Александрович свидетельствовал им о том, что Христос совершил в его личной жизни и открывал истину искупления ищущим спасения душам. Участники этих собраний, оставшиеся в живых до наших дней, рассказывали мне, насколько их сначала поражала своеобразность этих вечеров. В нарядном зале люди самых разных званий и сословий, сидя вперемешку на шёлком обтянутых креслах и стульях, внимательно вслушивались в простые евангельские слова о любви Божией. Собрание сопровождалось пением. Вокруг фисгармонии стояла группа молодых девиц; они свежими голосами пели новопереведенные с английского языка евангельские песни, призывающие ко Христу. Их пение сопровождалось музыкой талантливой певицы и труженицы на ниве Божией, Александрой Ивановной Пейкер. Трое из этих молодых девушек были дочери хозяина дома, Пашкова, трое - дочери министра юстиции, графа Палена, и две княжны Голицины.

Одна из этих девушек в 1954 году, уже дряхлой старушкой, вспоминала о силе и богодухновенности проповеди Василия Александровича. Всё, начиная с его внешнего облика, его благоговейного отношения к Слову Божию и глубокой убеждённости, потрясало слушателей. Ясно изложенное Слово Божие при содействии Духа Святого творило чудо обновления и радость спасения в душах, и они становились воистину "новою тварью" во Христе Иисусе.

Противники движения, конечно, могли задавать себе вопрос: проявляется ли в "обращённых" эта новая жизнь и в чём именно? Если новообращённые и не становились совершенными, всё же разница между их прошлым и их настоящим была громадная. Все грубые грехи отпадали; так, пьянство, божба и безнравственность сразу исчезали. Квартиры становились чистыми, и в домах водворялся мир. Многому ещё оставалось научиться, но основа новой жизни была заложена, а где появляется жизнь, там бывает и рост.

Василий Александрович не ограничивался собраниями, он ходил в больницы и тюрьмы, чтобы и больным и заключённым принести благую весть о Христе. Случались поразительные обращения среди преступников, а также исцеления больных по вере.

Ещё в детстве я слыхала о таких исцелениях по молитве. Василий Александрович Пашков, как и граф Корф, обладали этим даром. Помню, как все близкие находились под впечатлением исцеления одной бесноватой. Злой дух покинул её после молитвы нескольких братьев, продолжавшейся много часов подряд. Она стала тихой и кроткой ученицей Господней и верным чадом Божиим. По её молитвам и по примеру её жизни муж её был приведен ко Христу. Историю её исцеления я нашла среди бумаг семьи Пашковых и передаю её, как она была записана в 1887 году.