Глава 9. Грэй ничего не увидел. Но у него и так хватало забот

Грэй ничего не увидел. Но у него и так хватало забот. Едва лифт двинулся, он аккуратно извлёк из кармана «мыльницу». Стоя спиной к видеокамере, да ещё и наполовину заслоненный Артёмом. Так что на центральном пульте вряд ли уловили корреляцию между действиями «майора» и внезапно погасшими экранами наблюдения.

Невидимая сила на миг припечатала подошвы к мягкому ковру, толкнула сердце вниз. И сразу отпустила. Лифт замер. Так же, как остановились и все прочие лифты «Зеркальной Башни».

А ещё намертво заклинило двери с электронными замками. Кстати, других дверей в Бизнес-центре просто нет.

Экранчик видеофона на стене лифта потух. Одновременно перестала работать система связи во всем здании. Всё, что было подключено через главный сервер. Даже обычные мобильники. Покрытие окон экранирует радиосвязь. И высунуться в форточку не получиться. Нет здесь форточек. Сплошные кондиционеры.

Фактически Бизнес-центр сейчас отрезан от всего остального мира. Только пилоты вертолётов могут через свои рации с кем-то связаться. Да ещё застигнутые на крыше местные обитатели. Тем, кто внутри, остаётся ждать. И очень скоро недоумение перерастет в тревогу. А тревога — в липкий, сводящий с ума страх.

Хватит нам попадать в ловушки. Пускай для разнообразия в крысоловке окажутся те, кто её заслужил.

Сейчас вся система подчиняется маленькой титановой коробочке в руках Грэя. И нам прекрасно видны каменные физиономии «легионеров», перекошенные лица топ-менеджеров…

— Забавно, — хихикает Артём, — они ведь даже в туалет сейчас попасть не могут.

— Не будь мелочным, — щурится доктор.

В углу экранчика вспыхивает багровым, истерично машет руками крохотная стилизованная фигурка. Грэй проверяет адрес. Ясно. Пытается и никак не может достучаться до центрального пульта охраны предупреждение от СОКовских диспетчеров.

— Ответим? — улыбается физик.

— Погоди, ещё успеем.

Грэй нажимает клавиши, переключаясь с. одной камеры наблюдения на другую. Ага, вот то, что надо. Ниже парадного холла, ниже гаражей. Технический этаж, третий подземный.

Небольшое служебное помещение. Внутри два техника и комп-оиератор. А ещё двое «легионеров» с напряжёнными лицами. Оператор, лысоватый толстяк, уже взмок, пытаясь восстановить контакт с главным офисом охраны. «Легионеры» у него за спиной вполголоса клянут американскую аппаратуру. И только два техника в белых халатах абсолютно спокойны. Сидят, прихлёбывают баночный, безалкогольный «Гиннесс». И иногда бросают саркастические взгляды на мёртвые экраны компа. Техники привыкли иметь дело с куда более надёжными вещами — насосами, компрессорами, электромоторами.

— Внимание! — говорит Грэй в микрофончик. — Внимание! Центральный пульт вызывает этаж «минус три»!

Вся компания на экране «мыльницы» вздрагивает. Один из техников даже роняет банку с пивом.

— Алло, центр! — радостно вопит толстяк-оператор. — центр, мы вас слышим, но не видим!

— В здание проникли террористы, — сухо отзывается доктор. — Связь повреждена.

Лицо толстяка берётся красными пятнами. И тут же торопливо вмешивается охранник:

— Ждём ваших указаний, Центр!

Голос у него деловитый, но пальцы заметно дрожат. Похоже, слишком давно у них здесь ничего не происходило. Ладно, мы их взбодрим. Чтоб служба мёдом не казалась.

— Внимание! К вам направлена спецгруппа СОКа! Вы переходите в полное её распоряжение!

— Вас понял! — рапортует «легионер». Никаких вопросов и в глазах — облегчение. Ясное дело. Вся ответственность — как гора с плеч.

— А теперь — можно!

Доктор переключился на багровую фигурку вызова. И мы увидели злые лица в обрамлении чёрных галстуков и белоснежных воротничков. Нас-то они видеть не могли.

— Служба Охраны Конституции! — рявкнул ближайший. — Почему так долго не отвечали? Почему нет изображения?

— Заткнись, — отозвался Грэй. — Заткнись и слушай.

СОКовцы вздрогнули, но не испуганно, а так, будто собирались выпрыгнуть на нас из экранчика. Я поёжилась. Ощущение — совсем как в детстве, у прозрачной стенки террариума.

— Бизнес-центр взят под юрисдикцию Российской Федеративной Республики, — мягко уточнил доктор.

Целый миг люди в штатском как-то оплывали лицами. Но только миг. Ближайший хищно приоткрыл рот. Сказать не успел.

— Здание заминировано. Малейшая попытка проникнуть внутрь приведёт к ненужным жертвам, — честно предупредил Грэй. Голос доктора идёт через цифровой модификатор, изменяясь до неузнаваемости. Пускай записывают — всё равно ничего не добьются.

— С террористами переговоров не ведём, — процедил СОКовец. — Но если сами сдадитесь — гарантируем жизнь…

— Какая щедрость… Только согласно всем юридическим нормам террористы — это вы. А мы — представители законной власти. И кстати… Похоже, вас ничуть не волнует судьба многочисленных иностранных граждан. Интересно, что скажут в Вашингтоне? А в Лондоне и Брюсселе?

— Мы вас раздавим! Ещё до того, как там узнают…

— Уже узнали, — ласково прищурился Грэй. — Наш разговор транслируется на все крупнейшие информагентства.

Это была чистая правда. Перед тем как отвечать на СОКовский вызов, он обеспечил коннект с CNN, EuroNews и ещё кое с кем. Пообещал им сенсацию. Вероятно, новость удалась. Ровно минуту назад на крыше взорвался «обработанный» мной МИ-8. Лишнее доказательство, что шутить никто не собирается.

— Предупреждаю, — твёрдо добавил Грэй, — все наземные и подземные коммуникации — под нашим наблюдением. В случае попытки приблизиться к зданию ближе двух километров — правительство России не сможет поручиться за безопасность иностранных граждан…

— Нет такого правительства! И такой страны! — взорвался СОКовец. Но кто-то мягко отстранил его из поля зрения. А затем и вовсе экран переключился на другую комнату. В широком кресле уверенно восседал мужчина лет сорока. С лицом положительного героя из голливудского блокбастера. Привлекательное лицо — в меру открытое, в меру озабоченное. Костюм строгий, хорошо пошитый. А галстука нет. Лишь верхняя пуговка рубашки аккуратно расстегнута.

— Я — подполковник Маргелов. Уточните ваши требования, — вопрос с суровой хрипотцой в дикторском баритоне.

Ну да. Герой наконец-то вступает в борьбу. Пускай миллионная аудитория во всём мире видит это честное лицо. Настоящее лицо Службы Охраны Конституции. Единственной организации, способной противостоять вероломным и беспощадным русским террористам.

Для лучшего контраста не хватает только наших жутких физиономий. Каких-нибудь осатанелых образин с бомбой в руке и кашей в бороде.

Впрочем, откуда нам знать? Может, в CNN и EuroNews уже сами и сварганили что-то похожее. Из любого «юсовского» боевика легко надёргать подходящих кадров.

Грэй усмехнулся. Наверное, подумал о том же. И спокойно перечислил:

— В течение ближайших двадцати минут генерал Гусаков отменяет операцию «Чистый город» и снимает оцепление. Через сорок пять минут — все части МВД возвращаются на свои базы. К этому сроку ранее переброшенные из других городов отряды полиции должны покинуть Москву. Все задержанные должны быть выпущены на свободу…

— Вы даете слишком мало времени!

— …При выполнении этих условий от имени законного правительства Российской Республики гарантирую жизнь и безопасность всем иностранным подданным!

Нажал клавишу, обрывая связь. И включил наш лифт.

Артём ткнул пальцем в цифру «-3».

Лифт шёл плавно.

— Неужели сработает? — возбуждённо проговорил Вовчик.

— Не загадывай, — отозвалась я.

Доктор молчал, глядя в экранчик мини-компа, Артём смотрел через плечо Грэя. Физику не терпелось блеснуть остроумием:

— А может, передадим в здешний офис «Майкрософта» пару ласковых?.. Но так, чтобы весь мир узнал! Всё, что мы думаем об ихних программах!

— Ага… Билл Гейтс услышит и умрёт от стыда…

— Нет, но они ведь конкретно лажанулись! Это ведь ихний софт на здешнем суперкомпе!

— Нет времени, — поморщился доктор.

— Суперкомп? — приподнял бровь математик. — Обычно такие системы многократно дублируются. Если им удастся переключить управление на резервные серверы…

— Вряд ли, — с видом знатока пояснил Артём. — Думаю, резервы слишком заняты.

— Чем? — удивился Вовчик.

— Чем-нибудь полезным. Например, считают гравитационную константу в тридцатимерном пространстве. С точностью миллион знаков после запятой… — Физик лукаво подмигнул мне: — До ночи они не управятся, Таня.

Зря он веселится. Программеры Бизнес-центра тоже ребята с головой. За такие деньги — нанимают лучших.

Сколько минут у нас осталось?

Грэй оторвал взгляд от экранчика и сухо заметил:

— Не расслабляйтесь…

«Минус-третий» этаж был в полной готовности исполнять любые команды. Техники и охранники застёгнуты на все пуговицы. Никакого равнодушия, никакой ленцы в голосе и движениях. Прямо титаны, способные свернуть горы по малейшему указанию Грэя.

Даже толстяк-оператор, несмотря на испарину, принял бодрый вид. Лишь глаза его выдавали. Кроме толстяка появился и второй оператор. Очень молодой. Высокий и тощий — будто для карикатурного контраста своему напарнику. Именно ему, единственному из всего персонала, было ничуть не страшно. Скорее даже забавно. Молодой и глупый. Были бы мы настоящей «охранкой»…

Грэй отмахнулся, не дослушав рапорта старшего по этажу «легионера», и двинулся к противоположному выходу из «контрол-рума». Туда, где, собственно, и находилась главная техническая начинка этажа.

У боковой двери доктор всё же притормозил:

— Что здесь?

— Комната отдыха! — чётко доложил «легионер».

Грэй заглянул. Кивнул на холодильник и строго спросил:

— Пиво есть?

— Можете проверить! Только безалкогольное! — радостно вытянулся охранник. Ну да, к чему, к чему, а к этому «юсовские» менеджеры их приучили…

Доктор поморщился:

— Ладно, давай две банки.

Рассовал «Гиннесс» по карманам. Перехватил мой взгляд и отвернулся.

Всё-таки странный он человек…

* * *

За прозрачной стеной «контрол-рума» был огромный зал. С массой труб, вентилей и кабелей. С непонятными массивными агрегатами.

И только четыре техника в рабочей смене?

Хотя это же всё управляется компьютером. И ломаться тут особенно нечему. Оборудование новенькое, многократно тестированное. В случае экстренной ситуации аварийная бригада дежурит где-нибудь на соседнем этаже.

Нам это только на руку.

Прошли по залу метров двадцать. Здесь. Большая крышка люка, управляемая сервомотором, отодвинулась в сторону.

Железные ступеньки с поручнями вели вниз. Ещё один люк, поменьше…

Артём принюхался:

— Не слышу родных ароматов…

Я наступила ему на ногу. И едва заметно показала кулак.

Мы начали спускаться. Двоим техникам пришлось идти вместе с нами.

Яркие фонари, закреплённые на их касках, вычерчивали пространство, будто прожектора. Собственный свет здесь тоже имелся. Правда, слишком тусклый.

Огромное здание Бизнес-центра постоянно жрало, пило, переваривало… И его кишечник, вся эта многокилометровая система, скрытая за нарядным фасадом, работал без остановки.

К счастью для нас — лишь вполовину от запланированных мощностей.

Коллектор, куда мы спустились, ни разу ещё не использовали по назначению. Техники вполне могли разгуливать здесь в белоснежных халатах. Пахло внутри чем-то слабохимическим.

Круглый туннель — около трёх метров в поперечнике. Прозрачной жидкости — сантиметров на двадцать. Кажется, обыкновенной воды из водопровода.

И всё равно ощущение у нас не очень приятное. Словно у героев легенды, проглоченных чудищем и теперь лазающих по его внутренностям. Коллектор покрыт пластиком розоватого цвета. Это добавляет сходства.

* * *

Идти быстро не получалось. Пластик скользил под ногами. А шагов через пятьдесят дорогу преградила крупноячеистая решетка. За ней — ещё одна. Между решётками в стене выделялись две узкие металлические полосы, кольцами охватывавшие пространство туннеля. Когда мы изучали схему, я не успела разобраться. Поняла только, что как-то они связаны с датчиками движения. Вероятно, заслонки, срабатывающие в экстренных случаях.

Техники, вооружённые алмазными резаками, начали снимать первую решётку. Минут через пять — управились. И без колебаний взялись за следующую.

Должность у них такая. Сказали — делай. Пускай начальство думает. Ему за это баксы платят.

На «минус-третьем» этаже никто не задавал вопросов. Каждый исполнял свою функцию. Будто винтик в хорошо отлаженной системе.

Вторая решётка продержалась не дольше первой.

— Готово! — сообщили спецы.

— Хорошо работаете, — усмехнулся Грэй. — Может, вас в «охранку» взять? Да я шучу! — торопливо уточнил, глядя на их застывшие физиономии.

Один алмазный резак доктор позаимствовал. Пригодится.

Я переступила через остатки заграждения. И что-то неприятно отозвалось внутри. Будто под ногой — живое. Хотя там не было ничего, кроме металлического кольца…

Грэй махнул рукой техникам, все ещё дожидавшимся в туннеле:

— Свободны, ребята! Ждите премии в конце квартала!

Математик шёл последним. Он замешкался. Кажется, уронил свою единственную шариковую ручку и вылавливал ее из воды.

— Не отставай! — обернулся доктор.

— Угу, — сказал Синус и торопливо поймал ручку. Но догнать нас уже не успел.

«Кольца» начали вращаться. И здоровенные лезвия сверкнули, выдвигаясь и перегораживая туннель.

* * *

Не было никакой вибрации. Ничего, что могло бы предупредить. Просто там, в тринадцати этажах над нами, программеры Бизнес-центра вернули себе контроль. И «Зеркальная башня», чудище из стекла и бетона, опять ожила.

Лезвия движутся все быстрее. Синус думал, что проскочит. Прыгнул через первую «мясорубку». Через вторую — уже не сумел. «Ножи» выдвинулись более чем на метр. И обратно ему не вернуться — вращающийся металл перекрыл проход.

Синус — в ловушке, в узком зазоре между двумя смертями.

Иришка кричит. Артём хватает «вайпер» и посылает длинную очередь в стенку туннеля. Пытается достать до приводной машинерии. Грэй отчаянно колотит по клавишам «мыльницы». Хочет вернуть контроль. Только отсюда это вряд ли возможно. Радиоволны не дойдут.

И главное — уже нет времени.

Поток воздуха бьёт в лицо. Нарастает гул. Они включили режим турбопродувки!

Мощные компрессоры набирают обороты. Ещё немного, и ураганный поток швырнёт Синуса на лезвия. Я вижу его отчаянные глаза.

И время останавливается…

Как долго пришлось этого ждать. Целых две секунды.

Продираюсь вплотную через густой воздух. «Ножи» почти застыли. Перегибаюсь и осторожно беру Синуса за куртку.

Самое трудное в этом — не покалечить. К сожалению, опыт у меня небольшой.

Ивана из комнатушки в «Матриксе» я выдернула без особых травм. Но ведь у него был жилет из армопласта, принявший на себя часть нагрузки. У Синуса — только драная куртка. Которая начинается расползаться в моих руках… Ой!

За плечо… Подхватываем и бережно… бережно… Так, чтобы не задеть металл. Лезвия-то продолжают вращаться. Хотя и очень медленно. Но если потяну сильнее — вырву руку математика из сустава. Могу и вообще оторвать…

Та-ак… Кусок его куртки остался в моих пальцах, будто размокшая бумага. А ноги Синуса все ещё там, внутри «мясорубки».

Нежно обнимаем его туловище и тянем на себя. Только бы у математика выдержали кости и позвонки… Они сейчас — как ледяная корочка на осенних лужах. Нажмёшь чуть сильнее — и будет не человек, а суповой набор…

Чёрт… Об этом лучше не думать… Мутит от таких мыслей…

Наконец-то! Тело Синуса по эту сторону…

Ещё я успеваю обрадоваться, что коллектор не пустой Математику мягче падать… А в следующий миг (или сотую долю мига) тишина взрывается гулом компрессоров, воплем Иришки и руганью доктора.

Барахтаюсь в воде. Рядом тоже кто-то барахтается. Встаю, насквозь мокрая. И с радостью обнаруживаю у своих ног тускло-блестящую лысину математика.

Хватаю его за воротник и помогаю принять вертикальное положение.

— Цел? — приходится кричать в самое ухо — гул нарастает с каждой секундой.

— Да-а… — еле выдавливает Синус. Разобрать можно только по губам.

Остальные таращатся на нас. Судя по лицам — вопросов у них выше крыши. Это даже хорошо, что они не могут их озвучить.

Удержать козырь в рукаве не получилось. Ну и пусть… Пусть Грэй знает… Люблю играть в открытую.

Поток воздуха, смешанный с водяными брызгами, уже превратился в настоящий ураган.

Мы торопливо бредём, наклонив головы. Дышать тяжело, приходится закрывать рты ладонями. А в спину толкает. Всё сильнее. Будто подгоняет.

Первого сбивает с ног Артёма. Тащит по туннелю, будто листок по водной глади. Я пытаюсь его удержать и чувствую, как ноги начинают отрываться от твердой поверхности. Меня больно швыряет об стенку. «Аэродинамическая труба» — вертится в голове. Раньше я слыхала. Но никогда не была внутри. Оказывается, ощущение не из приятных.

Чей-то вопль. Едва различимый. Ухитряюсь обернуться и заметить красные ошмётки на стенах коллектора… Ясно. Техникам по ту сторону пришлось гораздо хуже. Это у нас — ветер попутный. А у них — встречный… Был.

Премию в конце квартала получать некому.

Всё ближе боковое ответвление, забранное стальной решёткой. Нам — туда. Вот только как притормозить? На гладкой стене это невозможно. Да ещё и жидкость выполняет роль смазки…

Я таки дотягиваюсь до Артёма. И одновременно цепляюсь за решётку. Грэй вместе с Иришкой — десантируется рядом. Масса у доктора больше, чем у остальных, так что и скорость поменьше. Но удержать ещё кого-нибудь он не успевает. Синус, Вовчик и двое детей проскакивают мимо. Превращаются в крохотные точки.

И тут всё начинает стихать.

Тишина. Такая безмятежная, словно я оглохла…

Нет. Звуков более чем достаточно.

Артём кашлянул, отплевываясь и отфыркиваясь.

— Эй! — закричал Грэй, поднимаясь на четвереньки. Из рассечённой брови у него текла кровь.

— Э-эй!

Дальний сумрак отозвался слабым голосом математика:

— Мы здесь!

— Живо… сюда! — выговорил доктор. Он уже извлёк из кармана алмазный инструмент и занялся решёткой. Кровь заливала ему левый глаз, но на такие мелочи Грэй не обращал внимания.

— Давай перевяжу.

— К черту…

Я встала и, слегка пошатываясь, двинулась по туннелю. Шагов через двадцать встретила Синуса. Чуть хромающего, но невозмутимого. Вовчик опирался на его плечо. Дети бойко семенили впереди математика.

Когда мы вернулись, Грэй «доконал» решётку. Боковой туннель оказался куда у же. И без гладкого пластикового покрытия. Обычный шершавый бетон. Если бы нас протащило по нему… Так легко мы бы не отделались.

Зато идти удобнее. Только освещения здесь нет. Пришлось надеть «ночники». На восемь человек всего три пары «глаз». Фонарики у нас были, только использовать их не рискнули. Слишком далеко заметны. Куда дальше размытых в инфраспектре человеческих очертаний.

Грэй шёл замыкающим, чтобы никто не потерялся.

И всё-таки двигаться надо чуть быстрее…

Раз выключили компрессоры — скоро сюда пошлют группу захвата. И вероятно, не одну.

Поделилась сомнениями с доктором.

Он успокоил:

— Это хороший вирус, Таня… Так сразу его не одолеть. Пока всё, что у них выходит, — контроль над отдельными точками. Это как судороги… Чем сложнее система, тем больше она напоминает живое существо. Вот её и дергает, скрючивает… Но мозги прояснятся нескоро…

Я кивнула.

«Замечательный вирус. И прекрасный микрочип — в левом запястье. Тебе придётся ещё многое объяснить, Грэй… Очень многое…»

Доктор улыбнулся:

— А ты молодец, Таня… Благодарность — за спасение светил российской математики…

Я отвернулась.

«Ещё успеешь поблагодарить…»

Мы отдалились от исходной точки не меньше чем на пару километров. И три развилки были позади. У четвёртой я притормозила.

— Нам налево, — уточнил Грэй.

Я молчала, полузакрыв глаза. Нет, не показалось. Ощущение явственное. Будто чем-то холодным — по коже…

— Ты что, Таня?

— Направо… НАМ — направо!

И потащила Артёма за собой.

— Там не пройдём! — закричал доктор, хватая меня за рукав.

— Можешь оставаться. МЫ — идём направо.

— Это глупо… — голос звучал растерянно.

Ну… Давай. Напомни, кто здесь командует. Попробуй остановить меня силой.

Или ты слишком умный для этого?

Раскрыл экранчик «мыльницы», ткнул пальцем в яркую черточку на схеме:

— Там опасно, Таня. Может завалить…

Да. Фантазии у него маловато.

Синус и Вовчик молчат. Ждут в кромешной темноте, пока разберутся «поводыри». Им-то, незрячим, что налево, что направо — всё равно. Лишь бы куда-нибудь выйти.

Два с лишним года я тоже была незрячей. Шагала за своим поводырём. Другие так и растворились в пустоте и тьме. Мне повезло выскользнуть.

А что за темнота у тебя, Грэй? Какого она оттенка?

Впрочем, без разницы. Тьма — она и есть тьма.

Я стряхнула руку доктора со своего плеча:

— Все — за мной!

Никто не стал возражать. Даже Грэй направился следом. Ещё и пытался спрашивать:

— Ты что-то чувствуешь, Таня?

Озабоченным голосом.

Ясно. Понял, что нахрапом не добиться. И снова вошёл в привычную роль.

Я молчала. Надо было играть, а для этого у меня не хватало сил.

Развилка уже скрылась за изгибом коридора. И никаких намёков на мифические «опасности». Что ты придумаешь теперь, Грэй? Пожалуешься на неточную карту?

— Не спеши, Таня, — голос доктора всё ещё озабоченный. — Это плохое место…

Сказать что-то в ответ я не успела. Пол под моими ногами с хрустом провалился.

В детстве я мечтала попасть на один аттракцион. Сто раз видела в фильмах: взрослые и дети с хохотом несутся вниз по огромной изогнутой трубе. Брызги, радостные вопли… И загорелые тела с разгону влетают в бассейн с тёплой водой.

В детстве у меня так и не получилось… Зато на двадцать первом году жизни — острые ощущения бьют через край.

Падение — совсем недолгое, метра два, не больше. Влажный, каменный склон. Слишком крутой и гладкий, чтобы уцепиться. Стремительное скольжение. Ладони, разбитые в отчаянных попытках затормозить.

Почти вертикальный ствол сужается. И острые выступы проносятся все ближе рядом с моим лицом. Пытаюсь дотянуться до них. Не очень выходит. Если бы удалось упереться…

Артём нагоняет меня, и вместе мы ещё стремительнее обрушиваемся вниз. Шахта опять начинает расширяться. Стены слишком гладкие… Остановиться мы не сумеем…

Сколько метров над нами? Сколько осталось внизу?

Не катиться же нам до самого центра Земли!

Будто в ответ на эти мысли ствол резко обрывается. Мы лепим в пустоте. Успеваем ощутить невесомость и падаем в обжигающе ледяную воду.