БАЛЛАДА О ЧЕВИ‑ЧЕЙС

Боже, храни короля, свет очей,

И нас не оставь заботой!

Случилась охота в горах Чеви‑Чейс,

Не знаю страшнее охоты.

Охотничьим рогом и лаем собак

Граф Перси гонял там оленей.

Потомки о том не забудут никак,

В котором уже поколенье.

Граф Нортумберлендский,

Шотландцев кляня,

Охотиться в Чеви

Поклялся три дня.

И лучших оленей

В горах Чеви‑Чейс

Убить, чем унизить

Эрл Дугласа честь.

Граф Дуглас клянется – охоте не быть!

Натянуты грозно поводья…

Сэр Перси бесстрашно охоту трубит,

Собравшись к шотландцам в угодья.

Он лучников лучших повсюду собрал,

Их крепче – из камня не высечь.

Их стрелам доступна и скрытая цель,

Их всех – до полутора тысяч.

Псам резвым погонщики дали бежать,

Следы нагоняя оленьи,

Как только в Шотландии стало светать,

Охоту открыв в понедельник.

Когда же светило поднялось в зенит,

Превысив надежду и квоту,

Был сотый олень в Чеви‑Чейсе убит,

Но Перси продолжил охоту.

Стрелки овладели вершинами гор,

Расширив обзор до предела.

Надежно тылы охраняет дозор

На случай нежданного дела.

И с лаем собаки неслись по лесам,

Охотники мчались со смехом,

И шум от охоты летел к небесам

Пронзительно‑радостным эхом.

Лорд Перси пошел посмотреть на трофей,

Наваленный грудой в траву,

Где Дуглас, тому уже несколько дней,

Назначил ему рандеву.

То, что приедет сэр Дуглас сюда, –

Из недостовернейших версий.

Он юноша храбрый, но ждать никогда

Не станет его граф Перси.

Однако граф Дуглас, блистая броней,

Явился начальником старшим

Двух тысяч шотландцев, за ближней горой

В походном развернутых марше.

Оставить охоту граф Перси велел,

Оценив сей решительный вид

Шотландцев, покинувших Тивидейл

На реке полноводной Твид.

«За мной, англичане! Не ведая страх –

К победам бесчисленным нашим

На севере, в этих шотландских горах,

Как и южней, за Ла‑Маншем.

Лишь дайте, товарищи, махом единым

Решить наши распри вдвоем

С их графом, вступив в поединок,

Все дело покончить копьем».

Граф Дуглас в блестящей на солнце броне

Отважно на Перси глядит.

И скачет навстречу на белом коне

Всех воинов он впереди.

«Покажись, – молвил Дуглас, – скажи, кто так лих?

Кто этот вор и тать,

Чтоб безнаказанно на землях моих

Оленей моих убивать?»

Перси был первым с ответом опять,

Кровь эти слова окропит:

«Мы должны всем объявлять

И показывать, кто мы такие.

Но мы готовы вам дать ответ –

Вас, как оленей, сразим…»

Дуглас торжественно, словно обет,

Гневно бросает им:

«Я положу вашей спеси конец

Здесь на холмах в Чеви‑Чейсе.

Вы опытный воин и сильный боец,

Но я не слабее вас, Перси.

И думаю, граф, вы не лиходей,

Сражаться из умысла злого,

Преступно губить неповинных людей,

Не делавших в жизни худого.

Давайте, сэр Перси, мы копья скрестим

И кровью своею раскрасим…»

Граф Перси в сердцах чертыхнулся за сим

И кратко ответил: «Согласен!»

Оруженосец Визерингтон

Был с Перси на той горе.

«Что ж, – с возмущением выкрикнул он, –

Я расскажу при дворе?!

Когда будет драться с врагом мой барон –

Забьются у тысяч сердца!

Вы оба – графы, – сказал Визерингтон, –

А оруженосец – я.

Я буду биться, не ведая страх,

Без сечи – мне нет житья.

Покуда держу этот меч в руках –

Буду сражаться я!»

В шотландца нацелен английский лук,

Свист стрел на лету затих –

Среди шотландцев попадали вдруг

Восемьдесят из них.

Сэр Дуглас под залпом стоял в полный рост,

От страха не бросило в жар.

Не сник, не согнулся, оставив свой пост,

А принял достойно удар.

Натрое войско разбил он свое –

Таков стратегический план.

Шотландские копья с трех разных сторон

Готовы проткнуть англичан.

Не стоит охота подобных утрат.

И Перси, и Дугласу – худо,

Но с яростью графы и сотни солдат

Убить пожелали друг друга.

Немало отважных тогда полегло,

Врага поразив на прощанье,

Упорно сражаясь с мечом наголо,

Держали ряды англичане.

Отброшены луки. Кипит ближний бой.

Бойцы разобрались на пары

И смерть окровавленной водит рукой,

Вокруг раздавая удары.

Враги наседают, нет силы уже,

И воины гибнут, не каясь,

А множество самых достойных мужей

Лежат на земле, задыхаясь.

Господи! Слышал ли кто до сих пор

Боль, в небо орущую тупо?

Ужас и вид окровавленных гор,

Ставших вдруг выше от трупов.

Как ангелы мести, с потухших небес,

Сошлись предводители бойни.

Как львы, защищая исконно свой лес,

Угодия предков покойных.

И потом, и кровью облились князья,

И жаром вражды обливали

Себя и друг друга, с упорством разя

Мечами отпущенной стали.

«Сдавайся, граф Перси, и, жизнь продля,

Для чести все доводы вески –

Шотландского я упрошу короля

Тебя наградить королевски.

Я отступными превышу рекорд,

Свою приложу я печать.

К буле, что сэр Перси – храбрейший лорд,

Из всех, что пришлось встречать».

«Нет, Дуглас, – вспыхнул у Перси взор, –

Я жизнь себе не куплю.

Не родился еще житель гор,

Которому я уступлю!»

Но тут лук английский, не обессудь,

Шотландцам стрелу послал.

Стрела отыскала сэра Дугласа грудь

И тот перед смертью сказал:

«Более не упражнять мне слог –

Пусть правит войны закон.

Граф Перси, наверное, видеть мог –

Меня продырявил английский стрелок,

А вовсе даже не он».

Граф Перси вдруг замер в ужасном бою

И Дугласа руку сжал с силой.

«Я отдал бы даром всю землю мою,

Когда б она вас воскресила.

Как же случилось среди христиан,

Главу посыпаю золою,

Что воин, возглавивший рыцарский клан,

Случайно повержен стрелою».

Среди шотландцев был рыцарь один –

Посланник сэра Дугласа мести.

Поскольку Шотландии сей верный сын –

Стал кровным врагом сэра Перси.

Итак, это был сэр Монтгомери Хью,

Верхом, англичанам вразрез,

Он брешь протыкает в английском строю

С копьем своим наперевес.

Волынка шотландская славу поет

Кровавым холмам Чеви‑Чейса,

Так ловко навылет пробило копье

Доспехи и грудь сэра Перси.

Сэр Хью причинил ему страшный урон,

Ударив с наскока и люто,

Копье оголилось с обеих сторон

Не менее чем на три фута.

Второй уже граф был поверженным в прах,

В горах, где с охотою мчался…

Вновь туго натянут английский был лук,

Как только сэр Перси скончался.

И, перекрывая сражения гул,

Сэр Хью, его сильное тело,

Английский стрелок добрый лук натянул –

Стрела отходную пропела.

Монтгомери храбрый скатился в пыли,

Мгновение сцена продлилась,

И на оперенье английской стрелы

Шотландская кровь заструилась.

С рассвета кровавая лава текла

До полного солнца сожженья.

К вечерне звонили уж колокола,

Когда затухало сраженье.

Сэр Перси убит и в земле погребен,

Сэр Джон Эгертонский, сэр Джеймс, барон,

Сэр Роберт Ратклиф в этот список включен,

А также барон, сэр Джон.

Сэр Джордж и сэр Джеймс – таких не найти,

А также и славный сэр Рэби,

Чью доблесть в сражениях не превзойти,

В погоне за славой, на гребне.

А Визерингтона – враг лучше б убил,

Как славных соратников многих.

Шотландцев с колен этот мальчик разил,

Поскольку отрублены ноги.

Там с Дугласом вместе,

Господь, береги Монтгомери в царстве юдоли;

Сэр Чарльза Мюррея, без правой ноги,

Упавшей на бранное поле.

Из Ратклифа пал еще Чарльз Мюррей,

Из однофамильцев, затем,

Старше не станет теперь и старей

Рыцарь сэр Дэвид Лэм.

Лорд Максвелл в числе тяжелых утрат

Погиб, как сэр Дуглас тогда,

Всего из двух тысяч шотландских ребят

Осталось полсотни едва…

Английских стрелков – тоже не укори,

В охоте их весь интерес.

С полутора тысяч – их пятьдесят три

Покинули Чеви‑Чейс.

Позднее, по следу мечей и ножей,

Оплакать и похоронить

Явились вдовы погибших мужей,

Но воинов – не воскресить.

Их тел разобрали кровавый затор,

Домой потащили, пыля.

Они целовали родных до тех пор,

Пока не взяла их земля.

До Эдинбурга дошла эта боль,

Нарушив обычный покой,

О Дугласе знает шотландский король,

Сраженном английской стрелой.

«Печальные вести. Померк белый свет –

Как призрачна жизнь порою.

Второго, как Дуглас, в Шотландии нет

И я салютую герою».

А вскоре, по Англии доброй пыля,

О Перси, покрытом попоной,

Известие достигло ушей короля

Под славной английской короной.

«Теперь он на небе, – заметил король,

Псалмы со святыми поет,

А я – собирать удальцов изволь,

Таких же, как он, пятьсот.

Я соберу и шотландцам воздам,

С лихвою им хватит, поверьте,

И с новой охотой пройду по следам

Погибшего там графа Перси».

Навеки запомнит разгром Хамблдон

За клятвой случившейся гордой,

Где за день слегли на английский газон

Полсотни прославленных лордов.

И тысячи гибли, а где и чья честь,

Уже не ответит граф Перси,

Решивший охотиться на Чеви‑Чейс,

В шотландских горах, хоть ты тресни.

Боже, спаси короля и трон

От войн, потравы и мора.

Пусть мир к нам приходит с разных сторон,

А знать – прекратит раздоры.