ГЛАВА 10. Борт рудодобывающего комплекса «Спейсстоун»

Борт рудодобывающего комплекса «Спейсстоун». Седьмой грузовой трюм…

В кромешной темноте прорезалось едва различимое пятно света.

– Дверь!.. – сдавленно прошептала Яна, уцепившись за руку Хоука.

– Вижу, – также тихо ответил он.

Малиновое пятно разрасталось.

Хоук пошарил рукой по полу. Под его растопыренные пальцы подвернулся безынерционный разводной ключ, упавший с одной из полок в момент потрясшего корабль сокрушительного удара. После конвульсии, пробежавшей по переборкам «Спейсстоуна», на полу валялось достаточно хлама.

– Спрячься, – не то посоветовал, не то приказал он, отступая под защиту перевернутого вверх дном пустого контейнера.

Яна дрожала всем телом.

Запертые в темном, тесном грузовом отсеке, они понятия не имели, что творится на корабле. Однако эти удары, от которых стонали переборки, а из пола с искрами вылетали анкерные болты, заставляли их думать о чем-то ужасном и непоправимом…

Малиновое сияние стало заметнее, ярче… Вот на поверхности двери в районе замка появилась оранжевая полоска, на пол, шипя, посыпались катышки расплавленного и тут же твердеющего металла.

Через минуту с небольшим кусок двери вместе с заклинившим замком с грохотом упал внутрь помещения. Массивная дверь дрогнула и отъехала в сторону, впустив в кромешный мрак грузового отсека широкую полосу красноватого света аварийных ламп.

– Есть кто живой? – прозвучал в наступившей тишине хрипловатый незнакомый голос.

Хоук вздрогнул.

– Кто это?

– С вами говорит Патрик Кейн… – ответил голос из коридора. – Ваш пассажир, помните?

Хоук почувствовал некоторое облегчение.

– Не двигайся… – шепотом произнес он, обращаясь к Яне.

Та кивнула.

Сжимая в руках импровизированную монтажку, Хоук встал из-за контейнера.

В дверях действительно стоял один из пассажиров «Спейсстоуна». В коридоре горел тускло-красный аварийный свет.

– Кто с вами? – резко спросил капитан, заметив в глубине прохода еще две смутные тени.

– Только мой компаньон и ремонтный робот, который вырезал замок, – успокоил его Патрик.

– Да, вижу… – Хоук сделал шаг вперед, демонстративно опустив свое импровизированное оружие. – Монтгомери, выходи, – обернувшись, позвал он. – Это наши пассажиры.

Яна выступила из мрака. В руке она также сжимала стальной прут.

– Что с кораблем? Вы в курсе?

Кейн отрицательно покачал головой.

– Капитан, я думал задать этот вопрос вам или кому-нибудь из экипажа… Единственное, что я знаю, – корпус разгерметизирован во многих местах… Что-то врезалось в корабль снаружи.

– Проклятье… – Хоук, оттолкнув его, выскочил в коридор, намереваясь бежать в рубку, но путь преграждали аварийные переборки.

Он остановился, обреченно глядя на стальную плиту, перекрывшую коридор. Весь его аффект, выразившийся в стремлении бежать, как-то сразу прошел.

Опустив руки, капитан вернулся в складской отсек.

Яна сидела на корточках, закрыв лицо руками. Сообщение Кейна о том, что «Спейсстоуна», очевидно, уже не существует, потрясло ее до глубин души.

– Как вы нас обнаружили? – упавшим голосом спросил капитан.

– Нам подсказал ваш бортовой компьютер, – пожав плечами, ответил Кейн.

– Он функционирует?

– В этой части помещений – да. Что в других местах – сказать не могу. Вам повезло, капитан, отсюда не было утечки воздуха. Кстати, а как вы оказались взаперти? – спросил он, не пытаясь скрыть своего недоумения.

– Экипаж корабля взбунтовался. Нас заперли тут перед самой катастрофой, – мрачно ответил ему Хоук.

Из красноватого сумрака коридора показалась смутно очерченная фигура Николая. Вслед за ним, переваливаясь на своих лапах-щупальцах, семенил ксеноморф.

– Дальше прохода нет, – произнес он, обращаясь к Кейну. – Аварийные переборки опущены. Мы взаперти…

– Николай, тут капитан Хоук и навигатор… простите, не помню вашего имени…

– Яна Монтгомери… – Яна отняла руки от бледного лица и попыталась улыбнуться Кейну, однако улыбка получилась вымученной и неубедительной. – Рада видеть вас, святой отец…

– Взаимно… Значит, вы тоже не в курсе причин катастрофы? – обратился Кейн к капитану, который молча пожал руку Николаю. – Где мы хотя бы находимся?

– Девятнадцать с половиной световых лет перпендикулярно оси Рукава, – сказал Хоук. Заметив, что Патрик продолжает вопросительно смотреть на него, он добавил: – Это я инициировал процесс вашего пробуждения.

– Что, шаровое скопление? – встрепенулся Кейн.

– И да, и нет… – уклонился от прямого ответа капитан. – Я был в затруднении и хотел задать вам пару вопросов… Но теперь, боюсь, все это потеряло смысл… – сумрачно завершил он свою мысль.

Николай, который мало что понимал в случившемся, слушал этот диалог в состоянии какого-то отрешенного созерцания – ему казалось, что все происходит не с ним.

Алан Хоук же, наоборот, слишком остро, без иллюзий, болезненно воспринимал реальность.

Он был капитаном этого корабля и оказался бессилен его уберечь.

– Алан, думаю, будет лучше, если вы расскажете нам с Ником все, что тут стряслось, пока мы спали.

Хоук кивнул.

Его рассказ был коротким – он уложился в пять глубоких горьковатых затяжек последней сигареты, которую прикурила ему Яна.

Когда Алан закончил, Кейн пристально посмотрел на него и медленно покачал головой.

– Надежда умирает последней, капитан, – глубокомысленно изрек он, не выдав на своем лице ни тени страха. – Думаю, нам стоит найти ближайший работающий терминал бортовой сети и попытаться выяснить наше положение.

Хоук кивнул.

А что оставалось делать?

* * *

После детального осмотра оставшихся неразгерметизированными помещений выяснилось следующее.

Во-первых, «Спейсстоуна», как самостоятельного космического корабля, действительно больше не существовало. Автоматика жизнеобеспечения функционировала только тут, на участке грузопассажирской палубы, который аварийные системы успели отсечь от остальной части корабля герметичными переборками.

Во-вторых, в их распоряжении, помимо складов и криогенного зала, оказались все каюты, технические лаборатории и приблизительно сотня метров радиального коридора, куда выходили все двери указанных помещений.

На одном из столов технической лаборатории в захватах исследовательского аппарата по-прежнему был зажат тот самый кусок полупрозрачного материала, который Яна принесла на «Спейсстоун», вырезав его из спекшейся в ком массы металла.

– Вот с него все и началось, – угрюмо поведал Хоук, включив голографический проектор.

В воздухе вновь появились очертания той самой фантастической орбитальной конструкции.

– Поразительно… – Кейн склонился к изображению, жадно разглядывая его. – Что я говорил, Николай, а?

– Не тратьте энергию, капитан, – посоветовал Лоури. Похоже, он не разделял восхищения Кейна.

Хоук не стал спорить, а просто щелкнул выключателем.

– Думаю, надо выбираться отсюда, – произнес он.

– Как?

– В каютах экипажа есть скафандры. Мы сможем выйти через аварийный шлюз.

– Правильно! – поддержал его Кейн. – Мы должны добраться до нашего корабля. На нем у нас есть шанс покинуть обломки «Спейсстоуна».

– Нет, – резко возразил Хоук. – Я должен выяснить, каковы причины аварии. Пока не станет известно, что произошло на борту и где остальные члены экипажа, я никуда не полечу и не позволю вам сделать это.

– Но вы же сами сказали, что они…

– Кейн, не спорьте, капитан полностью прав, – перебил Николай. – Мы не можем никого бросить на произвол судьбы.

Патрик, казалось, был смущен.

– Я не предлагал никого бросать, – насупился он.

– Не нужно ссориться. – Хоук говорил достаточно спокойно, но выглядел мрачнее тучи. – Я капитан этого корабля и останусь им. Пусть вас не беспокоят проблемы моих взаимоотношений с остальными специалистами «Спейсстоуна».

Патрик кивнул.

– А где находится запись звездной карты, которую воспроизводил в своей передаче радиобуй? – поинтересовался он.

– В памяти компьютера, – ответил Хоук.

– Ее можно извлечь оттуда?

– Не знаю… – пожал плечами капитан. – Нужно…

– Я попытаюсь, – вдруг произнесла Яна, до этого не принимавшая участия в разговоре. – Все равно нужно попробовать установить связь с центральным процессором корабля. Думаю, резервные линии должны действовать… Хотя бы одна.

– Хорошо. Попробуй, – кивнул Алан. – А я попытаюсь добраться до ходовой рубки.

– Я с вами, капитан, – вызвался Николай.

Хоук оценивающе посмотрел на него, потом кивнул.

– Да, спасибо. – По окаменевшему лицу Алана было видно, каких нечеловеческих усилий стоит ему это кажущееся спокойствие. – Яна, если мы сможем добраться до рубки, я попытаюсь связаться оттуда, через компьютерную сеть. В любом случае держи терминал включенным, договорились?

Она кивнула.

* * *

Алан и Николай стояли, плотно прижавшись друг к другу в тесной переходной камере аварийного шлюза. Такими переходными устройствами были снабжены все автоматические переборки «Спейсстоуна». Если с кораблем случалась беда, эти мощные выдвижные перегородки автоматически отсекали поврежденную часть конструкции от тех отсеков, где еще сохранялась герметичность.

Хоук откровенно нервничал, ожидая, пока маломощные насосы откачают из шлюза драгоценный воздух.

Капитан никак не мог смириться с мыслью, что его корабль значительно поврежден, а часть экипажа, вероятно, погибла…

Он покосился на Николая, который тоже выглядел не лучшим образом, и спросил:

– Скажи, какого фрайга вам с Кейном понадобилось в Рукаве Пустоты?

Николай повернул голову внутри шлема, посмотрел на Алана и ответил, очевидно, не найдя причин делать тайну из их изысканий:

– Мы с Кейном ищем следы третьей расы.

Хоук вспомнил о тех событиях, что предшествовали непонятной внезапно обрушившейся на корабль катастрофе, и угрюмо уточнил:

– Выходит, вы знали, что поджидает «Спейсстоун» по эту сторону Рукава?

– Нет. Мы не имели ни малейшего представления ни о каких разорванных планетах или сплавленных в ком космических сооружениях. Можешь поверить, Кейн и я шокированы не меньше твоего… У нас была информация немного иного толка…

Их короткий разговор был прерван долгожданным кроваво-красным сигналом.

Внешний люк шлюза начал медленно отодвигаться в сторону.

* * *

Сразу за переборкой начинался вакуум и хаос.

В продолжавшемся за шлюзом участке коридора уже не работали генераторы искусственного тяготения, и все незакрепленные предметы плавали в невесомости, так что при движении их приходилось раздвигать руками.

Николай, двигавшийся вслед за Хоуком, соблюдал дистанцию в несколько метров и потому испытывал гнетущее чувство потерянности. Это ощущение не имело ничего общего со страхом – просто было жутко наблюдать за немыми свидетельствами внезапно прерванной жизни.

Стены коридора оказались деформированы, они то сужались, то расширялись вновь, словно их путь лежал не внутри рукотворной конструкции, а в каком-то подземном тоннеле, промытом в горных породах прихотью текучих вод.

Кромешная темнота, в которой свет плечевых фонарей бледными пятнами облизывал покоробленные стены, еще больше увеличивала это сходство.

Хоук, шедший впереди, не узнавал своего корабля.

На душе у капитана было тоскливо и пусто.

«Неужели такова цена человеческой алчности?» – думал он, пробираясь среди обломков. Конечно, Хоук отдавал себе отчет в том, что их с Яной спасение – это случайность, в которой глупо было бы видеть какой-то перст судьбы. Однако тягостные мысли не уходили, они ворочались в голове, складывая воедино как нарочно подходившие друг к другу факты…

Перед самой ходовой рубкой стены коридора начали сужаться, пока не сомкнулись совсем, и Хоук понял, что именно в эту часть корабля пришелся основной удар неведомой массы…

Осмотревшись по сторонам, он увидел глубокий, безобразный пролом в обшивке.

– Я попробую пролезть, – сообщил он в коммуникатор.

Николай молча принял конец страховочного фала и застегнул карабин себе за пояс.

– Осторожнее, – скупо посоветовал он.

– Не волнуйся. – Хоук отключил магнитные присоски скафандра и, слегка оттолкнувшись от пола, начал медленно всплывать в невесомости. Все движения капитана «Спейсстоуна» были рассчитаны и точны – наверняка ему не раз приходилось работать в условиях вакуума.

Поднявшись до края уродливого разлома, он позволил себе вплыть в него, потом, плавно разведя руки, ухватился за края разорванной обшивки и застыл в такой позе.

Картина, представшая его взгляду, потрясала.

Прямо перед собой он увидел покореженный модуль космической фабрики, которую энергия удара сплавила с изуродованным «Спейсстоуном» в единое целое.

Капитан не понимал, каким образом фабрика могла столкнуться с кораблем, но разум не мог отвергать того, что видели его глаза.

С противоположной стороны борт фабрики был также вмят, изуродован и оплавлен, будто перед роковым столкновением в него тоже врезалось какое-то космическое тело…

– Что там? – осведомился по связи Николай.

Хоук продолжал потрясенно смотреть на то, что осталось от «Спейсстоуна». Одни обломки…

– Это конец… – едва слышно произнес он. – Все погибло…

Нужно понять его потрясение, ведь он был капитаном этого корабля и за несколько лет успел сжиться с уродливой громадой космического комплекса, к которой относился совсем не как временщик…

Следующая его мысль была об экипаже.

Хоук включил аварийный маяк своего скафандра и несколько минут напряженно вслушивался в тишину, царившую в эфире.

Никто не ответил на его призыв.

Взгляд капитана еще раз скользнул по картине разрушений. Модуль космической фабрики ударил ровно в район рубки управления «Спейсстоуна», проломив два слоя брони и «погрузившись» в тело корабля как минимум метров на двадцать… Было глупо даже надеяться, что там кто-то выжил…

Боль укусила за сердце, наполнила разум мутью горького сожаления. Все это казалось неправильным, несправедливым…

Взгляд Алана скользнул дальше, к бескрайнему полю окружающих корабль металлических глыб. Глядя, как по ним все еще бродят беззвучные волны хаотических столкновений, капитан понял, что причиной аварии была какая-то неточность в курсе одного из металлических астероидов, которые его своевольный экипаж отправлял на фабрику переработки… Но разве становилось легче от этого понимания?

Неизвестно, сколько бы еще капитан Хоук предавался этому болезненному созерцанию, если бы внезапно в поле его зрения не попала какая-то движущаяся точка.

Он резко повернул голову и увидел…

…На фоне мрака медленно, неспешно двигалось воронкообразное, похожее на смерч образование.

Хоук похолодел, напрягся – он не мог ни понять, ни вообразить, что это такое?

Машинально он коснулся кончиком языка сенсора на внутреннем ободе забрала гермошлема, включив тем самым канал телеметрии.

– Николай… ты видишь это? – побелевшими губами выдавил он.

На несколько секунд в эфире воцарилась глубочайшая, жуткая тишина, в которой слышалось лишь собственное прерывистое дыхание, а потом раздался ответ:

– Хоук, уходи. – Голос Лоури был полон какой-то неизбывной, потусторонней пустоты, словно из него стерли все человеческое. – Уходи, спускайся!

Страховочный фал несколько раз дернулся, натягиваясь.

Алан с трудом удержал равновесие.

Рывки вниз продолжались, словно Лоури внезапно сошел с ума. Хоуку ничего не оставалось, как, улучив момент между рывками, резко убрать руки и согласно нырнуть вниз.

– С ума сошел? – выругался он, опустившись во мрак коридора. Резко повернувшись, он осветил фигуру Лоури, приблизил свой шлем к его лицевому стеклу и вдруг увидел, что в лице Николая нет ни кровинки.

– Ты что?

– Назад… Надо уходить, Хоук. – Его голос был теперь не бесстрастным, как несколько секунд назад, а ломким, умоляющим.

– Да что случилось? Почему ты испугался этого пятна?

– Это не пятно, Хоук… Это… Оно убило моих родителей много лет назад! Надо уходить, пока не поздно, слышишь?!.

– Николай, успокойся!.. Я не знаю, что это такое, но оно далеко!

Лоури посмотрел на него и понял, что бессилен втолковать капитану что-либо. Его охватил внезапный, запечатленный воспоминаниями ребенка ужас – такой же сгусток вихрящейся, вращающейся будто смерч черноты надвигается на их корабль, а наперерез ему, перечеркивая пространство обзорных экранов, движется огромный космический корабль, на борту которого его испуганный взгляд читает вдавленные в потемневшую от времени броню буквы:

«АНТЕЙ».

– «Антей»!.. – хрипло выдохнул он. – Это был «Антей»… Я вспомнил!

Хоук вообще перестал понимать что-либо.

Неизвестно, сколько бы еще продолжался их обрывочный диалог, если бы пролом наверху внезапно не загородила надвигающаяся тень.

Алан машинально отпрянул в глубь коридора.

Николай, заметив его движение, поднял глаза, взглянул в разлом и непроизвольно попятился назад.

В уродливое, рваное отверстие над их головами медленно втягивался какой-то черный канат.

Свет плечевых фонарей Хоука взметнулся вверх, высветив глянцевитое иссиня-черное образование, которое, прихотливо изогнувшись, вплывало в разлом обшивки «Спейсстоуна».

В горле капитана замерз непроизвольный вскрик.

Черная кишка, собранная из множества параллельных, закрученных наподобие каната цепочек, набранных из плотно пригнанных друг к другу кристаллов, извиваясь, толкала впереди себя охваченное двумя кристаллическими петлями человеческое тело, к которому от витого каната тянулись тонкие дрожащие серебристые нити.

Это был Дитрих Миллер.

Посиневшее лицо резервного специалиста «Спейсстоуна» оказалось так близко, что Хоук не только смог различить его искаженные мгновенной агонией черты и остекленевшие, широко раскрытые глаза, но и то, как тоненькие серебристые нити входили в его ломкую, схваченную космическим холодом кожу, исчезая внутри тела!..

За его спиной наметилось движение.

В теснине коридора, где сплющенные ударом стены почти смыкались друг с другом, было не то что не разойтись – не развернуться.

Хоук невольно попятился, так как тело Дитриха, никуда не сворачивая, медленно наплывало на него, а широко открытые остекленевшие глаза Миллера, казалось, заглядывали внутрь его гермошлема…

Воткнутые в кожу Дитриха серебристые нити мелко дрожали и вибрировали. Его руку от запястья до локтя обнимал странный, противоестественный браслет – колючая цепочка из тех же вездесущих теперь кристаллов спиралью вилась по нелепо выгнутой руке…

Над головой трупа бешено вращалась маленькая черная воронка, собранная из невзрачных, безобидных кремниевых самородков правильной геометрической формы.

Хоук медленно пятился, совершенно растерявшись.

Еще несколько черных вращающихся воронок втянулись в разлом обшивки.

Что-то дернуло Хоука сзади, поволокло, он машинально вскинул руки, пытаясь затормозить движение, но тщетно – порыв Николая оказался безумным, и ему помогло отсутствие силы тяжести.

Со стороны это, наверное, выглядело нелепо – капитан корабля, чьи магнитные присоски потеряли контакт с палубой, растопырив руки и вращаясь, медленно поплыл назад, в черные глубины разгерметизированного коридора, а Николай, словно обезумев, ринулся вперед. В его руках была зажата погнутая арматурина толщиной с руку и длиной в метр. Однако в условиях невесомости оказалась критичной ее инерционная масса. Лоури смог нанести только один удар…

Потом арматурину вывернуло из пальцев, закрутило, и, отскакивая от сужающихся стен, она улетела вдаль по коридору.

Воронкообразный смерч, в который он целил, перенес удар со всеми тяжкими последствиями – составлявшие его кристаллы брызнули, как шрапнель, впиваясь в покореженную облицовку стен, но…

…Спустя всего несколько секунд они опять начали сплываться, образуя в пространстве коридора какой-то непонятный стереометрический знак, похожий на трехмерный иероглиф.

Теперь уже настал черед Хоука проявить инициативу.

Он видел, что Николай вне себя. Опыта капитана хватило ровно настолько, чтобы понять: Лоури сейчас практически безумен и, кидаясь таким образом на чужеродные образования, он едва ли контролирует себя и соображает, что делает.

Капитану оставалось лишь одно – подкрасться сзади, улучить момент, схватить его и тащить, тащить назад к шлюзу, пока эти странные спирали и воронки не очухались и не начали действовать…

* * *

Ввалившись в шлюз, расположенный в толще аварийной переборки, они долго не могли отдышаться.

– Ты с ума сошел? – резко спросил Алан.

Николай не ответил. Он часто и тяжело дышал.

Нет, в это было невозможно поверить… Обоим, и капитану, и Николаю, казалось, что они только что побывали в каком-то ином измерении…

– Тут на борту есть какой-нибудь арсенал? – прерывающимся от частого дыхания голосом спросил Николай.

– Нет, – ответил ему Хоук, с содроганием покосившись на внешний люк, будто ждал, что плиту из легированной стали толщиной в тридцать сантиметров сейчас вомнет внутрь шлюза. – Это мирный корабль, – кое-как справившись со сбившимся дыханием, произнес он. – У меня правда был пистолет, но его забрал себе Дитрих.

Внутренний люк наконец открылся, и они выскочили в герметизированный коридор.

Громоздкие скафандры стесняли движения. Оба запыхались. Шум крови в ушах от резкого, внезапного выброса адреналина заставлял обоих повышать голос при разговоре.

Николай остановился, прислонившись спиной к стене. Дрожащими пальцами он отстегнул замки, открыв забрало своего шлема. Его лицо было бледным, пергаментную кожу покрывали мелкие бисеринки пота. Отерев их, он посмотрел на Хоука и вдруг схватил его за шейное кольцо скафандра, ощутимо встряхнув:

– Зачем вы полезли туда?! Зачем?!.

Хоук с усилием вырвался, отступил к стене. Лицо капитана было серым, как некачественный мел.

Николай вдруг опомнился.

– Извини…

Хоук махнул рукой.

Несколько секунд он стоял, глядя перед собой в каком-то странном оцепенении, потом вдруг врезал кулаком в переборку и произнес, мучительно глядя в одну точку:

– Господи, Дитрих, Эшгар, Влада, Олег, Сергей… Неужели все погибли?!. – Казалось, что поименное перечисление этой части экипажа причиняло ему нешуточную боль. – Они поступили неправильно, но почему же так?!. – Он повернул голову и посмотрел на Николая.

Тот стоял, погруженный в свои не менее мрачные и противоречивые мысли.

– Поздно сокрушаться, капитан, – примирительно ответил он. – Узнаем мы о том, что случилось, или нет – результат один: «Спейсстоуна» больше не существует. Нам просто повезло…

– Да, теперь надежда только на ваш корабль, – сумрачно согласился с ним Хоук.

* * *

В лабораторном отсеке висела гнетущая тишина.

Кейн и Яна видели все, что передавалось с видеокамер, укрепленных на скафандрах Хоука и Лоури.

Патрик выглядел бледнее обычного, но старался сохранять хотя бы видимость спокойствия.

Яна же не могла сдержать подступивших к горлу слез. Как и капитан, она уже забыла и простила весь тот вред, что был причинен ей Дитрихом.

Космос порой бывает очень жесток к людям.

К этому со временем привыкают, как и на войне, но поначалу это чувство оглушительно бьет по нервам, вытягивая их в ломкую, дрожащую струну.

Ни у Хоука, ни у Монтгомери в прошлом не оказалось горького опыта подобных катастроф, и сейчас оба выглядели потерянными и подавленными…

На Николая вообще страшно было смотреть. Он молча курил, погрузившись в какие-то черные мысли, вызывавшие на его лице мгновенные гримасы душевного страдания.

– Надо проверить обломки и быстро валить отсюда! – нарушил затянувшуюся тишину Хоук, считая, что выражает общее мнение.

Патрик протестующе поднял руку.

– Подождите, капитан, что значит «валить отсюда»? – довольно резко осведомился он. – Мы с Николаем прибыли в Рукав Пустоты с вполне определенной целью…

Щека Хоука внезапно дернулась.

– По-моему, вы уже убедились в существовании своей третьей расы, Кейн! Какие еще свидетельства вам нужны?!. – неприязненно спросил он.

Патрик отрицательно покачал головой. Его глаза оставались при этом спокойны. Если он переживал, то очень хорошо умел сдерживать свои эмоции.

– Я собираюсь исследовать шаровое скопление звезд, доказать, что оно существует, описать путь к нему через метрику трехмерного континуума, – ответил он. – Тем более, – при этих словах он поднял руку и помахал перед носом у капитана лазерным диском с записью информации, – тем более что госпоже Монтгомери удалось связаться с навигационным блоком и снять данные, полученные с найденного вами радиобакена.

– При чем тут этот бакен?

– Не думаю, что он прилетел сюда извне, – спокойно пояснил Кейн.

– Замечательно! – Хоук насупился, скрестив руки на груди. – Замечательно! Мой корабль погиб, экипаж мертв, и их трупы таскают по обломкам какие-то черные кристаллические веревки! А я должен лететь с вами?! – Он пристально посмотрел на Кейна и спросил: – А что будет, если я откажусь составить вам компанию, святой отец? Что тогда? Вы бросите нас здесь?

Эти слова заставили Кейна побледнеть и протестующе поднять обе руки.

– Вы должны понять, Алан, мы не можем сейчас просто убежать отсюда! – возразил он. – Ну, посудите сами, ведь мы девятнадцать с лишним лет летели сюда, и что теперь?! Вернемся назад, испугавшись? Принесем весть о загадочных кристаллах, питающихся людьми? Мы на пороге открытия, господин Хоук, открытия, которое, возможно, перевернет всю дальнейшую историю человечества!

Алан покачал головой, еще больше помрачнев.

– Доложить, куда следует, кажется, вам мало? – сумрачно поинтересовался он.

– А куда следует доложить? – в свою очередь, спросил Патрик. – В руководство вашей компании? Или в мой Орден? А что я скажу им? Ограничусь констатацией факта существования тут какой-то могучей древней и, вероятно, враждебной нам третьей силы? Что даст людям такое знание? Страх? Панику?

– Я смотрю, вы совершенно не дорожите собственной жизнью, святой отец! – яростно воскликнул капитан. – Вам, наверное, следовало пойти с нами, чтобы самому увидеть, как это кристаллическое дерьмо волокло куда-то труп Дитриха с запущенной ему во внутренности проволокой!

– Я видел, – спокойно ответил Кейн.

Алан вскинул взгляд, удивленно посмотрев на Яну.

– Он говорит правду?

Она молча кивнула в ответ.

– Мы принимали канал телеметрии, который включил Николай, – объяснила Монтгомери, заметив, что капитан продолжает смотреть на нее удивленно и недоверчиво. – Мы видели даже больше, – внезапно добавила она упавшим голосом. – Вы разве не заметили, что вслед за Дитрихом они тащили еще четыре тела?

Хоук онемел.

Кейн тем временем погасил окурок, достал из кармана своей одежды непочатую пачку сигарет и по очереди предложил присутствующим.

– Курите, капитан. – Его рука остановилась перед Аланом. – И попытайтесь понять, что мы с Николаем полезли в это предприятие не из-за денег или славы. Ему важно узнать, что убило его родителей, мне, – он на мгновение задумался, – мне необходимо понять, что это за третья раса вообще и если она представляет угрозу ныне живущим, то в какой степени, почему и как с ней бороться? К тому же, сложив вашу находку и ту информацию, которой обладает Николай, очень легко понять, что содержимое радиобуя – это не случайная ирония судьбы, забросившая сюда данный аппарат из иного галактического предела. Нет… Скорее всего это где-то тут, рядом, и, значит, неподалеку есть корабль, который реально нуждается в помощи…

– Нет, он не нуждается в ней! – Николай, который сумрачно молчал, углубившись в собственные мысли, вскинул голову, посмотрев на Кейна. – Я вспомнил те буквы, – стараясь говорить спокойно, продолжил он. – На том корабле, который стрелял в космос и проигнорировал призывы о помощи, было написано: «АНТЕЙ».

– И что это доказывает, Ник? – с внезапной резкостью переспросил его Кейн.

Хоук вздрогнул.

Еще не хватало, чтобы они сцепились друг с другом… – неприязненно подумал он.

На Николая было жутко смотреть. Его тело сотрясала крупная дрожь, кулаки были сжаты, губы побелели…

– Он не помог моим родителям! – практически выкрикнул Николай в лицо Кейну.

– Ник, ты не прав… – с непонятной мягкостью в голосе ответил Патрик. – Возможно, ты опять смотришь на проблему не с той стороны?

Эти слова подействовали на Николая отрезвляюще. Он как-то сник, с видимым усилием разжав кулаки.

– Почему я должен в это верить? – все еще с вызовом в голосе спросил он.

– Я не призываю тебя во что-то верить, Ник. Мы просто полетим туда и проверим все на месте.

Какой-то змеиный клубок… – подумалось Хоуку. Заметив, что Патрик оставил пачку на лабораторном столе, он выудил из нее сигарету и, покосившись на Яну, спросил:

– Мы можем посовещаться?

Кейн кивнул.

Хоук жестом отозвал ее в сторону.

– Твое мнение? – спросил он.

Она зябко пожала плечами.

– Хоук, я не хочу подохнуть и с удовольствием предпочла бы убраться отсюда, – откровенно призналась Монтгомери. – Но раз не получается, нам, наверное, лучше присоединиться к Николаю и Патрику.

– Есть еще аварийно-спасательные капсулы, – напомнил ей капитан.

Яна фыркнула.

– Эти одноместные гробы? Нет, Алан, я не лягу. Пока есть выбор, я не лягу.

– Ну хорошо, Монтгомери. – Хоук казался разочарованным и подавленным. – Потом, пожалуйста, не пеняй на меня. – Он повернулся к Кейну и, сделав усилие над собой, сказал: – Мы согласны присоединиться к вам.