Ну, если ты так уверен, что сам решаешь, что думать, а чего не думать

Поступай как знаешь! - неохотно согласился мой спутник.

Но почему вы полагаете, что это именно он? - с взволнованным любопытством спросил я. - Неужели Магистр Хонна ваш самый злейший враг?

Странно, ведь Орден Потаенной Травы был распущен не столько по вашей милости, сколько по его собственной инициативе...

Он, возможно, не самый злейший враг, хотя свои счеты у нас всегда были... да с кем их только у меня не было! - неохотно сказал Нуфлин. - Но не в этом дело. Он - единственный, кто покинул Ехо с намерением найти силу в удалении от Сердца Мира, там, где прочие мастера Очевидной Магии становятся беспомощными, как младенцы. И у меня есть сведения из самых надежных источников, что цель его странствий была достигнута. Все очень просто, Макс: никто из моих врагов не смог бы заставить вечность излиться на нас холодным дождем. Скажу тебе больше: сейчас у моих врагов, отправившихся в изгнание, даже если бы они собрались все вместе, вряд ли хватило бы могущества повредить наш летающий пузырь и обрушить его в море - пустяковый фокус, который в прежние времена был под силу любому из Младших Магистров какого-нибудь заштатного Ордена. Да какое там! Джуффин клялся мне, что о нашем путешествии не узнает ни одна живая душа, и я уверен, что это были не пустые слова - не знаю уж, как меня, но тебя он искренне хотел защитить от любых неприятностей. Его заклинания вполне способны отвести глаза кому угодно, - впрочем, нет: почти кому угодно, к моему величайшему сожалению. Так что никто не знает, что пришел подходящий момент свести со мной счеты. Никто, кроме того, кто, увы, способен развеять чары Кеттарийца. Он-то и подготовил достойную встречу.

Значит, никто, кроме Магистра Хонны, просто не смог бы ничего с нами сделать? - уточнил я.

Разве что его любимый ученик, Фило Мелифаро, дед твоего приятеля, - неохотно сказал Нуфлин. - Я слышал, что Фило не только последовал за своим учителем, но и достиг значительных успехов на этом темном для моего понимания пути. Но Фило слишком добродушен. И потом, скажу тебе по секрету: не только в моих догадках дело. В самое последнее мгновение мое угасающее чутье обострилось, так что я не только ощутил присутствие врага, но и успел его узнать.

Ясно, - кивнул я. - Тогда это точно он. - Я бросил прощальный взгляд на рыжие спины беззаботных морских гигантов, резвящихся далеко внизу - тоже мне хорошая примета! - уселся на пол и задумался.

Ничего гениального я, разумеется, не придумал. Зато с удивлением понял, что уверенность Нуфлина в том, что на нас охотится не кто иной, как Великий Магистр Хонна, подействовала на меня весьма успокаивающе. Я больше не мог бояться, как ни старался. Сколько ни твердил себе, что мой внезапный героизм неуместен и замешан на легкомыслии молодого идиота, уверенного в несокрушимой силе своего обаяния, но предстоящее нам повторение давешнего приключения не вызывало у меня почти никакой тревоги - ну разве что самую малость. Если бы выяснилось, что сегодня вечером мне придется посетить стоматолога, я бы, вне всякого сомнения, разволновался куда больше!

"Дурак!" - сердито сказал я себе через полчаса, когда понял, что трачу драгоценное время не на поиски выхода, а на сладкие мечтания о том, сколь захватывающие и поучительные беседы могли бы вести мы с Магистром Хонной, если бы судьба предоставила нам возможность перекинуться словечком за кружечкой камры вместо всех этих хлопотных безобразий, связанных с убиением Магистра Нуфлина, и без того едва живого. Слово "дурак" не произвело особого впечатления на ту часть моего сознания, которая была поглощена ударным строительством воздушных замков. Пришлось принимать меры. В течение нескольких минут я рисовал перед своим внутренним взором ужасающие картины полного исчезновения меня, любимого, с лица земли. "Пойми, кретин, тебя прихлопнут просто так, за компанию, - гневно объяснял я сам себе. - Ему нет никакого дела до тебя. Когда террорист кладет бомбу в автомобиль своей жертвы, он вряд ли станет задумываться о судьбе мухи, беззаботно ползающей по сиденью. И уж тем более не станет отменять задуманное ради спасения несчастного насекомого. Скорее всего, муху вообще никто не заметит. А в данной ситуации ты и есть та самая муха!"

Надо отдать мне должное: уж если я решил испортить себе настроение, то своего добьюсь рано или поздно. Я наконец-то оценил безвыходность ситуации, в которую влип. Ощущать себя "мухой", мелкой, незначительной фигурой, которую не задумываясь принесут в жертву великой цели, было чертовски обидно. Вообще-то, за годы, проведенные в прекрасной столице Соединенного Королевства, я привык то и дело оказываться значительной персоной, центральной фигурой чуть ли не любого происшествия. Моя жизнь не раз подвергалась опасности, но никогда еще меня не убивали просто так, за компанию с какой-нибудь важной персоной.

"Ну вот, - рассудительно сказал я себе, - не хочешь быть случайной жертвой - и не надо. Попытайся объясниться с этим гением, Великим Магистром Хонной, пока не поздно. Авось выпросишь у него помилование для Нуфлина или хоть для себя, любимого... м-да, "только для себя" - это, конечно, было бы чистой воды свинство, и все же лучше, чем ничего!"

Моя идея - ее, строго говоря, и идеей называть не следовало - казалась простой до безобразия. Я решил провести переговоры с нашим - не то бывшим, не то будущим, с этими путешествиями во времени свихнуться можно! - противником.

Принять такое решение было проще простого, оно казалось простым, очевидным и, что особенно важно, - единственным. А вот с его осуществлением были серьезные проблемы. У меня до сих пор то и дело возникают мелкие недоразумения с Безмолвной речью: устаю я от нее слишком быстро, а иногда даже умудряюсь временно потерять собеседника, совсем как в те времена, когда я был счастливым обладателем самого раздолбанного телефонного аппарата во вселенной. А уж установить Безмолвный контакт с человеком, которого никогда в жизни не видел...

Ох, у меня были все основания сомневаться в успехе задуманного дипломатического мероприятия! Но стоило хотя бы попробовать, поскольку мне не улыбалась перспектива навсегда увязнуть в сегодняшнем дне, а уж возможность героически погибнуть за компанию с Магистром Нуфлином вызывала у меня чувства, весьма далекие от восхищения.

Поскольку единственной зацепкой, которая связывала меня с Великим Магистром Хонной, как ни крути, была его головная повязка, я сосредоточился и принялся восстанавливать в памяти облик этой вещицы, давным-давно сгоревшей от прикосновения "Тонкой смерти". Было бы что вспоминать, конечно: обыкновенная старая тряпочка, выгоревшая на солнце до полного исчезновения цвета. Такой блеклый, изжелта-серый лоскуток тонкой ткани, на ощупь напоминающей прохладный шелк... Но я проявил завидное упорство - трудолюбивая пчела, бьющаяся об оконное стекло, обзавидовалась бы! В конце концов перед моим внутренним взором возникли даже несколько коротеньких ниточек, взъерошившихся на одном конце этого могущественного куска материи. Но это была только половина дела, причем плевая половина. Теперь мне предстояло "вспомнить" бывшего владельца этой повязки. Ага, хорошенькое дело - вспомнить! Дядю, которого я не видел никогда в жизни. То еще развлечение...

Сам не знаю как, но кое-что мне удалось. Не то чтобы я действительно "вспомнил" Великого Магистра Хонну, да это и не могло случиться, но мне удалось почувствовать, что между нами существует некая связь - весьма поверхностная и, можно сказать, ни к чему не обязывающая. Нечто похожее ощущает новый владелец дома, когда смотрится в старое зеркало и почти видит там размытые отражения прежних жильцов. И я знал, что сам Магистр Хонна, где бы он ни был, сейчас тоже настороженно прислушивается к странному беспокойству, чует, что кто-то незнакомый хочет установить с ним Безмолвный контакт.

Хвала Магистрам, Хонна был могущественным и опытным колдуном, так что ему не составило труда разыскать меня и тропическим ливнем обрушиться на мою горемычную голову: "Что такое? В чем дело? Ты кто?"

"Хороший день, - вежливо сказал я. - Прошу прощения, что пришлось вас потревожить. Меня зовут Макс. Мы с вами не знакомы, вернее, вы со мной не знакомы, а я очень много о вас слышал. Скажу больше: в свое время сэр Джуффин Халли подарил мне вашу головную повязку, и она не раз спасала мне жизнь, за что я вам глубоко признателен..."

"Погоди, - остановил меня он. - Хочешь сказать, что ты просто решил выразить мне свою признательность? Чушь какая!"

Quot;Нет, - честно признался я, - Ради того чтобы просто сказать спасибо, я бы вряд ли решился вас беспокоить. Да и не вышло бы ничего: установить Безмолвную связь с человеком, которого я никогда не видел... Мне такое чудо не по плечу! А невозможное я совершаю, только когда меня припрут к стенке".