Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 6. Первый из людей Старика был сразу за дверью
Первый из людей Старика был сразу за дверью. Вероятно услыхал что‑то и оказался настолько сообразительным, чтобы не афишировать своё присутствие. Уже целую минуту он стоял, вжимаясь в стену и ждал. Я не услышала, а скорее ощутила его. И выстрелила прямо через стену, там, где отверстие для кабелей в бетонной плите, было заделано пластиком. Из коридора донесся сдавленный стон и глухой звук упавшего тела. Я рывком распахнула дверь. Всё ясно. С той стороны под слоем отделочного материала отверстие в бетонной плите совсем не заметно. Здоровенный мужик корчился в агонии. Я поморщилась и добила его. Забрала пистолет, не «керамик», а обычную «беретту» с глушителем, и сунула во внутренний карман куртки. Артёму отдавать не стала. Все равно, от этого будет мало пользы. Зато помогло то, что Дьяболо прекрасно ориентировался в запутанном лабиринте служебных помещений «ГЛУБИНЫ». Глухие хлопки выстрелов не должны были наделать переполоха, а видеокамер здесь нет. Но видимо тот, кого я «завалила», успел раньше поднять тревогу. Ещё двое выскочили навстречу, когда мы прошли извилистый коридорчик и оказались перед узкой лестницей. Эти двое спешили и не знали, что внизу уже ждала я. На лестнице было тесно и второй впопыхах успел всадить целых две пули в спину своего напарника. Прежде, чем тоже захрипел, оседая на ступени с дыркой в голове. Я помедлила несколько секунд. Больше никто не спешил присоединиться к холодеющим трупам. Наклонилась, подобрала оружие – в хозяйстве сгодится. И поднялась в комнату системного администратора. Здесь не было ни души. Если не считать мертвого длинноволосого блондина на полу в луже крови. – Чингиз! – выпалил Артём. А мертвец вдруг ожил. И выстрелил в меня из совсем крохотного «керамика». Одна пуля оцарапала плечо, вторая – угодила в пистолет. Моя контуженная рука онемела, выронив оружие. Но почти одновременно хлопнули ещё выстрелы и блондин повалился навзничь, заливаясь уже своей, настоящей кровью. – Это не Чингиз, – сказал Артём, облизывая пересохшие губы, – Просто очень похож… И когда парень успел расжиться «стечкиным»?
Думаю, хотя бы один из владельцев «ГЛУБИНЫ» зачитывался в детстве авантюрными романами. Когда мы спустились из комнаты сисадмина в подвальную подсобку, занятую разнообразным софтом, Артём уверенно направился к шкафчику для одежды в дальнем углу. Нажал что‑то внутри и задняя стенка шкафчика отъехала в сторону, открывая проход. Ярко освещенная неоновыми лампами винтовая лестница круто уходила вниз. Михалыч, не издавший ни единого звука за время перестрелки и всё это время не доставлявший особых хлопот, восторженно вытаращил глаза. Вполне нормальная реакция для трёхлетнего ребёнка. Я шла, тревожно вслушиваясь. Лестница привела в крохотную комнатку. «Метров двадцать ниже уровня подвала»– оценила я. На полочке, рядом со стальной дверью, аккуратно дожидалась пара фонарей и электронный ключ. – Это от дрезины, – пояснил Артём. Он набрал на кодовом замке число из шести цифр. С видимым усилием крутнул рукоятку запора и распахнул тяжелую дверь. Из темноты повеяло затхлостью. Неудивительно. Вентиляция туннелей метро не работает уже три с лишним года. – Лампочка перегорела, что ли? – буркнул физик, напрасно щелкая туда‑сюда рубильником. Я посветила фонарём, готовая пальнуть во всё что шевелится. Яркий луч выхватил бетонные стены, окурок на полу и пустую банку из под пива. Ничего угрожающего. Впрочем, это было ещё не само метро, а владения загадочного Чингиза. Шагов за пятнадцать туннель упирался в металлические ворота. А совсем рядом дожидалась та самая дрезина – двухместная тележка с колёсами, приспособленными для езды не только по рельсам. Артём быстро что‑то проверил в незамысловатом на вид транспортном средстве и радостно сообщил: – Аккумуляторы – под завязку! Хватит часов на восемь, не меньше! Отсоединил зарядный кабель. Бросился к воротам и стал набирать следующую кодовую комбинацию. Я прикинула вес тележки. Перетащить её на рельсы метро будет не легко. Дьяболо в своём настоящем, а не виртуальном теле отнюдь не производит впечатления здоровяка. И от Михалыча – мало толку. Чего уж говорить про меня, слабую девушку. Ворота отъехали в сторону и муторные подземные ароматы накатили на нас по‑настоящему. Теперь это действительно метро. Московское метро. Страшноватое место, куда даже вооруженному человеку без особой необходимости лучше не соваться. Я осторожно выглянула за ворота… Рельсы в пятнах ржавчины, плесень на стенах… Капает вода с потолка. И неясные шорохи – где‑то очень далеко… Готовая ко всему, я шагнула вперёд. Только гулкое эхо отозвалось из темноты… СОКовцы действительно не знают о подземном ходе из «ГЛУБИНЫ».
Физик взялся за каркас тележки и я торопливо предложила: – Давай помогу! – Издеваешься? – ухмыльнулся Артём, – Она весит меньше тридцати килограммов! Сплошной армированный пластик и титановые славы! Новейшие японские аккумуляторы! Он, и в самом деле, без особого труда подкатил тележку, перетащил за ворота и ловко водрузил на рельсы. А я подумала, что если всё это правда, включая аккумуляторы, тележка стоит, как восьмисотый мерседес. Тайные ходы, диковинный подземный транспорт… Чингиз и вовсе превращался в легендарную личность. Этакий граф Монте‑Кристо наших дней… – Слушай, а чем он занимается? Наркотиками торгует? – Кто? – Твой друг. Артём хихикнул: – Скажи ещё – человеческими органами… Не‑а‑а! Чингиз – Король! – В смысле? – Это ж его сетевой «ник»! А знаешь, почему? Он, и правда – Король! «Ломаного» софта и пиратских дисков! Рядом с этим, героин – фигня! Да. Наркотраффик и сами миротворцы «держат» – на это закрывают глаза. А вот права собственности «Майкрософта» – тут уж всё «цивилизованное сообщество» звереет. В Туле каждые три месяца устраивают облавы на «пиратскую» продукцию. Рыжий регулярно отчитывается об этой борьбе на всех конференциях. А Чингиз, как видно, решил до конца вжиться в литературный «образ»… Только выдуманному герою было полегче – за его бизнес ему не грозило четверть века тюрьмы.
Михалыча мы усадили в кузов тележки и крепко привязали. Вероятно, Король не закреплял так тщательно даже самые ценные грузы. Старик не сопротивлялся. Был удивительно послушный, тихий. Препарат ещё действовал. А когда действие «дури» закончится, не думаю, что Михалычу удастся освободиться. В конце‑концов, умением вязать узлы я овладевала под его квалифицированным руководством. Артём аккуратно запер за нами ворота и уселся в кресло водителя. Пока всё шло гладко. Даже слишком. Я с сомнением тронула рукоятку инъектора с последней ампулой в обойме, взглянула на Старика и опять отвернулась. Нет. Хватит с него. И так, передозировка. В конце‑концов, я не хочу делать из него идиота. Я ещё должна задать ему несколько вопросов. И всё‑таки, почему на мне эта «химия» не сказалась?
Артём уверенно управлял тележкой. Должно быть, не раз ездил с Чингизом. Фары выхватывали из темноты однообразное пространство туннеля. С приличной скоростью и бесшумно мы удалялись от «ГЛУБИНЫ». Впервые за последние минуты я могла расслабиться. Но легче от этого не стало. Два с лишним года у меня были товарищи, было дело, ради которого стоило жить… А теперь? Если удастся ускользнуть, остаётся забиться в какую‑нибудь нишу и бороться за существование… Или попробовать устроиться в «бригаду» к Чингизу? Но для «короля софта», после сегодняшнего, тоже настанут нелёгкие времена. Мёртвый цээрушник плюс ещё куча трупов. Скорее всего – из той же конторы. Такое даже в Москве происходит не часто. Много, очень много вопросов возникнет к владельцам «ГЛУБИНЫ»… Рассчитывать на помощь нам не приходится. У Чингиза хватит и собственных проблем. Долго ли мы продержимся, полагаясь лишь на свои силы? Американцы всерьёз охотятся за Артёмом и его друзьями… Что я могу в одиночку? Только погибнуть. Да ещё, прихватить Артёма и остальных на тот свет. Чтобы врагам не достались их «золотые» мозги… Я покосилась на его безмятежную физиономию. Точь‑в‑точь, ребёнок дорвавшийся до любимого трёхколесного велосипеда… Нет! Я не хочу, чтобы он погиб. И выстрелить в него не смогу. Хотя, прекрасно помню, чему два с лишним года учил меня Михалыч. Пусть сам учитель оказался гадом – уроки‑то были правильные… Надо исчезнуть из Москвы. И оказаться в безопасном месте. Только где оно, это место? В таежном бункере у Новосибирска скрываются люди. Они называют себя Правительством Национального Спасения. Вся их армия – несколько тысяч полуголодных, плохо вооружённых партизан. Но эти партизаны могли бы захватить оборудование, материалы для производства нуль‑генераторов. Я ведь знаю – особо сложного оборудования или сверхредких материалов такое производство не требует… Мечты, мечты… До Новосибирска – как до Луны… Тысячи километров по разорённой и разделённой на несколько «государств» стране… Даже из Москвы вырваться нереально – без документов, без денег… И главное – кому можно доверять теперь, после всего?
Старик вдруг засмеялся. Я резко обернулась. Нет, порядок… Он по‑прежнему крепко привязан… Куда он смотрит? Я вгляделась и ощутила холодок по спине. Следом за нашей тележкой, не отставая, но и не приближаясь, двигались огоньки. Множество пар огоньков – чьи‑то светившиеся в темноте глаза… – Артём! – мой палец лёг на спусковой крючок «беретты». Физик посмотрел назад и успокаивающе махнул рукой: – Не бойся. Живых они обычно не трогают. Да они нас и не догонят… О, чё‑орт!!! – вдруг заорал он, изо всех сил вдавливая педаль тормоза. Слишком поздно. Тележка на полном ходу врезалась в натянутый стальной трос, а нас с Артёмом по инерции швырнуло через панель управления. «Беретту» я не выпустила, хотя довольно сильно ударилась головой о рельс. В следующее мгновенье крутнулась на спину и пальнула по вынырнувшим из бокового туннеля теням. Раздался вопль. Человеческий вопль. Впрочем, натягивать стальной трос поперёк путей – это тоже по– человечески. Потом что‑то острое пробило мою куртку и меня трухануло так, что в глазах потемнело и «беретта» сама вылетела из руки. Оказаться мишенью для разрядника – приятного мало…
Когда в глазах посветлело, я увидела высокую, склонившуюся надо мной фигуру с большим аккумуляторным фонарём. А ещё ощутила – кто‑то другой быстро и сноровисто шарит по моему телу, извлекая пистолеты, обоймы и всё содержимое карманов. Попробовала шевельнуться и из темноты донеслось приглушенное ворчание. Нечеловеческое. – Смотри‑ка, уже очухалась, – высокий направил свет фонаря на моё лицо и рассмеялся, будто откашлялся. Потом мне завернули руки за спину, защелкнули стальные браслеты и погрузили в кузов тележки, дожидавшейся в боковом туннеле. Чуть позже рядом бросили аналогично обработанного Артёма. Привязанный Старик, на котором дорожно‑транспортное происшествие мало сказалось, удивленно захлопал глазами. Моя надежная «упаковка» сыграла для него роль ремней безопасности. К тележке присоединили что‑то вроде платформы на колёсиках и уложили неподвижное тело. Наверное, тот в кого я успела попасть. Высокий сел рядом с водителем, ещё один крепыш забрался на платформу. Свет фонаря на мгновенье скользнул по автомату в его руках. «Барс»? Я вдруг вспомнила, что именно такими была вооружена исчезнувшая в «подземке» спецгруппа СОКа. Дрезина тронулась. В темноте за ней последовали огоньки светившихся глаз.
Изрядно попетляв туннелями, нас доставили в просторное помещение с нарядными цветистыми коврами на голых бетонных стенах. Впрочем, пол здесь – довольно грязный, щедро усыпан окурками и пустыми консервными банками. Меня и Артёма посадили в центре комнаты на ящик. Михалыча так и оставили у железных ворот, привязанным к кузову тележки. Лампы горят вполнакала, едва разгоняя сумрак в дальних углах. Кажется, здесь не любят яркий свет. И все же наших врагов можно разглядеть. На СОКовских спецназовцев они не похожи. У всех разнообразная, но одинаково грязная и засаленная одежда. А тяжелый запах, перекрывающий даже ароматы метро, я успела почувствовать намного раньше. Обычная внешность обитателей Развалин. Если бы не новенькие, замечательно начищенные и смазанные «барсы». – Добро пожаловать в наш убогий приют, – оскалил гниловатые зубы высокий. Именно этот тощий субъект в мятом, грязно‑сером плаще был здесь за вожака. Он не выглядел особо крепким. Скорее уж что‑то богемное проскальзывало во всём его облике – в заплетенных в косичку жиденьких волосах, в саркастичном прищуре… Остальные семеро – другие. Заурядные типажи людей, привыкших вырывать свой кусок хлеба – пусть даже вместе с горлом ближнего. – Так‑так, – прошелся по комнате тощий, заложив руки за спину, – Кого нам судьба послала? Друзья Чингиза, я не ошибаюсь? Очень рад видеть вас у себя. – Удивительное гостепреимство, – сморщился Артём, – Приглашать в гости с помощью разрядника – это даже оригинально. – Кстати, вы убили одного из местных. Тоже довольно невежливо. – Что‑то не пойму. Мы ведь к вам в гости не ломились. Ехали своей дорогой… – Не своей… нашей дорогой, – мягко поправил субъект в плаще. – Круто загибаешь! – вытаращил глаза Артём, – Может и всё остальное метро тоже ваше? – Поразительная интуиция, – тонко улыбнулся высокий, – Угадал с первого раза! Остальные, примостившиеся у входа на ящиках, отозвались искренним хохотом. Что за гадкие рожи… – Я – Слепень, хозяин метро, – уже без тени улыбки представился верзила. И хохот сразу прекратился. Я чуть двинула Артёма ногой, чтобы не ляпнул какую‑нибудь глупость. Осторожно подала голос: – Не маловато ли людей – контролировать всё метро? – Людей – вполне хватит, – пожал плечами Слепень. Один раз я слыхала про бандита с такой кликухой. Но «держать» всю подземку?… Даже, если у него наберется несколько сотен головорезов – все равно этого мало. И правительство Гусакова не смогло поставить метро под контроль, чего уж говорить про эту кучку бомжей с ворованными автоматами. – Может быть тоже представитесь? – почесал Слепень щетинистый подбородок. – Ты ведь забрал наши документы. – Документы – это лишь бумага и пластик. Меня интересует более ценная информация. Например, что за маразматическое существо прикручено к «чингизовской» колымаге… И сколько Король отвалит за всю вашу тёплую кампанию… – Нисколько не отвалит. Ты не знаешь Чингиза! – выпалил Артём, игнорируя мои отчаянные жесты. – Нисколько – это очень мало, – прищурился Слепень, – Может быть торговцы органами дадут больше? Бомжи с автоматами дружно заржали. А я подумала, что на шутку это не тянет. Скорее уж на констатацию беспощадной правды. – Послушай, Слепень, – я старалась вложить в интонацию максимальную убедительность, – Дело обстоит куда сложнее, чем кажется… Побеседуем с глазу на глаз. Если, конечно, не боишься. Бояться ему и в самом деле нечего. Хлипкий парень и пытающаяся казаться решительной девчонка – оба в наручниках, да ещё беспомощный старик, крепко привязанный к кузову тележки. – У меня нет секретов от товарищей, – всё же развёл Слепень руками. – Иногда и стены могут проболтаться. Он смерил меня пристальным взглядом. Хмыкнул, обернулся к своей разношерстной банде и помахал тыльной стороной ладони, указывая им на выход. – Ну, и что ценное ты хочешь поведать? – спросил, едва двери за ними захлопнулись, – Случайно, не номер швейцарского счёта Чингиза? Он небрежно устроился в мягком кресле. Его пальцы, свесившись на низкий журнальный столик, постукивали по рукоятке «беретты». Нас разделяло больше пяти метров. Если я на него прыгну, все равно он успеет нажать курок. С такого расстояния промахнуться невозможно. Что же ему сказать? Время тянулось, мы смотрели друг на друга и я лихорадочно перебирала возможные варианты. Артём в этот раз благоразумно молчал. Со слабой надеждой я покосилась на Старика – времени прошло изрядно, неужели в голове у него ещё не проясняется? Хоть он и враг, но в этой ситуации… Увы, вид Михалыча не внушал оптимизма, а фраза насчёт, «маразматического существа» по‑прежнему имела явные основания. Пауза затягивалась и я сказала первое, что взбрело в голову: – Слепень, мы не те люди, на которых можно заработать деньги. Единственное, что можно заработать – неприятности. – Это что, угроза? – чуть удивленно вскинул он брови. – Нет, нет, – отчаянно дернула я головой, – Чингиз действительно не даст тебе ни копейки. Из‑за нас – у него проблемы с полицией. Крупные проблемы. Думаю, он даже будет рад, что избавился от нас. Охотникам за органами тоже не нужны проблемы. Никто не даст тебе ни копейки. – Девочка, если ты пытаешься пудрить мозги… – Правду легко проверить. Скоро вся Москва заговорит о перестрелке в «ГЛУБИНЕ». Думаю, через несколько часов и полиция, и «охранка» будут стоять на ушах. Это плохое дело, Слепень, очень плохое… Лучше бы тебе сделать вид, что ты нас не встречал. Даже в метро не будет достаточно безопасно… – В метро, я – хозяин! – резко перебил он. Господи, неужели такой дурак? Маска ироничного спокойствия сползла с него. Губы задрожали: – Здесь я – хозяин! Я! Он опустил глаза и, вцепившись в рукоятку «беретты», добавил уже тише, глуховатым изменившимся голосом: – Пускай приходят. Пускай. Здесь и останутся. Я вдруг подумала – слишком уж странный он для заурядного бандита. И как ему удаётся держать остальных в подчинении? Слепень опять глянул на меня и попытался улыбнуться: – У Чингиза неприятности – это хорошо. Люблю, когда вы, жирующие уроды, начинаете стрелять друг в друга. А когда ваша полиция начинает стрелять в вас – это вообще замечательно. – Это не наша полиция! – не выдержал Артём. – Ваша… И власть, и полиция… Такие как Чингиз, если и ссорятся с ней – только потому, что не хотят делиться жирным куском. А со мной он будет делиться! Весь «траффик» дисков идёт через мою территорию. И ему придётся платить! Не из‑за того, что мне нужны его вонючие деньги. Просто здесь, под землёй – моя власть! – Да? А я думал – ты просто хочешь получить долю, – спокойно заметил Артём. Слепень встал. Его рука с «береттой» заметно тряслась. Но голос был совсем негромкий: – Ненавижу… Ненавижу таких… Они как пьявки… Таким, как они, хорошо. Всегда… А мы уходим под землю. Мёртвыми и живыми. Но однажды… Однажды мы вернёмся… – Это Чингиз‑то пьявка? – искренне изумился Артём. Я двинула его локтем в бок. – …Заплатите, за всё заплатите… Однажды мы выйдем из могил и выпьем вашу кровь. Всю до капли… До капли… – немигающие глаза Слепня лихорадочно блестели. Хотя в комнате было тепло, меня слегка зазнобило. Как легко он слетает «с катушек»! Хуже нет, иметь дело с невменяемыми. Повидала я их, особенно в 2013‑м, когда отсидела и вернулась… Я ведь и сама была такой. Первые недели… После того как узнала про своих. Потом оклемалась. А некоторые не смогли. И почти никто из них не пережил ту зиму… Этот бедняга – выжил. И не только уцелел, а можно сказать, карьеру сделал. Один бог ведает, как ему удалось в теперешней Москве… И всё таки, загадка – почему те подонки до сих пор не свернули ему шею? Выполняют его приказы…Чуть ли не по струнке перед ним ходят… – Слепень… – я чувствовала себя сапёром вступающим на минное поле, – Мы не такие, понимаешь… Мы – не враги. Сам посуди, из‑за обычных «разборок» СОК не поднимают… Он смотрел сквозь меня. Только думаю, если бы я попыталась встать – он бы не промазал. – Мы же по одну сторону… – Я тебе верю… – глухо отозвался Слепень, – Я вас отпущу. Но сначала – правосудие. Вы убили моего человека, вы должны мне одну жизнь. – Твои люди сами напали! – Никто не уйдёт от возмездия. Все узнают мою власть. И для Чингиза это будет хорошим уроком. – Ты ведь пожалеешь об этом! Слепень криво, страшновато усмехнулся и покачал головой: – Я уже давно ни о чём не жалею. Артём толкнул меня, горячо зашептал: – Вспомнил его, вспомнил! В «универе» он один семестр читал нам философию! – Как его имя? – Забыл! Это было на втором курсе… Нелепая ситуация, напоминающая плохой анекдот – вырваться из когтей «охранки» и умереть от пули несчастного, свихнувшегося преподавателя философии. Длинная рука с «береттой» стала медленно подниматься. Хриплый голос звучал почти торжественно: – Да свершится правосудие… Я подобралась. Нас разделяло уже не более трёх метров. Освободить руки не успею… Мгновеньем спустя что‑то просвистело в воздухе и Слепень выронил пистолет. Из предплечья его торчала обычная крышка от консервной банки. В два прыжка Михалыч оказался у дверей и задвинул засов. Честное слово, в эту секунду я была рада, по‑настоящему рада, что не вкатила Старику последнюю ампулу в инъекторе! Теперь «философ» один против нас. Если попытается левой рукой поднять оружие… Нет, не успеет. Я не дам. И Михалыч больше не напоминает расслабленную куклу – глаза светятся знакомым, почти весёлым блеском. Он – опять в форме. В отличной форме. И пока мы вели бесполезные беседы, успел освободиться от верёвок. Давай, Слепень, давай… Попробуй поднять пистолет… «Философ» не стал наклоняться. Отшвырнул «беретту» ногой в угол комнаты. Михалыч пожал плечами – задача упростилась. – Слишком много пустой болтовни, – улыбнулся, неотвратимо подступая к бывшему преподавателю. Но через мгновенье улыбка его растаяла. В сумрачном, дальнем конце помещения, из‑за стоявших в несколько рядов ящиков вынырнули тени. И тут же в свете ламп обрели плоть. – Ого… – выдавил Артём.
|