Глава 4

— Пойдем, — сказал Гарри, направляясь в сторону озера, когда они вернулись на территорию школы.

— Что? Куда это ты? — спросил Драко, останавливаясь и глядя ему вслед.

Гарри обернулся так, что шел теперь задом наперед и сказал:

— Курить, конечно. Пойдем.

Приглашение выкурить сигаретку с Гарри Поттером было чем-то новым и чуждым для Драко, и какое-то время он подумывал рассмеяться и уйти.

Гарри увидел выражение его лица и легко пожал плечами, отворачиваясь.

— Проклятье, — вздохнул Драко, обращаясь к самому себе. — Как, черт возьми, я позволил этому случиться? Весь дурацкий день ходить по пятам за Гарри Поттером.

Потом, уже громче, он окликнул:

— Тогда подожди меня!

Они дошли до пристани, где Хагрид привязывал лодки, на которых перевозил по озеру первогодок, сбросили ботинки и уселись на самый ее край. Их ноги не доставали нескольких дюймов до черной поверхности озера, и, слава богу, потому что Драко не собирался искушать гигантского кальмара, болтая ногами в воде.

— Вот, — сказал Гарри, протянув ему сигарету и взяв одну себе. Оба неуклюже держали их, ни один раньше никогда не курил. — Как мы их зажжем? У меня нет зажигалки.

— Чего нет? — спросил Драко, округлив глаза. — Это что, какое-то дурацкое изобретение магглов? Честное слово, Поттер.

Он использовал палочку, повторив заклинание, которое не раз слышал от матери, когда она прикуривала.

Пару секунд спустя оба держали свои зажженные сигареты, глядя на них сразу и с отвращением, и с интересом. Друг на друга Гарри и Драко не смотрели. В конце концов, Драко не хотел, чтобы Гарри узнал, что он никогда раньше этого не делал, а Гарри не хотел, чтобы Драко узнал, что он понятия не имеет, что делать дальше.

Гарри первым собрал мужество для попытки, он зажал сигарету губами и затянулся.

Некоторое время Драко нервно следил за лицом Гарри в ожидании его реакции.

— Черт! — воскликнул Гарри, отрывисто закашлявшись, его глаза слезились. — Вот черт! — После того, как кашель прекратился, он взглянул на Драко, который все еще наблюдал за ним, широко открыв глаза. — Теперь ты.

— После этого? — воскликнул Драко.

— Испугался?

Гарри следил за тем, как Драко вызывающе прищурился и поднес сигарету к губам, осторожно затягиваясь.

— Господибожемой, — задохнулся он, поморщившись. — Мерзость какая.

— А мне вроде понравилось, — беззаботно сказал Гарри, сделав еще одну глубокую затяжку, и в этот раз кашляя уже не так сильно.

Ночь была теплой, звезды отражались на гладкой поверхности озера, слышно было только плеск воды и отдаленное стрекотание сверчков. Драко, поглядев на Гарри, затянулся еще раз, его глаза заслезились от усилий не закашляться.

Они долго сидели в тишине, пока Гарри не докурил сигарету. Драко дал своей медленно догореть. Потом Гарри вздохнул.

— Надо возвращаться, — сказал он неожиданно устало.

Было уже поздно, и Драко, в отличие от некоторых, завтра намеревался присутствовать на занятиях.

— Да, — сказал он, совершенно не горя желанием возвращаться в слизеринскую гостиную. Здесь было тише, а в последнее время он просто жаждал тишины.

Но все же он поднялся на ноги и повернулся, чтобы направиться к замку.

Оттуда к ним мчалось что-то огромное и черное, Драко взвизгнул:

— Что это?!

Гарри оглянулся через плечо и округлил глаза.

— Убирайся! — крикнул он. Существо (Драко разглядел его достаточно, чтобы понять, что это большая черная собака) остановилось, оно почему-то выглядело обиженным. — Я иду обратно, нет необходимости тащить меня силой.

— Поттер, — прошипел Драко, стараясь не делать лишних движений, чтобы не привлекать внимания чудовища. — Что за фигня тут твориться?

Собака взглянула на него, а потом снова на Гарри, и подошла поближе, оставляя на земле следы. Гарри вздохнул.

— Если ты собираешься читать мне лекцию, Сириус, делай это на английском. Ему можно доверять.

— Мне, доверять? — оскорблено воскликнул Драко. — Поттер, ты не можешь мне доверять! Я же Малфой!

Гарри бросил на него странный взгляд.

— И правда. Я забыл.

Однако, пес, казалось, поймал Гарри на слове, и секундой спустя, его уже там не было. Вместо него стоял человек, смутно знакомый Драко. Он напрягся.

— Поттер, — прошептал он, — бежим отсюда.

— Зачем? — спросил Гарри, нахмурившись.

— Это Сириус Блэк! Он убийца!

— Он… мой крестный отец.

— Что?

— Просто… верь мне, ладно?

— Я никому не верю. Я Малфой, мне не полагается.

Гарри только пристально взглянул на него перед тем, как повернуться к Сириусу.

— Что? — грубо спросил он, и Драко лениво подумал, со всеми ли своими родственниками Гарри обращается подобным образом. Тогда неудивительно, что они запирали его под лестницей!

— Гарри, — голос Сириуса звучал утомленно. — Мы тебя везде искали. Ты не имеешь права убегать украдкой.

— Не имею права? Еще как имею! — воскликнул Гарри.

Сириус не обратил внимания на его вспышку.

— Несмотря на все, что случилось в последнее время, Гарри, ты не можешь и дальше так себя вести. Эти твои вспышки агрессии, пропуски занятий. Что ты хочешь этим доказать?

— А что я докажу, если буду посещать занятия? Напрасная трата времени. — Гарри угрюмо скрестил руки на груди.

— Гарри, — предупреждающе одернул его Сириус и перевел взгляд на Драко. — Если это дружба с Малфоем оказывает на тебя такое дурное влияние, мне придется запретить тебе проводить с ним время.

— Дружба? — презрительно усмехнулся Драко.

— Запретить мне? — возмутился Гарри.

— Я понимаю, как тебе больно, как ты испуган, Гарри! — воскликнул Сириус. — Поверь мне, я понимаю!

— Как, черт возьми, ты можешь это понимать? — прошипел Гарри, и Драко тяжело сглотнул, внезапно осознав, что понятия не имеет, о чем они говорят.

— Десяти лет в Азкабане мне хватило, чтобы понять, что такое страх и боль.

— Ага! — злорадствовал Драко. — Я так и знал! Ты действительно Сириус Блэк!

Оба: и Гарри, и Сириус, обернулись, глядя, словно сквозь него.

— Гм, Малфой, — наконец сказал Гарри. — Мы уже в курсе. Все нормально, забудь об этом.

— Но он убийца!

— Нет. Забудь. Просто… — Гарри раздраженно махнул на него, — помолчи пару минут. — И снова повернулся к Сириусу.

— Прошу прощения? — воскликнул Драко, но никто не обратил на него внимания. Сириус и Гарри снова спорили, и не было никого, кто мог бы стать свидетелем возмущения Драко из-за того, что ему посоветовали заткнуться. И кто, чертов Гарри Поттер! Это было ненормально!

— Все, — объявил Драко, но его снова никто не заметил. — Я ухожу в замок. Напомни мне никогда больше не принимать участия в твоих маленьких приключениях, Поттер.

Наконец, Сириус взглянул на него.

— Боюсь, что нет, Малфой. Дамбльдор хочет видеть вас обоих в своем кабинете. Полагаю, он захочет назначить вам взыскание или что-нибудь еще.

Глаза Драко расширились, его била легкая дрожь.

— Взыскание? — прошептал он, вспоминая вдруг реакцию отца на свое последнее взыскание. Еще две недели быть запертым в комнате? Нет, нет, нет.

— Что с тобой, Малфой? — спросил Гарри, хмурясь. — Ты словно привидение увидел.

— Все нормально, — еле слышно ответил Драко, внезапно желая, чтобы его ноги сейчас болтались в воде озера. Лучше стать обедом для кальмара, чем попасться отцу под горячую руку.

* * *

Гарри с радостью проспал бы весь следующий день, так он был утомлен вчерашней прогулкой в Хогсмид, но, пока все были на завтраке, Гермиона пробралась в их комнату и распахнула занавески у его кровати.

Она была в бешенстве.

— Гарри Поттер, ты проснешься немедленно, — прошипела она, стягивая с Гарри одеяло.

— Гермиона? — Гарри сонно моргал. — Что… что случилось?

— Случилось то, что ты все еще в постели, что ты опоздаешь на занятия, и что за завтраком до меня дошел интереснейший слух! По всей видимости, некий Гарри Поттер посреди ночи последовал в Хогсмид за Драко Малфоем!

— Последовал? — возмущенно проворчал Гарри. — Я точно за ним не следовал! Это он пошел за мной!

— Это к делу не относится, Гарри! — Она присела на кровать и некоторое время изучающе смотрела на него. — Гарри, что с тобой происходит? Мне начинает казаться, что я тебя совсем не знаю. Домашнюю работу не делаешь, на уроки не ходишь, шатаешься по Хогсмиду. Зачем ты туда ходил, кстати?

— Купить сигарет, — с отсутствующим видом ответил он.

— Что? Гарри. Милый. Ты не куришь.

— Знаю, — он издал небольшой смешок. — Малфой тоже не курит.

— Да мне плевать, что делает или чего не делает Малфой! Честное слово, если я узнаю, что ты так сходишь с ума из-за его дурного влияния, Гарри, я его убью.

— Почему все думают, что если Драко Малфой сходил со мной в Хогсмид, я теперь нахожусь под его влиянием? — воскликнул Гарри, дотягиваясь до очков. — Честное слово!

— Ну, в последнее время ты чаще ведешь себя как он, а не как обычно.

— Почему это я веду себя, как он?

— Не посещаешь занятия.

— Он всегда на них ходит.

— Не делаешь домашнюю работу.

— Домашняя работа у него всегда сделана.

Она выглядела раздраженной.

— Что и требовалось доказать! Ты ведешь себя еще хуже, чем он! Это его вина.

Гарри застонал, падая обратно на кровать.

— Почему во всем, что я делаю, виноват Малфой?

Последовало долгое молчание, потом она обиженно сказала:

— Не знаю. Но как только выясню, я убью его.

— Он ничего не сделал. Он просто был… там.

Это было правдой. В последнее время Драко ничего не сделал ему намеренно. Не в случае с доспехами, или с молнией, или с чуланом, или в любом другом. Он просто… был рядом.

А Рон и Гермиона даже этого не смогли сделать.

От этой мысли Гарри виновато покраснел.

— Гермиона, послушай. У меня все нормально. Все так же, как всегда.

Вранье. Гарри никогда не умел врать.

Гермиона это знала.

— Я беспокоюсь, вот и все, — мягко сказала она. — Ты так странно себя ведешь. Если тебе нужно с кем-то поговорить, Гарри, я всегда рядом.

— Все рядом, когда мне нужно поговорить, — прошептал Гарри, он вдруг почувствовал себя таким уставшим. — А что, если я не хочу говорить?

— Тогда чего же ты хочешь?

— Жить вечно.

Помолчав немного, она сказала:

— Так вот в чем дело? Ты боишься, что Сам-Знаешь-Кто причинит тебе вред?

Гарри улыбнулся, но улыбка была с оттенком горечи.

— Я уже сто лет не думал о Вольдеморте.

Все еще недоумевая, Гермиона сказала:

— Тогда что? Скажи мне, Гарри. Как я смогу помочь тебе, если ты не хочешь мне рассказать?

— Просто… будь рядом. Этой помощи достаточно, — он радостно улыбнулся, Драко распознал бы фальшь в этой улыбке мгновенно.

Но Гермиона, похоже, успокоилась.

— Ну, ты же знаешь, я всегда буду рядом. Теперь одевайся, я обещала Дамбльдору убедиться, что ты пойдешь на занятия.

Чувствуя себя немного обманутым, Гарри все же позволил ей вытолкнуть себя из постели. Он не хотел тратить свое время на посещение занятий. Но он все-таки решил пойти, чтобы прекратить ее расспросы. Это лучше, чем другой вариант, лучше, чем рассказать ей все. Потому что Гарри еще не говорил об этом вслух, он инстинктивно знал, что когда произнесет это, все рухнет, рухнет та стена из хрупкого гнева, который он лелеял в себе, чтобы спрятаться за ним, и у него не останется ничего, ничего, за что можно было бы уцепиться.

* * *

Дождь лил всю следующую неделю, он словно отражал Гаррино настроение. Гарри стал тихим и подавленным, он все чаще отвлекался, глядя на дождь за окном, все реже слушал профессоров. Но, по крайней мере, он ходил на занятия, Сириус и Гермиона заставляли его чувствовать себя виноватым из-за пропусков. Дамбльдор также решил, что частью его наказания за побег в Хогсмид и курение на школьной территории, будет обязательный разговор с Сириусом в течение часа раз в неделю.

Забавно, раньше Гарри все время, которое не тратил на сон, проводил бы с Сириусом, наслаждаясь при этом каждой минутой.

Остальная часть наказания заключалась в серии из трех взысканий. Драко заработал те же три взыскания, только вместо того, чтобы заставить его вести разговоры по душам с Сириусом, Дамбльдор отправил письмо его отцу.

Когда Дамбльдор объявил, что пошлет сову Люциусу, Гарри на мгновение испугался, что Драко потеряет сознание или заплачет или еще что. Парень сделался мертвенно бледным. Но он пробормотал только тихое: "да, сэр". И с тех пор даже не глядел на Гарри.

Так странно, у Драко Малфоя были неприятности из-за него. Наверное, Гарри должен был почувствовать удовлетворение, но он его не чувствовал. Он чувствовал только безнадежное одиночество.

По мнению Гарри, его первый разговор с Сириусом был полным провалом. Он сидел на кресле в комнате, которую Дамбльдор тайно превратил в спальню для Сириуса, а сам Сириус сидел на другом, и они поглядывали друг на друга, теребя нитки, торчащие из обивки на ручках кресел, избегая встречаться взглядом, и вели неестественную беседу.

Раньше Гарри никогда не задумывался о том, каково это для Сириуса. Он думал только, что Сириус был для него вроде отца, или должен бы был быть. Он никогда не знал, чем на это ответить, у него никогда не было отца. А у Сириуса никогда не было сына, и чем больше Гарри об этом задумывался, тем сильнее ему казалось, что он понимает Сириуса, понимает, как это для него, должно быть, трудно. Он никогда не был отцом, Гарри никогда не был сыном. Для них обоих это было нелегко.

И Гарри точно не был в подходящем настроении, чтобы облегчать эту задачу.

Только к концу часа, когда Сириус спросил с отчаянием, — Так как вы подружились с Малфоем? — Гарри выказал какой-то интерес к этому разговору.

— О, мы не друзья, — сказал он, усмехаясь одной только этой мысли.

— Я надеюсь. Он сын Люциуса Малфоя.

— И какая тут связь?

— Никакой, просто…

— Так или иначе, мы не друзья, так что забудь об этом.

— А кто же вы тогда?

— Кровные враги, — ответил Гарри, констатируя факт.

— Которые курят вместе, сидя на пристани посреди ночи?

— Совершенно верно.

— А.

— Что?

— Ничего.

Гарри долго с подозрением изучал Сириуса, потом заметил, сколько времени.

— Верно. Час уже прошел. Я могу идти?

Потерпевший поражение Сириус кивнул.

— Если тебе когда-нибудь будет нужно поговорить…

— Знаю. Ты будешь рядом. Ты и все остальные. Так и ждете, когда я захочу поговорить. Но я не хочу говорить.

— Тогда чего же ты хочешь, Гарри?

Гермиона спрашивала о том же. Гарри тщательно обдумал вопрос перед тем, как ответить:

— Я сообщу тебе, когда сам выясню.

* * *

Для Драко неделя была напряженной, Дамбльдор послал сову его отцу, написав ему, что Драко заработал три взыскания. Ожидание ответа отца было одной из самых ужасных вещей, которые приключались с Драко за все его пятнадцать лет жизни. Не то, чтобы он ожидал вопиллер. Его отец никогда не опустится до такого. На самом деле он знал, что ответ, когда он придет, будет коротким и высокопарным, едва ли большим, чем подтверждение получения письма Дамбльдора и обещание наказания через три недели, когда Драко вернется домой. Он мог только гадать, что это будет за наказание. Может быть, шесть недель в комнате! Это чуть ли не вечность!

Почти через неделю после поздней прогулки в Хогсмид, в пятницу утром, филин Драко наконец вернулся из особняка Малфоев, к его лапке был привязан пергамент.

Филин прибыл к завтраку, когда доставлялась почта, влетев вместе с остальными совами, и приземлился к нему на руку так, как его обучили, осторожно, чтобы не поранить.

Долгое время Драко только глазел на него, а он спокойно смотрел в ответ. Совы Малфоев не хлопают крыльями в ожидании угощения, это для них неподобающе. Наконец, вздохнув, Драко забрал пергамент и дал филину кусочек хлеба, поглаживая его перья и удивляясь тому, что филин, казалось, ему сочувствовал. Хотя может, Драко просто слишком отчаянно нуждался в сочувствии.

С той ночи слизеринцы всё пытались добиться от него ответов о том, что произошло, но он не хотел об этом говорить. Ни о прогулке в Хогсмид, ни о наказании, ни о том, как все это связано с Гарри. Теперь они сдались, потому что к Драко никто особенно не приставал, когда он ясно давал понять, что не желает, чтобы его беспокоили.

Филин улетел и Драко засунул пергамент в карман, даже не взглянув на него. У него еще будет потом достаточно времени, чтобы узнать свою судьбу.

Позавтракав, он вышел из Главного Зала и направился в свою комнату за книгами. Заставляя себя не зацикливаться на письме, Драко был сосредоточен на занятиях сильнее, чем когда-либо, кроме, разве что, Трансфигурации, которая никогда его не интересовала. На этом уроке Драко позволил себе отвлечься, он сидел на последнем ряду, и МакГонагалл редко обращала на него внимание. Опираясь подбородком на руку, он глядел в окно, на серое утро, на капли дождя, ручейками сбегающие по стеклу.

— Я так понимаю, — протянула МакГонагалл посреди урока. — То, что вы там увидели, должно быть, невероятно увлекательно, раз оно отвлекло вас от моей лекции.

Драко дернулся, повернувшись, уверенный, что она обращается к нему, но это было не так. Она обращалась к Гарри — к Гарри, который сидел, подперев подбородок рукой, и смотрел на дождь, зеркальное отражение его самого минуту назад. Странно, но это вызвало большую неловкость, чем если бы МакГонагалл бранила его. Мысль, что он разделял что-то с Гарри, что-то такое простое, как сбегающие по оконному стеклу струйки дождя, была почему-то интимнее, чем все, что когда-либо происходило между ними. Даже чем тот странный инцидент на квиддитчном поле.

— Гарри, — прошипела Гермиона, толкая его локтем, и Гарри, вздрогнув, повернулся лицом к профессору. Однако он не выглядел виноватым, только улыбнулся рассеянно и кивнул, словно давая разрешение продолжить урок.

После Трансфигурации, когда все остальные слизеринцы отправились на Историю магии, Драко отправился в другую сторону, вспомнив, что забыл учебник. Часть пути он прошел с гриффиндорцами, которые направлялись на Гербологию, а потом свернул в коридор, ведущий к подземельям.

— Малфой! Пожди минутку!

Он напрягся и медленно обернулся, хмурясь.

— Поттер, — сказал он холодно, пока тот догонял его. — Что, черт возьми, тебе нужно?

Гарри, похоже, удивился.

— Просто... вот, ты уронил.

Это было письмо отца, Драко совсем о нем забыл. Он вырвал его из Гарриной руки и повернулся, чтобы уйти.

— Подожди, — Гарри запнулся.

— Что?

— Ты на меня злишься? Ты всю неделю меня избегаешь.

Драко никогда еще не был так изумлен и искренне озадачен.

— Избегаю? Я никогда раньше не искал твоего общества, как я могу избегать тебя теперь?

Гарри моргнул и сказал медленно:

— Ну, раньше ты и не избегал меня нарочно тоже.

— Какое это имеет значение?

— Никакого, конечно… Я просто…

— Ты ведь не позволил своему чертову крестному отцу, жестокому убийце, убедить тебя в том, что мы с тобой друзья, да? — с издевкой прервал его Драко.

Гарри выглядел обиженным, и глаза Драко чуть расширились от этого зрелища.

— Нет, нет, конечно, — тихо сказал Гарри. — Я только хотел знать, что я такого сделал, чтобы тебя разозлить.

— Сделал? Поттер, да само твое существование бесит меня сверх всякой меры! Ты притягиваешь к себе все самые ужасные вещи, которые только можно представить, и они имеют тенденцию случаться со мной каждый раз, как я к тебе приближаюсь! Если бы я тебя избегал, что было бы в этом удивительного?

— Ну, я… я никогда… я… — он умолк. — Я притягиваю к себе все самые ужасные вещи, которые только можно представить? — Он, похоже, находил это странно, болезненно забавным. — Ты и понятия не имеешь.

— Имею, и в этом вся суть. У меня никогда не было такой полосы неудач, как в эти последние недели, и всегда ты был поблизости. Неудивительно, что я тебя избегаю!

— Так ты признаешь это.

— Конечно, признаю! — чувствуя себя измотанным, раздраженным, и зная, что опаздывает на урок, Драко начал медленно обходить Гарри.

— Но я думал…

— Что ты думал? Поттер, честное слово, чего ты от меня ожидаешь? Чего ты хочешь?

— Это... забавно, — еле слышно сказал Гарри. — Ты третий, кто спрашивает меня об этом.

— Так может, тебе следовало бы об этом задуматься, — резко ответил Драко.

— Я только… я… — глаза Гарри стали огромными и сверкали почти, как если бы он собирался заплакать, он сильно побледнел. — Мне немного одиноко. Вот и все.

— Одиноко? С каких это пор меня заботит, что тебе одиноко? Я что, нечаянно выпил многосущное зелье и стал похож на кого-то, кому не все равно? У меня что, за ночь волосы стали рыжими, и я покрылся веснушками? О, пожалуйста, скажи мне, что это не так!

Гарри сделал неуверенный шаг назад.

— Забудь, — прошептал он. — Я уже сам не знаю, что делаю.

Он провел дрожащей рукой по волосам, рукав его мантии при этом чуть соскользнул, и Драко моргнул. Его рука была словно в крови…

Но он опустил ее раньше, чем Драко смог в этом убедиться. И, в конце концов, он сам верно сказал, что не его обязанность об этом волноваться.

— Ладно, — сказал Драко, нервно сглотнув. Хотел бы он, что бы все было по-прежнему, чтобы за эти последние недели ничего не изменилось. Было куда проще, когда он хотел только одного — превратить его жизнь в ад. А теперь он просто хотел никогда его больше не видеть. — Мне пора.

— Да, — Гарри кивнул. — У нас сегодня первое взыскание, с Филчем.

Драко нахмурился.

— Я знаю.

— Хм, тогда до свидания.

Все еще хмурясь, Драко не в тему ответил:

— Да.

Потом он повернулся и поспешил прочь.

* * *

Гарри невероятно устал. Устал скорее не как "Мне нужно поспать. У меня уже глаза слипаются, не могу держать их открытыми", а как "Я не хочу больше быть здесь. Не думаю, что смогу держать глаза открытыми без того, чтобы они не наполнились слезами". С тех пор, как Гермиона стала заставлять его ходить на занятия, и с самого первого разговора с Сириусом, вся его непокорность пропала, он сник и существовал только как жалкое отражение Гарри Поттера, Мальчка-Который-Как-Бы-Выжил.

Гарри всматривался в трещины и царапины на каменном полу, шагая по ним, когда направлялся в Главный Зал, чтобы встретиться с Драко и Филчем для отработки взыскания. Еще один способ отмерять удары сердца. Подпрыгивающие камешки, капли дождя, шаги.

Их назначили отскребать каменные плиты в зале у входа. Гарри, не горевший желанием вовлечь Драко в разговор, подобный предыдущему, встал на четвереньки и молча начал работать губкой. Единственным звуком было скобление губки по камню, и только несколько минут спустя до Гарри дошло, что отскребает пол только он один. Он взглянул на Драко.

— Что?

Тот, похоже, был в смятении.

— Отскребать пол? — сказал он слабым голосом. — На четвереньках?

— Ну да. Филч сказал, что именно это нам и нужно делать.

— Но… Я ни разу в жизни не отскребал пол!

— Это не сложно, — Гарри округлил глаза.

— Дело в принципе! Малфои не скребут полы.

— Я точно не собираюсь делать все в одиночку.

Драко фыркнул, усаживаясь на пол с другой стороны пятна, которое отскребал Гарри.

— Почему бы и нет? Ты во всем виноват.

— А ты никогда ни в чем не виноват, да? — резко ответил Гарри, внезапно рассердившись. Он поднялся на ноги и швырнул губку на пол, обрызгав Драко водой.

Драко не обратил на это внимания. Он уставился на руку Гарри, в его глазах было что-то, похожее на шок.

— Поттер, — сказал он тихо, поднимаясь, — ты совсем с ума сошел?

Гарри сузил глаза, замерев.

— Что?

Не дав себе труда ответить, Драко протянул руку и схватил Гарри за запястье. Он задрал рукав мантии, обнажив руку Гарри до того, как тот успел ее отдернуть. Вся она была в порезах, но не в таких, которые бывают при попытке самоубийства; порезы были скорее случайными, разными по длине и глубине, словно Гарри рисовал ножом на руке. Они были все еще покрыты запекшейся кровью.

Гарри выдернул руку и отвернулся.

— Поттер, — протянул Драко. — В чем, черт возьми, твоя проблема?

— Нет у меня никаких проблем.

— Что, как только меня нет рядом, чтобы спасти твою никчемную жизнь, ты начинаешь заниматься подобным идиотизмом? Так, что ли?

— Это не имеет с тобой ничего общего, — закричал Гарри, резко развернувшись и со всей силы толкнув Драко. Тот оступился и, поскользнувшись на губке, упал назад, с глухим звуком ударившись головой о каменный пол.

Последовала долгая пауза, во время которой никто не двигался. Гарри замер, глядя на Драко, который неподвижно лежал на полу с открытыми глазами.

— О боже, — выдохнул Гарри, дрожа, и опустился на колени рядом с ним. — О боже, Малфой, я не хотел. Малфой, не умирай. О боже.

Он коснулся лица Драко, гладя его отчаянно, чуть не плача, и только когда ресницы Драко затрепетали, и он моргнул, Гарри остановился, задержав дыхание. Одной рукой он все еще поддерживал его голову, другой касался щеки.

— Похоже… — сказал Драко, опасливо поморщившись. — Я что-то себе сломал.

— Что сломал? — всхлипнул Гарри.

— Может, голову?

Гарри разогнул свои пальцы, проверяя, нет ли на них крови. Ее не было.

— Не думаю, — сказал он осторожно. — Хочешь, я позову мадам Помфри? Клянусь, я не…

— Поттер, — пробормотал Драко, закрывая глаза. — Помолчи минутку. И не вздумай звать Помфри. Она меня ненавидит еще с третьего курса.

— Когда ты притворялся, что у тебя поранена рука, чтобы пропустить тот матч по квиддитчу и чтобы гиппогрифа Хагрида казнили? — сказал Гарри, просто констатируя факт.

Драко открыл довольно сверкнувшие глаза.

— Да.

Гарри прикусил губу, моргая, чтобы не расплакаться.

— Прости, Малфой, я нечаянно, я подумал, ты умер.

— Со мной все в порядке, — сказал Драко, слабо усмехаясь. — Обещаю. Можешь перестать гладить меня по щеке. Честное слово, Поттер…

Гарри с воплем отдернул руки, и голова Драко снова с глухим звуком ударилась о каменный пол.

— Черт, — застонал Драко, зажмуривая глаза.

В этот раз Гарри не чувствовал особенного раскаяния.

— Давай я помогу тебе сесть, — сказал он, осторожно приподнимая его за плечи. — Нормально?

— Достань мне мою палочку, — захныкал Драко. — Голова болит, я произнесу заклинание против этого.

Искать палочку в мантии Драко для Гарри было новым впечатлением, и к тому времени, как он отыскал ее, он немного покраснел и надеялся только, что Драко этого не заметит.

— Вот, — пробормотал он, пихая ее в руку Драко.

Через пару минут головная боль Драко прошла, и он нетвердо встал на ноги. Гарри с беспокойством смотрел на него.

— Я, правда, очень сожалею, — сказал он снова.

Взгляд Драко стал расчетливым.

— Насколько сожалеешь?

— Что… о чем ты?

— Достаточно сожалеешь, чтобы в одиночку отскрести пол?

Гарри с сомнением оглядел большой зал. Но он чуть не убил Драко…

— Наверное.

— Великолепно! Я подожду снаружи, позови меня, когда закончишь.

— Снаружи? Там же дождь идет!

— Ты что-то имеешь против дождя? Я видел тебя в ту грозу, когда молния чуть в тебя не попала, — фыркнул Драко.

— Мне нравится дождь! Я люблю дождь. Я просто думал, он оскорбляет твои лучшие чувства. Он ведь не упорядоченный, не аккуратный. Мне казалось, тебе нравятся именно такие вещи.

— Да. Но есть и исключения, — он широко улыбнулся. — Если тебе так нравится дождь, идем со мной.

— Но как же полы!

— С каких это пор Гарри Поттер заботиться о правилах? Это была твоя идея насчет Хогсмида.

— С каких это пор Драко Малфой о них не заботится? — парировал Гарри.

Драко пожал плечами.

— С тех самых, как нарушил их достаточно, чтобы отец убил меня. Хуже уже быть не может.

— Он убьет тебя за это?

— Если только ты не убьешь меня первым, — сказал Драко дразнящим тоном.

Гарри уставился на него, он не знал, как вести себя с Драко, когда тот был в игривом настроении.

— Если мы не очистим полы, нам назначат столько взысканий, что мы будем отрабатывать их вечно.

— Мы можем точно так же наплевать и на них. Ладно тебе, это не похоже на поведение того, кто вдруг решает прогуляться до Хогсмида, чтобы купить сигарет.

— Ты хочешь, чтобы я был тем Гарри?

— Да. Он мне довольно-таки нравился.

— Нравился?

Драко поспешил продолжить:

— Ну, не как друг. Скорее как: "Эй, это впечатляет, клевый он парень. Если бы только он не был таким наглым, самоуверенным гриффиндорским придурком большую часть времени"… Эй!

Гарри, только что легонько пихнувший Драко, ухмыльнулся.

— Ты это заслужил, Малфой, — он оглядел губки и ведро с мыльной водой. — Фиг с ним. Пойдем.

Дождь шел сильный, хотя в небе не было ни молнии, ни грома, и Гарри сбежал по ступенькам, подняв лицо к струям дождя и широко улыбаясь. Драко засмеялся и спустился вслед за ним, его больше не волновало, что похоже, ему постоянно приходится следовать за Гарри.