Глава 3. За запахом идут последствия

На следующий день Виктор снова заглянул на ту самую дверь, ведущую в подвал и в этот раз, она была отворена, Грачёва по странности дома не было (чаще всего Даниил сидел в своей комнате, да читал затёртый журнал) Анатолий снова, куда-то исчез, что уже не было новым явлением. В итоге Виктор пошёл один, он спустился по шатким ступеням в кромешную тьму, веяло тем же дурным запахом, но теперь в стократ мощнее, на одной ступени он чуть не слетел и слетел бы, если бы она не была бы последней. Во тьме раздались щёлканье выключателем «не работает, потух» - думал Виктор и в это же время, тьма разлетелась по неосвещённым углам, зная теперь своё место под лучом фонаря. Виктор поводил фонарём по комнате, в которой стоял, нечего не обнаружив, он прошёл в другую и там его уже заинтересовал один факт – запах становил более навязчивым и могущественным.

Он взглянул в следующий дверной проём, откуда веяли и зигзагами танцевали на полу тени языков пламени, ему поначалу показалось, что комната охвачена огнём, но нет, это было не так. В ней находилась печь, печь, что обогревает весь дом, только теперь до постояльца дошло и почему не доходило ещё до других: Никто дабы их дом греть трубу в лес не протянет, у них была собственная печь и значит в этой котельной сидит их кочегар. Он отключил фонарь, Виктору вздумалось, если тот ещё звука не издал, пройти тихо, может, тот спит и ему удастся, не разбудив взглянуть на него. Он сделал шаг, а потом ещё тише первого второй, тут он подумал, что крадётся, всё же громко сделал ещё пару, но ещё тише, потом быстрее так же пару шагов, как вдруг раздался хриплый голос из котельной «Чего в детство пал?».

Виктор не знал, что ответить, а может было не ему сказано, и он сможет тихо уйти, коли узнал, что кочегар не спит.

- Ну, ты чего? Пришёл? – теперь стало ясно, это было ему, но обладателя басистого голоса так и не было видно.

- Мне?

- Не, не тебе, вон рядом обернись! – Виктор чуть со страху власть над ногами не потерял, хоть и делал вид уважаемого, взрослого человека, сзади не было людей.

- Да тебе, кому ж ещё! – снова раздался в языках пламени голос.

- Я это и не знал, что тут … вы – он не знал, как объяснить свою выходку.

- Теперь знай!

- Запах вот, что…

- Чего запах?

- Из подвала идёт…во… мы …я и пришёл проверить

- Это банки попадали вот и запах гнильца развеивается, там, кажется, ещё крыса умерла от огурца, прям таки неясно, сам ел – нечего, а крыса померла….

- Может, стара была

- Может, ну ладно я приберусь, а ты приходи как-нибудь в следующий раз, я сейчас занят.

- Зачем?

- А ты посиди здесь один…скучно малость, ты не забудь, приди…

- Хорошо

- Ты только вправду приходи, поговорим…

Виктор выбрался и сам был тому рад из подвала, теперь лёгкие будто воскресли от глотка свежего воздуха, свет ударил бойко в запыленные стёклышки очков. Он снова нахмуренный, не мог выкинуть кочегара из головы, теперь, когда он был наверху в голове рождались новые вопросы, но спускаться снова было бы неприлично, поэтому он решил, что второй визит туда будет совсем скоро.

Виктору не хотелось идти в свою комнату, он вздумал пройтись спокойно по дому, посмотреть в окна, где царил ветер и холод, вспомнить тёплую, закопчённую комнатушку с языками пламени…

Он так и поступил, прижался поближе к стеклу, с виду могло показаться, что именно он греется от стекла, будто дом застыл, в то время как на улице жарко. Но на самом деле он чувствовал всей кожей потоки, сквозившего уличного холода, зачем он даже сам не мог ответить и только думал, что в его поступке есть нечто романтическое, философское. Именно в этот момент, он скрутил губы трубочкой, воображая, что курит сигарету. Он никогда не курил и даже не ведал такого ощущения, а лишь только хотел начать, но всё как-то не выходило, да главное он доказывал сам себе, что это дело вредное, а попробовать хотелось и иногда даже сильно, прямо, как сейчас. Наверное он даже получал половину того удовольствия, что курильщик в эти самые моменты, представляя себя курящим, в густом, сером дыму. Виктор думал, что находится вне общества, размышлял, будто оно спереди, сзади, справа, вообще вокруг него, но не в нём, не в его идеалах, интересах. Был ли он того? Безусловно, только все не думали так, не думал и он так, были ли они после этого того? Возможно, но кому интерес быть не дурнем среди дураков, наверно только у Виктора был интерес в этом, да у управленца Анатолия, который в тайне держал свою жизнь от жильцов, но его близкие знакомые знали насколько он не страдает в обществе от отсутствия партнёра по спорам. Он мог без сложности стать и умным, и дураком, и ему даже нравилось такое перевоплощение. Однако, если говорить на чистоту у Анатолия и не было настолько хорошо близких знакомых, всех своих знакомых он подразделял на нужных, ненужных, и нужных именно сейчас, а в другой момент он мог уже их забыть, если уже теряли свою необходимость, причём сразу. Это выборочная память, была ещё той причудой, но как ему казалось весьма полезной, а всё, что было, по его мнению, полезным, сразу становилось нужным.

Виктор еле оторвался от пленительных дум, выпрямился, пару раз моргнул глазами, пелена слетела с глаз. Ему вздумалось подняться на второй этаж, пройтись рядом с дверьми соседей, но это казалось, странным и он откинул эту мысль и ушёл в свою комнату, вернувшись к стопкам книг…