Атака на прораба

Строительный трест, который возводил здание «Медового дома», работал не по‑комсомольски. А может быть, ребятам просто казалось, что здание возводится слишком медленно.

Однажды Бертгольц привел в райком прораба стройки, здорового усатого сибиряка с широкими бровями.

– Вы посмотрите на него, – бросил торжественно Женька, придумывая на ходу хитрый маневр. – Вот такие обыкновенные с виду мужчины и делают чудеса. Товарищ Зайцев предложил работать в две смены. Нам остается установить дополнительно два прожектора, и работа закипит. «Медовый дом» мы сдадим раньше на несколько месяцев.

Зайцев опешил. Он никогда не обещал Женьке и в райком пришел, полагая, что его действительно вызывает секретарь. Прораб понял, что Женька загоняет его в западню, и хотел уйти, однако Бертгольц удержал его и продолжал свою хитрую атаку. Он стремительно схватил телефонную трубку, набрал номер и заорал:

– Редакция! Редакция! Это говорят из райкома комсомола. Прошу вас срочно прибыть к нам. Сфотографировать героя трудовых будней товарища Зайцева. Он работает прорабом на стройке «Дома молодоженов». Он решил сдать дом на пять месяцев раньше срока. Он сделал так, что люди работают в две смены. Он сибиряк, имеет награды.

– Сколько? – спросил Женька Зайцева радостным голосом.

– Ну, семь медалей и три ордена, – буркнул прораб, понявший, что окончательно попался.

– За геройские подвиги он имеет кучу орденов и медалей. Прошу поместить его не только в местной газете, но и в центральной… Да, люди работают, несмотря ни на какие погодные условия.

– Спасибо, товарищ Зайцев, – поднялся из‑за своего стола Володя Мичуров, радуясь, что этот человек, с которым он сто раз ругался из‑за того, что дом строится медленно, неизвестно почему вдруг так круто изменился.

Тихомиров и Мичуров изо всей силы жали ему руки. А Женька от избытка чувств начал целовать прораба в небритые щеки.

– Только вы мне людей, комсомолии своей давайте, туго с народом, – грустно проговорил Зайцев и осторожно прикрыл за собой дверь.

– Как тебе удалось перевоспитать его? – удивленно спросил Андрей Женьку.

– И сам не знаю, – отвечал Женька. А лицо его было хитрым‑хитрым.