Функционализм и неофункционализм

Основоположником функционализма был Давид Митрани, который считал, что нужно не искать идеальную форму международного сообщества, а раскрыть те функции, которые оно должно выполнять. Согласно функционализму, суверенитет можно передать только посредством функции.

По мнению Д. Митрани и А. Клоуда, люди должны рационально определить свои нужды и творчески подойти к созданию институтов, способных выполнить вверенные им функции. Дэвид Митрани описывает функционализм как «использование существующих социальных и научных возможностей для ведения совместной деятельности или продвижения определенных интересов, предоставляя друг другу право на проведение собственной политики в пределах данной деятельности».

Принцип функционализма – четкое разделение функциональных сфер и секторов, что сводит до минимума конфликты между государствами посредством рационального регулирования. Функциональное сотрудничество начинается с составления не политических, а экономических и социальных планов и задач, таких как общее управление ресурсами, борьба с безработицей, здравоохранение. Создание интернациональных организаций между двумя и более странами для решения интересующих вопросов виделось основным шагом.

Д. Митрани считал, что целью политиков является завоевание и удержание власти, а не забота об общественном благе. Он был убежден, что транснациональные организации могут лучше удовлетворить человеческие нужды, чем национальные государства. Он видел два преимущества в создании таких организаций: во-первых, эффективное выполнение поставленных задач будет отвлекать лояльность людей от национальных государств; во-вторых, их существование сократит риск возникновения международных конфликтов. В этом контексте Д. Митрани предрекал появление международных организаций, ориентированных на выполнение конкретных задач, т. е. трансформацию всей системы международных отношений, указав при этом на неизбежность ослабления национальных государств.

Каждая функция автоматически порождает другую функцию и, таким образом, возникает первичный ярус функциональных организаций. Для их успешного взаимодействия потребуется второй ярус, сфера компетенции которого определялась бы на основе потребностей, возникших на первом этапе. Следующий этап включает уже создание функциональных организаций в мировом масштабе, т. е. подобия мирового правительства.

По мнению Д. Митрани, создание федерации не устраняет принципиально разрывов между странами. Кроме того, региональная интеграция не обязательно должна быть основана на географических принципах. Регионами, по мнению функционалистов, являются функциональные зоны, в пределах которых осуществляются экономическая, технологическая или иная функции.

В рамках неофункционализма логика интеграции была впервые разработана и проанализирована Эрнстом Хаасом: «Наднациональный стиль подчеркивает непрямое проникновение политики в экономику, поскольку экономические решения всегда приобретают политическое значение в умах участников интеграционного процесса».

Наиболее важным отличием от предшествующей теории было признание необходимости политического фактора в процессе интеграции. Э. Хаас подразделял политику на «низкую» и «высокую». «Низкая» политика включает сугубо прагматические цели, связанные с повышением благосостояния, экономическим ростом. «Высокая» политика подразумевает внешнеполитическую стратегию, защиту национальных интересов, отстаивание международного престижа государства. Таким образом, «нижние субъекты» интеграционного процесса – группы интересов и политические партии, а «верхние» – наднациональные органы.

Эрнест Хаас дал наиболее полное определение политической интеграции. Под этим термином он понимал процесс, в ходе которого участники политической жизни нескольких национальных систем делегируют часть функций в сторону центра, обладающего определенной юрисдикцией или же стремятся распространить ее по отношению к существующим государствам.

Интеграция, таким образом, по своей сути есть распространение влияния на конкретную территорию. Э. Хаас связывал интеграцию с общественными процессами, с целенаправленной деятельностью политических групп, не имеющих какого-то общего плана, а преследующих лишь собственные интересы. Интеграция в понимании Э. Хааса является итогом этого спонтанного политического взаимодействия. В своем труде «Объединение Европы» (1958) он выделяет основные предпосылки интеграции:

- индустриально развитая экономика, активно вовлеченная в международную торговлю;

- наличие политически мобильных общественных масс;

- конкурирующие между собой группы элит;

- взаимоотношения элит, регулируемые конституцией, традициями или парламентской (президентской) демократией. Поскольку в странах третьего мира данные предпосылки представлены в менее развитой форме, чем в Европе, существовало мнение, что в этих странах интеграция не достигнет такого прогресса, как в странах Европы.

Неофункционалисты считают, что процесс перехода от политического объединения к экономической и политической интеграции должен произойти автоматически. В связи с этим Э. Хаас предложил три варианта конечных продуктов интеграции:

- региональное государство;

- региональная община;

- асимметричная региональная надстройка.

Неофункционализм представляет угрозу суверенности национального государства, так как предполагает делегирование части его полномочий наднациональному органу. Неофункционалисты представляют интеграцию как качественно новое явление в сравнении с национальным государством, конфедерацией, межправительственным сотрудничеством. Они убеждены, что интеграция меняет не только форму, но и содержание государственной деятельности. Большинство постулатов неофункционализма оказались опровергнуты практикой европейской интеграции, однако неофункционализм сыграл большую роль в дальнейшем развитии теории интеграции благодаря проведенному анализу влияния политики на экономику.

Центральным элементом неофункционалистской теории является концепция так называемого «переплескивания» (spillover), широко распространенная в западной экономической науке и социологии. Согласно Леону Линдбергу, эффект «переплескивания» имеет место, когда «действие, предпринимаемое с определенной целью, создает ситуацию, при которой достижение первоначально поставленной цели может быть обеспечено лишь посредством дальнейших действий, которые, в свою очередь, создают необходимость дополнительных действий и так далее». Логика «переплескивания» говорит не только о неизбежности распространения интеграции на все новые и новые области, но и о ее качественном развитии, углублении, переходе от менее к более высоким формам интеграционного строительства. Неофункционалисты использовали концепцию «переплескивания» для теоретического истолкования всей цепочки экономической интеграции: перерастания зоны свободной торговли в таможенный союз, затем – в общий рынок, а в последующем – в экономический и валютный союзы. Они ожидали, что развитие экономической интеграции повлечет за собой институциональные изменения и поднимет на новый уровень политическую интеграцию. Для реализации эффекта «переплескивания», по мнению неофункционалистов, необходимы целеустремленные политические действия, они отвергают мысли об автоматическом действии этого эффекта.

Также, по их мнению, интеграция должна развиваться, в первую очередь, в тех областях, где она может дать осязаемый результат, т. е. интеграция должна быть экономически оправданной. Рассчитывать на поддержку общества можно лишь в том случае, если интеграция принесет ощутимые плоды обществу и различным социальным группам.

С точки зрения неофункционалистов, наднациональные интеграционные институты позволяют наилучшим образом выделить и защитить общий интерес участников интеграции.

1.2.3 Реализм и неореализм

Идеи реализма связаны с именем Ганса Моргентау. Реалисты исходят из того, что национальные государства являются «вечными» элементами системы международных отношений и руководствуются своими собственными интересами. Высшим интересом является «выживание». Поэтому стержнем их внешней политики является проблема безопасности. Главным средством ее обеспечения служит военный потенциал государства. Но наращивание военного потенциала и укрепление безопасности одного государства неизбежно ведет к ослаблению безопасности других государств. Это извечная дилемма международной безопасности. Пытаясь справиться с ней, государства начинают сотрудничать друг с другом.

Последователи так называемого неореализма выдвинули теорию о том, что основой межгосударственной анархии является распределение силового потенциала между государствами. Поведение государств изменяется в зависимости от перераспределения силового потенциала. Таким образом, анархия может порождать порядок, но не может вылиться в эффективное и длительное сотрудничество, поскольку государства остаются в состоянии конкуренции и каждое из них руководствуется правилами конкурентной борьбы.

Европейская интеграция не вписывалась в представления реалистов и неореалистов о динамике международных отношений, она представлялась им своего рода аномалией, которая появилась в ходе холодной войны.

1 .2.4 Теория межгосударственного подхода и теория коммуникации

Возникновение этого направления в изучении интеграции связано с именем Стэнли Хоффмана, который подчеркивает необходимость определения центрального элемента, и им, по его мнению, является национальное государство. «Государственные интересы, – подчеркивал С. Хоффман, – являются конструкциями, в которых идеи и идеалы, прецеденты и опыт прошлого, внутренние силы и правители – все играет свою роль».

С. Хоффман разделил политику на «высокую» и «низкую». Первая охватывает сферу международной безопасности. Вторая – сферу экономических отношений и иной деятельности, в которых главную роль играет взаимодействие обществ. В связи со снижением роли национальных государств в этих сферах интеграция служит для них удобным инструментом сохранения контроля.

Чем успешнее идет интеграция, тем больше вопросов она создает в плане обеспечения национальной безопасности. Она порождает противоречия в отношениях между национальными государствами и наднациональными институтами, а также порождает неопределенность между самими национальными государствами, поскольку каждое из них занимает свое, особое место в системе международных отношений, имеет свои интересы.

Другой представитель этой теории – Дональд Пучала дал определение ЕС как «системы согласия» (concordance system) – сложного целого, в котором государства-нации сохраняют свое значение и являются главными действующими лицами. Система согласия заставляет участников учитывать взаимозависимость и действовать, проявляя повышенное внимание и предупредительность в отношении друг друга.

Таким образом, с точки зрения реалистов, интеграционные группировки создаются для достижения общих целей. При этом подчеркивается особая роль государства, которое определяет решения общих проблем. «У государства нет постоянных друзей, а есть постоянные интересы».

Основателем анализа коммуникаций считается американский политолог Карл Дойч. Он первым дал истолкование роли национального государства в системе международных связей, показал необходимость учета отношений не только между государствами, но и между обществами и народами. Если федерализм и функционализм были направлены на преодоление или сдерживание национального государства, то сторонники теории коммуникации стремились найти способ стабилизировать систему национальных государств, не ломая ее. Карл Дойч исходит из того, что коммуникации составляют тот «строительный материал», из которого создаются общины.

Под интеграцией К. Дойч и его сторонники подразумевают создание «чувства сообщества», а целью исключения войны они считают развитие взаимопонимания в обществе, создание институтов и практических инструментов, способных обеспечить возникновение ожидания «мирных изменений» на достаточно длительную перспективу. Возникновение «чувства сообщества» К. Дойч и его сторонники считают качественным этапом в развитии международных отношений, так как ставят его выше договоров, пактов и союзов между государствами. «Чувство сообщества» между государствами, считают они, является функцией уровня коммуникации между ними.

Теория коммуникаций раскрыла важнейшие закономерности развития современных международных отношений, без которых теоретическое познание европейской интеграции было бы невозможным. К. Дойч рассматривает мировое сообщество как совокупность различных политических групп, находящихся в процессе взаимодействия и взаимовлияния. Основное внимание в процессе интеграции, по мысли сторонников этой теории, должно уделяться созданию «сообщества безопасности».

К. Дойч также сформулировал основные задачи интеграции:

- сохранение мира (что достигается за счет наличия политических союзов, дипломатических усилий и т. д.);

- достижение многосторонних целей;

- выполнение специальных заданий (например, увеличение ВВП);

- приобретение нового имиджа и ролевой идентичности (можно проследить через поведение политических элит, народных масс, а также через использование общей символики).

На основании данных пунктов можно судить о степени успешности данного интеграционного объединения. В качестве исторических примеров успешной интеграции К. Дойч приводит такие: Англия и Уэльс, Англия и Шотландия, США, Германия, Италия, Швейцария, Австро-Венгерская монархия, Объединенная Арабская Республика и т. д. При этом процесс интеграции происходит вокруг какого-либо ядра, представляющего собой наиболее сильный политический союз. В качестве такового К. Дойч считает Англию в случае Объединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, Пьемонт в Италии, Пруссию в Германии, в случае США – Массачусетс, Вирджинию, Пенсильванию и Нью-Йорк и т. д. Значительную роль в становлении интеграционных объединений в истории играли инновации – период Реформации и реформы Тюдоров в Англии; либеральные реформы в Италии, Германии и Швейцарии в XIX веке; борьба за независимость в США и др.

С точки зрения К. Дойча, успех интеграционного образования также зависит от внешних обстоятельств и факторов, среди которых он выделяет:

- обоюдные взаимоотношения государств;

- совместимость общих ценностей и заслуг;

- обоюдную ответственность;

- некоторую степень общей идентичности и лояльности.