Сущность и генезис культуры с точки зрения семиотического подхода

Мир человека - это мир вещей. Любая вещь, коль скоро она будет обмениваться или передаваться, т. е. вступать в процессы коммуникации или трансляции, скорее всего не будет в этих процессах индивидуализирована. Так, к примеру, необходима определенная ситуация (например, право собственности), чтобы конкретная учебная книга, став «моей», выделялась из всего тиража таких книг. В общем же виде, под словом «учебник» будут скрываться все экземпляры данного издания, и каждая книга будет рассматриваться как аналог любой другой - так, по крайней мере, к этому отнесутся в магазине или библиотеке при ответе на вопрос о том, есть ли у них данный учебник. А для большинства прохожих, идущих мимо книжного магазина или библиотеки, слово «учебник» описывает всю учебную литературу, т.е. является предельно широким понятием.

Следует исходить из того, что в процессах обмена информацией один объект может быть аналогом другого объекта. Так, изображение Спасской башни Кремля является аналогом изображения всей Москвы. Постепенно такой объект становится отвлеченным условным знаком, способным замещать сам предмет, его свойства, действия, явления, понятия. Представьте себе, например, свое отношение к учебнику культурологии лет через двадцать, когда вы, возможно, перестав заниматься этой наукой, забудете, что было здесь написано, но если вдруг он попадется вам на глаза, напомнит о целом периоде вашей жизни, т. е.

деляющий тезис Маршала Маклюэна - «the medium is the message» - «средство сообщения и есть само сообщение». Важная черта этой новой культуры — тотальная зависимость человека от ее кодов. Признак этой зависимости - ситуация, когда для человека полученное виртуальное впечатление становится реальным жизненным опытом. Отсюда делается практический вывод: власть принадлежит тем, кто способен создавать новые культурные коды, которые бы общество использовало для определения реальности и выработки сознательных решений. Таким образом, в современной семиотической теории культура рассматривается не только как целостная совокупность знаковых кодов, но и как целостность сигнификаций, т.е. предписанных означений.