Глава 23. Черные мысли роились в голове Иллидана

Черные мысли роились в голове Иллидана. Он сделал так, как просил Ронин, и разыскал своего брата, но лишь для того, чтобы получить очередное напоминание о своих недостатках и промаха. Он не обращал внимания на то, что и брат, и женщина, которую они любили, попали в затруднительную ситуацию. Важно было лишь то, что Малфурион получил расположение Тиранды, даже не замечая соперника. Его безобидный братец получил величайшую награду из всех возможных, а Иллидан, который сражался за нее, в итоге не получил ничего, кроме разбитого сердца.

Малая часть его сопротивлялась, требуя сменить решение и помочь им. В конце концов, он должен был сделать что-то для Тиранды. Какая-то ужасная сила, служащая Пылающему Легиону, держала ее в своих лапах.

Пылающий Легион. Временами Иллидан думал о том, как сильно бы ему повезло, если бы он был одним из тех, кто служил Азшаре и Высокорожденным. Похоже, скоро они будут пожинать плоды союза с демонами. Красус и Ронин утверждали, что Легион уничтожит все живое, включая людей королевы, но они явно ошибались. Зачем же, в таком случае, Азшара присоединилась к ним? Высокорожденным достаточно было закрыть портал, и угроза бы минула. Они знают, что делают, если они держат их открытыми.

Иллидан зарычал. Его голова разрывалась от противоречивых мыслей, которые еще несколько дней назад заставили бы его дезертировать. Он посмотрел в сторону, где Красус отдавал приказы Лунной Страже. Волшебник не выглядел человеком, который отдаст позицию, заняв ее однажды. Иллидан ругнулся. Теперь, вдобавок к его брату, его предали Ронин и Гребень Ворона…

“Иллидан!” снова прозвучал голос Малфуриона, в котором слышалось еще больше отчаяния, чем раньше.

Чародей не обратил внимания на этот крик.

Тиранда выскользнула из хватки сатира, но приземлилась на землю без повреждений. Она была сильно дезориентирована, что убедило Малфуриона в том, что Ксавиус каким-то образом зачаровал жрицу.

Бывший советник схватился за плечо, в которое глубоко вошла стрела. Кровь лилась из раны, но Ксавиус был скорее разозлен, чем ранен. Он потянул за древко, и, когда оно не поддалось, с яростью обломил его конец.

Даже учитывая то, что атака была замечена остальными сатирами, тот, что держал Малфуриона, затрясся и упал. Стрела, полностью идентичная первой, торчала между его лопаток.

Схватив освободившейся рукой один из своих мешочков, друид бросил содержимое в лицо другому охраннику. С криком сатир схватился за свои глаза, сожженные одной из трав, которые Малфурион собирал под надзором Кенариуса. Он повалился на бок, позабыв о пленнике.

Малфурион, не оглядываясь на своего спасителя, выхватил кинжал и перерезал горло ослепленного существа. Затем он бросил кинжал и призвал ветер, чтобы направить его в Ксавиуса.

Даже будучи раненым, бывший Высокорожденный легко отразил атаку. Глянув в сторону трех товарищей, которые старались укрепить портал, Ксавиус снова схватил Тиранду.

Третья стрела вонзилась в землю в нескольких дюймах от его копыта. С пылающим взглядом Ксавиус махнул сатирам, не занятым сотворением заклинания.

Двое понеслись к Малфуриону, остальные — к неизвестному лучнику. Друид сова запустил руку в мешочек, а затем бросил особое маленькое зернышко в сторону одного из врагов.

Сатир отступил, позволяя зерну упасть на землю перед ним. Однако, когда на его лице начала появляться ухмылка, росток раскрылся, и поток белой пыли окутал его. Сатир начал чихать и кашлять, так сильно согнувшись, что в итоге ему пришлось упасть на колени. Но и тогда его страдания не уменьшились.

Малфурион бросил очередное зерно во второго сатира, но промахнулся. Тварь прыгнула на него, сжав его горло когтистыми руками. За спиной врага Малфурион увидел Ксавиуса, который пытался поднять Тиранду. Рана сатира наконец начала напоминать о себе, так что сатиру приходилось использовать только здоровую руку, пытаясь подтащить ее к порталу.

Опасаясь, что Ксавиус преуспеет, несмотря на свое увечье, ночной эльф постарался вспомнить заклинание, которое могло бы помочь устранить угрозу. Сатир злорадно засмеялся, и его когти оцарапали шею Малфуриона. Рогатое создание произнесло несколько слов, и друид ощутил ужасный жар вокруг шеи, как будто там образовался тесный ошейник.

И в тот самый момент битва перешла на холм.

Ночные эльфы и демоны, скованные боем, хлынули потоком. Солдаты из резерва столкнулись с Ксавиусом. Сатир зарычал и одними лишь когтями обезглавил неудачливого бойца.

Но даже Ксавиусу не под силу было одному остановить такую толпу. Сатир, поддержавший портал в одиночку, изо всех сил старался удержать его открытым.

У Малфуриона быстро заканчивался кислород в легких. Ухмыляющийся сатир поднял когтистую руку с явным намерением выпотрошить его. На ощупь найдя мешочек, он схватил первое, что попалось ему под руку, и швырнул это прямо в раскрытый рот врага.

С расширенным глазами и выражением ужаса на лице рогатое существо отскочило назад. Ночной эльф почувствовал, как ощущение удушья отпускает его. Сатир повалился на спину, его глаза буквально выскакивали из орбит. Малфурион ощутил сильный жар, исходящий от твари.

Агонизирующее существо охватило пламя. Взвизгнув, сатир наблюдал, как его тело чернеет, и пламя быстро пожирает плоть.

Задыхаясь от вони, друид прикрыл рукой нос и рот. Во время их последней встречи Кенариус показал ему, как контролировать жар, находящийся внутри семян и плодов некоторых растений и усиливать его сотни раз. По воле случая именно такое зерно Малфурион бросил в пасть сатира.

Через несколько секунд от чудовища осталось лишь несколько обгорелых костей. Малфурион никогда не ценил по-настоящему некоторые из учений его шан’до, но теперь он понимал, что все, показанное ему Кенариусом, хранило в себе огромный потенциал. Воистину, не было силы более могучей, чем та, что предлагалась самой природой.

Посмотрев мимо мертвого сатира, он снова заметил Ксавиуса. Один из врагов пришел на помощь своему лидеру, и теперь они тащили Тиранду вдвоем. Однако, когда Ксавиус оглянулся и увидел Малфуриона, бегущего на него, он оставил эту работу своему подчиненному и развернулся лицом к друиду.

Сатир ударил копытом в землю, и земля затряслась, повалив Малфуриона и еще нескольких бойцов на землю. Земля раскололась, и трещина быстро приближалась к друиду. Малфуриону едва хватило времени, чтобы перекатиться до того, как она поглотит его.

Расчистив путь, Ксавиус приблизился к своему врагу. Его блеющий смех, столь ужасно звучащий, потряс ночного эльфа до глубины души.

“Если хочешь снова стать героем, ты должен сделать какой-нибудь подвиг”, с издевкой сказала страшная фигура. “Ты не должен ползать в грязи, покорно ожидая своей смерти”.

Малфурион потянулся к мешочку, но Ксавиус отреагировал быстрее. Он взмахнул своей когтистой рукой, и все, что висело на поясе друида, улетело прочь.

“Будь любезен, давай без этого”. Ксавиус, казалось, увеличивался в размере по мере приближения, и на лице его появлялся животный оскал. “Великий Саргерас желает видеть тебя живым, но, думаю, я осмелюсь ослушаться его. Твоих брата и сестры вполне должно хватить…”

Кенариус учил Малфуриона беречь любую жизнь, но сейчас его переполнял лишь гнев. Он прыгнул на сатира, пытаясь повалить его на землю.

Готовый к этому, Ксавиус схватил противника за горло здоровой рукой. Держа Малфуриона над землей, он с особым удовольствием наблюдал, как ночной эльф яростно трепыхается у него в руке. “Возможно, я даже оставлю в тебе самую капельку жизни, Малфурион Ярость Бури…” насмешливо произнес он, “да, это лучший вариант, если я хочу отомстить тебе сполна”.

Образы Тиранды и Иллидана, схваченных Пылающим Легионом, заставили Малфуриона продолжить борьбу. Он нанес удар, вложив в него все свою оставшуюся силу.

Он попал ногой в раненное плечо Ксавиуса, загнав сломанную стрелу еще глубже в рану.

На этот раз глава сатиров взвыл. Его рука разжались, выронив друида. Друид откатился в сторону, а затем заставил себя подняться.

“Ты слишком многих предал”, сказал друид Ксавиусу. “Ты слишком многим причинил боль, лорд советник. Я не позволю тебе более причинять боль — никому и никогда”. Он знал, что он должен сделать. “Теперь ты будешь нести одну лишь жизнь, не смерть”.

Красно-алые глаза Ксавиуса загорелись недобрым огнем. В его улыбке ощущалась лишь злоба. Темная энергия сгустилась вокруг него…

Но друид ударил первым, придумав, как использовать деревянное древко в плече сатира.

Вдруг, сломанное древко пустило корни. Какое бы заклинание не хотел сотворить сатир, теперь он остановился, словно вновь пытаясь вынуть стрелу из плеча. Однако, заклинание Малфуриона было рассчитано на большее, чем просто закрепить стрелу в ране; корни полезли из раны, питаясь жизненными соками сатира.

Тело Ксавиуса раздулось, словно мертвая рыбина. Он закричал, от злости, не боли, и его пылающая рука коснулась растущего дерева, пытаясь испепелить его. Но вместо этого он закричал еще громче — корни проникли в его тело так глубоко, что все, что ощущали они, ощущал и он.

Бывший Высокорожденный наблюдал, как его когти превращаются в маленькие корявые веточки с растущими листочками. Рога сатира разрослись, превращаясь в широкие ветви, из которых выросла листва. Не то чтобы Ксавиус превращался в дерево — скорее, порождение Малфуриона использовало его тело в качестве питательных веществ для роста.

“Все не закончится так, Малфурион Ярость Бури!” смог прокричать Ксавиус. “Не… закончится!”

Но друид был непоколебим. Он должен был закончить заклинание, несмотря на силу воли врага и битву, отвлекающую его.

“Закончится”, прошептал он, скорее для себя, чем для Лорда Ксавиуса. “Должно закончиться”.

С последним животным воем, сатир исчез без следа, а дерево, созданное друидом из древка стрелы, зацвело. Кожа Ксавиуса сморщилась, становясь толстой корой. Его рот, все еще искаженный воем, превратился в треснувший сук. Бойцы разбежались в стороны, когда корни, обвивающие его ноги, вонзились в землю, закрепляя положение дерева.

И так, посреди разрушения и смерти величественный дуб раскинул свою пышную листву, символ жизни среди трупов.

Шумно выдохнув, Малфурион упал на колени. Он старался стоять, но ноги не держали его. Он потратил слишком много силы на то, чтобы перебороть сильную волю Ксавиуса. Несмотря на бой, кипящий вокруг него, все чего желал Малфурион — это свернуться калачиком у корней дерева и уснуть.

Затем в его голове возник образ Тиранды.

“Тиранда!” Словно сбрасывая тысячи железных цепей со своих плеч, ночной эльф бросился вперед. Поначалу Малфурион видел лишь солдат и демонов, но затем он, наконец, заметил трех заклинателей-сатиров. В футе от них четвертый тащил Тиранду прямиком к зловещим вратам.

“Нет!” Он воззвал к ветру, что закружился вокруг одинокого сатира, мешая ему продвигаться вперед. Все еще истощенный, Малфурион ринулся к жрице и ее похитителю.

Затем еще одна стрела вонзилась в грудь сатиру. Замерев на секунду, он наконец повалился на своих товарищей. Тиранда выскользнула из его хватки, но ветер, подвластный друиду, мягко опустил ее на землю.

Снова поблагодарив ветер и неизвестного товарища, Малфурион собрал все силы для последнего рывка. Он начал продвигаться к Тиранде, борясь с сами собой на каждом шагу, но помня об ожидающей его награде.

Однако, когда он приблизился к ней, один из трех сатиров отделился от остальных. Портал замерцал, теряя стабильность.

Рогатая фигура сгребла Тиранду в охапку.

Испустив беззвучный крик, ночной эльф рванулся вперед, но быстро упал. Что-то просвистело рядом с головой сатира, задевая его ухо и проливая на его плечо капли крови. Несмотря на рану, ужасное существо схватило свою добычу покрепче, прыгнуло в портал…

И исчезло вместе с Тирандой.

Оставшиеся два сатира последовали за ним, несмотря на то, что портал начал рушиться. Когда третий прошел сквозь него, черная расселина затянулась, как будто ее никогда и не было.

И тем самым он убил последнюю надежду Малфуриона вернуть Тиранду.

Это было слишком для него. Ночной эльф упал на землю, не обращая внимания на ужасную резню вокруг него. Он снова одолел Ксавиуса, сделал все для того, чтобы существо, спровоцировавшее приход Пылающего Легиона в этот мир, никогда более не смогло приложить свою руку к столь гнусным деяниям… но теперь все это ничего не значило. Тиранда пропала. Даже хуже — стала пленницей демонов.

Слезы покатились по его щекам. Небо начали затягивать тучи, но друид не замечал этого. Важно было лишь то, что Малфурион не справился.

Не справился.

Капли полились с небес, словно вторя его слезам. Через несколько секунд они превратились в ливень. Странным образом Малфурион остался единственным, кого не намочил поднявшийся шторм. Сверкнула молния и загремел гром, отображая его яростное и мрачное настроение. Ничего не имело значения без Тиранды. Теперь он понимал это… хоть от того и не было никакой пользы.

Ветер взвыл, горюя о его утрате. Новое дерево на вершине холма тряслось и качалось под штормовыми порывами ветра, что сбивали с ног всех, кроме обезумевшего ночного эльфа.

Наконец, чей-то голос смог пробиться через пелену его отчаяния. Сначала это было лишь помехой в глубине его сознания, затем — звенящим эхом в его ушах. Малфурион закрыл уши руками, пытаясь оборвать шум и вернуться к пожирающей его сознание тьме. Однако, голос не утихал, а наоборот, становился громче с каждым упоминанием его имени.

“Малфурион! Малфурион! Возьми себя в руки и прекрати это! Живо, иначе ты утопишь всех и вся!”

Он знал этот голос, и хотя ему так сильно хотелось проигнорировать его, он привел друида в чувство. Тревожный тон заставил друид посмотреть не в себя, но на окружающих.

Малфурион обнаружил себя посреди назревающей катастрофы.

Дождя лился с такой силой и частотой, что ничто не могло устоять на его пути. Любопытно, но, похоже, что кроме него лишь новое дерево было слегка нечувствительно к бушующему шторму.

“Что за…” проговорил Малфурион. Вслед за этим шторм обрушился и на него. Он повалился на грязную землю, сбитый адским ливнем.

Затем, не обращая внимания на беспрерывный дождь и бушующий ветер, ночной эльф заметил спускающегося вниз крылатого гиганта. Он вспомнил полубогиню Авиану, и задумался — а не она ли это пришла за ним в облике смерти. Впрочем, он не был одним из ее существ, и потому друид сомневался, что она сделает исключение для него.

Громовой голос выдал гигантскую фигуру. “Ночной эльф! Стой там, где стоишь! В этом хаосе трудно ориентироваться, и я не хочу случайно раздавить тебя!”

Кориалстраз схватил его огромной лапой и поднял в воздух. Дракон отчаянно боролся с бурей, но было видно, что каждый дюйм стоит ему огромных усилий. Ночной эльф почувствовал, что дракон сейчас не в лучшей форме. По правде говоря, он был удивлен тем, что Кориалстраз вообще смог выжить в битве с Нелтарионом.

Пока они позли, Малфурион заметил часть событий, происходящих внизу. Обе армии сражались, демоны постепенно отступали к земле, обезображенной Нелтарионом. Ночные же эльфы продвигались в противоположном направлении. Обе стороны встретили нового смертельного врага — дождь, что создавал скользкие склоны и ненадежные тропы. Высокий холм обрушился, погребая под собой отряд Стражей скверны. Ночной саблезуб поскользнулся на склоне, безуспешно царапнув когтями по влажной и мягкой земле. Кошка и ее наездник покатились со склона без надежды на выживание.

Посреди этой бойни Малфурион заметил маленькую фигурку, что старалась спуститься с самой вершины холма, где совсем недавно пребывал друид. Грязь провалилась под молодой ночной эльфийкой, наполовину засосав ее в землю. Немного выше массивный кусок холма готов был обрушиться вниз в любую минуту.

В ее руке все еще был зажат лук.

“Подожди! Туда!” крикнул он Кориалстразу. “Помоги ей!”

Красный дракон без промедления опустился ниже, направляясь к девушке. Пытающаяся выбраться из земляной ловушки, она не замечала гиганта до тех пор, пока его когти не обхватили ее. Эльфийка вскричала, когда дракон вытащил ее из опасной грязи и понес прочь.

“Я не причиню тебе вреда!” Заревел Кориалстраз. Девушка явно не поверила ему, но притихла. Лишь увидев Малфуриона, зажатого в другой лапе, она наконец заговорила.

“Госпожа Тиранда! Где…?”

Друид покачал головой. Ее лицо стало удрученным, и она заплакала, склонив голову. Но даже тогда эльфийка не выронила свой лук.

Обратив взгляд обратно на шторм, Малфурион понял, что он не мог быть природного происхождения — слишком резко он образовался. Тем не менее, это было не похоже на работу Пылающего Легиона или его соотечественников. Даже Иллидан не позволил бы заклинанию выйти из под контроля так сильно.

Он взглянул в небо, ожидая обнаружить там черного дракона. Однако, он не обнаружил ни следа Нелтариона или ужасного диска. Что же тогда вызвало эту катастрофу?

Он задал этот вопрос дракону, но вместо него эльфу ответила фигура, прижимающаяся к шее гиганта и прикрытая мерцающим золотистым барьером. “Это был ты, Малфурион! Это ты обрушил все это на наши головы!”

Он уставился на Красуса. Маг выглядел не очень хорошо, шрам на его лице был ярко-красным, но он явно был намерен принять участие в грядущих событиях.

И все же друид не мог поверить его словам. “Что ты имеешь ввиду?”

“Этот шторм — воплощение твоего горя, друид! Он излучает твое отчаяние! Ты должен вылезти из своей скорби, если хочешь, что хоть кто-нибудь выжил!”

“Ты с ума сошел!”

Тем не менее, Малфурион чувствовал нечто знакомое в этом шторме. Он потянулся и прикоснулся к шторму так, как Кенариус учил прикасаться к природе. То, что почувствовал друид, ошеломило его. Не шторм был причиной его отвращения, но осознание того, что было его рук дело. Он создал этот ужас, каким-то образом воплощая свою горечь и боль. И от него пострадали не только враги, но и союзники.

Я такой же, как демоны или черный дракон! подумал друид.

Похоже, что Красус понял, о чем думает его напарник, так что он произнес “Малфурион! Не позволяй чувствам взять над тобой контроль! Это вышло случайно! Ты должен воплощать свои эмоции в созидании, не разрушении!”

Но зачем? Друид снова вспомнил о Тиранде, схваченной Пылающим Легионом. Без нее он не видел смысла продолжать борьбу.

Однако именно Тиранда очистила его разум от тьмы. Она бы не захотела увидеть это разрушение. Она бы сделала все, чтобы сохранить жизнь своим людям. Малфурион подвел ее; если он позволит шторму продолжиться, он подведет и память о ней.

Он взглянул на девушку, что рискнула собой ради спасения жрицы. Даже осознавая опасность, она взяла лук в руки, сделала все что смогла, не боясь демонов и сатиров.

Думая об этом и наблюдая за ее рыданиями, Малфурион почувствовал, как его чувства к Тиранде разгораются вновь. Без сомнений он уставился на шторм, сковывая своей волей ветер, облака… все части природы, что были использованы для создания катастрофы.

Ветер сменил направление. Дождь продолжался, но, в то время как на территории эльфов он явно ослаб, на демонов струи обрушились с новой силой. В голове Малфуриона стучала кровь, пока он концентрировал силы природы на территории демонов.

Дождь над ними прекратился, шторм двинулся в сторону Зин-Азшари.

Малфурион выдохнул. У него получилось.

Ночной эльф обмяк в лапе дракона. Сверху доносились крики Красуса, “Молодец, друид! Молодец!”

Он должен был бы быть поражен тем, что смог сделать целых два раза. Да что там, сам Кенариус был бы поражен. И все же, Малфурион думал лишь о потере Тиранды.

Лишь это имело значение.

Шторм длился три дня и три ночи. С непоколебимостью, вложенной его создателем, он гнал Пылающий Легион все дальше и дальше. К тому времени, когда он наконец прекратился, демоны были в двух днях пути от Зин-Азшари.

К сожалению, у ночных эльфов не было сил преследовать их. На другом краю вулканической зоны, созданной Нелтарионом, защитники пытались залечить раны и перегруппироваться. Для большинства разрушения, причиненные штормом, Душа Демона, да и все остальное блекли по сравнению со смертью Лорда Кур’Талоса Гребня Ворона.

Не имея возможности организовать достойное погребение, командиры эльфов сделали все, что смогли. По приказу Лорда Ока Звезды, повозка, запряженная шестью ночными саблезубами, была провезена через большую часть лагеря. На ней лежал мертвый дворянин, на скрещенных руках которого лежало знамя его клана. Гирлянды из ночных лилий окружали его тело. Отряд солдат из Крепости Черного Камня расчищал путь перед повозкой. Позади, еще один отряд сдерживал желающую прикоснуться к телу скорбящую толпу. На протяжении всего пути глашатаи трубили в скорбные рога, предупреждая всех впереди о приближении траурной процессии.

После этого труп Гребня Ворона был положен рядом с павшими товарищами, находящимися на некотором расстоянии от лагеря выживших. Малфурион почувствовал, что ему нужно попросить Кориалстраза об ужасной услуге, на которую дракон охотно согласился.

С сотнями наблюдателей, находящихся на достаточно безопасном расстоянии, Кориалстраз выдохнул пламя, достаточно жаркое, чтобы сжигать даже при вездесущной сырости.

Наблюдая, как Лорда Гребня Ворона и остальных погибших охватывает адский огонь, Малфуриону вдруг захотелось остаться наедине. Однако, один человек не оставлял его ни на минуту. Им была девушка, пытавшаяся освободить Тиранду. Шандрис, как она назвалась, постоянно доставала его вопросами о том, когда они отправятся спасать жрицу. К сожалению, у Малфуриона не было ответов на ее вопросы, и, в конце концов, ему пришлось отдать ее остальным сестрам на попечение.

Лорд Око Звезды, избранный соратниками новым командиром, продолжил поиск предателей. Два солдата, помогавшие убийце, были казнены после бесплодного допроса. Око Звезды объявил дело закрытым, и перешел к следующей части схватки.

Красус и Ронин в компании с Броксом и Джародом Песнью Теней постарались убедить нового лидера обратиться к другим расам, дабы заключить союз, но их просьбы прошли мимо ушей лорда.

“Кур’талос издал четкий указ касательно этого, и я не посрамлю его память”. сказал тощий дворянин, втянув носом белую пыль.

Так закончилась дискуссия, но не проблема. Пылающий Легион быстро восстановит свои силы и Архимонд пошлет демонов обратно. Никто не сомневался, что командир демонов обрушит на них силы еще более страшные, чем те, с которыми защитникам пришлось столкнуться.

И даже если ночные эльфы смогут сдержать нападение и оттолкнуть их обратно к Зин-Азшари, это не будет играть роли до тех пор, пока Выскорожденные с демонами смогут удерживать и укреплять портал. Тысячи тысяч демонов могут погибнуть, ночные эльфы могут осадить сам дворец… и все это будет тщетно, если Саргерас придет в этот мир. Он сметет их армии одним взмахом руки, одним взглядом демонических глаз.

Это и определило решение Красуса. Остальные собрались вокруг него, и он предложил единственный план, способный предотвратить неизбежное.

“Гребень Ворона ошибался”, настоял он, отбросив в сторону память об умершем, “а Око Звезды слеп. Без союза между всеми расами Калимдор — нет, весь мир — будет потерян”.

“Но Лорд Око Звезды даже не заговорит с ними”, заметил Джарод.

“Значит, мы должны сделать это вместо него…” Маг посмотрел на каждого товарищей. “Сейчас мы не можем рассчитывать на драконов… да и потом тоже. Кориалстраз отправился проверить, что с ними произошло, но я боюсь, пока диск у Нелтариона, они не способны на что-либо. Поэтому мы должны отправиться к дварфам, тауренам, фурболгам… и мы должны убедить их помочь тем, кто пренебрегал ими ранее”.

Ронин покачал головой. “Остальные расы не увидят причин вступать с союз с теми, кто, как и Пылающий Легион, с радостью уничтожил бы их. Мы говорим о столетиях вражды, Красус”.

Худая фигура мрачно кивнула, смотря в сторону далекой столицы. “Что ж, в таком случае мы все умрем. От клинков ли Пылающего Легиона, или от Души Демона — результат будет один”.

Никто не мог оспорить этого.

Малфурион был единственным из группы, кто не присутствовал на собрании; последние несколько дней он охотился. Все началось с плана, отчаянного плана, и он знал лишь одного безумца, который мог бы присоединиться к нему. Друид хотел пойти за Тирандой и постараться освободить ее из рук демонов. Лишь один из тысячи в этом лагере способен взглянуть на эту ситуацию с точки зрения Малфуриона, и друид потратил все это время, разыскивая его.

Но нигде не было и следа Иллидана.

Наконец, он осмелься подойти к Лунной Страже. Притворившись, что хочет лишь спросить у своего близнеца совета по поводу предстоящих событий, друид попросил аудиенции у главного чародея.

Лысеющий ночной эльф с тонкой бородкой поднял голову, посмотрев на приближающегося Малфуриона. Хотя Лунная Стража все еще не доверяла ему, результаты ужасного заклинания вызвали у них уважение.

“Приветствую, Малфурион Ярость Бури”, сказал, поднимаясь, человек в робе. Чародей сидел на скале, читая свиток, что, без сомнения, содержал тайные знания его ремесла.

“Прошу прощения, Галар’тус Речное Древо. Я искал своего брата, но его нигде не было”.

Галар’тус напряженно посмотрел на него. “Неужели ты не слышал?”

Малфурион напрягся. “Слышал что?”

“Твой брат… исчез. Он уехал исследовать вулканический район, созданный драконом… но не вернулся”.

Друид недоверчиво воспринял новости. “Иллидан поехал один? Без охраны?”

Чародей склонил голову. “Знаешь ли ты кого-нибудь из нас, кто смог бы остановить твоего близнеца, мастер друид?”

По правде говоря, Малфурион не знал. “Расскажите все, что знаете”.

“Знаем мы мало. Он ушел ночью, после того, как шторм как утих. Обещал вернуться до рассвета. Прошло два часа, как рассвело, и прискакал его саблезуб… без всадника”.

“Была ли… каким было животное?”

Галар’тус смотрел мимо него. “Ночной саблезуб выглядел потрепанным… и на нем была кровь. Мы пытались выследить твоего брата, но избыток магии все еще создает помехи. Лорд Око Звезды сказал…”

“Лорд Око Звезды?” Малфурион расстроился еще сильнее. “Он знал, но не сказал мне?”

“Лорд Око Звезды сказал, что нельзя тратить время на мертвецов. Мы должны действовать на благо живых. Твой брат поехал по своему собственному желанию. Мне жаль, Малфурион Ярость Бури, но таким был приказ командира”.

Друид более не слышал его. Пораженный новой утратой, он развернулся и ушел. Иллидан мертв! Невозможно! Несмотря на все отличия между братьями, Малфурион любил его всем сердцем. Иллидан не мог умереть…

Вдруг, когда он думал об этом, по его позвоночнику прошла дрожь. Малфурион замер, всматриваясь не в окружение, но в самого себя.

Он бы узнал о смерти близнеца. Он был уверен в этом так же, как в биении своего сердца. Иллидан жив.

Жив… Друид смотрел на тлеющую землю, тщетно пытаясь почувствовать, что происходит за ней. Иллидан был там… но где именно?

У Малфуриона было ужасное предчувствие, столь хорошо ему знакомое…