Критика первой трети XIX века

Первые же годы XIX века, «дней александровых прекрасное начало» (А. С. Пушкин), вместе со сменой царствования принесли оживление всех сфер общественной жизни, в том числе литературной. Рождается на свет множество новых журналов и альманахов, а в них всё большее место занимают критические обзоры, рецензии, полемика. Является, например, такое понятие, как «антикритика», т.е. ответ на критику. Главным предметом спора долгое время остаются нормы русского литературного языка, формирующиеся меж полюсов «заимствований» и «славянизмов». Литераторы в этой связи разделялись на сторонников Н. М. Карамзина или А. С. Шишкова. Ещё один предмет дискуссий, разгоревшихся в особенности вокруг поэмы Пушкина «Руслан и Людмила» – о допустимости просторечий в «приличном слоге».

Не только язык был предметом острых споров. Имеют место попытки пересмотра устоявшихся правил и канонов (три единства в драматургии, вытеснение оды элегическим жанром, александрийского стиха «русским гекзаметром» или вообще пятистопным ямбом), при этом нарушители стремятся доказать правомерность перемен. В таких условиях, разумеется, роль критики неизмеримо возрастает. Она становится оружием литературных партий.

К слову сказать, организационные формы литературной жизни в это время также претерпевают изменения. Литераторы объединяются теперь не столько вокруг богатого мецената (как когда-то вокруг П. И. Шувалова) или «на базе» государственного учебного заведения (Сухопутного шляхетского корпуса, Московского университета), сколько «сами по себе», на частной основе. Потому и в названиях литературных объединений мелькают слова «дружеский», «вольный», «общество».

Назовём главные: предромантическое «Дружеское литературное общество» (1797 – 1801), просветительское «Вольное общество словесности, наук и художеств» (1801 – 1825), «Беседа любителей русского слова» шишковистов (1811 – 1816) и «Арзамас» карамзинистов (1815 – 1818), продекабристское «Вольное общество любителей российской словесности» (1816 – 1825), шеллингианское «Общество любомудров» (1823 – 1825) и наиболее долговечное «Общество любителей российской словесности» при Московском университете (с 1811 до закрытия в 1837, после возобновления в 1857 до нового закрытия в 1930).

Собиравшиеся в этих обществах «любители» выступали сами и обсуждали выступления сотоварищей. Культивировался ораторский жанр, и в красноречии (по-разному понимаемом в разных обществах) «форма» ценилась не меньше «содержания». Всё вместе делало речь или рассуждение явлением отечественной словесности. Такова, к примеру, яркая, задиристая речь Андрея Тургенева, произнесённая в марте 1801 г. в «Дружеском литературном обществе». В ней едва ли не впервые было заявлено о недостаточной самобытности русской литературы, в которой не виден «характер нашего народа», как он виден в народных песнях. Речи произносили ведущие писатели (Карамзин, Гнедич, Жуковский, Батюшков) и тем самым формировалась специфическая культура устной критики, броской по форме и постановочно-проблемной по содержанию. Жанр получил значительное продолжение впоследствии, вырастая в эпохальные речи Тургенева, Достоевского, Блока, Ходасевича, в статьи-лекции «серебряного века».

Ораторское начало неизбежно проникало и в журнальную критику, определяя формы общения с читателем. Критика долго ещё ориентировалась на законы риторики. Читая статьи Белинского, вы ощущаете, что они как будто произнесены, а не написаны.

Литературные общества с их речами и беседами, журналы и альманахи, объединявшие единомышленников в боевые порядки, – всё это способствовало неуклонной поляризации литературных сил. В устных и печатных сражениях «старых» и «новых» писателей сформировались два ведущих направления, получившие наименование «классиков» и «романтиков».

Нечто похожее чуть раньше происходило в Европе, прежде всего в Германии и Франции. Россия навёрстывала упущенное: романтизм дошёл до нас гораздо быстрее, чем когда-то классицизм.