Панисламская интеграция? Будущее международных организаций мусульманского мира

Ситуация, сложившаяся на планете в последние годы, поставила перед международными организациями исламского мира сложнейшую задачу. Не являясь более элементом противостояния в «холодной войне», они призваны были активизировать региональные связи и позволить мусульманским странам, сообща, с достоинством отреагировать на новые вызовы. Но пока эта задача явно оказывается им не по плечу. Большинство из подобных организаций были созданы в совершенно иных условиях, и сегодня, за редким исключением, едва можно говорить о каком-либо их реальном политическом значении. Даже Организация Исламская конференция, объединяющая 57 государств, с преобладающим или влиятельным мусульманским населением, остается, в принципе, коллегиальным клубом, в рамках которого проводятся встречи руководства стран-членов и делаются зачастую ни к чему не обязывающие заявления. На XXVIII конференции министров иностранных дел государств-членов ОИК было прямо заявлено, что до сих пор не достигнут «необходимый кворум ратификации государствами-членами многих соглашений», подписанных в рамках организации. За время своего существования ОИК успела принять множество документов, призывавших страны-члены голосовать в ООН единым блоком. Однако (за исключением резолюции по Боснии) все это не дало результата: каждая страна голосовала по своему усмотрению, несмотря на достигнутую договоренность. Справедливости ради стоит отметить, что в самое последнее время ОИК пытается укрепиться в своей нише и все громче заявить о себе. Так, на очередной встрече министров иностранных дел стран-членов организации в йеменском Сане ее участники заявили о необходимости предоставить исламскому миру постоянное место в Совете Безопасности ООН. Причем, что интересно, это место предполагается отвести не какой-либо конкретной стране, а ОИК в целом. Также руководство ОИК громко объявило о намерении реформировать организацию, вплоть до смены названия и ревизии устава в целях «придания ей прогрессивного характера и аккумулирования дополнительных сил для укрепления позиций на международной арене». Однако представляется, что без кардинальной смены политического характера стран зоны распространения Ислама и обновления элит, вряд ли эти инициативы выйдут за декларативные рамки. Что касается других крупных организаций, в свое время претендовавших на то, чтобы возглавить процесс пробуждения исламского мира, то они все больше становятся частью истории. Свернула свою деятельность Арабо-исламская народная конференция. В начале 90-х XX в. она замышлялась как «народный» аналог ОИК и объединяла несистемные, оппозиционные, сепаратистские, радикальные и др. организации и группы со всего исламского мира, включая даже левых. В форумах ИНК принимал участие, например, Народный фронт освобождения Палестины - известная радикальная левая организация, возглавляемая «этническим православным» Жоржем Хабашем, а также египетские насеристы, баасисты из Ирака, социалисты из Йемена. Организация патронировалась Суданом, где располагалась ее штаб-квартира, и Ираном. Первый конгресс АИНК прошел в 1991 г. в Хартуме. В его работе приняли участие представители различных исламских организаций более чем из 50 стран мира. Конгрессы также прошли в 1993 и 1995 годах. На последнем присутствовали делегаты из 80 стран. На этой же встрече организация была переименована в Исламскую народную конференцию. Возглавил организацию известный политический деятель Хасан аль-Тураби, приведший к власти в Судане исламские силы в союзе с военными. Цели ИНК были сформулированы в рамках глобального плана противостояния Западу: освобождение Палестины, поддержка различных движений в исламском мире и за его пределами. В 2000 г. новые власти Судана, поменявшие политический курс, объявили о денонсации соглашения о пребывании ИНК на своей территории. Как пишет в книге «Исламская интеллектуальная инициатива в XX в.» один из непосредственных участников АИНК Г. Джемаль, «Хартумская исламская народная конференция – потенциально замечательный инструмент структурирования глобальной политической субъектности – ничего не сделала за все сессии своей работы, не приняла ни одного стратегического решения, и максимум того, что удалось добиться в ходе этого грандиозного предприятия, было, возможно, знакомство политически ориентированных мусульман из самых разных частей света друг с другом. Дело «архиважное», но все-таки несоразмерное по сравнению с грандиозностью первоначального замысла!». После событий 11 сентября 2001 г. и последовавшего за этим активного давления на Саудовскую Аравию значительно сузила свою деятельность Лига исламского мира, созданная в 1962 г. как инструмент внешней политики КСА. Главными ее целями были провозглашены: пропаганда Ислама, защита мусульман, реализация интересов уммы, культивирование мусульманской солидарности. ЛИМ имеет представительства в трех десятках стран. Однако последнее время под давлением «антитеррористической» политики США практически прекратила широкую деятельность. Все более эфемерной представляются и международные проекты Ливии. Созданная еще в конце 80-х XX в. организация Всемирное исламское народное руководство практически никак не заявляет о себе, может быть, кроме проведения протокольных конференций. Аналогичная картина наблюдается и с идеей исламского аналога «Большой восьмерки». Ее предложил и реализовывал, но безуспешно, в 1996-1997 гг. тогдашний турецкий премьер Наджмутдин Эрбакан. Он намеревался противопоставить «мусульманскую восьмерку» в составе Турции, Ирана, Пакистана, Бангладеш, Малайзии, Индонезии, Египта и Нигерии «восьмерке» наиболее развитых стран мира. Схожие идеи несколько лет назад высказывал бывший президент Ирана Хатами и малазийский премьер Махатхир. Первый в ответ на американскую концепцию реформирования «Большого Ближнего Востока» выдвинул проект «Большого исламского Ближнего Востока», а второй предлагал противопоставить «ось исламской стабильности» т.н. «оси добра» в составе США и «Израиля». Однако обе идеи были проигнорированы соседями по исламскому миру. В этой связи египетский профессор, политолог Мухаммад Сайид ас-Салим утверждает, что международные организации исламского мира, даже ОИК, до сих пор не смогли сформировать «исламский язык» такого важного современного процесса как глобализация и никак не повлияли на ее стратегию, по сути, оставаясь ничего не решающими учреждениями. Несмотря на разговоры о введении исламского золотого динара и формировании общего рынка мусульманских стран, для их элит все еще стоит дилемма - интеграция на основе Ислама или как-то еще. На этом фоне усиливается критика упомянутых организаций за отсутствие реальных подвижек в выражении и отстаивании интересов мусульман. Звучат выступления в прессе, требуя реформы ОИК - как наиболее важной международной организации исламского мира - с тем, чтобы добиться большей роли в ООН. Аналогичные требования выдвигают исламские общественные и религиозные деятели. Так, глава международной Лиги исламских университетов доктор Джафар Абдуссалам требует от ОИК «предпринять более кардинальные шаги на пути призыва уммы к единству, создать механизм, устраняющий препятствия к сближению мусульманских стран, придать одному или нескольким городам статус символов единства уммы, способствовать укреплению экономических связей между странами-членами организации, в том числе путем взаимного снижения таможенных пошлин, а также унификации их законодательства, которое имеет под собой общую основу – Шариат». А Ахмед Хашим Музади, президент Совета улемов Индонезии, имеющий многомиллионную поддержку, вообще заявил, что пока ОИК «руководствуется в своих действиях в большей степени политическими амбициями, чем принципами Ислама, и поэтому не может принимать эффективных мер». В этой связи неспособность или нежелание правящих кругов мусульманских стран объединить исламский мир вкупе с их экономическими и политическими неудачами, а также ориентация многих из них на США, подстегивают самые разные низовые интеграционистские устремления. Обобщая, критику можно свести к следующим пунктам: - правящие элиты мусульманских стран как правило имитируют интеграцию, реально же пытаются лавировать и самостоятельно встраиваться в формируемый ведущими акторами миропорядок, причем не редко за счет соседей. Такое положение вещей, по сути, стимулируемое нынешним характером глобализации, усиливает дезинтеграцию мусульманских стран; - страны исламского мира не руководствуются некой единой концепцией, идеологией, стратегией, не имеют общих приоритетов; - различные интеграционные проекты зачастую скрывают экспансионистские устремления тех или иных государств исламского мира, а порой и стоящих за ними немусульманских держав, что естественным образом не способствует формированию атмосферы доверия и единства; - правящие элиты мусульманских стран, формировавшиеся задолго до современных событий, крайне забюрократизированы и не способны к нестандартным творческим решениям; - все перечисленные организации являются достаточно забюрократизированными структурами, зависимыми от амбиций тех или иных стран. Они были созданы задолго до нынешнего времени. Не будучи особенно эффективными в стабильный период, сейчас, во время начавшейся «войны против Ислама», тем более, они вряд ли смогут серьезно проявить себя в плане ведения антикризисного управления. Поэтому неслучайно, что в последнее время вес стали набирать неправительственные международные организации, в большой мере опирающиеся на собственный авторитет среди политически активных мусульман. Они прямо отрицают связи с какими-либо режимами и напрямую обращаются к населению. Исламские НПО за короткий срок стали весомым актором политики в мусульманском мире. И эта тенденция, скорее всего, сохранится и усилится. Они опираются на высвобождающийся интеллектуальный потенциал мусульманских общин, проживающих за пределами своей исторической родины, и на общее укрепление в последнее время негосударственной политики. Особенно серьезным представляется создание в 2004 г. Международного союза улемов под руководством одного из наиболее влиятельных в исламском мире, причем как в странах традиционного распространения Ислама, так и на Западе, Юсуфа аль-Кардави. Организация объединила большинство ведущих улемов, мыслителей и общественных деятелей. Сегодня к фетвам этой организации реально прислушиваются сотни миллионов верующих почти во всех странах мира. Однако полностью перспективы у межгосударственных межправительственных организаций исламского мира отрицать, конечно, нельзя. Процесс региональной интеграции может резко активизироваться в ближайшие годы, в том случае если успешно завершится разворачивающаяся сейчас в мусульманских странах смена элит и будет принята общая идеологическая платформа, которой, в принципе, и может явиться преломленная к современным процессам исламская политическая доктрина. Безусловно, на место нынешних элит претендуют прозападно настроенные либеральные круги. Их во многом поддерживают различные развитые капиталистические государства. Но не секрет, что либералы достаточно слабы, в связи с чем они вынуждены блокироваться даже с исламскими силами. И вопрос, кто выйдет победителем из этого «брака по расчету», далеко не ясен. Созданные же или реформированные в новом духе международные региональные организации на определенном этапе могут вступить в близкое соприкосновение с НПО исламского мира, которые все более будут развиваться и укрепляться, что усиливает шансы мусульман в конкурентной борьбе за «место под солнцем». Это же добавит вес таким инициативам в духе тьермондизма (концепция защиты и усиления роли «третьего мира») и альтеглобализма, как возрождение Малайзией при поддержке Китая и некоторых членов ЕС - двух сил, становящихся серьезными противниками США в современных условиях, - Организации неприсоединившихся стран. Таким образом, панисламский проект – в смысле региональной интеграции стран зоны традиционного распространения Ислама - в новой редакции может стать реальностью, наряду с активно заявившими о себе паневропейскими и паназиатскими устремлениями. Абдулла Ринат Мухаметов